Дурачок

flashback Сакумо облегченно выдохнул. Беседа с Сейро, даже не смотря на всю ее напряженность, его успокоила. Пусть он до этого и утешал себя мыслями, что держит все под контролем, но поступающие анонимно угрозы и усиливающееся чувство приближающейся опасности все сильнее подтачивали его хладнокровие. Теперь все позади. Клан в курсе — значит тыл обеспечен. А сейчас им нужны информаторы. Да, Сейро обратится к помощи клана, и они найдут все, что смогут, но и он не должен сидеть сложа руки. Было бы неплохо организовать что-то вроде званого ужина. Пригласить нужных людей, разбавив их просто знакомыми. Можно будет преподнести все как посиделки для мелких и в тоже время, не привлекая лишнего внимания, получить нужные сведения. Кивнув себе, он позвонил секретарю и, поручив тому организацию вечера, дал указания о том, кто обязательно должен быть приглашен. Вдруг вспомнил о сыне и усмехнулся. Да, Какаши однозначно будет недоволен. Маленький дьявол. Главное проследить, чтобы он никого не покалечил. Сакумо слегка замялся. Необходимость думать о подобном всегда ставила его в некоторый тупик, заставляя одновременно испытывать и раскаяние за плохой самоконтроль сына и гордость за его реакции. Пусть Какаши и слаб здоровьем, но звериная суть в нем выражена очень ярко. Сильнее, чем в нем самом, или даже в Сейро. В этом то и была проблема. На первое место у Какаши выходило невербальное общение, которое поначалу даже заменяло необходимость говорить. Слова для него не более чем просто шум. Злость, насмешка, пренебрежение, желание доминировать, страх… Людям кажется, что до тех пор, пока они не скажут, что испытывают, никто этого не узнает. Глупцы. Многие бы очень удивились, если бы узнали, что часто их тело уже определилось с той реакцией, которую будет демонстрировать, хотя они этого еще и не поняли. Так что неудивительно, что у Какаши возникают, мягко говоря, сложности в общении с другими людьми. Сакумо не мог его винить. Он по себе знал, как сложно бывает поначалу абстрагироваться от того, что тебе говорит чутье. Сложно, но возможно, ведь они уже давно не дикий клан наемников. Это даже забавно. Их клан веками с помощью жесткой дисциплины, постоянных кровосмешений и практически вбитых рефлексов воспитывал убийц, один герб которых приводил врагов в ужас. Сейчас этот же клан у всех ассоциируется с эталоном интеллигентности и благородства. У всех, кроме клана Умино… Факт того что в это достаточно мирное время они все равно умудрялись держать в ранге бесправных вассалов другой клан была, конечно, неожиданной, но его совсем не удивила. Хотя то, что омегой родоначальника клана был Умино… Это было, мягко говоря, странно. Сколько он себя знал, Умино всегда держались на отшибе. Всегда вели очень мирный образ жизни и занимались земледелием и рыбным промыслом. Никаких амбиций у них не было и в помине. Всегда были сами по себе. Очень сплоченные и дружные, своим тихим усердием и добродушием они умудрились завоевать свое право на существование, живя в окружении потомственных убийц. Сакумо, сидевший в гостиной, обернулся на притихших детей. Какаши волком смотрел на снующих повсюду официантов. Сидевший рядом Ирука в это время был целиком сосредоточен на огромном пироге, который аккуратно укладывался на специальную тарелку умелым официантом. Сакумо отвел взгляд и задумался. Сначала он не обратил на это внимания, зациклившись только на сыне, но теперь заметил… Ирука явно чувствовал себя спокойно рядом с Какаши, особенно это заметно на фоне того, как тот съежился, увидев Сейро. Сакумо мог бы списать это на стеснительность, но судя по тому, что он узнал сегодня, она тут не причем. Ирука боялся Сейро. Возможно и самого Сакумо тоже. Он опять посмотрел на них. С Какаши все действительно обстояло иначе. Ирука не тянулся к нему, спокойно занимаясь своими делами, но при этом и не пытался увеличить дистанцию. Молча выполнял все, что тот от него требовал и, казалось, совершенно не замечал его агрессии. Вечер вышел для Сакумо очень информативным. Пусть он и не узнал ничего толкового по своему делу, но зато он смог увидеть нечто другое. То, что все это время было под самым носом, но чего он упорно не замечал. Какаши, окруженный детьми из таких же военных кланов как и он сам, вместо того, чтобы чувствовать себя среди них как рыба в воде, тянулся к Ируке. Пусть на первый взгляд это было и не заметно, но Сакумо слишком хорошо знал сына и его реакции. Какаши постоянно держал Ируку в поле зрения. Тихо попросив официанта отвлечь омегу и позвать к столу, к которому Какаши сидел спиной, через несколько секунд Сакумо увидел как тот, недовольно бурча и хмурясь, повернулся на стуле ровно на столько, сколько было нужно, чтобы опять видеть омегу. Какаши часто, как бы невзначай пытался коснуться или хотя бы задеть его рукой. И постоянно принюхивался. Сакумо вздохнул. Хотел бы он объяснить это просто тем, что Ирука омега, но, наблюдая за сыном в компании других детей, некоторые из которых тоже были омегами, сделал вывод, что причина не в этом. На других Какаши практически не смотрел, если, конечно, не считать нахмуренного взгляда и стиснутых от злости зубов. Остальные дети на Ируку внимания практически не обращали. Лишь ближе к вечеру, один маленький альфа, видимо, чем-то заинтересовавшись, оттеснил Какаши в сторону. Сам Какаши от такой наглости даже растерялся, но быстро пришел в себя и, Сакумо видел, пошел в наступление. К счастью, в этот момент их позвали к столу, но лицо сына он не забудет никогда. Смесь гнева и… ревности? Сакумо окинул взглядом соперника Какаши, пытаясь понять, о чем думает его сын. Мизуки. Неплохая родословная. Они славились хорошими бойцами: выносливыми и сильными. Но было одно но. Если клан Хатакэ относился к своей крови очень скрупулезно, отсеивая все лишнее как в породе дорогих охотничьих собак, то у тех подобного не было. Они были кровожадными, убивая даже своих. Клан Хатакэ себе не позволял подобного уже через каких-то два века после создания клана. В общем, сильный соперник. У Какаши, на данный момент, нет против него никаких шансов. Сакумо ухмыльнулся, увидев оскал сына. Точно, шансов нет в открытом противостоянии, но если пораскинуть мозгами, а они у Какаши работают как надо, то Мизуки не поздоровится. Дав распоряжение официанту рассадить этих двоих подальше друг от друга, Сакумо, слушая в пол уха разговоры в своем углу смотрел на Ируку. Ни к кому не тянется, ни с кем не ведется. Стоит особняком, сохраняя при этом дружественную улыбку. Да уж, кроткий потомственный пацифист в окружении киллеров. Если ему и было не комфортно в этом окружении, он этого никак не показывал. Мизуки перетащил его на место рядом с собой, грубо схватив за руку, и Ирука не придумал ничего лучше чем просто сесть на указанное место. Какаши явно был в ярости. Дальше Сакумо за ними уже не следил. Получил звонок от секретаря. Угрозы возобновились с новой силой, ровно как и требования вернуть «племянничка» по-хорошему. Ублюдки. Он с силой сжал телефон. А что если то, о чем говорил Сейро, действительно правда? Что если Ирука действительно унаследовал способности к той секретной технике клана Умино, которая спасла когда-то родоначальника их клана, а Какаши это каким-то образом чувствует? Если это правда, то у Какаши действительно есть шанс. А вот Ирука… Ирука не жилец… Те события уже давно канули в лету. Сейро не застал подобного и узнал об этом только из дневников и записей почившего деда, который, возможно, тоже не сталкивался с этим напрямую. Но даже несмотря на это… Никто ничего не забыл. Ни Хатакэ, тщательно, пусть и скрытно, передававшие все из поколения в поколение, ни Умино, тихо жившие на территории своего клана. Они никогда не забывали, через что им пришлось когда-то пройти и, как могли, пытались спасти свое будущее. Даже посмели провернуть этот обман с реестром. Возможно, и не в первый раз. Впрочем, неудивительно. Умино очень клановые. Если этот обман мог гарантировать Ируке хоть какую-то надежду на нормальную жизнь, понятно почему они этим воспользовались. Вот только что они планировали делать дальше? Тот факт, что Ирука не бета, а здоровая омега рано или поздно все равно бы открылся… Сакумо задумался. Сам Кохари, касама щенка, был омегой, хоть и выяснилось это достаточно в позднем возрасте. Несмотря на отличное здоровье у него был явный брак — отсутствие нюха… Запах играет очень важную роль, во взаимоотношении альф и омег, поэтому омега не способный воспринимать их — это по факту бесплодная бета… Насколько Сакумо знал, это было связано с травмой, полученной в детстве. Сакумо вспомнил тонкий шрам на носу Ируки. Очень тонкий и аккуратный. Словно трафарет, по-которому при необходимости можно нанести точный рисунок и оправдать это «детской травмой». Неужели они бы сделали это? Вдруг особенно отчетливо вспомнились слова Сейро: — То, что принадлежит клану — всегда будет принадлежать клану. Этот щенок, — он потряс документом об опекунстве, — наша собственность! Если он им так нужен — пусть придут и попробуют забрать! Да уж… Этот щенок… Сакумо спрятал лицо в ладонях, вспомнив клятву, которую дал Цунадэ. Он пообещал, что не позволит сделать этого ребенка еще одной невинной жертвой их клана, но… Обстоятельства складывались иначе. Исходя из слов Сейро, похожих случаев, как с родоначальником клана было немного, но они были. Такого же результата не добился никто и это лишь заставляло их пробовать еще и еще. Омеги не выживали. Либо умирали сразу, либо теряли рассудок, становясь обузой для окружающих. Что интересно, Умино забирали обратно всех. Будь то бездыханное тело или абсолютный овощ… Они всегда возвращали его в свой клан и либо хоронили на своей территории, либо ухаживали до самой смерти. Сакумо вздохнул. Интересно, как же сильно они их ненавидели? Веками вынужденные отдавать членов своей семьи на растерзание, даже не зная, вернутся ли те хотя бы живыми… Гости уже разошлись. Сакумо, окончательно вымотанный своими размышлениями, уже не обращал внимания на снующих из стороны в сторону людей, наводивших порядок. В какой-то момент понял, что сидит в комнате один. Прислушался и уловив два равномерных сердцебиения, поднялся на второй этаж. Они спали вместе. Какаши, закинув ногу на Ируку и, прижав того к себе, зарылся носом в чужие распущенные волосы. Резинка от волос была зажата в его правой руке, видимо сам он ее и стянул. Ирука лежал уткнувшись лицом в чужую грудь и шумно дышал, втягивая воздух через рот, а не через нос, как положено. Сакумо подошел ближе. Какаши заворочался на кровати, но не проснулся, лишь сильнее прижав к себе Ируку. Сакумо перевел взгляд на омегу и устало вздохнул. — Что же ты скрываешь? Ушел, тихо затворив за собой дверь. Мысль о том, что Ирука что-то знает, проскользнула у него после разговора с Сейро. Тогда, у Цунадэ, Ирука практически ничего не рассказал, и Сакумо был уверен, что ребенок просто-напросто ничего не знал. Но теперь он в этом сомневался. Вполне возможно, что он знает об истории с родоначальником и даже об остальных омегах, которые не смогли вернуться. Знает, но не говорит.