Средимирье: Минтлоу. Spin-off

      Это был выходной. Удивительно яркое для осени солнце заглядывало во все окна, преображая небольшие помещения. Джек с самого утра стоял у плиты и сам себе улыбался, то и дело принимаясь напевать незамысловатый мотивчик из надоедливой рекламы зубной пасты. Денёк был прекрасный, особенно для того, чтобы пойти погулять, на что и рассчитывал пёс.       Не смотря на то, что жил он в районе, относящемся к неблагоприятным, здесь всё же был большой парк, в котором время от времени было приятно побегать собакой и пометить местные собачьи достопримечательности. И Джек считал, что просто обязан взять рыжего с собой. А то сидит всё время дома - так и помереть ведь от кондиционированного воздуха можно! Только вот кошачья сущность никак не ассоциировала солнечный день с погулять, скорее развалиться посреди гостинной на освещаемой зоне и мурлыкать под топот маленьких лапок, которые совершенно случайно (в официальной версии событий) сбежали из вольера. Благо Джек пока что был не в курсе, что творилось в соседней комнате.       Через полчаса ничего существенно не поменялось, однако на подоконник переехали несколько контейнеров с едой, чтобы остыли, прежде чем убрать в холодильник. Оставалось дожарить блинчики и сделать несколько видов начинки из того, что оставалось неиспользованным. Первый завтрак, которым пёс угомонил орущих китов своего желудка, давно уже был переварен, а потому он хотел поскорее закончить и вместе с котом насладиться полноценным ланчем.        ― О, Персик, иди сюда, тут кое-что забавное! ― проорал пёс, с улыбкой поглядывая в окно.       В гостинной раздался грохот, кошак на кого-то зашипел, потом последовало ещё несколько неидентифицируемых звуков, и через минуту явно где-то нашкодивший оборотень появился на кухне. Джек смерил его внимательным взглядом и махнул головой на окно, говоря тем самым, где искать то самое “забавное”. Персиваль обвёл взглядом неприметный двор, одна сторона которого венчалась высоченной аркой, ведущей на оживлённую улицу. У этой самой арки, перебирая длинными ногами, стоял кентавр!       ― Что он здесь делает? ― удивился кошак, чуть ли не забираясь на подоконник. Единственное удобное место, чтобы прильнуть к окну, было как раз перед Джеком, то есть между обеденным столом и шкафчиком с ящиками, примыкающим к газовой плите. ― В первый раз вижу кентавра в городе! ― признался он. Гнедое туловище коня привлекало пожалуй меньше внимания, чем упакованное в кожанку человеческая половина. Жеребец сложив руки на груди и с напряженным выражением лица что-то объяснял девушке, стоящей рядом с ним. То, что он был выше её на целый метр явно не мешало их общению, да и судя по всему они были хорошо знакомы, раз он старался смотреть на неё предельно прямо. Кентавры были гордым свободолюбивым народом и зачастую презирали двуногих, и в первую очередь это выражалось нежеланием смотреть на собеседника. Они гордо смотрели вперёд, охватывая взглядом равнины, а те, кто пытался привлечь к себе внимание, вынуждены были тащить стремянку или стул, чтобы попасть в их зону видимости.       ― Я тоже раньше не встречал, ― согласился Джек. ― Хотя несколько раз видел сообщения в социальных сетях, мол в городе живёт один странный кентавр, и подумать не мог, что он окажется у меня во дворе. Сфоткать его что ли?       ― Сфоткай, ― улыбнулся кошак. Он тоже слышал об этом, у него не было регистрации в социальных сетях (это было запрещено в его кругах), но живое общение всё равно никто не ограничивал, а кентавр - существо свободное, любящее степь и открытые просторы, да в городе - это же вау! Неудивительно, что все кому не лень удивлялись такому выбору места жительства. ― Вообще я поражаюсь полузверям, как они живут застряв в этой полуформе?       Полуформой считалось пограничное состояние оборотня при смене личины. Обычно, переход был процессом, которым очень сложно управлять. Если уж запускается смена тел, то закончить его можно только завершив трансформацию, однако чистокровные оборотни как правило более тонко ощущали момент перехода и умели тормозить его, застревая в разных полуформах. Это было вроде знака, что в крови оборотня нет примесей, однако у дворняжек таких способностей никогда не было, в большинстве своём их родители либо принадлежали разным видам, либо имели таких родителей. Встреча двух гуляющих налево чистокровных породистых была весьма маловероятна, но даже если у кого-то и был потенциал к развитию, не имея наставников его всё равно было сложно реализовать.       ― Как он спит или ест? Ему наверное мало какое помещение подойдёт, ― рассуждал кот. ― Зато лампочки можно вкручивать без стула, ― тотчас нашёл он и положительный момент. ― Электриком, наверное, работает.       Джек усмехнулся с подобного вывода.       ― Вполне возможно, что он сильный маг и умеет трансформировать своё тело, накладывая иллюзию, ― предположил пёс. ― Иначе бы ему действительно сложно пришлось в городе.       ― А может он редко покидает пределы центрального района.       ― Тоже может быть.       ― Ему же даже в машину не сесть! Неужели он на своих четырёх постоянно ходит?       В центральном районе было больше роскошных, продуманных на все лады зданий, в которых спокойно мог находиться не только кентавр, но и, местами, небольшой дракон в своём животном облике.       ― Я всегда задавался вопросом, ― вдруг перевёл взгляд с окна на хозяина Персиваль, ― почему у оборотней нет закона о равновесия массы тел? Точнее он вроде бы есть, но природа им пользуется очень избирательно.       ― Потому что есть десятки разных видов оборотней и они так или иначе скрещиваются, ― ответил Джек, снимая слегка подгоревший блинчик со сковородки. ― Насколько я знаю, те же кролики стали больше в человеческом облике только потому что нередко заключали союз с более крупными животными. А так как ипостаси не скрещиваются между собой, если только не заниматься сексом прямо в звериной форме, то генным изменениям подвержены только людские личины. Во всяком случае нам это как-то так объясняли в школе.       ― Неужели может быть приятен секс с другим видом оборотней? ― искренне недоумевал кот.       Джек выгнул бровь и смело уточнил:       ― А чем он, собственно, отличается от обычного секса? Человеческие тела-то у нас похожие.       ― Теперь, ― уточнил кошак.       ― Ну, Господи, чего ты придираешься? Ну может был у кого фетиш на карликов, чем нет? У всех разные вкусы!       ― Извращенцы…       Пока пёс того не видел, Персик вытащил из общей стопки блинчик, что подгорел, и нагло запихнул оторванный кусочек в рот, быстро пережёвывая. “Утилизация неликвида!” ― объяснил это сам себе кот. А чтобы Джек ничего не заподозрил, решил рассказать один случай.       ― Я вообще потенциально ненавижу тех, кто дал равенство в человеческом теле мелким зверькам.       ― Почему же? ― спросил пёс, ощутив заметную паузу.       Перс быстро прожевал новый кусочек и продолжил:       ― В голодные годы охотился на птиц. Делать было особо нечего, так что оттачивал навыки везде и всюду - урчащий живот очень даже этому способствовал. А тут смотрю, синица сидит на газончике и упитанная такая, откормленная. Да тупит чего-то, ни ног мимоходящих не боится, ни озирается лишний раз. Ну я и попёр в атаку, кидаюсь на неё, она вверх, я за ней, уже ловлю, а она оборотнем оказалась, так чуть не раздавил ирод!       Джек прыснул, только представив себе эту картину.       ― С тех пор на птиц я стараюсь не охотиться, а то вдруг окажутся голожопыми мужиками без чувства уважения к хищникам!       На этом Персиваль доел честно ворованное, да улыбнулся от грохочущего подобно лаю хохота своего слушателя.       После вкусного ланча Джек решил признаться в своей задумке погулять. Весь перепачканный из-за собственного нетерпения и до сих пор дрожащих рук Персиваль ожидаемо сказал, что собирался потратить время с большей пользой - поспать на солнышке, коли оно есть. Препирательства и выяснение отношений между разумом и желаниями привели к компромиссу, Перс согласился выйти на улицу после того, как поспит. Спорить с этим было уже бессмысленно, то, что оборотень-пёс смог уговорить своего сожителя хотя бы показать нос из дому, было уже большой стратегической победой.       Пока кошак дрых на большой хозяйской кровати, Джек успел постирать одежду, вымыть везде пол, навести относительный порядок и даже немного почитать. Солнце уже склонялось к закату, а Персиваль всё дрых, будить его, ещё не до конца здорового, пёс посчитал кощунством. Когда Персиваль встал было уже семь вечера. На город опустились сумерки, оживлённые улицы подсвечивались желтыми фонарями, а вот дворы утопали во тьме, где на несколько домов был один несчастный фонарь, под которым собиралась местная шпана попить слабоалкогольных напитков и пошуметь. Тем не менее никто даже не заикнулся о том, чтобы остаться в четырёх стенах. Котята в вольере сладко спали в мягком домике, и их даже не разбудили сборы.       ― Там довольно прохладно, ― заметил Джек, уже стоя рядом со входной дверью. Сам он был одет в джинсы и чёрную толстовку, а вот Персиваль кроме непойми откуда появившихся на нём в самом начале спортивных однотонных штанов и нескольких футболок с длинным рукавом не имел. ― Иди возьми в комнате чего-нибудь тёплое, утонешь, конечно, но хоть не замёрзнешь, ― послал его пёс.       Перс не стал сопротивляться. Приглянулась ему большая серая толстовка, в которой вероятно могло поместиться два таких котоборотня. Накинув капюшон на рыжую голову кот вышел вслед за псом на лестничную клетку. Он был взволнован.       С пятого этажа они спустились на лифте, затем ещё немного и под пиликанье открытой двери в подъезд вышли на свежий воздух. Джек, довольный собой, наполнил лёгкие одним вздохом, а вот Персиваль явно был напуган, причём серьёзно. Он косился в сторону, где раздавался основной шум двора, кутался в большую ему толстовку и жалел, что не попросил у пса какой-нибудь кепочки, чтобы уж совсем спрятать себя от внешнего мира и возможного узнавания среди обычных прохожих. Шанс нарваться на старых знакомых был невелик, район большой - знакомых не так много, однако Перс всё же волновался.       Джек повёл его обычной для него дорогой. Через ту самую арку, где они наблюдали кентавра, на большую оживлённую улицу. Для осени вечер был не самый прохладный, должно быть из-за тёплого солнца, которое светило весь день. Сначала они шли в молчании, вслушиваясь лишь в мелодию вечернего города. Спальный район не изобиловал кафе или ресторанами, тут даже баров было немного, поэтому вокруг была тишина и лишь звуки ревущих то и дело двигателей разрывали её на короткие мгновения.       ― Я обычно бегаю по местным дворам, но я не уверен, что ты захочешь ко мне присоединиться, ― признался вдруг Джек, идя чуть впереди.       Персиваль держал руки в карманах и старался смотреть под ноги, избегая взглядов прохожих. Ему хватило смелости лишь из-за того, что здесь был этот чёрный оборотень-пёс, который доказал ему своими действиями, что не останется безучастным и равнодушным в любом случае. Перс в него верил, а потому шёл позади, пытаясь насладиться этой внезапной прогулкой.       ― Ты можешь обернуться и побегать, я не против, ― сказал он, оглянувшись по сторонам. Не смотря на ещё не поздний вечер на улице практически никого не было, да и те тени, что скользили время от времени мимо явно спешили домой, даже не обращая внимания на других прохожих. Чего ещё ожидать от района бедняков, половина которых - это асоциальные взрослые дети без родителей. Дикие ростки, которых учит сама жизнь.       ― Возможно я так и сделаю, когда мы дойдём до сквера.       ― Ладно.       Они прошли что-то около километра прежде чем оказались у упомянутого зелёного насаждения. Огороженная территория, большая детская площадка, скамейки с урнами то тут, то там, аккуратный зелёный газон и уже начавшие сбрасывать свои листья деревья. За ними хорошо были видны звёзды, Перс даже залюбовался.       ― Я немного побегаю, если что зови, ― предупредил Джек, и получив одобрение обернулся большой чёрной собакой. Шестьдесят сантиметров в холке - не меньше! Даже в таком облике Джек внушал доверие и чувство защищенности. Персиваль улыбнулся самому себе и проводил его взглядом до ближайшего куста.       Оборотни-собаки, как и обычные звери, имели страсть изучать окружающие их запахи и считывать метки, оставленные другими особями. Это был их способ заявить о себе, что я здесь живу, у меня всё хорошо (или не очень), мне столько-то лет (не в цифрах, конечно, а в периодах созревания скорее). Джек каждый день бегал здесь и оставлял свои знаки, чтобы и другие могли о нём узнать. Это было нормальным собачьим поведением.       Мысли Персиваля наконец отошли от страхов и углубились в какие-то странные размышления. Перс думал о том, будет ли странно, если он заведёт себе когда-нибудь собаку, не оборотня, конечно, а обычную, какую-нибудь дворняжку. Обучит её комнадам. Сможет ли она заменить ему вот это? Будут ли ему полезны такие прогулки по вечерам? Быть может они даже смогут пересекаться с Джеком. Впервые за долгое время он не одергивал себя в мечтах, пускай на краю сознания и плыли едкие комментарии от реальности. “Наверное было бы здорово иметь кого-то, кто всегда будет рад тебя видеть,” ― подумал кот и вновь поймал взглядом едва различимую на фоне кустов тень чёрной собаки. В сквере было темно, но свет звёзд и яркость окружающих его улиц давали достаточно освещённости, чтобы хорошо различать деревья, кусты, дорожки, да и зрение у кота быстро перестроилось, что всё стало и подавно предельно чётко.       Они медленно продвигались по самой длинной окружной дорожке сквера и думали каждый о своём, однако Персиваль заметил, что когда к нему кто-то приближался, даже проходил мимо, рядом неизменно оказывался чёрный пёс, который вроде бы и не мешался под ногами, но внушал своим “я” чувство предосторожности. Никто не приставал и не лез, хотя в выходной день было немало пьяных существ, в том числе и в скверике.       Когда они решили идти назад, Джек всё ещё оставался в образе пса, Перс был не против. Он совсем успокоился и перестал вздрагивать от каждого шороха, правда руки всё ещё держал в карманах. Пёс носился поблизости, обнюхивая столбы и перепрыгивая ограждения узких зелёных газончиков, но далеко он не уходил, словно ощущая расстояние между ними.       В конец концов Персиваль был даже рад, что решился выйти из уютной квартирки. Ему была хорошо знакома улица, фактически он вырос на ней, а потому всё это время затворничества чего-то такого, родного, ему очень не хватало.       ― Джек, ко мне! ― внезапно скомандовал Персиваль и подошел поближе к ограде газончика, где пасся его верный защитник.       Полицейский быстро сообразил, что здесь что-то неладно. Он поднял голову от земли и посмотрел на кота. Парень старался не показывать своего волнения, однако один только взгляд чего стоил. Перс показал взглядом в сторону, но там уже никого не было. Джек чувствовал запах чужого кота-оборотня, а значит, тот, кто взволновал его подопечного, уже куда-то ушёл.       ― Пойдём домой, хватит гулять, ― ласковым тоном сказал кот, делая вид, что он не более чем простой человек с собакой.       Надо было убираться отсюда.       Джек дураком не был. Он ловко перемахнул ограду и пошёл рядом с Персивалем, словно бы выполняя команду рядом, однако на самом деле он подталкивал его повернуть в ту или иную сторону, благодаря чему они быстро забрели в какие-то дворы, где было темно и не было никого.       На разговоры и объяснения не было времени, у кота заходилось от страха сердце, он понял, что нарвался на разведчика слишком поздно, и как назло лицо парня показалось смутно знакомым, а значит уж он-то его точно узнал. Им надо было скорее вернуться в квартиру, как можно скорее! Проблемой оставалась лишь большая улица, которую надо было пересечь, чтобы войти в арку дома. Слишком просто они выдадут место жительства, они придут. Точно. А после того, как узнают, кто же такой этот черный пёс - и подавно. Отчаяние в миг захлестнуло Персиваля, он хотел спастись сам и не подставить своего доброжелателя, но был ли такой способ?       Пока кот предавался панике, чёрный дворняжка обдуманно и чётко вёл его через дворы, в обход освещённых улиц и камер наблюдения, Джек прекрасно знал, что ими пользуются далеко не только в полиции, но у него было преимущество: в своё время Джеку довелось поработать в своём же районе и камеры он здесь знал хорошо. Настигли их где-то в метрах трёхстах от дома. Три особи мужского пола, судя по запаху один из них пёс, два других коты.       Они вышли из-за угла наперерез, явно не уверенные в том, что жертвы попадутся именно им, скорее всего по всему кварталу рыскали такие же ребята, желая лично поймать Персиваля. Джек оскалился. Один из мужчин, что пониже и толстенький, особенно сильно вонял собакой.       ― Бульдог, чёрный безродный, у него кончика хвоста нет, и манул, ― на грани слышимости произнёс Перс. Не смотря на страх, он всё ещё сохранял свой разум трезвым.       Он хотел выжить, очень хотел, коли уж повезло в тот раз.       Такие мелкие соперники были Джеку на один зуб, и все это понимали. Они ловили кота, а не огромную сильную собаку в самом расцвете лет, которая так яро указывала на нежелание отдавать кота по добру. И эти парни чувствовал в Джеке оборотня, сильного физически оборотня.       ― Пошли домой, ― скомандовал Перс и развернулся в другую сторону. Напряжение нарастало, поэтому пёс не сразу смог среагировать на его слова. На удивление те трое не стали им мешать, словно бы парализованные. Только когда парочке удалось добраться до дома, петляя так, что рысак бы позавидовал, Джеку пришло в голову, что это была магия оцепенения! Надо же, причём довольно сильная, раз пробрала сразу троих и так надолго.       Кошак, преступив порог дома, тотчас унёсся в спальню и забился в дальний угол, боясь даже дышать. Собственное сердце заглушало любой посторонний шум, кот чуть ли не плакал от бессилия и страха, боль в сжатых руках ничуть не отрезвляла, скорее напротив.       Первым делом Джек обернулся человеком, снял обувь и пошёл к вольеру. В большой аптечке было несколько ампул с порошком сильнодействующего успокоительного, его надо было только развести, чтобы не ждать эффекта слишком долго. Он сходил на кухню за стаканом с водой и только после этого вошёл в спальню. Свет включать не стал, объект и так было прекрасно видно.       ― Малыш, хей, не бойся, ― ласково позвал кота мужчина и подошел ближе. Ему казалось логичным увидеть такую реакцию. И он понимал, что должен был быть сейчас предельно нежным, чтобы уговорить подопечного выпить раствор. Затем он снял с него ботинки, выпутал из толстовки не по размеру, сходил проверил замки, котят, активировал ночного сторожа на интеллектуальной мультимедиа, после чего вернулся в спальню и лёг рядом с Персиком.       Джек осторожно притянул его к себе и начал медленно гладить по рыжим волосам, на что кошак позорно разревелся.       Успокоился более менее Перс только к утру. Истерика, накатившая на него, позволила выплеснуть все те болезненные ощущения волнения и страха, ожидание неизбежного. Это не были честные взвешенные эмоции, лишь сбой нервной системы, после которого накатил стыд. Рано поутру Джек сидел вместе с ним на кухне и медленно помешивал сахар в кофе. Персиваль с трудом заставил себя взять в руки свою чашку, он вообще старался не смотреть на пса, да и боялся хотя бы представить, что ему на всё это скажут.       ― По правде, я чего-то такого и ожидал, ― вдруг сказал пёс, продолжая пялиться в окно.       ― У тебя теперь будут проблемы, ― тихо отозвался Перс. ― Не стоило мне помогать. Они обязательно узнают, кто ты такой, а значит…       ― А значит тебя должны будут убить за то, что ты связался со служителем закона, ― продолжил его мысль Джек.       Персиваль удивлённо поднял взгляд, гадая, так ли много понимает его собеседник или же это были предположения.       Дворняжка улыбнулся своему спасёнышу, но всё ещё старался не смотреть на него, не смущать, так сказать. Пять часов утра - пожалуй лучшее время для того, чтобы быть откровенным.       ― Перс, я же работаю в полиции, ― напомнил Джек, ― мне хорошо известны методы расправ своих над своими же, так что не понять, что ты, вор, увёл что-то с общего стола, за что тебе и раздробили руки, оставив умирать, согласись, было бы странно. Я бы ещё поверил в лихую случайность, но твой личный код дал только твоё имя и адрес приюта, к которому ты прикреплён, ни места работы, ни какой-либо юридической защиты на тебе не было. Бездомный дворняжка со сломанными лапами, догадаться не сложно.       ― Почему же тогда ты не сдал меня в полицию? ― спросил Персиваль. Его страхи подтвердились, однако от этого было только легче. Быть может это действовало успокоительное.       ― Не захотел? ― впервые Джек использовал привычную для его кота уловку. Ему даже захотелось увидеть реакцию кошака на это.       Мужчина напротив сидел, понурив голову и зыркая своими охровыми глазами исподлобья. Сейчас в его радужке мелькало больше золотого, чем до этого, Джек с интересом это отметил.       ― Тебе нужно было сдать меня полиции! ― внезапно озлобился тот. ― Зачем ты потащил меня к себе? Зачем выхаживал? Зачем всё это? Ты же знал, кто я! Джек, ты сам себя подставил, ты это понимаешь? Тебя теперь могут уволить!       ― Нет, ― улыбнулся зверь. ― Не уволят. Спасение оборотня, пускай и вора, не является уголовно наказуемым деянием, да и они не узнают.       ― Ты не можешь быть в этом уверен. Ты понимаешь, что сейчас на меня охотятся, если до этого они меня лишь проучили, то теперь на меня будет объявлена охота, и на тебя тоже? Крыс не любят, но если те выживают, их берут обратно в дело, а вот предателей уничтожают.       ― Знаю, ― пожал плечами Джек.       ― Ты точно псих! ― воскликнул Персиваль и ушёл в комнату, не в силах дальше продолжать разговор. У него в голове не укладывалось, как всё это могло случиться. Он понимал, если бы Джек не знал, кто он, тогда всё это имело бы хоть какую-то логику, но теперь он окончательно запутался. Надо было подумать, желательно одному, чтобы лишние эмоции, вроде страха, злости и отчаянья не мешали делать правильные разумные выводы.       Оставшись на кухне, пёс с улыбкой пил горячий кофе и смотрел в окно. Единственное о чём он жалел, это о том, что подверг кота такой опасности, не подумав, но тот может быть ещё кому-то интересен. Это было его ошибкой, громадной ошибкой.       Целый день кошак ходил понурый, он плохо спал, плохо ел, даже волосы начали выпадать сильнее обычного - верные признаки сильного стресса. Для него жизнь всегда проходила у грани смерти и он редко об этом сожалел, однако жить всё же хотелось, особенно теперь, когда она целый месяц была такой приятной. Теперь Перс понимал, почему многие коты соглашаются жить рабами в богатых домах, почему для некоторых из них приемлемы даже были условия секс-игрушки. Когда тебя каждый день кормят, о тебе заботятся, тебя защищают - это здорово, жить становится так легко и свободно, что уже не хочется умирать. Ему показали эту самую жизнь, он был обычным домашним котом, которого все любят и о котором безвозмездно заботятся не смотря на его дурной характер и тягу к пакостям. За жизнь на улице он бороться не хотел, то не жизнь, а игра на острие бритвы, каждый день готов к смерти, за такое не держатся.       Его размышления привели только к сильной головной боли, надо было бы уснуть, но мысли всё не отпускали. Хотелось забраться под тёплый бок, свернуться калачиком и ни о чём не беспокоиться, но Перс так не мог, боялся, что после такого уйти вообще не сможет.       Так и не сомкнув глаз, ближе к полуночи Персиваль выбрался из хозяйской спальни и подошёл к Джеку, который сидел в вольере с котятами и тискал маленькие комочки.       ― Ответь мне, пожалуйста, зачем ты меня взял к себе? ― тихо спросил кот. Джек его прекрасно расслышал и с улыбкой посмотрел в его сторону. Это была ласковая добрая улыбка, которую пёс дарил практически всем изо дня в день.       ― Потому что ты тоже безродный, ― признался он. ― Я спас котят, потому что они были маленькими и им нужна была помощь, а тебя, потому что знаю, насколько просто можно уйти не на ту тропинку в нашей-то жизни. Мне не хотелось ставить на тебе крест. Большинство дворняжек ввязываются в криминал по детской глупости и наивности, а выхода уже не видят. Я уверен, что ты не понимал, что делаешь, когда уходил из детдома, а потому это не твой выбор - быть вором, это лишь способ выжить в той среде, где ты оказался.       Перс сжал губы до побеления и с трудом проглотил ком в горле. Слёзы так и норовили брызнуть из глаз. Всё так. Он никогда не жалел себя, старался быть стойким, серьёзным, не смотря ни на что, ему просто нельзя было показывать даже самому себе слабость, потому что иначе бы он утонул в жалости и не смог бы выжить. Этот мир не то место, где слабым подают плечо, здесь их съедают более сильные даже не пережевывая.       ― Пожалуйста, ― кот рухнул на колени и слёзы уже бесконтрольно потекли по его щекам. Джек испугался и хотел было уже помочь, как Персиваль заговорил быстро и едва различимо из-за сжимающего горло спазма. ― Прошу тебя, спаси меня. Найди мне хозяев, дай приют. Меня убьют там, на улице. Я готов остаться просто котом, не занимать много места, даже не буду ничего ломать, меня вообще будет не видно и не слышно, только не отдавай меня им, я прошу тебя! Найди мне хозяев, не обязательно самых лучших, я готов питаться чем попало, лишь бы они дали мне дом и защиту, как сделал это ты. Я хочу выжить…       Сильные руки обняли его, давая чувство защищённости и покоя. Перс обмяк, позволяя уложить себя на груди пусть и в ограниченном пространстве вольера. Этого было достаточно, чтобы вой одного одинокого кота превратился в плач ребёнка, которого когда-то очень давно оставила мать. Тёплая ладонь гладила его по спине, вторая рука держала в надёжных объятьях, от пса исходило тепло, хотелось заснуть и больше не просыпаться. Джек прислушался к его мерному дыханию и поцеловал в рыжую макушку. Коту надо было поспать, наконец-то из его разума вышли все домыслы и лишние эмоции, отравляющие существование. Ему просто надо было хорошо поспать.       На следующий день Джек ушёл на работу. Персиваль встал лишь ближе к обеду и долго не находил себе места. Он так и не услышал ответа, поэтому всё ещё волновался. На кухне его ждали вкусные блинчики, в холодильнике нашлось несколько начинок. Растрёпанный, заспанный, он передвигался по квартире шаркая ногами и совершенно не заботясь о своём внешнем виде. По правде он даже причесаться боялся, понимая, что сейчас линяет сверх меры. Красавец, ничего не скажешь. Джеку будет трудно найти ему хозяина, когда он выглядит вот так вот.       Ему сейчас страстно нужна была поддержка и компания, поэтом остаток дня он провёл в облике кота рядом с двумя малышами, которые ему были только рады.       Джек вернулся домой как обычно в два и сразу предупредил, что через час придут гости, забирать одного из котят. Персивалю даже стало грустно из-за того, что надо было так скоро расставаться с одним из пушистых комочков. Хотя с другой стороны, с хозяевами ему будет явно лучше. На нежелание кота обращаться человеком Джек ничего не сказал, лишь позвал с собой кушать и положил тарелку с порцией прямо на стул, чтобы Персику было удобней.       Гости не заставили себя ждать, пёс как обычно чрезмерно разнервничался от их прихода и не находил себе места последние пять минут, благо те были пунктуальны и эта вакханалия не продлилась слишком долго. Персиваль сидел в углу дивана и смотрел на всё это с полной равнодуший мордой. Если бы не тёмные шторы, возможно на светлой диване его оранжевую шкурку бы и не заметили.       Пришедшая женщина была рада вновь встретиться с котёнком номер два и было видно, что ей не терпелось отвезти его в новый дом, где его уже ждали. Перс мог только позавидовать этому. А мужчина явно был рад за свою жену или кто она там ему, но его больше интересовал Джек, который охотно отвечал на любые вопросы.       ― Второму тоже уже нашли хозяев? ― спросил он.       ― Да, его заберут в эти выходные.       ― Повезло малышам.       ― К несчастью не всем, третьего так и не удалось спасти, когда я их нашёл, он уже был мёртв. Ваш, кстати, тоже несколько раз пытался уйти за грань, так что заботьтесь о нём хорошенько, ведь у него уже нет парочки жизней.       ― Обязательно, ― улыбнулся мужчина. ― Он славный.       ― Они все славные. Если будут какие-то сложности или потребуется ветеринар…       ― Всё есть, ― оборвал его гость. ― Спасибо за то, что спасаете жизни.       ― Пожалуйста, ― добродушно улыбнулся в ответ Джек.       Котёнка поместили в переноску, гости уже перешли в коридор, когда женщина вдруг внимательно посмотрела на взрослого рыжего кота на диване и спросила:       ― А его вы тоже пристраиваете?        Джек бросил взгляд в сторону Персиваля и вновь посмотрел на женщину.       ― Нет, он мой, ― сказал он так естественно и спокойно, что у кота сжалось сердце. Невероятная волна счастья и облегчения пронеслась по маленькому телу большой человеческой души, Перс замурлыкал, как всегда начав приэтом сопеть, и начал перетаптываться, сжимая когтями несчастную обивку ни в чём не повинного дивана.