***
Он снова находился в знакомом подвальном помещении, у исполинской двустворчатой двери. Из-за толстого слоя железа до его слуха продолжало доноситься размеренное раскатистое дыхание. Курама крепко спал. Сердце сжалось от тоски и жалости к себе. Много лет в том, другом мире, Наруто потратил на то, чтобы запертый внутри него девятихвостый Лис перестал воспринимать его, как заклятого врага. И не только добился результата, но и смог обрести в лице того, кого иначе как демоном и не называли, верного друга. Самого верного из всех, готового даже пожертвовать собственной жизнью. И вот теперь всё пошло насмарку. Того Курамы больше нет, а этот спит беспробудным сном за крепко запечатанной дверью, и докричаться до него нет никакой возможности. Наруто с досадой ударил кулаком по двери. На мгновение ему послышалось, что из-за оббитых металлом створок донёсся приглушённый рык. — Курама?.. — Сипло спросил Узумаки. Потом прочистил горло и позвал громче: — Курама! — Он несколько раз ударил по железной обшивке и весь обратился в слух. В ответ — только размеренное дыхание. Расстроенный Наруто прислонился спиной к двери и медленно съехал вниз, усаживаясь на холодный пол и притягивая колени к груди. Какое-то время он просто сидел, глядя в одну точку, и предавался невесёлым размышлениям. С ностальгией вспомнил первую встречу с Курамой: огромное помещение, затопленное водой по колено; толстые прутья исполинской клетки; огромную когтистую лапу, едва не пригвоздившую его к полу, когда он, не осознавая всей опасности, подошёл слишком близко; яростный оскал лисьей морды и горящие жаждой убийства красные глаза. Но даже нежелание Лиса идти на контакт было куда лучше нынешней ситуации, когда даже рыкнуть на него было некому. Однако долго унывать Наруто не привык, а запертая дверь на втором этаже, с таинственным обитателем за ней, вызывала не только тревогу, но и любопытство. Первое, что он заметил, выбравшись из подвала — убранство внутри дома также обрело цвет. Не было больше вокруг той унылой серости, что вгоняла его в тоску, когда он попал сюда первый раз. Кухня в персиковых тонах и полом в виде шахматных клеток. Гостиная с голубыми стенами и светло-синим ковром, с мебелью жемчужного цвета. Но на второй этаж он попал не сразу. Телевизор в гостиной оказался включён. Чёрно-белая рябь мелькала на экране, а из динамиков доносилось едва слышное шипение. Наруто подошёл вплотную, глядя во все глаза на экран без изображения. Потом прикоснулся к экрану пальцами, тут же отдёрнув их, просто так, на всякий случай. Огляделся вокруг в поисках пульта, но, не обнаружив искомого, вернулся к разглядыванию панели телевизора. Кнопки переключения каналов, едва различимые на общем фоне, обнаружились справа от экрана. Шесть кнопок, с почти стёршимися цифрами на них. Он нажал первую кнопку. Чёрно-белые мушки преобразились в полосы, шипение полностью пропало, но вместо него появилось тихое бормотание. Такое тихое, что различить слова не получалось, как бы он не напрягал слух. Наруто осмотрел телевизор ещё раз в поисках кнопки регулировки звука, но не смог её найти. Только кнопки переключения каналов и больше ничего — видимо, никаких дополнительных опций тут не предусматривалось. Ситуация на втором канале практически ничем не отличалась, разве что бормотание было немного громче, однако слова всё так же оставались неразборчивыми. Он протянул руку и нажал кнопку с цифрой три. Сначала ему показалось, что ничего не изменилось, но через несколько секунд полосы исчезли, и на экране появилась комната. Та самая мальчишеская спальня наверху: светло-зелёные стены и тёмно-бежевый ковёр; темно-зелёное покрывало на кровати; ученический стол и стул подле него, а напротив кровати, во всю стену — огромная карта мира, где страны обозначались цветом, соответствующим самой распространённой там стихии. Но вовсе не это привлекло его внимание. На кровати сидел мальчик, лет десяти на вид. Светлые волосы, голубые глаза, едва различимые полоски на щеках, по три с каждой стороны — Наруто смотрел на самого себя. Мальчик сидел неподвижно, уставившись в одну точку, даже не моргая. Узумаки проследил направление его взгляда, но смог лишь определить, что смотрит ребёнок на то место, где находится на карте страна Водоворота. Изображение пару раз мигнуло и исчезло, оставив после себя всё те же чёрно-белые полосы. Наруто подождал немного, потом вновь начал нажимать кнопки — на этот раз телевизор никак не отреагировал на его действия. Полосы и едва различимое бормотание транслировались по всем шести каналам. Поддавшись смутной догадке, он в пару прыжков преодолел расстояние до лестницы, взбежал по ней в мгновенное ока, и открыл дверь в спальню. Не замедляя шага, Узумаки подошёл к карте. Отыскал глазами страну Водоворота и замер, почувствовав, как земля уходит из-под ног. На светло-голубом фоне контрастом выделялось стилизованное изображение дерева и гигантского глаза над ним. Про таинственного обитателя комнаты напротив он даже не вспомнил.***
Следующие два дня пролетели для Наруто, как один миг. Лекарства, которые он пил, обладали сильным снотворным эффектом, поэтому большую часть времени он проводил в состоянии полудрёмы. На третий день Йошида-сан удовлетворённо отметил, что общее состояние сына Четвёртого постепенно приближается к норме. Проблемой оставалось лишь чакроистощение, но восстановление чакры до необходимого для нормального функционирования организма шиноби уровня было лишь вопросом времени. Причин находиться в госпитале больше не было. Эта новость обрадовала как самого Наруто, который всеми фибрами души ненавидел валяться на больничной койке, так и его родственников, особенно Шайори, с лица которой не сходила радостная улыбка. Порою, глядя на неё, Узумаки забывал обо всех тревогах, мысли о которых не покидали его с момента, когда он покинул свой мир. Он вспоминал поле боя, заваленное телами солдат альянса; бледные лица друзей, в чьих руках оказалась судьба целого мира; надменный взгляд Кагуи, полный превосходства и торжествующий смех Зецу. Он сжимал зубы, проклиная собственное бессилие. Но один взгляд на аловолосую девочку с васильковыми глазами — и тревога уходила. В день перед выпиской к нему заглянул отец. В сопровождении Иноичи Яманака. Наруто, который ожидал этого визита, внутренне подобрался — сейчас его будущее в этом мире, а также гипотетическая возможность вернуться домой, зависели от того, сможет ли он спрятать свою личность в подсознании, не вызывая подозрения у главы клана менталистов. Задача, прямо скажем, нетривиальная. Когда рука Иноичи коснулась его головы, Узумаки сразу перенёсся на второй этаж дома. Быстро заскочил в свою комнату, захлопнул дверь, ухватился за стоящий неподалёку стул, подтянул его к двери и заблокировал спинкой дверную ручку. Потом сконцентрировался, в деталях представил коридор второго этажа. Мысленным усилием заставил дверь в комнату исчезнуть, стать неотличимой от окружающих стен. Наносил иллюзию слой за слоем, чтобы в случае потери концентрации она не слетела вся целиком в один миг. Чуть в стороне создал новую дверь, которая при желании легко открывалась и представляла взору вошедшего в неё человека ту же комнату, которую он представил очень подробно — благо, все детали он наблюдал воочию прямо сейчас. После всех манипуляций пот с его лица катился градом, а ноги начали слегка дрожать, но Наруто понимал, что это только начало и расслабляться нельзя. Находясь в своём подсознании, он имел некоторые преимущества перед вторженцем. Например, мог точно определить местонахождение незваного гостя и знать, что именно тот делает в данный момент. Но всё это тоже требовало недюжинной концентрации. Похоже, ему потребовалось немало времени для своих манипуляций, так как Иноичи Яманака обнаружился уже на лестнице, поднимающимся на второй этаж. Наруто замер за дверью, стараясь дышать как можно тише, и весь обратился в слух. Тихие шаги раздались в начале коридора, постепенно приближаясь. Деревянный пол скрипел под чужими ногами, отлично выдавая местоположение идущего человека. Впрочем, тот и не считал нужным скрываться. Вот шаги замерли, и послышался звук поворачиваемой ручки. Замок тихо щёлкнул, но дверь не открылась. До уха Наруто донеслось задумчивое хмыканье. Спустя пару секунд щёлкнул замок другой двери — с тем же результатом. Снова послышались размеренные шаги. Яманака прошёл мимо замаскированной двери, за которой укрылся Узумаки. Наруто даже задержал дыхание, закрыв рот ладонью. Ещё несколько шагов — и щёлкнул замок лже-двери. Две-три секунды ничего не было слышно, а потом шаги начали возвращаться назад и замерли прямо напротив Наруто, сердце которого в этот момент ухнуло куда-то в желудок. Кажется, он серьёзно переоценил свои силы. «Глупо было надеяться переиграть сильнейшего мозголома, пусть даже и в собственном подсознании. Кажется, пора готовиться к переезду в подвалы Ибики». Наруто усилил концентрацию, пытаясь мысленно увидеть, что именно происходит за дверью. Яманака приложил ладонь к стене, сосредоточился. От напряжения вены на его лбу вздулись, и теперь он слегка смахивал на представителя клана Хьюга. Светло-бежевая поверхность под рукой дрогнула, начала расплываться. Наруто почувствовал, как виски заломило, и вал боли прошёл по направлению к затылку, при этом голову сдавило, как в тисках. Перед глазами поплыли цветные пятна. Давление всё нарастало, и он уже готов был сдаться, когда внезапно всё прекратилось. Он тяжело осел на пол, пытаясь отдышаться. Перед глазами всё плыло, и пришлось крепко зажмуриться, пережидая приступ дурноты. За дверью происходило что-то странное. Противный скрежет металла о стекло перемежался всё нарастающим лязгом и грохотом. Наруто вспомнил, как стоял посреди серой равнины, как туман за открытой дверью начал пульсировать, будто живой, как яркие вспышки проникали даже сквозь закрытые веки, ослепляя, выводя из равновесия. И сейчас он услышал, как за дверью закричал Иноичи Яманака. А потом его выкинуло из подсознания. Наруто не сразу открыл глаза, преодолевая приступ головокружения. Кто-то из медперсонала громко ругался, поминая всех известных богов. Дверь в палату с резким стуком отъехала в сторону, по полу дробно застучали чьи-то шаги. И только тогда он решил посмотреть, что происходит. Иноичи Яманака стоял на коленях, ухватившись обеими руками за голову. Из его носа и ушей тонкими струйками вытекала кровь. Прибежавшие на зов медики оперативно сложили серию печатей, проводя диагностику; подхватили впадающего в беспамятство мозголома, уложили на кушетку и быстро увезли из палаты Наруто. На всё это им понадобилось не более пары минут. В помещении, помимо Узумаки, остался только Минато Намикадзе. От его недавней расслабленности не осталось и следа — на бледном напряжённом лице ярко выделялись глаза, которые в данный момент смотрели со смесью тревоги и подозрения. — Что случилось? — Придав лицу озадаченное, с примесью страха, выражение, спросил Наруто. — Сам хотел бы знать, — негромко ответил Минато. — Ты заметил что-нибудь? — Н-нет, — Наруто приложил все усилия, чтобы не отвести глаза. — Я чувствовал его присутствие у себя в голове, а потом что-то произошло. Но я абсолютно не представляю, что именно, — голос его начал слегка дрожать, и он быстро-быстро заморгал, как бы удерживая слёзы. — Успокойся, я тебя ни в чём не виню, — успокаивающе произнёс Минато, потрепав сына по голове. — Уверен, Иноичи объяснит, что произошло, — он чуть улыбнулся, хотя глаза его остались серьёзными. «Именно этого я и боюсь. Что же делать?» — Йошида-сан разрешил забрать тебя завтра, — между тем продолжил Четвёртый. — Я приду утром. После кивка Наруто, он покинул палату, оставив сына в одиночестве. Едва за отцом закрылась дверь, как лицо Узумаки стало хмурым и сосредоточенным. Поверил ли Минато в то, что его сын понятия не имеет, что случилось с мозголомом? Наруто не обольщался. Его отец казался мягким человеком, но такие не становятся Каге. Чтобы стоять во главе военного поселения, необходим целый набор соответствующих качеств, и мягкость, наивность и доверчивость в этот набор не входят. От слова совсем. И, тем не менее, Минато Намикадзе — самый молодой Хокаге Конохи. И если здешний Минато хоть в чём-то похож на его настоящего отца, то не станет считать произошедшее случайностью. И прямо сейчас отправится за разъяснениями к самому Яманака. И тогда… Тот расскажет о том, что Наруто пытался его обмануть. О комнате, которую от него попытались скрыть. А когда Иноичи почти добрался до заблокированной двери, случилось это. Что — «это», Наруто и сам не знал. Но поверят ли ему, когда он об этом расскажет? С учётом уже состоявшейся попытки обмана, шансы такого развития событий невелики. Но что ему делать? Попытаться сбежать? Так он едва оправился и вряд ли уйдёт далеко. К тому же, сотрудники госпиталя уже наверняка получили соответствующие инструкции, и если он попытается высунуть нос из палаты, то возможные подозрения отца только укрепятся. Осталось лишь надеяться, что его хотя бы выслушают, прежде чем отправить к Ибики. Или, ещё хуже, в недра Корня. А пока он мог только ждать. А ждать Наруто ненавидел так же сильно, как валяться на больничной койке.***
— Так что там произошло? — с любопытством поинтересовался Минато Намикадзе. Лицо его было спокойным и безмятежным, но это не могло обмануть знающих людей, к числу которых относился и глава клана Яманака. — Ментальная ловушка. Этакий неприятный сюрприз для любого, кто полезет мальчику в голову. Довольно мощный сюрприз, надо сказать, — Иноичи слегка поморщился, потирая пальцами виски. — И ты на это попался? Ты? — Хокаге неверяще посмотрел на собеседника. Его удивление было вполне оправданным, ведь клан Яманака славился своими менталистами, а сам Иноичи — сильнейший из них на данный момент. Представить себе, что кто-то может поймать его в ловушку, было так же невероятно, как найти плодородное поле посреди пустыни. Шансы околонулевые. — Я и сам удивлён не меньше твоего, — с досадой ответил Яманака. Признавать свою ошибку было нелегко. Но кто же этот гений, который смог установить подобную ловушку в сознании ребёнка? Вот уж с кем он бы не отказался пообщаться. — Это как-то угрожает Наруто? Или… окружающим? — Мой ответ скорее нет, чем да, — Иноичи тщательно взвешивал слова. — Разве ты не можешь сказать более определённо? — Минато чуть приподнял брови. — Я могу сказать вполне определённо, что-то, что я видел — ловушка, предназначенная для тех, кто попытается проверить его память. И преодолеть её на данный момент я не могу. А, следовательно, не могу утверждать, что в разуме Наруто нет закладок, — буркнул мозголом недовольно. — Но если там и есть что-то, то в весьма ограниченном количестве, если, конечно, похититель не хотел намеренно сделать ребёнка идиотом. Я проверил всё его подсознание и обнаружил лишь один заблокированным участок, и относится он к его недавним воспоминаниям, а не к поведенческим факторам. Вероятность того, что он станет опасен, минимальна. — Но ты её не исключаешь? — Нет, — нехотя признал Яманака. — А что с Лисом? — Спит. Очень крепко спит за дверью, не реагируя ни на какое воздействие. Все печати тоже в норме. — И что же делать? — Минато вновь вернулся к предыдущей теме. — Если хочешь моего дружеского совета, — Иноичи дождался кивка Хокаге. — Забирай сына домой. Поручи парочке АНБУ вести наблюдение и успокойся. Если Наруто станет опасен для себя или окружающих, они примут все необходимые меры. — Думаю, именно так я и поступлю, — согласился Минато, мысленно прикинув, кому именно он может поручить эту миссию. — И вот ещё что… — Говори. — Если кто-нибудь станет тебя расспрашивать, ничего не рассказывай. Никому. И докладывай сразу мне. — Как скажете, Хокаге-сама, — Яманака слегка усмехнулся. Когда за Минато закрылась дверь, Иноичи слегка расслабился. Была одна вещь, о которой он не хотел ставить Хокаге в известность. Что-то случилось там, в подсознании Наруто; что-то, чему Яманака не мог дать объяснения. Но он чувствовал, что это как-то повлияло на него, и сейчас пытался понять — как именно. Тогда, в коридоре, он сразу заметил неуклюжую попытку мальчика спрятаться. Снять иллюзию и взломать дверь теоретически не представляло труда, но… то, что случилось, когда он снимал очередной слой, сломало все планы. Сосредоточившись на небольшом участке стены, Иноичи не сразу заметил, как вокруг, непонятно откуда, начал появляться серый плотный туман. Дальнейшие события развивались столь стремительно, что Яманака не успевал реагировать — туман собрался в плотный шар, внутри которого замелькали ярко-белые вспышки; постепенно шар становился плотнее и в какой-то момент начал менять цвет — от серого к светло-сиреневому. Потом на светло-сиреневой поверхности появились чёрные концентрические круги, и лучший мозголом Конохи почувствовал, как волосы на загривке поднимаются дыбом — он смотрел прямо на огромный риннеган, который, на его памяти, был лишь у одного шиноби. Но Мадара Учиха, который ушёл из деревни ещё при правлении Первого, по слухам, давно уже отправился в мир иной. Хотя, оставался открытым вопрос, были ли эти слухи правдивы. Последнее, что Иноичи Яманака запомнил тогда — чудовищное давление на голову и свой собственный крик, утонувший в окружающем вое и скрежете. Но какое всё-таки счастье, что менталистам не стоит труда ввести в заблуждение других.