Друг детства

Войдя в квартиру, взору Джека предстал снующий из комнаты в комнату лис, одетый в любимую зелёную рубашку и бежевые брюки. — Что за кипишь? — вежливо поинтересовался заяц, отправившись хвостиком за Ником. — Не твоё морковное дело. — Как грубо. А где Джуди? — Гулять ушла. Хочешь с ней? Так иди, что тут то стоять?! — огрызнулся лис, доставая из-под кровати в спальне бутылку с непонятным веществом. — А с чего ты взял, что я хочу с ней погулять? В смысле не погулять, а погулять, — спросил Джек, выделив интонацией третье «погулять». — А то ты не знаешь… — прорычал лис, переливавший содержимое из одной бутылки в другую. — Нет. — А то, что ты за ней следишь. Спорим, ты сутками не отходил от монитора? — Глупо спорить с тем, кто уже знает ответ. — Ах глупо… — прорычал лис и сильно сжал стеклянную бутылку. — Ник, я не знаю, что ты там себе напридумывал. Хотя… знаю. Ну так вот: я за ней следил только в первую неделю её работы в полиции, исключительно в целях ее безопасности, а вот за тобой чуть подольше. Может, по твоей логике, я и с тобой погулять хочу? — также выделив слово «погулять», беззлобно спросил заяц. — Слушай, ты, чмо полосатое, я повторять больше не буду: я лис, а ты — зайчик, и твои бойцовские качества не спасут тебя от моих коготочков, — прорычал лис, приставив горлышко бутылки к носу Джека. — Ник, я тебя умоляю, хватит уже себе накручивать! С чего ты взял, что я люблю Джуди, а? — также спокойно спросил Джек. — Друзья друг за другом не следят. — Следят. — Знаешь, за мою жизнь у меня было не так много друзей. А, хотя думаю, что ты знаешь, ну так вот: хоть друзей у меня было и мало, но это не значит, что я ничего не знаю о дружбе. Не следят! — Ник… во-первых убери стекляшку, — вежливо попросил заяц, отодвигая левой лапкой бутылку от своего носа. — Во-вторых будет или как? — прорычал Ник, поставив бутылку на стол. — Во-вторых, следят, если это твой единственный друг, — грустно проронил заяц. — Нууу кончено, у зайца и друзей нет. Братьев и сестер посчитать не забыл? — Не забыл. Простооо… — протянул Джек, присев на стул. — Ну, как ты уже мог заметить, я не совсем обычный заяц, — грустно проронил ушастый, обведя правой лапкой свою мордочку. — Мои родители были зайцами. Самыми обыкновенными зайцами. Я не должен был рождаться таким, однако… Не сказать, что такие случаи — редкость: где-то в Зиндонезии есть целые племена, жители которых тоже с полосами на мордочке. Однако это в Зиндонезии, а у нас такие случаи чуть ли не один на миллиард. Когда закончились все ДНК-тесты на признание моего отца именно отцом, а не мужем той, что загуляла от первого попавшегося зай… тигра, отец сказал мне, что лучше бы мама ему изменила. Помню истерику сотни моих братьев и сестер, когда их любимый отец, заваливающий их подарками и любовью, уходил из семьи… Помню, что мама была единственная, кто защитил меня от толпы плачущих и злых детей, некоторые из которых были старше меня в два раза. Помню, как она заставила каждого поклясться, что меня никто не тронет и не оскорбит за внешность, как было при отце. И помню первую ночь без отца: мне тогда было пять лет, конечно я не грезил о службе в ЗРС, не занимался спортом, но толстеньким не был, а то подумаешь сейчас… — горько усмехнулся Джек, заставив слушающего его лиса немного улыбнуться.  — Ну так вот… — после минутного молчания, продолжил Джек. — Как ты уже понял, ночь была не из лёгких. Я помню, как один из моих старших братьев прижал своей задней лапой мою голову к полу, а остальные меня избивали. Сотня братьев и сестер по очереди избивали меня задними лапами, ломали пальцы… Помню, как отвели в туалет и… кхм… ну, ты понял… Помню следующее утро. Когда я такой герой, решил не показывать виду, что у меня все лапы сломаны, доковылял до столовой. Помню больницу, куда меня доставили без сознания и где по кусочкам собирали половину моих костей. Помню мамины слезы… — чуть заметно всхлипнул Джек, заставив Ника пошатнуться. — Избиения начали повторяться изо дня в день как только я вернулся домой после почти полугодовой реабилитации в больнице, где, кстати, от меня все шарахались. Но били они осторожно, чтобы я снова не отправился в больницу. Я не давал сдачи: мне было абсолютно все равно. Я не хотел жить. А потом… Потом мы переехали в Малые Норки и я пошёл в четвертый класс уже в другой школе. — Слушай, а правда, что у вас по сем… — хотел задать вопрос Ник, но был остановлен. — Ну ты дослушаешь хоть раз, а? — Прости, — виновато опустил уши лис и продолжил слушать. — Из-за большого количества детей школы у кроликов и зайцев действительно гигантские. В каждом классе по пятьдесят, а то и больше ушастиков. Все дети из одной семьи и одного возраста отправляются в один класс. Так было и со мной… Должно было бы быть… Помню, было солнечное утро. Мои браться и сестры, что должны были пойти в новую школу, построились в колонну. Я, конечно, шёл одним из первых, а мама вела нас. Очень врезались в память осуждающие взгляды прохожих и детей из соседних колонн, когда кто-то из моей семейки толкал или оскорблял меня. Когда мы наконец дошли до школы, мама на коленях умоляла директора, старого лиса… — вещал заяц, но был прерван рыком Ника. — Он правда был лисом. Я могу продолжить? — Извини, — в сотый раз попросил лис. — Мама умоляла отдать меня в любой другой класс, лишь бы не в класс моей семьи. Директор, естественно, вошёл в положение и отдал меня в класс Хоппс. Вот тогда-то и началось… — грустно улыбнулся Джек, вспоминая первый светлый момент своей жизни. — Когда я вошёл в класс, на меня сразу обратили внимание, но не то, которое я ждал: мне приветливо махали, предлагали присесть к ним, скидывая своего соседа. Ну, я конечно сел на единственное свободное место, рядом с Джуди, — сообщил Джек, заставив Ника скрипнуть зубами. — А говоришь… — Эй-эй, Никки, не ревнуй на ровном месте. Лучше дослушай. — Я слушаю… — Мы хорошо общались. Мы, в смысле мы, весь класс. Да-да, я первый раз жизни смог сказать это местоимение. До этого мне просто бы сказали: «Для тебя, убожество, никакого «мы» нет!» Но не сейчас. — Да прям всё так плохо? — Прям так. Дослушаешь? — Да, извини. — Когда закончились уроки, мы толпой вышли из класса, чтобы Хоппсы построились на улице, а я ушёл к «своим». Уже у выхода я вспомнил, что оставил в классе портфель. Ну да, я ведь тот ещё растяпа. Стоило мне выйти с портфелем из класса, как меня прижали к стене двое моих «братьев». Я даже пискнуть не успел, как Джуди лишила этих бедолаг половины зубов. Ну, с этого дня и началась моя дружба с семейством Хоппс и Джуди в частности, — закончил рассказ Джек.  — Поэтому, Никки, я правда лишь приглядывал за ней, потому что она та, кто, по сути, спас мне жизнь. Я не мог иначе, пока не удостоверился, что ты её защитишь от всего, — грустно закончил заяц. — Трогательно. Но знаешь, как-то не верится, что ты не решил за ней приударить, — спокойно сказал лис, присев на стул рядом с Джеком. — Эх, Никки… — помолчав, тихо проронил заяц, достав из кармана телефон и открыв галерею. — Её звали Саманта… Она — третий зверь в моей жизни, что не отвернулся от меня из-за моей внешности, — сообщил заяц, показав телефон Нику. На экране, в белом больничном халате, улыбаясь, красовалась симпатичная кареглазая серая зайчиха с белыми лапками, которыми она держала пару небольших свёртков. — У нас было двадцать зайчат. В тот день… пропади он к чёрту… она вместе с детьми направлялась на ежегодный фестиваль «Эти дни» в Малые Норки. — «Морковные дни», — поправил Ник. — А, точно. Путаю все время, — пустил небольшую улыбочку Джек. — Но они не доехали… — Это поэтому тебя отстранили? — Да, — горько ответил Джек. В его глазу что-то блеснуло, но заяц быстро это утёр. — Я познакомился с ней на одном задании, причём чисто случайно: нужно было смешаться с толпой, вот я с ней и разговорился, обменялись телефонами, а дальше пошло-поехало. Если бы я не знал директора лично, меня бы убрали как слабое звено. Агент, имеющий что-то важнее работы, становится слабым звеном. Но я… Ни директор, ни президент, ни кто-либо ещё никогда не отрицали моего превосходства над остальным оперативниками. Именно поэтому… мне дали шанс. Саманта подписала туевую хучу бумаг, что не знает о моей настоящей работе и прочее «бла-бла-бла». К ней даже приставили опергруппу для охраны от моих врагов. Но… охрана погибла в том же поезде, — всхлипнул Джек, после чего все замолчали. — Прости, что заставил это вспоминать, — наконец разорвал тишину Ник. — Да ничего. До меня дошла информация, что целью теракта была именно моя семья, потому я не остановлюсь, пока не уничтожу ту тварь, что за всем этим стоит. Около десяти минут собеседники сидели молча. Один переваривал полученную информацию, а второй всеми силами пытался отогнать нахлынувшие воспоминания, чтобы не разреветься как самка. Наконец, устав молчать, Ник поставил на стол две бутылки водки и две стопки. — Надо, — коротко ответил лис на немой вопрос собеседника. — Секунду, — ответил Джек и, поставив полученные данные на проверку, утвердительно кивнул в сторону бутылки. Уставшая за четверть дня крольчиха, открыв своим ключом, полученным на основе полного доверия, квартиру друга, переступила порог и услышала огромное количество мата, доносившегося из гостиной. Злая, утомленная сбором вещей и походом по магазинам из-за встречи с Фру-Фру крольчиха моментально позабыв о двадцати звонках Бого и Бена, на коленях молящих Ника побыстрее принести «отрезвлялку» и «антипохмелялку» в одном, а также о двух пакетах с различной одеждой в каждой лапе, моментально ринулась в гостиную разнимать, как она посчитала, драку своих лучших друзей. Вбежав в комнату, все страшные мысли крольчихи развеялись: взору Джуди предстали два в стельку пьяных зверя, сидящих на диване, и три бутылки водки в компании двух бутылок коньяка, примостившиеся на столике, стоящем перед диваном. Два теперь уже друга осыпали матом достаточно плачевный прогноз погоды какой-то Зурандии, находящейся на другом конце планеты. Как поняла Джуди, её друзей крайне расстраивал надвигающийся тропический шторм, из-за которого придётся отменить поездку на шашлыки. Вот прогноз погоды закончился, после чего бравые стражи правопорядка, хоть и на разных инстанциях, не растерявшись, принялись крыть небоскрёбным матом буйволицу, рекламирующую новую зубную пасту. Заметив четыре достаточно большие бутылки на кухне, предположительно с чудо зельем, Джуди выгрузила из пакетов всю новую одежду и, упаковав на её место бутылки, убежала в департамент спасать шефа и Бена от головной боли.