***
Осень. Золотая пора. Перелив ярких красок, создающих тёплую и волшебную атмосферу. Но, глядя в окно, Магнус видел лишь одну серость. Серое небо, заплаканное дождём, серые небоскрёбы и серые улицы, серые вывески вшивых забегаловок — всё в серых тонах и ни одного яркого пятна. Даже одежда большинства прохожих никак не выделялась из этого скучного фона. Их лица были такими же серыми, тучными, как это небо, что протекало мелким дождём уже целый месяц. Одна только монотонность… и пустота. С недавнего времени Магнус перестал видеть эти самые краски. И никто его в этом не винил, ведь все прекрасно понимали, что произошедший эмоциональный удар дано пережить далеко не каждому. Но также они заметили, что переменилось в нём и нечто другое, вот только не знали, что именно. Ни лучшие друзья, ни бывший опекун, ни названная сестра — никто. Они знали, что Магнус изменился. Изменился резко и кардинально, однако никакими расспросами мучать его и не думали, учитывая во внимание последние месяцы, что просто пустили Бейна под откос. Понимали, потому и решили пока оставить всё как есть. Изменился. Бурный, полный веселья и развлечений образ жизни словно стёрся, как какой-то файл. Работа одного из самых популярных дизайнеров не приносила былого удовольствия, и каждый день тащиться в фирму стало сродни пытке. Возможно, поэтому Бейна и не видели на рабочем месте уже несколько дней. Но только не сегодня. Сегодня следовало появиться, хоть и желание отгородиться от всего мира неприступными стенами значительно перевешивало чашу весов в свою сторону. Просто оставаться затворником было уже нельзя. И небезопасно. Нельзя, потому что всё нутро требовало совершенно иного — воли.***
Очередной дождь. Вновь приходилось прятаться под чёрной тканью зонта и слушать, как множество капель ударяли по нему снова и снова, будто атаковывали. Но с другой стороны Магнус мог таким образом спрятаться от этого общества, мог укрыться от нежелательных взглядов, которые раньше Бейн принимал так охотно. Теперь ему казалось, что каждый прохожий смотрел именно на него и смотрел с каким-то подозрением, будто знали его страшную тайну. Словно каждый был в курсе о том, что он сделал, и потому Магнусу всюду мерещились презрительные взгляды. Как же Магнус устал думать о подобном. Голова уже просто лопалась от мысленного перегруза, а бессонные ночи сказались на нём ещё и физически: бледность, уставшие и опухшие глаза с синими кругами, и вялость, какой Бейн не чувствовал, казалось, за весь период жизни. Но нужно было возвращаться в прежнюю форму — взять себя в руки и жить дальше, как бы не было трудно. Нужно вернуться в круг близких людей, разузнать, как у них дела, ведь одиночество хоть и являлось в чём-то штукой полезной, но на непродолжительный срок, особенно для такого, как Бейн. С этого Магнус и решил начать. — Магнус? Что ты тут делаешь? — оторвавшись от своей доски для расследования, удивлённо проговорил Люк. — Да вот… решил обед тебе занести. — Магнус показал глазами на бумажный пакет, что был у него в руках. — А то со своей работой ты вечно пропускаешь приём пищи. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, а затем Люк улыбнулся и подошёл к Магнусу вплотную, аккуратно его приобнимая. — Рад, что ты снова в строю. — Детектив забрал пакет. — Расскажешь, как ты? — Небольшой творческий кризис, не о чем волноваться. Я просто… просто ещё не до конца оправился. — Детектив Гэрроуэй, вам перенаправлен звонок из северного участка. Люк попросил Магнуса немножко подождать, отвлекаясь на телефонную трубку. Бейн решил занять свои глаза маленьким телевизором, что находился за спиной детектива, прикреплённый к стене рядом с пластиковой доской. Звука на нём не было, однако новостная строка внизу экрана передавала всё, о чём говорила молодая репортёрша. «У причала №79 было найдено ещё одно изуродованное тело молодого мужчины…» Магнус поморщился, тяжело сглотнув, а в руках коротко пробежалась мелкая дрожь. В бегущей строке говорилось об очередной жертве, найденной на улицах Нью-Йорка. Из-за характерного почерка страшных и довольно частых преступлений СМИ не могли не затронуть эту тему и не раздуть новость о том, что в городе орудует самый настоящий серийный убийца. Магнус лишь фыркнул на это, ведь даже полиция до сих пор не посмела сделать подобное заявление. — Снова ваш парень, да? Люк оглянулся и, увидев эти новости, немедленно включил звук. В углу экрана появилось фото так называемой жертвы, состоящее из одних бежево-красных пикселей. — Чёртово телевидение! — выплюнул Гэрроуэй, встав с места, и полностью выключил телевизор. — Им только дай повод. Бейн переместил взгляд влево на доску расследования, которая была забита фотографиями с мест преступления, а именно — фотографиями жертв. — Вы его так и не поймали? — Магнус присел на край стола, чему-то хмурясь, и стал зачем-то выкручивать себе пальцы. — Как видишь. — Уложив руки на бока, детектив стал рассматривать доску. — Такое ощущение, что этот ублюдок насмехается над нами, оставляя трупы в самых видных местах. — У нас и впрямь завёлся маньяк? — Психопат, думающий, что он вершит правосудие. — В смысле? — не понял Бейн, хмурясь ещё больше. — У всех жертв, которых мы нашли, на груди было вырезано «MURDERER». — Убийца? И что это значит? — Понятия не имею. Все жертвы чисты, никто из них ни к чему не привлекался, но… И… Магнус, я не могу обсуждать всё это с тобой. Ты в принципе не должен всё это видеть и слышать. Не думаю, что тебе вообще следует знать о таких психах, как этот. Бейн ничего на этот счёт не сказал, а лишь согласно кивнул. Он снова посмотрел на развешанные фотографии, и в глазах тут же помутнело от созерцания запёкшейся крови. Кровь… Магнус точно ощутил, как её запах ударил в нос, вызывая лёгкую тошноту. Но куда страшнее было ощутить её на своих руках, такую тёплую и густую, словно сироп. Страшнее было ощущать её даже сейчас, ведь от этого чувства нельзя было избавиться так скоро и так легко. — Магнус? Тонкий женский голосок вывел Бейна из этой прострации. Голос, который Магнус не мог не узнать, который заставил сердце болезненно сжаться. Бейн осторожно обернулся, слезая со стола. Перед ним стояла Клэри, его верная подруга и сестра в одном лице, ещё один родной человек. Однако, глядя на неё, Магнус готов был сбежать сию же секунду, так как смотреть в её опухшие от слёз глаза было просто невыносимо. Сейчас Клэри трудно было узнать. Яркие янтарные волосы, струящиеся локонами, теперь были заплетены в скромную косу, макияж полностью отсутствовал, а одежда была под стать той унылой погоде, творящейся за окном. Магнус сглотнул, всё ещё не решаясь заговорить с ней, но уже в следующий момент хрупкое тело девушки вжималось в тело Бейна. Клэри крепко обняла его, утыкаясь лицом в грудь, и Магнус практически негнущимися руками робко приобнял её в ответ. — Куда ты пропал так внезапно? Почему на звонки не отвечал? Ты переехал? Почему? Почему даже не сказал куда?! — Но Магнус не мог издать и звука, так как слёзы уже практически задушили его. Девушка отстранилась и, исказив лицо, толкнула Бейна в грудь обеими руками. — Что, чёрт возьми, с тобой случилось, что даже меня ты решил не подпускать? Тебе ведь становилось легче! — Прости, Карамелька, всё слишком сложно… И прости, что не был с тобой рядом в такое тяжёлое время… Клэри вымучено улыбнулась, протягивая другу руки, и Магнус взял её тонкие ладони в свои. Её ладони оказались холодны точно лёд, холодные, как у мертвеца… Бейн резко отстранил руки, а сердце бешено заколотилось. — Прости, я не могу согреться в последнее время. — Бейн лишь выдавил из себя подобие улыбки. — Люк, — Клэри подошла к детективу, — есть новости о Джонатане? Тело Магнуса моментально прошил мороз, а ладони стали такими же ледяными, как и у Клэри. Бейн обернулся на неё и Люка. — Мы ищем, милая. Ищем, но… пока что ничего. Бейн отвернулся, зажмурившись, и еле сдерживал рвущиеся наружу слёзы. Находиться так близко рядом с Клэри не было ни сил, ни духа, ведь вина перед ней ощущалась такая, что разрывалось сердце. — Рад был вас повидать, — быстро кинул им Магнус, схватив свою сумку. — Я позвоню, Карамелька, а сейчас мне нужно бежать на работу. Девушка улыбнулась ему и скромно помахала рукой, а вот Магнус, глядя в её глаза, полные отчаяния и надежды, смог едва ли ответить тем же. Как же он хотел остаться с ней, прижать к себе и утешить, как было раньше, но смотреть на то, как девушка всем своим видом старалась не показывать скрытую боль и утрату, было выше всяких сил. Это особенно тяжело, когда ты знаешь правду и не можешь рассказать об этом, не можешь успокоить её полное смятений сердце.***
Кровь… кровь… кровь… Она повсюду, куда не глянь. Паркет напоминал багровую гладь какого-то мини-озера, в которую можно было смотреться, как в зеркало, и… и видеть там обезумевшее выражение лица, заляпанного опять той же самой кровью. Видеть частички чужой плоти, медленно сползающие по щекам, видеть черноту собственных глаз, которая полностью отражала черноту внутри души на тот момент… — Мразь… — шептал он, непреднамеренно глотая кровь, что попала на губы и проникла внутрь. — Сдохни!.. — плюнул прямо в лицо, которое уже трудно было назвать таковым. Магнус проснулся от ощущения, будто над ним кто-то нависал. Чёртова паранойя — как он часто говорил сам себе — являлась одной из главных причин его болезненных пробуждений. Правда, как ни странно, сейчас он открыл глаза, даже не шелохнувшись. На работу Бейн так и не попал, так как встреча с Клэри сбила весь его настрой. Вернувшись домой, Магнус завалился на кровать, душимый слезами, которые вызвали у него такую слабость, что он отключился практически в тот же момент. Сейчас, когда он проснулся, солнце запускало в комнату ярко-оранжевые лучи с красным отливом — вечерело. Тяжёлые мысли вновь забрались в измученную голову, а камень на сердце практически физически ощутимо давил на грудную клетку. Нужно было хоть как-то расслабиться, чем-то освежиться, но Бейн понятия не имел, что могло ему помочь и могло ли в принципе. На ум ничего стоящего не шло, поэтому лучшим вариантом оказался контрастный душ. Капли звонко барабанили по бронзовой коже, хоть в какой-то мере расслабляя тело. Шум воды заглушал шум в голове, отвлекая и помогая собраться. Помогал успокоиться. Магнус прислонился лбом и ладонями к прохладному кафелю, прикрывая глаза. Только вот таким способом он мог получить хоть какое-то мимолётное умиротворение. Открыв глаза, Магнус посмотрел на слив, в который размерено утекала вода. Хотелось вот так же просто утечь куда-нибудь, чтобы никто не нашёл, нигде тебя не достал и вообще забыл о твоём существовании. Но если бы было всё так просто. Магнус моргнул лишь пару раз, когда увидел, что в слив бежала отнюдь не вода… Вскрикнув, Бейн отлетел к стеклянной поверхности кабинки, едва не упав, а сердце точно ушло куда-то вниз. Из душевой насадки струйками бежала густая красная — едва ли не чёрная — жидкость. Прозрачные капли, блестевшие на смуглой коже, теперь были тёмно-красными и оставляли алые дорожки. Магнус пулей вылетел из кабины, судорожно стараясь стереть с себя каждую каплю, при этом едва заметно хныкая. Но стоило только Бейну встретиться со своим отражением, как он тут же замер, ведь в зеркале не было намёка ни на одно красное пятнышко. Губы Магнуса растянулись в «кислой» гримасе, а затем он подошёл к раковине, наваливаясь на неё ладонями. Ощущение, что лицо просто горело, поэтому немедленно захотелось остудить его. Воду в кране Магнус решился включить не сразу, но всё же сделал это. И когда побежала кристально чистая вода, Бейн облегчённо выдохнул, подставляя ладони под струю. Очередной вскрик появился по причине того, что руки выглядели так, словно их по локоть окунули в багровую краску. И тогда мужчина уже не выдержал, опускаясь на пол и начиная пускать слёзы. Перед глазами всё поплыло; Магнус пытался соскрести со своих ладоней так называемую кровь, от цвета которой Бейна уже непроизвольно начинало тошнить. «Магнус…» — раздалось в голове, от чего Бейн выпрямился, замерев. Мгновение — и руки абсолютно чистые. Бейну ничего не оставалось, как списать всё произошедшее на то, что он попросту начал сходить с ума. Он откинул голову, упираясь затылком в кабину душа, и разревелся пуще прежнего. — Прости меня… — глотая слёзы, проговорил он, заикаясь. — Прости меня, Клэри… прости. Я бы сказал, как мне жаль… Прости меня за это… Более-менее успокоившись, Магнус поднялся на ноги, набрасывая на себя халат, но затем всё тело моментально напряглось, а сердце пропустило пару ударов, когда послышалось, как открылась входная дверь. Бейн осторожно вышел из ванной, передвигаясь по стенке максимально тихо, но вскоре плечи облегчённо опустились, когда Магнус заметил Люка. — Как ты нашёл меня? — Детектив слегка дёрнулся от резкого появления Магнуса. — И как вообще в квартиру попал? — Мне и правда стоит напоминать тебе о том, что я полицейский? — Магнус лишь беззвучно цокнул, закатив глаза. — Зачем ты здесь? Магнус прошёл к мини-бару, чтобы плеснуть немного виски и себе, и Гэрроуэю, а перед этим включил телевизор. — Я на службе, — проговорил Люк, когда Бейн протянул ему бокал. Однако детективу всё же пришлось его принять, так как Бейн даже не моргнул на его замечание. — Так зачем пришёл? — Магнус сел в кресло. — Разве я просто не могу зайти в гости? Всё же не чужие люди. — Ты никогда не делаешь ничего просто так. — Нет, серьёзно. Я беспокоюсь о тебе, Магнус, ты слишком отдалился от всех нас. Ты нам нужен. Ты нужен Клэри. Сейчас слышать это имя для Магнуса всё равно, что каждый раз получать удар по сердцу. Бейн залпом выпил содержимое бокала. — Она ведь была с тобой, когда… — Люк замолчал, а Бейну стало ещё хуже от всплывших воспоминаний. — Мы все были. Не поступай так с ней. — У меня снова был срыв. Поэтому я ни с кем не контактировал, снова приходил в норму. — Проклятье, Магнус, почему ты не сказал? — Не хотел быть обузой. Я и так доставил вам немало забот и проблем. Но сейчас уже всё нормально, правда. — Уверен? — Да, я даже… — Магнус не знал, что эдакого сказать бывшему опекуну, чтобы тот от него отстал. — Саймон вроде сегодня выступает в клубе. Схожу к нему, развеюсь. Люк снисходительно улыбнулся, и Магнус обрадовался, что тот больше не станет мучать его расспросами. Гэрроуэй поставил бокал на журнальный столик, собираясь что-то сказать, однако его внимание привлёк телевизор. — Да вы издеваетесь! — воскликнул Люк, и Магнус перевёл взгляд на экран. «Чистильщик снова вышел на охоту…» — Как они, мать вашу, это делают? Как они узнают об этом так быстро?! Проклятье!.. — Люк потёр переносицу. — Эм… Чистильщик? — Магнус свёл брови вместе, сев в кресле прямо. Бокал в руке был сжат едва ли не до трещин. — Так его прозвали. — Люк вскочил на ноги, а следом и Магнус. — Почему? — Потому что какой-то идиот пустил сказку о том, что этот урод убивает только убийц. То же мне линчеватель хренов. Просто какие-то недалёкие придурки уже начали восхвалять его, мол, так и надо, раз полиция не справляется. Идиотизм! — на одном дыхании со злостью проговорил детектив. — Вот его так и прозвали, что «хоть кто-то очищает этот город от подобного мусора». — Дурацкое прозвище. — Люк усмехнулся. — Среди его жертв как мужчины, так и женщины. Есть даже и те, кто не достиг совершеннолетия. Люди, которые им восхищаются, не лучше. — А что, если это взаправду? — Люк недобро посмотрел на Бейна. — Ты что, его защищаешь? — Что? Нет. Господи, конечно же нет! Такая вероятность просто-напросто может быть. — Нет, не может, — отрезал Люк. — Это отродье, что считает себя выше закона, я пристрелю на месте без суда и следствия, когда найду его. А я найду. На какое-то время воцарилось молчание. Магнус в упор смотрел на экран телевизора, не сводя глаз с надписи, что была крупнее всех остальных слов, — Чистильщик. Смотрел, словно завороженный, пока голос Люка не вывел его из транса. — Вот только Саймона в клубе не будет, насколько мне известно. — О чём ты? — Саймон будет сегодня в баре Рафаэля. — Детектив поморщился, смотря за спину Бейна, но затем встряхнул головой, словно отгоняя от себя какое-то наваждение. Магнуса точно окатили холодной водой. С тех пор, как не стало Рафаэля, Бейн всячески избегал тех мест, где они с Сантьяго зависали вместе. Рафаэль являлся собственником бара «Охотничья луна», который теперь принадлежал его верной барменше, Майе. Бейн знал, что каждую пятницу Саймон устраивал концерты, но делал он это всегда в клубе «Пандемониум», владельцем которого, к слову, являлся парень Клэри. — Но… что ж… Тогда сегодня я останусь дома. — Ну уж нет. Тебе действительно следует отвлечься. От прошлого не убежать. С ним просто нужно смириться. Я сейчас же отвезу тебя туда лично. — Эм, спасибо, не нужно. Я как-нибудь сам. — Собирайся. Я буду ждать внизу. Магнус лишь проклял про себя весь свет и свой язык, который он частенько использовал не так, как следовало бы. Однако теперь ничего нельзя было поделать. Раз Люк сказал, что отвезёт Магнуса в бар, — значит, он отвезёт Магнуса в бар.***
Кажется, Магнус ещё не посыпал себя столькими проклятьями за раз, как это было сегодня вечером. Люк довёз его буквально до двери бара, тщательно проследив за тем, чтобы Бейн оказался внутри и задержался там не менее, чем на пару-тройку часов (о чём должен был позаботиться Саймон, заранее осведомлённый Гэрроуэем). «Сегодня явно не мой день… и вечер… Твою мать, не следовало показывать из дома и носа!» — всё бурчал Магнус себе под нос, устроившись на краю барной стойки так, чтобы по максимуму избегать контакта с людьми. Но эти танцующие пьяные тела — как подметил Магнус — так и норовили затянуть привлекательного азиата в омут своих плясок. Почему-то именно сегодня все как один рвались на танцпол, разогнав по телу немалую дозу алкоголя. Магнус то и делал, что кривился от отвращения, которое возникало при виде всех этих людей. Да, Бейн и сам чего только не творил за свои тридцать лет, однако чувство неприязни к окружающему нарастало и нарастало. Но только ни к самому заведению. Для него и Рафаэля этот бар являлся их своего рода обителью, их личным уютным мирком, где можно было закрыться от мира внешнего, такого прогнившего и испорченного. Здесь они чувствовали себя в какой-то безопасности, могли творить всё, чего только не просила душа, они управляли этой комфортной для них атмосферой, — это было их всем. Но ключевое слово «было». Теперь это место потеряло всякий смысл после убийства Сантьяго… потеряло свою душу. Смотреть на эти коричневые стены, что раньше казались такими тёплыми, было просто душераздирающе больно. Приглушённый свет и заезженные песни нагоняли лишь одну тоску, и даже вкус алкоголя ощущался во рту кислой жижей, которую приходилось пить через силу. Всё просто-напросто раздражало до последней мелочи, и потому пребывание в «Охотничьей луне» казалось невыносимым с каждым мигом. Бейн против воли часто перемещал взгляд за стойку, и каждый раз сердце сжималось, точно губка, стоило только вспомнить… Разве Люк не подумал о том, насколько тяжело Магнусу будет находиться здесь? Разумеется, он подумал, но в этом весь Люк. Он всегда обучал Магнуса довольно суровыми методами, ссылаясь на то, что таким образом закалится и характер, и эмоциональный пласт, с помощью которого можно будет справиться с любыми чувствами. Однако Бейн был иного мнения. Сейчас каждая деталь, каждый элемент сего помещения только и делали, что напоминали о проведённом времени с Рафаэлем, и каждый раз, невольно о чём-то вспоминая, Магнус чувствовал, как от души словно наживую отрывали лоскуток за лоскутком. Каждое воспоминание царапалось изнутри, отдаваясь гулким эхом в грудной клетке, которая с недавнего времени являлась самой измученной частью тела. Слёзы практически никогда не оставляли в покое, и даже если их и не было видно, они всё равно душили, теплясь где-то у горла. Магнус понял, что слишком увлёкся своими терзаниями, когда в руке оказался уже девятый (или десятый?) бокал с неизвестным коктейлем. И, видимо, весьма крепким, так как, взглянув в зеркало напротив, Магнус почувствовал, как резко помутнело сознание. Но в отражении мужчина увидел не только себя, но и молодого парня, стоящего прямо за спиной. И, если судить по округлившимся глазам Магнуса, то весьма и весьма знакомого, потому Бейн и обернулся в ту же секунду, намертво хватаясь пальцами за край стойки. Однако перед ним то и дело, что мельтешили пьяные посетители. Тяжело сглотнув, Магнус осушил ещё один бокал. Залпом. Бейн битый час искал пути отступления из бара, но чёртов Льюис никак не хотел спускать с него глаз, и потому сейчас, когда Саймон вдруг пропал из виду, Магнус не стал медлить, тут же ломанувшись к выходу. Вот только он не учёл того, что алкоголь уже напрочь подкосил его тело. Ноги, если быть точнее. Именно поэтому, едва сделав шаг, Магнус чуть было не запнулся о собственную ступню. Пришлось немного постоять, опираясь о недавно покинутую стойку, чтобы найти точку равновесия. И в этот промежуток времени снова пришлось разглядывать не интересующую Магнуса толпу. Серьёзно, почему здесь так много людей? Такого наплыва даже не было на пике процветания этого бара, даже в «Пандемониуме» Бейн не чувствовал столько похоти и скверности, плотно засевших в атмосфере помещения. Хотя Магнусу не было особо интересно оценивать данную обстановку. Не было никакого желания смотреть на полураздетые тела, пропахшие потом и спиртом, на их похотливые пляски и задурманенные выражения лиц. Как омерзительно. «Превратили бар в дешёвый бордель! Мерзкие… мерзкие животные… Ненавижу!..» Буквально от каждого из присутствующих появлялось ощущение подступающей тошноты, от их ляпистых прикидов, будто шёл какой-то маскарад. Хотелось остаться одному, в тишине и спокойствии, и не думать о том, как лицо каждого посетителя казалось Магнусу кровавым месивом, к коему состоянию и хотелось довести все эти раздражающие рожи… Магнус одёрнул себя от таких страшных мыслей, горько покривившись. И не важно, вернулся ли Саймон или же нет, но Бейн не мог здесь больше находиться и минуты. Минуя людей вычурными зигзагами, Бейн поспешил как можно скорее оказаться на улице. «Магнус…» Бейн остановился точно вкопанный, вертя головой в разные стороны. Но он так и не обнаружил источник, позвавший его. И так ли это на самом деле было?.. Магнус встряхнул головой, намереваясь идти дальше, но перед ним весьма неожиданно оказался Льюис. — Ты уже уходишь? — Саймон, у меня нет ни желания, ни сил быть здесь ещё хоть какую-то долю времени. Отойди. И мне плевать, что на это скажет Люк. — Зато мне не плевать! — Саймон уперся ладонью Бейну в грудь, не позволяя уйти. — Будет лучше, если… — Да откуда ты знаешь, как мне будет лучше?! Мне уже никогда не будет лучше! — закричал Магнус так, что Льюис тут же убрал руку. — Это ведь не тебя воспитывали в условиях «суровой реальности»! И не тебя дрессировали, как полицейскую собаку! — Саймон опустил глаза, пытаясь спрятать их под круглыми очками. — Прости. Прости, но тебе этого не понять. Мне правда тяжело здесь находиться… — Тогда… я… Я тут написал одну песню, послушаешь? Она посвящена Рафаэлю. Магнус приковался взглядом к Льюису, хотя до этого делал всё, чтобы не смотреть на него. Бейн улыбнулся. Искренне, впервые за долгое время. Разумеется, Магнус сказал, что после этого сразу же уйдёт, но Саймон и не стал больше настаивать. В баре весь шум быстро опустился на «нет», стоило только парню в круглых очках сделать небольшое объявление. Именно в этот момент Магнусу хоть чуточку стало легче, когда все покорно замолчали, готовые слушать. Бейн устроился рядом с небольшой квадратной колонной, навалившись на неё. Медленная плавная музыка заполнила заведение, обволакивая, и Магнус развернулся боком, прижимаясь к колонне уже затылком, прикрыв глаза.Ах, как несправедлива жизнь — Всегда ведь лучших забирает. Без них приходится нам жить, Воспоминаниями терзаясь…
Уже на первых строчках Магнус ощутил во рту солёный привкус. Возможно, остаться было плохой идей, чтобы слушать это, теребя всё ещё свежую рану, которая вряд ли когда-нибудь затянется. На самом деле это оказалось невыносимее, чем сегодняшняя публика. Публика, разноцветная, как какой-то попугай, что выглядела ну просто комично и до тошноты нелепо. И потому среди этой цветастости Магнус не мог не заметить то единственное серое пятно, расположившееся за столиком в углу. Магнус замер, откровенно разглядывая мужчину, сидящего за этим самым столиком. Такой, как он, ну совсем не подходил данному контингенту, автоматически становясь белой вороной. Вопреки всем цветам радуги, одежда незнакомца сплошь была чёрной, скучной и неприметной, но не её обладатель, в чём Магнус почему-то нисколько не сомневался. Чёрные вихры разбросались по голове в лёгком беспорядке, такие же чёрные брови изогнутой формы и ярко очерченные губы на светлом лице. Изумительный контраст. Изумительный настолько, что глаза Магнуса снова загорелись жизненной энергией, азартом и… желанием. Магнус видел идеальный экземпляр, который заставил буквально кипеть кровь внутри. Идеальный шанс, чтобы хоть как-то сгладить углы острой боли… Идеальная жертва. — Кажется, вы совсем не рады, что оказались здесь. — Магнус словно вырос из-под земли рядом с заинтересовавшим его мужчиной, из-за чего тот вздрогнул, взглянув на подошедшего исподлобья. Взгляд глаза в глаза заставил сердце Магнуса пропустить пару ударов. Тёмные большие глаза смотрели с небольшой растерянностью, а из-за освещения казалось, что те едва ли не блестели, тем самым прожигая до самой души. Бейн сглотнул, бессовестно разглядывая мужчину. Вблизи он оказался для Магнуса куда более эффектным. Широкий разворот плеч, массивная грудь — Магнус отметил, что он крупнее, чем он сам, а колени, упершиеся в поверхность столика, свидетельствовали о том, что незнакомец был ещё и выше. — Магнус. — Бейн протянул руку, мягко улыбаясь. — Алек, — учтиво представился второй, ответив на рукопожатие. Беседа закрутилась довольно-таки быстро, общий язык нашёлся ещё быстрее, и Магнус впервые смог отвлечься от всех мыслей, снедающих его изнутри. Новоиспечённый знакомый оказался малость скромным, но вскоре эта скованность улетучилась, будто её и не бывало. По правде говоря, Магнус практически не вникал в темы разговора, всё время рассматривая черты красивого лица, слушая низкий обволакивающий голос и вдыхая запах парфюма — морского бриза с нотками морозной свежести. Так идеально, что душа, запятнанная чёрными воспоминаниями и мучениями, снова начала сиять. И даже представление о том, как это светлое лицо постепенно бы окрасилось в тёмно-алый цвет, не могло этого изменить. — Мне нужно в туалет, — оповестил Алек, вставая с места, и криво улыбнулся, что вызвало у Бейна ответную улыбку. Но эти слова дошли до задурманенного сознания азиата только тогда, когда Алек уже ушёл. Что-то эдакое щёлкнуло в голове Магнуса, словно он заразился каким-то детским азартом на небольшую шалость. Преодолев сопротивление в виде танцующей массы людей (хотя сложно было это назвать танцами), Магнус шмыгнул за дверь туалета, столкнувшись перед этим взглядом с взглядом улыбающегося Льюиса. Алек находился возле раковины, споласкивая руки, когда Магнус подкрался к нему сзади, обдав шею горячим дыханием и сказав: — А ты оказался выше, чем я думал. Вздрогнув, Алек резко обернулся, оказавшись прижатым к прохладному фаянсу. Бейн подошёл вплотную, расставив руки по обе стороны от мужчины, заключив его тем самым в своего рода ловушку. — Придётся тянуться. Магнус взял Алека за затылок, встав на цыпочки, но мужчина неожиданно схватил его за эту же самую руку, отстранив от себя. Что ж, он оказался ещё и сильнее. — Какого чёрта ты делаешь? — Брови Алека приобрели хмуро-суровый вид. В какой-то мере даже осуждающий или презренный, от чего у Магнуса в груди появилось неприятное чувство, растёкшееся тягучим дёгтем. — Кажется, я не давал тебе повода. С этими словами Алек осторожно оттолкнул его от себя, смерив разочарованным взглядом. И затем Магнус остался один. Горечь чётко ощущалась и во рту, и на душе, и на сердце, да такая, что захотелось просто взвыть. Однако чёрта с два он упустит свою цель. Магнус быстро вернулся к столику, где они сидели с Алеком, но тот оказался пустым. Пробежавшись взглядом по посетителям и по барной стойке, Бейн не смог обнаружить то, что ему было нужно… Что было так необходимо. С вмиг накатившей злостью стиснув челюсти, Магнус одним взмахом скинул со столика всё, что на нём находилось, запыхтев подобно паровозу. Ощущение, что кровь по-настоящему забурлила, раздувая вены изнутри. Ярость и гнев… Чувства, над которыми Магнус никогда не был властен. Чувства, которые всегда брали над ним верх, доводя до нежелательных последствий… до ужасных последствий. Именно поэтому Магнус поспешил убраться отсюда как можно скорее. Холодный осенний ветер быстро остудил распаленное от злости тело и даже слегка отрезвил тяжёлую голову. Магнус никогда серьёзно не курил, но сейчас сигарета пришлась бы очень даже кстати. Кто-то из посетителей бара, оказавшихся на парковке, угостил Бейна такой жизненно важной сейчас сигаретой, и, закашлявшись от первой тяжки, Магнус скрылся за кирпичной стеной, где он мог остаться один. В голове снова беспорядок. От дыма, постепенно заполняющего лёгкие и застилающего сознание, вело не хуже алкоголя. Сердце билось в диком темпе от не осевшей всё ещё злости, а правая рука так и норовила сжаться в кулак для нанесения удара по твёрдому кирпичу. Докурив сигарету, которой оказалось катастрофически мало, Магнус уткнулся в стену лбом, жмурясь и едва сдерживая рвущиеся наружу слёзы и крики того отчаяния, из-за которого жизнь казалась сущим Тартаром. Немного успокоившись, Бейн отстранился, выдохнув. На стену рыжим лучом падал свет от уличного фонаря, на которой вырисовывался не один, а сразу два силуэта. Магнус успел только округлить глаза, намереваясь развернуться, однако человек, стоящий позади, сверх быстро зажал ему рот, притянув к себе. Бейн начал было брыкаться, что-то мыча, но в следующий миг почувствовал, как в шею что-то вонзилось, напоминающее иголку шприца, и перед глазами тут же всё поплыло. Единственное, что успел обозначить для себя Бейн, пока был ещё в сознании, — это запах. Запах морского бриза с примесью морозной свежести.