***
Марси скучала по этим местам. Холодный и вечно серый Лондон, неприветливый, словно типичный чопорный англичанин, никогда ей не нравился. Но здесь, на острове, вдали от всех, кого не хочешь видеть, она чувствовала себя нужной, любимой. Оттого и было каждый раз так больно расставаться. Марси знала каждый уголок этого дома, и не было места на острове, где она не сидела, потягивая чай и делая зарисовки. Она прекратила бежать. Прикрыла глаза, запоминая момент, и, преисполняясь необъятной любовью к каждой отдельной травинке, она ждала его. Он всегда шел медленно, будто бы на его плечах держится весь мир. Послышались шаги и немного сбившееся дыхание, словно от быстрого бега. Это точно не мог быть Енох. Он никогда не побежит за ней. Но ей этого и не нужно было. Все самое важное он делал не здесь, и уж точно не при всех. Никто не видит, как он поправляет ей волосы, когда она читает, никто не узнает, как он проводит своей рукой по ее лицу, с неприсущей ему нежностью. Никто не знает, что он создает мир только для них двоих. — Пыталась сбежать от нас? — сказал он, и многие бы услышали здесь язвительный сарказм, характерный для Еноха, но только не она. Для Марси его голос был теплым, нежным, таким особенным. Она улыбнулась лишь уголками губ. — Я начинаю переживать за наш ланч — Эмма в порыве ярости может все спалить дотла, а я с самого поез… утра ничего не ела. Ты закончил обмениваться любезностями, Енох? Он ничего не ответил. Только хмыкнул. Она всегда умела позабавить этого нелюдимого паренька, вызывая в нем ничем неописуемое желание летать.«A million stars up in the sky One shines brighter I can't deny A love so precious a love so true a love that comes from me to you…»
Они пошли дальше, а Енох все пел себе под нос их песню. Он, предчувствуя хороший вечер, знал, что сможет ее спеть. И ей понравится.***
— Мне было семь лет, когда мисс Сапсан нашла меня. Я жила тогда в Нью-Йорке, с родителями, которые с самого начала знали, что со мной что-то не так. — она остановилась, перебирая волосы и смотря куда-то вдаль. Енох лишь раз слышал эту историю, и то, из уст их директрисы. Он помнит, как увидел ее впервые: маленькая, хрупкая девочка, с большими, зелеными глазами и высоким голосом. Она бегала по дому, играла с Клэр и Фионой, а Енох всегда слышал их раздражающий смех, который не давал спокойно работать. Но потом смех вдруг прекратился. — Я умела, — ее голос вернул парня из пучины воспоминаний обратно, в теплый день. — Впрочем, я не помню, что я там умела. Это не так уж и важно. — смешок. Короткий, почти нервный. Она волнуется, да настолько сильно, что щеки заливаются румянцем, а уголок соломенной шляпы, который она теребила, обещал вскоре стать испорченным. Енох, сам не ожидая от себя подобного, накрыл ее руки своими. Такое простое, правильное движение. Но вот она вновь прекратила рассказ, и посмотрела на него, глазами, полными недоумения. Впрочем, как и все собравшиеся. Он лишь коротко кивнул, прося продолжить историю, не заостряя на его действиях, о которых он тут же пожалел — слишком много внимания. — Так вот, мне было восемь лет. Родители, как я уже сказала, забрали меня от мисс Сапсан, дабы я смогла «жить как нормальный человек». Они любили меня, я знаю. — и вновь тяжелый вздох. Енох знал, что как бы он не просил, она не остановится. Слишком долго молчала и держала все в себе. Ей это нужно. Он лишь сжал ее руку сильнее, как бы говоря: «Я здесь, рядом». — В тот день, я стояла на остановке, ждала школьный автобус. Второй класс обещал быть занимательным. Ко мне подошел мужчина в черных очках. Сказал, что заблудился и я должна ему помочь. Меня, конечно же, учили не доверять незнакомцам, но он казался таким милым. Я взяла его за руку и мир закружился. Я помню свою жизнь урывками: то яркий свет, бьющий в глаза, то крики, то птицы, летающие повсюду, то пустоты, снующие туда-сюда. Я знала, что должна выбраться. И мне удалось. Не знаю как, даже не спрашивай. Но я помню, как беру билет на поезд до Уэльса, как ищу Альму Сапсан несколько дней, кажущимися годами. Ищу, пока она сама меня не находит. Она спасает меня, во второй раз. Чуть позже я узнаю, что мой дар стал другим. Модифицировался. Я, благодаря экспериментам пустот, стала их подобием. То есть перенимаю все их способности, оставаясь при этом собой. Теперь я, как и любая другая пустота, могу перемещаться в петлях, могу читать их мысли, могу чувствовать их приближение. Ну, вот вроде бы и все. Она улыбнулась, посмотрев на ребят, смахнув пару слезинок. Она всегда улыбалась, говоря о своем даре, но Енох помнил, какой мисс Сапсан привела ее: исхудалую, почти на грани смерти девушку. Он помнит, как впервые взглянул в ее глаза. В детстве карие, они стали светло-серыми, почти как у пустот. — Тебя похитили в восемь, верно? Черт бы побрал этого Портмана, который нарушает все его мысли, своим трепом. — Да, а что? — А сколько тебе сейчас? — Семнадцать. А пока ты подсчитываешь, сколько лет меня держали в плену, предлагаю искупаться. Кто со мной? Она вскочила, скидывая шляпку и подбегая все ближе к морю. Оно заберет ее горести. Она научится у него спокойствию. Но не сейчас. Сейчас ее кровь была подобна маленькой горной речушке, а уже много лет юная девичья грудь вздымалась от частых вздохов и быстро-быстро бьющегося сердца. А голова кружится, словно от вина…