Молочная луна

О, если в тайной доле их Возможность есть душам Слетать из-за далёких звезд К тоскующим друзьям… Т. Мур

24 декабря 1973 г. Римма: Здравствуй, милый Марко. Ждешь ли ты рассказа — длинного и достоверного? На тридцати пергаментных свитках? Увы, мне нечего поведать тебе. Эти четыре месяца оказались самыми спокойными и безоблачными! Мальчишки шалили, иногда вовлекая в это и меня. Лили сердилась и делала вид, что ей плевать. Марлин атаковала Лупоглазого хаотичными взмахами ресниц. Дорогая профессор Минерва учила нас управлять агрегатными состояниями веществ. Ты не поверишь. Всё течет, все меняется... Ну а в Хогвартсе — и подавно, скажешь ты. Ладно, раскрою один секрет. Парни затеяли ужасную, просто чудовищную проделку. Авантюрную выходку. Опасное-преопасное предприятие! Они хотят… стать анимагами. Я пыталась! Марко, я бы с радостью сдала их МакГонагалл. Но не могу — ведь мы друзья. Что бы ни говорили эти бездельники… ох, я на три четверти уверена, что у них получится. Кажется, сам великий Мерлин на стороне безумцев. И это пугает особенно. Когда они что-то удумали, их и Годрик Гриффиндор не удержит. Засели за книжки… даже молчун Пит! Торчат дни напролет в библиотеке! Теперь-то понимаешь, отчего год начался столь тихо? Марко, представь… Только представь! Папа бы произнес слово «амбиции». Он употребляет его, говоря о древних чистокровных родах. Но, как правило, без обязательного уважения и почтения. Для него амбиции связаны с глупостью. Я боюсь. Страшно, если замысел мальчишек приведет к чему-то катастрофическому. Приносящему-неприятности-всем-вокруг. А в особенности — мародерам. Искренне надеюсь, что они с треском провалятся! О Мерлин великий, ребята, милые ребята… Облажайтесь, молю! Чтоб мне не пришлось отскребать ваши останки. С каменных плит хогвартских коридоров. Ты же знаешь, Марко, стать анимагом — совсем не просто! Это дьявольски сложно. Безумно опасно. Нужны сноровка, усердие и терпение. Талант и трудолюбие. Чуточку природного дара — куда ж без него. Постараюсь увидеть хорошее... Шалят они и впрямь меньше. Прекрасно… хоть так: пусть же не останется времени на всякие выходки. Пора идти, дорогой друг. Нужно завернуть все скромные подарки. И сходить на почту с папочкой. Ведь завтра — Рождество! Сириус: «В одиноком замке на вершине холма жил старый-престарый чародей. Ему уже стукнуло сто пятьдесят лет. И старик задумался: не пора ли искать учеников? Чтоб было, кому передать свою мудрость...» - Сириус Орион!! Я подпрыгнул на стуле и захлопнул синюю тетрадь. Выругался сквозь сжатые зубы. Как же я мечтал остаться в Школе! Каждый год твердил себе: ну уж нет, в этот раз домой не поеду. Что в итоге? Я снова здесь, поддался на уговоры Рега… Хуже того — Эдвард нынче не со мной и не с Люпин. Хагрид обещал ухаживать за ним… Но я чувствую себя предателем. - Сириус Орион, немедленно спускайся! Мне исполнилось четырнадцать. И возраст — тяжкое бремя. Мамаша донимает еще сильней, папашин взгляд вдвое угрюмей. Точно они ждут чего-то… Вчера невольно подслушал их разговор. Сказать, что я испугался, — ничего не сказать! Эта старая карга ищет мне невесту. Причем, уже давно. Она и другие чертовы старухи обсуждают меня и своих дочерей… Так, точно мы — кобылы на скачках. Я так перетрухал, что распрощался с завтраком. Меня рвало около получаса. Впервые спасибо говноеду Кричеру, что придержал волосы. Регулус еще прибежал и давай хныкать... Решил, что я умираю, не иначе. Нет, вашу мать, я здоров!! Больны все остальные… Гадкие предки, мерзкие кузины и многочисленные тетки… Даже не представляю, чего они хотят. Белла втрескалась в какого-то второсортного колдунишку. Цисс обвенчалась с Люцем. Осталась Андромеда. Андромеда? Мерлин, нет. Только не Андромеда, только не Андромеда… - Сириус Орион, ты испытываешь мое терпение!! Я согнулся пополам. Вчерашнее рагу в горло не шло. Желудок скрутило ужасной болью. Дверь в комнату распахнулась — Рег вечно является не вовремя. - Сири… О нет, Сириус, нет! Опять? Только не говори… великие Основатели, ты совсем болен, совсем-совсем!! Не нужно иметь глаз на затылке. И так ясно, что Регулус в ужасе. Если его начнет трясти, виноват буду я. Напугал дурака… - Все нормально… Нормально. Спустись… и скажи, что я… отравился, - хрипло выдохнул я. - Как?! Чем? Ты ел маггловские булки с солеными огурцами и котлетами?! Кричер! - Завизжал он тонким голосом, - Кричер, принеси таз!! Нижняя губа дрожит? Ага… Я не вижу лица брата, но уверен. Черт возьми, Регулус! Ну почему он такой беспомощный временами. Таз? Не надо таза! Прекратите, я буду в порядке… * Сквозь полудрему я слышал голоса старухи Блэк и семейного врачевателя. «Отравление… да-да, следите за температурой и поите его этим отваром. Через пару дней будет совсем здоров. Ваш сын — крепкий юноша, не переживайте, дорогая миссис Вальбурга. Просто дайте ему чуть-чуть ласки, бедный мальчик выглядит таким потерянным и истощенным...» «Истощенным?! Агарус, вы — идиот?! Хотите сказать, я морю сына голодом?» «Великая Пенелопа, конечно же, нет! Я имел в виду иное...» «Я знаю, что вы подразумевали под этими неосмотрительными словами! Следите за своим языком! Мой сын отлично питается… И прекрасно знает, что завтра — рождественский ужин у моей дрожайшей кузины. Он нарочно…» «Миссис Блэк, как так? Не мог же мальчик…» «Мог, еще как мог! Он и ногу себе прострелит, лишь бы не идти. Мечтает осрамить родителей… Что ж, выбора нет — останется дома...» Они вышли за дверь. Бубнение в коридоре я не разобрал. Значит, так? Мне повезло… действительно повезло. Вчера на вокзале Кингс-Кросс я успел съесть гамбургер. Одна маленькая забегаловка… Джеймс каждый раз звал зайти и попробовать. Но я вечно отказывался: мамаша караулила. И вот дорвался… Никогда так не радовался порченой еде!! Андромеда… Они накажут ее. И накажут меня. Заставят вступить в брак... И консумировать его. Я вздрогнул. Кузина догадывается? Нужно написать письмо. Я предупрежу ее!! Дромеда должна бежать. * «В одиноком замке на вершине холма жил старый-престарый чародей. Ему стукнуло сто пятьдесят лет. Однажды старик задумался: не пора ли искать учеников? Чтоб было кому передать накопленную годами мудрость. Ученики не заставили себя долго ждать. Было их трое: Петрус, Дориус и Эльбрус. Петрус был сыном скорняка, Дориус — из семьи богатого торговца, а Эльбрус — наследным принцем маленького королевства. Петрус и Дориус отлично поладили. Эльбрус же вечно бродил по замку один. Однажды старый пердун позвал учеников и прошамкал беззубым ртом: - Вот и всё, мои прекрасные юные друзья. Я умираю… и должен не только наставить вас на путь истинный, но и вручить щедрые дары… Петрус! Прими же от меня этот волшебный хлеб. Он никогда не уменьшится и не исчезнет. Не испортится и не будет погрызен мышами. Ты никогда не станешь голодать. Жадюга Петрус схватил хлеб и сбежал, не дождавшись от старика последнего наставления. Ах, сукин сын… ведь чародей так любил его. - Дориус! Тебе переходит моя волшебная шапка. Она никогда не износится и не порвется. Не испачкается и не будет украдена нечестивцами. Она сделает тебя невидимкой, когда пожелаешь. Олух Дориус вырвал шапку из ослабевших пальцев и был таков. Два прохиндея! Замер последний ученик, гадая, что же перепадет ему. - Эльбрус… Ты возьмешь моего ворона-странника, чтоб летать верхом быстрее ветра. Заботься о нем хорошенько. Вот только на прошлой неделе Петрус не дал ему корма, и ворон смылся. Прежде отыщи его… «Неплохой подарок, старик просто нечто», - подумал Эльбрус, тяжко вздыхая. А вслух сказал: - Спасибо, господин учитель. - Но это не всё. Знаю я, что ты — наследный принц. Так вот. Моя родная дочь томится в доме своей матери — злой волшебницы Марлины, что никогда не стареет. Освободи ее… да не Марлину, а девочку, бестолковый!! И если вы придетесь друг другу по душе — сделай ее своей супругой. «Неплохой подарок, а старик тот еще жук», - подумал Эльбрус, почесывая затылок. А вслух сказал: - Спасибо, господин учитель. - И это еще не всё. Знаю я, что твои отец и мать — темные колдуны, а королевство их — мрачнейшее место на земле. Возьми же с собою в странствие моего верного друга — петуха Фоукса. Его крик заставляет солнце выкатываться на небо ранним утром. Фоукс сослужит тебе хорошую службу. Главное, не забывай кормить его и чистить ему перышки, мой милый мальчик. Потому что Дориус не дал ему корма на прошлой неделе, и петух обиделся и улетел. «Неплохой подарок. Курица и ворона — а хлеб старый хрыч отдал Петрусу. Как мне прокормить этих двоих и чертову дочку волшебника?!» - Мысленно простонал Эльбрус. Но вслух сказал лишь: - Спасибо, господин учитель. Ваши дары — великолепны. Желаете ли, чтоб я взбил вашу подушку и принес стакан воды? - Почеши мне правую пятку. Эльбрус поднял одеяло, чтоб почесать правую пятку старика. Он был усердным учеником, находчивым юношей, верным другом. Пусть старик стар и вонюч, но слово мастера — закон. И тут увидел он, что у старика на среднем пальце правой ноги сверкает алмазный коготь. «Черт подери», - подумал Эльбрус. - А вот и главный мой дар, милое дитя. Ты же не думал, остолоп малолетний, что я дам тебе курицу, ворону и глупую девку? Возьми этот алмазный коготь и стань сильнейшим рыцарем своего королевства. - Спасибо, господин учитель. Дождавшись, когда старик отдаст Богу душу, юноша совершил погребальный обряд, покинул замок и отправился в путь. Шел он, шел и увидел под вечер второго дня таверну у лесочка. Оттуда доносились крики, смех, веселые песни. «Отличное место для ночлега», - решил принц. Ба-а-а, а в таверне Петрус сидит! Стал Петрус жирным — толще любой самой породистой свиньи. Отрезает от своего хлеба кусок за куском и жрет, жрет, жрет. У Эльбруса от удивления и голода рот приоткрылся. Как известно, алмазным когтем сыт не будешь. Пусть Эльбрус и был принцем, но денег не имел. А работать ему отродясь не приходилось. - Петрус, друг, здравствуй. Не угостишь ли старого приятеля? - Эльбрус, друг, а не отправиться ли тебе к дьяволу под хвост с такими просьбами? Не видишь — я сам едва ем досыта! - Петрус, друг, сдается мне, ты лжешь. Разве старик не учил тебя быть честным и делиться всем с братьями? - Ты мне не брат, - заявил Петрус и сунул в красный рот большой кусок хлеба. И тут же подавился. И… сдох. Развел только руками Эльбрус. Ну что за народ! Наутро Петруса похоронили. Взял Эльбрус волшебный каравай и пошел себе дальше. Идет и откусывает по чуть-чуть. И волшебным когтем за ухом чешет — он его на средний палец правой руки надел. Шел он, шел и увидел под вечер третьего дня — костер горит у обочины. А у костра сидит Дориус. Вот так встреча! Обнялись бывшие ученики. Рассказал Эльбрус Дориусу про смерть друга. Угостил хлебом. Сидят они вдвоем, хлеб едят, на огонь глядят. И тут раздался топот копыт. Подъезжают к костру незнакомцы в черных мантиях. На груди у каждого эмблема: череп и змея зеленая. Узнал их Эльбрус и задрожал — то были рыцари из королевской стражи его отца! - Дориус, друг, спрячь меня, молю! - Эльбрус, друг, да как же я тебя спрячу?! Мне за то голову снимут с плеч! - Дориус, друг, они ищут меня, не тебя. Разве не велел старик помогать братьям своим? - Ты не брат мне, - сказал Дориус и надел волшебную шапку. И исчез. Эльбруса схватили и посадили в клетку. Прутья в той клети были сделаны из прочнейшего металла. Но ночью юноша выпилил два прута своим алмазным когтем. Вылез из клетки, показал спящим рыцарям средний палец правой руки и сбежал. Шел он, шел и под утро услышал громкий крик. Только тот прозвучал — солнце встало. Посмотрел Эльбрус на ель — а на верхушке сидит петух Фоукс. Красным пламенем горит. - Здравствуй, Фоукс. Меня звать Эльбрусом. Старый маг велел за тобой ухаживать — кормить, перышки чистить. Будешь служить мне? - Отчего бы и нет, - сказал петух, слетел с ели и сел Эльбрусу на левое плечо. - Это ты своим криком солнце будишь? - Я. - А знаешь ли, кто солнце отправляет на покой? Кто тьму на землю опускает? Кто звезды зажигает? Кто луну омывает своими слезами, чтобы она сияла ярче солнца? - Знаю. Имя его — Мертвый Ворон. Он властвует над ночью, я — над днем. - Помоги мне найти его. - Он теперь поселился в королевстве твоего отца. И служит твоей матери. Желаешь ли вызвать его на поединок, юный принц? - Нет, а желаю заполучить ворона в друзья. И свергнуть стариков. Солнце сияет днем, а луна светит ночью. - Превосходная идея. - Но и это еще не всё. Старик наказал найти пресловутую башню, ту, где держат в плену его дочь. Знаешь ли такую? - Отчего же не знать. - Отнесешь меня туда? - Раз плюнуть. Сомкнул Фоукс острые когти на курточке Эльбруса и поднял того в воздух. И полетел. Летят они день, другой, третий. На четвертый день видит принц башню: высокая-превысокая. И стоит на лесной поляне. Подлетел петух к окну и выпустил курточку. Принц в окно впрыгнул и обалдел. То бишь потерял дар речи. Стоит посреди круглой комнаты кровать с балдахином. И на ложе этом спит девушка невиданной красоты. Только на лице ее темные полосы — как следы когтей. Фоукс посмотрел на девушку и заплакал — так его расстроили эти страшные отметины на нежном лице. Плакал он, плакал, а Эльбрус слезы те собрал в чашу и лицо девушке омыл. Отметины исчезли, и она открыла глаза. - Здравствуй, я — Эльбрус, ученик чародея, отца твоего. А как тебя звать? - София-Марианна-Примроуз-Эсфирь-Бенедикта… - Довольно, довольно. Позволь мне звать тебя просто Софией. - Быть беде, Эльбрус! Мне не сбежать отсюда. Злая мать не выпустит меня, а тебя поймает и убьет. Только сначала украдет твою мужскую силу. - Звучит неплохо. Шутка. - Но мое первое имя — София, что означает — мудрая. Мы что-нибудь придумаем. Солнце клонилось к закату. Вдруг задрожала башня — возвращалась домой волшебница Марлина. Эльбрус отпустил Фоукса, а сам влез в сундук, что в углу комнаты стоял. Решила ведьма первым делом навестить дочь. Подошла к двери и слышит шепот: «Сундучок, сундучок, лечи мое личико». «Что за чепуха?!» - подумала Марлина и толкнула дверь. Видит — дочь стоит на коленях у сундука и в замочную скважину глядит. - София-Марианна-Примроуз-Эсфирь-Бенедикта-Лукреция, сейчас же отвечай: что с твоим лицом?! - Вскричала женщина, потому что увидела невиданное: шрамы на лице дочки исчезли. И стала София еще краше, чем была. Не могла такого стерпеть злая женщина! - То не я, матушка, а сундук мой волшебный. Не желаешь ли испытать его? Достаточно лишь в замочную скважину заглянуть и произнести: «Сундучок, сундучок, лечи мое личико». Нужно ли говорить, что ведьма стремглав бросилась к сундуку и забормотала, глядя в дырку? Вот тут-то Эльбрус и ткнул ее алмазным когтем в глаз. Окривела ведьма. А Фоукс влетел в комнату и второй глаз ей выцарапал. Взялись София и принц Эльбрус за руки, спустились по длинной винтовой лестнице и вышли на поляну. И направили свои стопы в темное королевство… Потому что нести двоих — тяжко даже для петуха Фоукса. Тот летел следом и пел песни. Шли они, шли и добрались до королевства. До темного, мрачного королевства, где правили бал жестокие король с королевой. Находился с ними во дворце и младший брат наследного принца. Приставили к малышу трех нянек, трех старух-учительниц — Безумие, Боль и Безупречное Повиновение. В столице было так тихо, точно все жители онемели. И так темно, точно солнце исчезло навсегда. На самой высокой в городе колокольне сидел Мертвый Ворон. Он раньше всех увидел Эльбруса, Софию и петуха Фоукса. Он помчался навстречу принцу, чтоб схватить того острыми когтями и вырвать горячее сердце Эльбруса изогнутым клювом. Но вдруг откуда ни возьмись вылетела сеть и упала ворону на голову. Эльбрус немало удивился. А то пришел на помощь его старый знакомый! Сын торговца по имени Дориус. Дориус снял волшебную шапку, поклонился и сказал: - Прости меня, друг. Я повел себя, как свинья. Согласишься ли ты принять мои извинения? Я был неправ. Эльбрус же обрадовался и молча обнял Дориуса. - Отпустите меня, - хрипло закричал Мертвый Ворон. - Я ни в чем не виноват! - Как же, рассказывай, - сердито сказал Дориус. - Видит Мерлин, я пока еще не ослеп. Ты желал напасть на наследного принца! - Смиряюсь, смиряюсь, - закаркал пленник. Эльбрус сжалился и освободил ворона, ибо тот обещал служить ученику чародея верой и правдой. Так они и явились ко двору: София, Эльбрус, Дориус и ворон с петухом. Запел Фоукс, и взошло солнце. Король с королевой… Король с королевой так перепугались, что...» Я встряхнул уставшую кисть. Нет, еще пара слов. Я почти окончил. «Они бросились бежать и никогда больше не возвращались в королевство. Эльбрус стал править. Младшего брата он сделал своей правой рукой, а Дориуса усадил по левую руку. Теперь Фоукс пел каждое утро. А Мертвый Ворон в сумерках уговаривал Луну сиять ярче. София подарила Эльбрусу свой поцелуй, и они поженились. И жили… долго и счастливо». Я закрыл синюю тетрадь и устало смежил веки. Эту сказку слушал Регулус. Он три дня провалялся в лазарете. Когда сломал руку… Парнишке было скучно. Я приходил к нему каждый вечер и рассказывал разные истории. Как брат ухитрился упасть? И действительно ли он шмякнулся с дуба случайно? Поппи-сироппи сказала, Рега привел Снегг. Это беспокоит больше всего… Надеюсь, Нюнчик не заставил Регулуса участвовать в чем-то? Темном ритуале, плясках на дереве… или что-то такое. Есть ли тут закономерность? Почему именно слизеринский слизняк? Регулус говорит, это просто случайная встреча. И он благодарен Снеггу… Гадко, но я надеюсь, он не врет. Брат всегда честен со мной. Он уверил меня, что сказка смешная. И добавил: Питеру ее читать не стоит. Я не сразу понял, что написал о нас. Непреднамеренно всунул в историю Люпин… Полосатые Щеки — девица в башне? Пффф, смешно. Она бы побила меня за такую писанину. Хвала Мерлиновой лысине, ей этого никогда не прочесть. Я улыбнулся. И уже совсем скоро сладко спал.