***
Магнус открыл глаза. Картинка была нечёткой, так как сознание всё ещё обуревал туман, а в нос бил сильный запах пыли, от которого захотелось поморщиться. Тело казалось неимоверно тяжёлым, оно нисколько не слушалось своего хозяина, потому что даже пошевелиться оказалось невозможным. Рукам было тяжелее всего: от положения «над головой» мышцы затекли и неприятно ныли, а запястья сдавливало что-то холодное, мешающее каким-либо движениям. Помещение, в котором Магнус очутился, по ощущениям казалось не слишком уж большим, и напоминало какой-то гараж. Сквозь множественные щели жестяных стен пробивался дневной свет, создавая сеть из блеклых лучей, на которых отчетливо плясали мириады крупиц пыли, а откуда-то издалека доносился едва слышимый собачий лай. Магнус боялся поднять голову. Боялся до дрожи в каждой клетке тела. Боялся, потому что знал, что здесь он не один… И это «чьё-то» присутствие давило своей невообразимой аурой почти что физически. Бейн находился в полулежащем состоянии, подвешенный за руки или же к чему-то пристёгнутый, чего он понять пока ещё не мог. Чем больше прояснялось сознание, тем больше паника и ужас принимали его в свои объятия, сковывая и пробирая до самого нутра. Биение сердца уже давно сбилось с положенного ему ритма, и даже сделать громкий вдох было под стать смерти — настолько силён был этот страх, который пронизал собой каждую косточку, словно безжалостный мороз. Как так получилось, что целью стал конкретно он? Почему из стольких людей именно его? Как всё до этого дошло, когда потерял бдительность? Столько вопросов в шумящей голове. Когда же ясность ума окончательно вернулась на своё законное, Магнус сразу об этом пожалел. Грудь ещё никогда не поддавалась такому безжалостному избиению испуганным сердцем, ведь теперь ощущался запах не только пыли… Смрад… Тошнотворный запах тухлой гниющей плоти, который едва ли не вызвал у Магнуса рвоту. Бейн пытался задерживать дыхание, пытался дышать через рот, но это трупное зловоние всё же забивалось в носовые пазухи, из-за чего приходилось чуть ли не глотать подступающую тошноту. Слёзы непроизвольно выступили на карих глазах, и сейчас бы закричать изо всех сил, позвать на помощь, но Магнус понимал, что его мольба не будет услышана и самим Дьяволом. Нельзя кричать! Нельзя издавать звуков, чтобы не разозлить! Но вот он — звук. Звук, от которого кровь моментально стыла в жилах. Скользящий скрежет заточки ножа… Собрав все остатки мужества, Магнус приподнял голову. Как он всё это время мог не чувствовать человека, сидящего прямо перед ним… спиной? Как он мог чувствовать его присутствие повсюду, но не ощущать так близко, где он был на самом деле? Этот факт связал всё внутри крошечными нитями, из-за чего тело по инерции напряглось до состояния камня, словно попало под дикое напряжение. Тот бледный свет, попадающий внутрь наподобие мизерных прожекторов, рассеивал картину перед глазами, и потому Магнус не сразу смог что-либо разглядеть. Когда же глаза привыкли… Бейн пришёл в недоумение и шок. — А… Алек?.. Магнус тут же прикусил себе язык, так как металлический скрежет моментально прекратился, приведя к пугающей тишине. Глаза расширились по максимуму, а дыхание было похоже на дыхание загнанной лошади. Знакомая мужская фигура поднялась с сымпровизированного стула, загородив собой мешающий глазам свет. Мужчина оказался прямо перед лицом слишком уж быстро, или же это так показалось, ведь мозг всё ещё реагировал достаточно заторможено. Магнус даже забыл, как дышать, и уже простился с жизнью, когда почувствовал острие ножа, давящего на горло. Но глаза напротив были куда острее холодного лезвия. Настолько неподдающийся описанию взгляд, что дрожь заставляет непроизвольно сталкивать челюсти друг с другом. Взгляд отстранённый, почти что одичалый. Зелень, которую вчера ещё удавалось рассмотреть в больших красивых глазах, исчезла, будто её и не было вовсе. Вместо этого одна лишь чернота. Чужой взгляд… Взгляд, не сулящий ничего хорошего, — безжалостный и хладнокровный, уничтожающий и подчиняющий. — Почему вы никогда не заканчиваетесь? — От голоса, звучащего сейчас так низко и злобно, сжались все внутренности. — Уходит один, но на его место всегда приходит кто-нибудь ещё! ПОЧЕМУ?! — Алек закричал, и Магнус дёрнулся, из-за чего лезвие слегка надрезало нежную кожу. Страшно… Как же страшно! Такого страха Магнусу испытывать ещё не предоставлялось возможным, да и лучше бы, чтобы такой шанс и вовсе не выпадал, но вот он здесь — трясётся, словно осиновый листок, полностью проглотив свой голос. Было страшно не от того факта, что он здесь, в такой опасной ситуации, а от того, как бывший собеседник выглядел сейчас. Словно это был совсем другой человек. Алек сидел перед ним и не прекращал дёргать головой, словно кто-то невидимый нарочно щекотал его ухо, от коего действия он всё пытался увернуться. И без того большие глаза казались ещё больше, и смотрели они так, словно хотели добраться до самой глубины души и вывернуть её к чёрту наизнанку. Челюсти были стиснуты с силой, а нос периодически морщился подобно звериному, словно его обладатель в любой момент готов был оскалиться или вовсе вгрызться в глотку. Что же касалось Магнуса, то он не мог вымолвить и звука, глядя на Алека, как на человека явно с нездоровой психикой. А псих с ножом в руке — двойная порция ужаса. — Ты… это ты?.. — почти пропищал Магнус. Алек же прищурился так, словно не понимал, о чём Бейн пытается сказать. Вместо этого, Алек улыбнулся до ужаса широко, что только добавило безумия в его теперешний вид. В его истинный вид… Странно, что Магнус не увидел этого раньше, ведь о масках он знал не понаслышке. Судьба сыграла с ним в злую шутку, лишив бдительности именно в тот вечер, подбросила волка в овечьей шкуре и умыла руки. Алек придвинулся так близко, что их носы почти соприкоснулись, но потом его выражение резко поменялось на какое-то раздражённо-разочарованное, и он снова отстранился. — Чистильщик… Это ты… — констатировал Магнус, так как сомневаться в этом было бессмысленно, и Алек на это заявление покривился. — Дурацкое прозвище, — едко ухмыльнувшись, проговорил он. — Но мне даже нравится. Мужчина убрал нож, дав Магнусу сделать вдох полной грудью, после чего он подскочил на ноги и отошёл на несколько шагов. За это время Бейн уже успел распрощаться со всеми друзьями и близкими. Когда Магнус снова поднял голову, то моментально вжался в стену, припечатанный к ней новой волной панической атаки. Взору был предоставлен громоздкий деревянный стол, напоминающий стол для разделки мяса. Дерево сильно потемнело от времени, а вдобавок было ещё и заляпано нечто инородным. Поняв, чем именно, Магнус еле проглотил ком, встрявший в горле. Что находилось на том самом столе, Магнус не видел со своего ракурса, но он был уверен, что ничего приятного и радужного. Переведя взгляд в сторону, Бейн рефлекторно прижал ноги к груди, и с каждым мигом тело поддавалось всё большему мандражу от происходящего. Цепи, свисающие с толстой деревянной балки, напоминали лианы в джунглях — так много их было. На большинстве из них на концах были закреплены самые что ни на есть крюки, которые-то и вызвали у Бейна очередной приступ ужаса. Всё бы ничего, если б на этих крюках отчётливо не виднелись куски плоти, которые будто просто взяли и со всей силы выдрали из тела. По всей видимости, как раз от них и исходил этот мерзкий трупный запах. — Алек… — Голос дрожал как никогда раньше, но молчать без конца Магнусу показалось идеей не очень удачной, так как его похититель явно раздражался от повисшей тишины. — Алек, зачем я тебе?.. Почему я?.. За что? — Ты поразительно разговорчивый для своего положения. — Алек повернул в его сторону голову, сверкнув белозубой улыбкой. — Зачем… зачем?! — Дрожь тела никуда не делась, но Магнус был из тех, кто боролся бы за свою жизнь всеми способами. — Почему? — Почему? — искренне удивился Алек, снова подойдя к мужчине и сев перед ним на корточки. — Потому что ты убийца, Магнус Бейн. Магнус точно обернулся в мрамор, ошарашенно уставившись на Чистильщика, и сейчас бы самое время возразить такому серьёзному обвинению или попытаться оправдаться, однако Бейн лишь опустил глаза. — Потому что, Магнус, твоё самобичевание оказалось сильнее остальных, — продолжил Алек, накренив голову, и снова улыбнулся, как чёртов Чеширский Кот, что только ещё больше нагоняло жути. — Ты ведь сам позвал меня. Я всего лишь откликнулся на твой зов.***
Копаясь во всей этой бумажной волоките, Люк совсем потерял счёт времени, а результата от проделанной работы всё ещё никакого. Вокруг участка то и дело кружились журналисты, словно стервятники над своей добычей, лишь бы выудить хоть какую-либо информацию о внезапной волне преступлений. — Да я не репортёр, идиоты, пустите меня! Гэрроуэй бы не отвлёкся на небольшую возню у входа в участок, если бы голос не показался до боли знакомым. Недолго думая, детектив вышел из кабинета. — Саймон? — Люк увидел Льюиса на входе, где ему препятствовали два офицера. — Парни, пропустите его. Саймон, кинув полицейским вслед что-то на испанском (явно что-то нецензурное), быстро рванул к Люку. — Прости за это, чёртова пресса как с катушек слетела, не даёт пр… Договорить Льюис Люку не дал, вцепившись тому в плечи, и детектив вмиг напрягся всем естеством, предчувствуя что-то неладное. — Люк… я… ты!.. Люк, это… — Да господи, в чём дело, отдышись сперва! Почему не позвонил? — Я звонил, чёрт подери, раз триста! — Люк нахмурился, пытаясь вспомнить, где вообще его телефон. — Магнус! — Что Магнус? — Беспокойство тут же усилилось в разы больше. — Он… он… Кажется, он пропал. — ЧТО?! — Теперь уже Люк хватал Саймона за плечи. — Как? С чего ты взял?! — Он просто исчез из бара. Ни уехал, ни ушёл с кем-то… Парни видели его на парковке, а потом… — Нижняя губа парня начала трястись. — Он будто испарился. На квартире его нет, на работе никто не видел, наши тоже ничего не знают… Герроуэй не двигался с минуту, рассматривая Льюиса во все глаза, словно ждал того, что Саймон скажет, будто это всё не взаправду. Но Саймон молчал. Так молчат, когда ситуация действительно щепетильна настолько, что на неё просто не хватает слов, остаётся только делать всё возможное, либо не делать ничего. Но, разумеется, Люк ко второму типу точно не относился. — Я же просил присмотреть за ним! Не отходить ни на шаг! — повысил Люк голос. — Он всегда был в поле моего зрения! Не стоять же мне было у него над душой! Тем более я не хотел ему мешать, когда он стал общаться с этим парнем… — Каким парнем? — Люк в ужасе выпучил глаза. Через каких-то пятнадцать минут на уши был поднят буквально весь участок для поисков Магнуса Бейна. Все цели и задачи поисковой операции были обговорены наскоро, но точно и с расстановкой. Забежав в свой кабинет напоследок, чтобы забрать оружие, Люк замер, уставившись на свою доску расследований. — Где же ты, ублюдок? — сквозь зубы гневно проговорил Люк. — Из-под земли достану, дрянь… Развернувшись к выходу, детектив нос к носу столкнулся со своим напарником, Алариком, который своим подозрительным отчего-то видом вмиг насторожил Люка. — Рик? Всё нормально? — Куда все так понеслись сломя голову? — Магнус пропал. — Аларик вскинул брови. — И я больше, чем уверен, что этот урод к этому причастен. Если хоть царапину он на нём оставит… — Люк, эй, — Рик осторожно взял товарища за плечи, — спокойно, мы найдём его, слышишь? С ним всё будет в порядке. Но сперва надо поговорить. — Ты серьёзно?! Прямо сейчас? — Гэрроуэй скинул с себя чужие ладони. — Поисками уже занимаются, притормози ненадолго. — К чёрту. Люк беззвучно фыркнул, едва удержавшись от того, чтобы не сплюнуть, и обошёл Аларика, уверенно направившись к двери. — Люк, мы нашли его. Гэрроуэй точно врос в пол и потому не сразу повернулся к сослуживцу. Рик же молча смотрел на него, выказывая своим выражением лица некое сожаление. — Звони Клэри.***
— Я не понимаю… — НЕ НАДО ЛГАТЬ МНЕ! — Алек вновь подлетел со скоростью света, и в этот раз кончик ножа оказался у самого глаза. Грудь просто заходила ходуном, однако смотрел Магнус мужчине прямо в лицо, чему тот, видимо, удивился, раз тут же убрал клинок. — Зачем ты делаешь это? — Потому что они никак не замолкают! — Алек вновь задёргался всем телом, будто его били крошечные разряды тока, а глаза то расширялись, то сужались, за долю секунды меняя спектр эмоций. — Я постоянно слышу их, понимаешь?! Алек начал размахивать ножом перед лицом Бейна и так грубо схватил его за нижнюю челюсть, что тот зажмурился и застонал от боли. Голос его походил на голос человека, у которого оголился каждый нерв, словно провод, приведя за собой это. Голос становился то шипящим, то просто находился на шёпоте, был и резким, и размеренным, редко перерастающим в крик; фразы быстрые и обрывистые, постоянно сопровождённые скрежетом зубов и чёртовыми подёргиваниями тела, что в очередной раз не добавляло ощущения, будто ты общаешься со здоровым человеком. Хотя трудно это было вообще назвать общением. — Они продолжают кричать, как бы я ни затыкал уши, как бы пытался не слушать, отгородиться от них! — Магнус заскулил от стальной хватки на своей челюсти. — Они вот здесь! — Алек ткнул себе в висок рукояткой. — ПОСТОЯННО! — Кто?.. — едва ли смог выговорить Бейн. — Голоса… Алек приблизился к лицу Магнуса чуть ли не впритык, пробирая до трясучки своими чёртовыми глазами. Эти глаза гипнотизировали также ловко, как удав гипнотизирует кролика, и Бейн в полной мере этим кроликом себя и ощущал. Когда Алек находился вот так вот близко, Магнус в полной мере мог ощутить его запах. Каждый человек имеет свой индивидуальный запах, не тот, что даёт парфюм или прочие благовония, подразумевается запах кожи или волос. Сейчас Магнус не чувствовал ни морского бриза, ни морозной свежести — ничего такого. Алек пах железом. Пах так, будто с головы до ног искупался в чьей-то крови. Видимо, так и пахнет убийца… Так пахнет смерть. — Голоса? — Да, Магнус, голоса. Голоса, подобные твоему! Они так жалко просят о том, чтобы некто Высший простил их поступки, что просто невыносимо! Они постоянно гудят, жужжат, словно пчелиный улей, и я слышу каждую их эмоцию, чувство вины за содеянное. Магнус действительно смотрел на Алека уже как на самого что ни на есть психопата, у которого окончательно сорвало башню. И легче от этого точно не становилось. — Они всё время кричат, понимаешь?! — Алек вернул острие на скулу Бейна, заставив того затрястись пуще прежнего, а голос, ставший шёпотом, подогнал к краю уже давно подступившие слёзы. — Кричат, не затыкаясь, но разве им есть дело?! Им плевать на то, что моя голова разрывается от их воплей! Почему я слышу только это?! — Снова эта пугающе широкая улыбка. Сложно даже было назвать её таковой, скорее «вежливый» оскал, сулящий о том, что тебе могут вгрызться в лицо в любую секунду. — Я не могу из-за них ни спать, ни есть! Они преследуют на каждом шагу, день за днём становясь только громче!.. Не замолкают… Никак не замолкнут! — Мужчина снова начал дёргать головой, недобро морща нос. Лезвие соскользнуло со скулы и оказалось на шее, оставив там от себя первый довольно глубокий надрез. Магнус коротко, но резко вскрикнул, чему Алек блаженно улыбнулся, наблюдая, как тёмной струйкой стекает кровь. — Они всё время говорят, всё время… Каждую секунду, как заезженная пластинка… — продолжал говорить Алек, только казалось, что самому себе. — Не затихают… — Повторял одно и то же, не переставая, словно человек, испытавший мощнейший шок и зациклившийся на каком-то конкретном слове или фразе — как последствие. — И ты хочешь, чтобы они наконец замолчали? — Алек поднял на Бейна отстранённый взгляд. — Хочу. Потому что они невыносимы, а единственный способ заставить их стихнуть… — Чистильщик снова наклонился к Бейну и выдохнул в лицо: — Это отрубить источник. — Ты псих… Ты сумасшедший! Ты грёбанный психопат, которому для начала не мешало бы поставить на место мозги! — Магнус заёрзал на месте, в попытке подняться, но сильный удар под дых моментально обездвижил его и заставил закашляться. — Все так говорят. Может, в чём-то вы и правы, но… Каждый в этом мире псих, красавчик. Просто мне хватает духа признать это. — Алек низко и прерывисто посмеялся. — И ты тоже замолчишь… Перестанешь терзать себя день и ночь этими воспоминаниями. А заодно и меня перестанешь мучить. Пойми, я делаю нам одолжение. Челюсть непроизвольно задрожала, а по телу вмиг растеклось абсолютное бессилие, как разочарование того, что выбраться отсюда живым вряд ли было вообще возможно. — Я видел результаты твоих «трудов»… Никто такого не заслуживал. Алек, пожалуйста, не!.. — Ш-ш-ш… — Алек зажал его рот ладонью. — Всё будет быстро, обещаю, ты даже не почувствуешь. Ну, почти. Просто пока ты единственный, с кем мне удалось хоть немного отвлечься. Поэтому я позволю не страдать тебе слишком сильно, — спокойным голосом, будто так и надо, проговорил Чистильщик. — Мне только осталось понять, как именно ты убил его. Лицо Бейна моментально приобрело не читающее выражение, такое, словно его обладатель впал в ступор или же чему-то удивился и потому сейчас так негодовал. — Или, может, упростим себе задачу? Просто скажи, как ты сделал это… Магнус Бейн. — И подчёркивающий штрих каждой фразы — треклятая пугающая улыбка.***
Холод в подобном помещении был обычным и обязательным делом, и потому глупо было бы обращать на него внимание, но почему-то именно сейчас Люк раздражался только от этого, стоя посреди морга со своим напарником и патологоанатомом. Здесь также находился и ещё один человек — Клэри, которая замерла рядом с холодильными камерами, в упор смотря на труп, накрытый белой простынёй. Месяц назад Фрэй заявила о пропаже брата, но поиски всегда заводили в тупик, либо вообще не двигались с мёртвой точки. Но не такого звонка Клэри ожидала услышать все эти долгие дни. Набравшись смелости, тяжело и неуверенно выдохнув, девушка резко сорвала простыню, тотчас же заполняя весь морг звуками плача. Люк быстро подлетел к ней, принимая в крепкие отцовские объятия, пытаясь хоть как-то успокоить, однако не много он мог сделать в этот момент. Пролив несколько ручьёв слёз, Клэри просто-напросто отключилась, сидя в кресле Гэрроуэя. Люк укрыл её пледом, заботливо погладив по рыжим волосам, после чего вернулся к расследованию и поискам Магнуса. — Да что же это такое! Сперва Рафаэль, пропажа Джонатана, а теперь ещё и Магнус… Я не понимаю, что происходит, — сам с собой разговаривал детектив. — Ты не поверишь, что обнаружил Радж, — заявил Аларик, кинув Люку на стол несколько папок бумаг. — Господи, о каких новостях я ещё должен узнать, почему всё всегда сразу и в одну кучу?! — Рик вскинул руки вверх, пробыв в таком положении с полминуты. — Прости, из-за Магнуса я не могу нормально думать, так ещё Клэри… Боже, ну и денёк. Говори, что там у тебя? — Мы пробежались по всем нераскрытым делам, связанным с Чистильщиком, за последние три месяца. Решили проверить каждую жертву ещё раз. — И? — прищурился Люк. Аларик открыл верхнюю папку на странице, где было фото и имя жертвы, а также вся первостепенная информация. Но Люк лишь пожал плечами, всё ещё не понимая, к чему напарник ведёт, ведь он и так знал все эти дела наизусть. — Кэти Прайм. Причина смерти — утопление. На груди такая же характерная надпись, как и у остальных. Каждое убийство отличается друг от друга, нет ни одного похожего. Мы ведь знаем, что ни одна жертва не привлекалась к уголовной ответственности. — Люк подтвердил это, пожав плечами. — Однако все они неоднократно выступали либо в роли потерпевших, либо в роли свидетелей. — Что ты хочешь этим сказать? — У этой женщины в восьмилетнем возрасте утонул сын. В собственной ванне. — Люк прищурился. — Как выяснилось позднее, миссис Прайм была обвинена своим соседом в том, что она якобы утопила своего собственного ребёнка. Но это не законспектировали, так как тот мужчина считался заядлым пьяницей, а его слова приняли за пьяный бред. — Детектив вскинул брови, явно заинтересовавшись ходом мыслей сослуживца. Аларик взял другую папку. — Томас Чендлер. Три ножевых между рёбер. Шесть лет назад, в районе, где проживал Чендлер, было совершено убийство молодого парня, однако списали это на жертву грабежа. И именно Чендлер выступал свидетелем по этому делу. И так далее по списку. Конечно, всё это еще и не без весьма креативных увечий, но умерли они именно от… символических ран. Так что факты просят сами за себя. — Хочешь сказать, то, что говорят про Чистильщика, — правда? Он не более, чем обычный серийный маньяк. Даже если и предположить, что это действительно так, то каким образом ему приглянулся Магнус? Он ведь не… — Отчего-то Люк резко замолчал, а уголки губ опустились вниз. Взгляд мужчины скользнул на досье Джонатана Моргенштерна: на фото, на записи о тяжёлом тупом предмете, на время пропажи. Вспомнил о Рафаэле и обо всех недавних событиях, промотав их перед глазами, точно киноплёнку. — Джонатан, где ты был вчера в одиннадцать вечера? — Это что ещё за допрос? — Отвечай, пока я не… — Пока что? — усмехнулся парень. — Моей сестрёнке не понравится, что вы все так ко мне относитесь. Я ведь совсем недавно нашёл её. И она счастлива. Неужели ты хочешь лишить её этого? — Конечно нет, — скрипнув зубами, согласился Люк. — Прости, просто… Ты разве не знаешь? Рафаэль мёртв. — Что?! — Джонатан вмиг стал серьёзен. — Как?.. — Его убили. — Люк? — обеспокоенно позвал его Рик, подходя ближе. Но Гэрроуэй будто находился в другой реальности, в неком трансе, пребывая в котором сердце всё быстрее и быстрее срывалось в сумасшедший ритм. — МАГНУС, НЕ СМЕЙ! — Люк едва ли успел его схватить, оттаскивая от окна, вследствие чего они вместе с Бейном повалились на пол. — Магнус, тише, УСПОКОЙСЯ! Я здесь, всё хорошо! — Я убью его, Люк… — сквозь рыдания кричал Магнус, всё ещё пытаясь вырваться из рук приёмного отца. — Убью, кем бы он ни был!.. Я уничтожу его!.. Люк прикрыл рот ладошкой, поворачиваясь к окну, а затем оперся кулаками на стол, подтягивая к себе дело Моргенштерна. Аларик всё ещё разводил руками, прося друга объясниться, но тот словно потерял способность говорить. — …Вот только Саймона в клубе не будет, насколько мне известно. — О чём ты? — Саймон будет сегодня в баре Рафаэля. — Детектив поморщился, смотря за спину Бейна. Книжный шкаф, что вмещал в себя всё подряд, имел полку для наград, которые Магнус получил в своё время, обучаясь в школе и в колледже. Люк совершенно случайно пустил туда взгляд, приковав его к пустующему местечку, но затем встряхнул головой, словно отгоняя от себя какие-то мысли… — Нет… Не может быть… — с дрожью в голосе произнёс детектив, поворачиваясь к напарнику. — Скорее выдвигаемся. Живо!***
— Я ничего не сделал. — А я уж думал, ты не начнёшь оправдываться. Поразительно, ты продержался дольше всех, но… Рано или поздно, они признаются в том, что совершили. — Алек всё это время улыбался, но затем переменился в одночасье, став озлобленным до такой степени, что чуть ли не пена шла изо рта. Нож полоснул по боку, вынуждая Магнуса всхлипнуть и сложиться поперёк. — Я не верю ни единому их слову, не верю, что им было жаль! Все эти мольбы о прощении лишь для никчёмного заглушения совести, если такова вообще у них имелась! — Тебя послушать, так ты творишь благое дело. — И, ухмыльнувшись, Бейн со всего размаху, на который только можно было рассчитывать, ударил Алека в нос лбом, от чего тот едва ли не упал назад, запрокинув голову. Кровь побежала тоненьким ручейком сквозь пальцы и по подбородку, добавляя контраста к бледной коже. Алек стиснул челюсти, замахнувшись на Магнуса клинком, но так и замер, глядя на того сверху вниз. Пусть Бейн и дышал так, словно оббежал весь Нью-Йорк, пусть и подрагивал, покрываясь мелкими мурашками, пусть слёзы и стояли в этих красивых карих глазах, но… эти самые глаза смотрели с вызовом, а не с мольбой о пощаде. Они смотрели так дерзко и неприступно, что Алек невольно опустил руку, смотря в эти глаза неотрывно с… восхищением? — Удивительно, — размеренно проговорил он, снова присаживаясь на корточки. — Ты не боишься меня. Но на самом деле Магнусу было страшно настолько, что просто не высказать словами. Вот только от чего именно? От того, что не увидит больше своих родных? Безусловно. Пугает ли его окружающая обстановка? Ещё как. Лихорадит ли его от всех этих чудовищных уловий? Однозначно. Боится ли он Алека?.. — Знаешь, все они, очутившись здесь, визжали ещё громче, чем в моей голове. Этот нескончаемый убогий плач, который так противно слушать… Эти крики о помощи, будто здесь кто-то способен их услышать. Но ты… — Магнус шарахнулся от руки, потянувшейся к нему, и зажмурился, но почти сразу же в удивлении открыл глаза, когда два пальца легонько поддели его подбородок. — Ты же в свою очередь за всё это время не издал ни звука. Почему с тобой так тихо? И в мыслях, и так — лицом к лицу? Спокойный и почти что нежный тон убийцы-психопата — явный повод для беспокойства, и Магнус это чётко понимал, и потому вжался в стену так сильно, насколько был способен. — Ти-и-ише, не нужно так остро реагировать, — Алек потёр подбородок Магнуса большим пальцем, криво ухмыльнувшись, как делал это тогда, в баре. Брови Магнуса сместились к переносице, выказывая этим крайнее непонимание. — Расскажи мне, что ты сделал, — заговорщически зашептал Чистильщик. Магнус сжал губы, помотав головой в стороны, а глаза покрылись новой солёной оболочкой. Алек наклонился к мужчине чересчур близко и опустил одно колено на матрац, протиснувшись им между упорно сжатых ног азиата. — Что ты делаешь? — с паникой протараторил Бейн, чувствуя, как сердце бешено заколотилось о рёбра. — Задаю тебе вопрос и хочу получить на него ответ. — Вторя рука Алека зафиксировалась в положении где-то над головой азиата. — Что ты сделал, Магнус Бейн? — Магнус опустил взгляд, едва сохранив выражение лица, полного невозмутимости. — Скажи мне. — Ты всё равно убьёшь меня. — Зато тогда это будет для тебя безболезненно. Каким-то образом ты прячешь от меня свои мысли, и вся эта ситуация с тобой, — носы были буквально в миллиметре друг от друга, — меня начинает только раззадоривать. Уж слишком ты смелый для подобных тебе. Говори! — Алек начал вжимать Магнуса в тоненькую стену всем своим весом, от чего Бейн забился (попытался) в панике, судорожно задышав. — Говори… или я тебя заставлю. — Чт… Но не успел Бейн и пикнуть, как Алек схватился за то, что удерживало руки Магнуса над головой. Послышалось бренчание цепи, Алек слегка потянул её вверх, из-за чего Магнусу пришлось привстать, а в следующую секунду руки второго оказались перед глазами. Бейн облегчённо выдохнул, так как мышцы невообразимо затекли и ныли. Но радовался Магнус недолго, потому что в следующий миг был брошен на матрац вниз лицом. — Алек, нет, НЕ НАДО! — запаниковал Магнус, начиная брыкаться изо всех сил. Бейн полностью ощутил на себе тяжесть чужого тела, а руки снова оказались над головой, до боли вдавленные в жёсткую подстилку. — АЛЕК! — Ч-ч-ч… — раздалось тихое над ухом, и Бейн непроизвольно замер, чувствуя, как сердце пытается пробить грудную клетку. — В чём дело, Магнус? — Алек резко схватил его под челюсть, заставляя запрокинуть голову, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Ты же хотел меня в баре. Так почему бы нам не развлечься напоследок? — Нет! — Кристальная слезинка скатилась по бронзовой щеке, а губы задрожали. Губы, такие влажные и манящие, способствующие тому, чтобы задор Чистильщика ещё только больше распалился. Зубы вгрызлись в загривок, вынуждая Магнуса вновь закричать и пустить по телу колючие мурашки, а рука, крепко держащая под челюстью, нырнула за воротник футболки, оказываясь на груди. — Не разводи драму, сладкий. Какая-то часть тебя этого хочет, и не важно, как именно. Больше Магнус не слышал ничего, так как собственное дыхание, стук сердца и шум в голове, слившись воедино, заглушали всё вокруг. Слышался лишь треск ткани рубашки, пропитанной кровью и потом. Холодная шершавая рука грубо скользила по груди и животу, царапала гладкую кожу, сжимала её до синяков. Слёзы невольно катились жгучими дорожками, а горечь и отчаяние просто сжирали изнутри, доставляя боль куда большую, чем физическая. Силы точно выкачали из тела до последней капли, как будто невидимое нечто просто взяло и выжало все соки, оставив лишь иссушенную оболочку. Магнус до крови царапал грязный пол, пытаясь подтянуться выше, но раз за разом его тянули обратно, впиваясь в ту или иную часть тела стальной хваткой. Когда же давление ослабло, и Бейн смог вдохнуть полной грудью, он прополз на животе вперёд почти целый метр. Боль в ноге оказалась такой же острой, как если бы её зажали в настоящие тиски. Чистильщик одним рывком притянул Магнуса назад к себе, из-за чего тот пронзительно проскулил, разодрав живот искорёженным от времени полом. В глазах вдруг потемнело, словно сознание вот-вот отключится от этой реальности, однако руки, так жадно лапающие всё тело, точно не дали бы забыться вот так просто. — Алек, стой… НЕТ! ПУСТИ! — Бейна перевернули на спину, а слёзы вновь взяли верх. Ах, если бы только Магнус знал, какие мысли роились в голове Чистильщика, который смотрел на растрёпанного плачущего азиата, кусающего губы, чтобы только скрыть эти самые слёзы… Если бы знал, то точно не двигался бы и вовсе, имитируя бревно. — АЛЕК! — Магнус начал было махаться руками, но они, закованные в цепи, едва ли могли зависнуть в воздухе и на пару мгновений. — Пусти! — Думаешь, твои слова на меня как-то повлияют? — И, ухмыльнувшись, Алек резко спустил с Магнуса брюки, чему тот, разумеется, пытался препятствовать. Бордовая рубашка окончательно была разорвана на две половины, и таким образом открывала вид на загорелый торс. Торс, который уже не слабо умылся кровавыми потёками, особенно там, где прошлось острое лезвие, и кожа подверглась жёсткому тарану. Черти так и плясали в почерневших глазах, узревших столь лакомый кусочек. Возможно, жемчужину среди всех своих «трофеев». Алек выпрямился в спине, стянув с себя черную водолазку, и на какое-то мгновение Магнус замер, рассматривая во все глаза крепкий подтянутый торс, исчерканный грубыми полосками переплетённых шрамов, точно паутина. Каждый рубец казался неимоверно длинным, ведь большинство из них «обнимало» Алека за бока, уходя назад, и Магнус был уверен, что спина имела куда больше подобных увечий. Алек оказался прямо перед лицом Бейна, пока тот снова потерял бдительность, и сделал это так быстро, что Магнус едва ли успел среагировать. — Говори… — шептал, словно любовник, воркующий на ухо своему партнёру очередную глупую нежность. — Ну же, Магнус, я знаю, что ты хочешь рассказать уже хоть кому-нибудь. — Смотреть в эти глаза, полные лихорадочного сумасшествия, было страшно настолько, что дрожь возникала даже там, где её не могло быть априори. Но когда об оголённое бедро потёрлась твёрдая плоть, Магнус и вовсе готов был взвыть, мысленно насылая проклятия на всё живое и мёртвое. — Скажи… и я остановлюсь. — Нет!.. — Сквозь откровенное уже рыдание пропищал Магнус, пытаясь свести колени вместе. Алек оскалился. — Рад, что ты не сдаёшься, — улыбнулся он. Громогласный крик заполнил всё помещение снизу доверху. Боль от зубов, вцепившихся в ключицу, нисколько не заглушала боль нижнюю. Тело будто разрывало изнутри, распирая нежные чувствительные стенки, и потому организм яростно бунтовал, пытаясь избавиться от нечто инородного, ведь именно таким оно и ощущалось. Горячие, словно кипяток, слёзы лились чёртовым водопадом, забивая собой и нос, и глотку, а дышать и так не представлялось возможным. Каждый грубый неистовый толчок напоминал собой удар тупого лезвия, не режущего, а рвущего нежную плоть на толстые лоскуты. Никакие крики и мольбы не могли сбавить этого безжалостного темпа, никакие слёзы не заставили бы сжалиться того демона, что сейчас просто упивался чужими страданиями. Магнус знал, что сопротивляться бесполезно, знал, что будет только хуже, если продолжить эту никчёмную борьбу, но по-другому он просто не мог. Умирать, так умирать, но не в мольбах о пощаде. — Ну же… Ты не можешь держать это в себе. Уже не можешь. Скажи мне… Магнус. Скажи… Бейн зажмурился изо всех сил, уже хрипя от нескончаемого истязания своего тела, вцепился ногтями в чужие плечи, на что Алек даже не шикнул. И тут Магнус неожиданно затих… Уставился в крышу невидящим взглядом, и лицо такое, будто кукольное — никаких эмоций. И такое выражение Чистильщику явно пришлось не по душе, потому что через мгновение Магнус снова оказался вниз лицом, стоящий на четвереньках. Мысли витали совершенно не здесь, словно они уютно жили себе в эдаком астральном мире, куда не попадало ничего постороннего. Мысли о том, что судьба — ироничная сука, которая злорадно бы смеялась в тёмном дальнем уголке, если бы имела материальную форму. Но этот смех однозначно звучал в голове Магнуса, точно трель. Она словно изгалялась над ним, ведь первый человек, который увидел его с подобной стороны, оказался этим. Даже не поворачивался язык назвать его человеком. Убийца. Психопат. Маньяк. Как угодно, но не человек. Разум просто-напросто начал отключаться от бессилия и изнеможения, от непрекращающейся боли, которая не затихала, а только становилась всё сильнее и сильнее. Магнус чувствовал, как по бёдрам текла густая горячая кровь, как с этим контрастировало холодное острое лезвие, кружащее по спине и оставляющее алые полосы, и как чужая ладонь не прекращала гладить ноющий от крохотных ссадин живот. Бейн сдавленно проскулил, когда эта самая ладонь неожиданно сжала его член, начиная на нём резкие движения. Сумасшествие… Больше думать или чувствовать попросту не осталось сил.***
— З-за что?.. — Голос вмиг пропитался слезами, но тем не менее нарастающая ярость уже стояла за спиной и выглядывала из-за плеча. — Он обо всём узнал, поэтому мне пришлось действовать быстро, — говорил так спокойно, словно речь шла о погоде. — Однако ему хватило тупости, чтобы похвастаться об этом мне. Припугнуть, так сказать, но… Он не подумал о том, что я пойду на любые меры, лишь бы она как можно дольше оставалась в неведении. Он сам виноват. — Парень улыбнулся практически добродушно, но тотчас же его выражение в корне переменилось. — Но вот проблема… Теперь-то знаешь и ты… Уже давно наступил вечер, судя по тому, что ни одна из сотен щелей и трещин не пропускала через себя ни крупицы света, а внутри появилось тусклое искусственное освещение. Двигаться было сродни ощущению, будто тебя несколько раз прокрутили в мясорубке. Холод колючей неприятной змеёй пробирал до самых косточек, ведь из одежды на Магнусе была только кожаная куртка, накинутая на бёдра. Бейн чувствовал, как посинели его губы, как он покрылся гусиной кожей, и как онемели от холода кончики пальцев на руках и ногах. Тело до сих пор подрагивало, как после сильнейших конвульсий, а сине-сиреневые пятна рассыпались и тут, и там, заставляя горько морщиться от воспоминаний о том, как именно были оставлены эти отметины. Но что удивило Бейна, так это отсутствие тяжёлых, как у настоящего узника, цепей, до крови натёрших несчастные запястья. — В твоей голове хаос. Душа молниеносно оказалась в пятках, ведь голос, пониженный и тихий, раздался совсем близко, едва ли не над ухом. Магнус с усилием приподнял опухшие от продолжительных слёз веки и увидел Алека, сидящего рядом с ним. — О, неужели? — ехидно отозвался Бейн. — Зачем ты так тщательно скрываешь это? Тем более сейчас это и вовсе смысла уже не имеет. — Господи, да убей ты меня уже, в конце концов! — Вот так просто? Не-ет, в этом не будет никакой символики. А иначе я не окажусь лучше вас. — Лучше? — Магнус быстро, пусть и с трудом, поднял голову, глядя на Чистильщика с неконтролируемой ненавистью и омерзением. — А скольких людей убил ты? — Ты не понимаешь. Я всего лишь «выношу мусор». Эти так называемые люди, — поморщился Алек с брезгливостью, — лучшего и не заслуживают. А что, по-твоему, с ними делать? Сажать за решётку? Не смеши меня. Что изменится, когда через пять-десять лет они снова выйдут на свободу? — Мужчина наклонился к Магнусу и прошептал: — Они снова начнут убивать, потому что, попробовав один раз, им уже не удастся остановиться и избавиться от этого чувства. Его нехватка лишь породит нетерпимую ломку, как у какого-то торчка. Единственный способ покончить с такими раз и навсегда… — Алек замолчал, но Бейн и так понял его. — И то, что ты сказал, — не одно и то же. — Нет, одно! Это решать не тебе: кому жить, а кому умереть. А ты не думал, что кто-то мог просто допустить ошибку или стать жертвой стечения обстоятельств? — Магнус приподнялся на трясущихся руках, смело заглядывая мужчине в лицо. — Ты всего лишь один из тех психов, которые мнят себя Богом и думают, что творят праведные вещи, прикрываясь вот такими вот банальными оправданиями. Ты сумасшедший… Просто помешенный маньяк, не признающий ни закона, ни ценности человеческой жизни. Ты всего-навсего убийца, не более. Странно, что Магнусу позволили всё это сказать вот так просто. Мало того, Алек продолжал молчать и дальше, смотря куда-то сквозь Бейна. Но вскоре здание наполнилось раскатистым смехом. — Тогда кто же ты, Магнус? Алек как-то неоднозначно дёрнулся телом, от чего Магнус уже чисто рефлекторно сжался в один несчастный комочек. — Спокойно. — На оголённые плечи легло тёплое покрывало, и Бейн тотчас же завернулся в него, словно в кокон, застучав зубами. — Да чего ж ты хочешь от меня? Что тебе ещё нужно? — Я хочу знать! — Алек переменился в одно мгновение, и вскоре сильная рука крепко сжимала смуглую шею, перекрывая доступ к кислороду. — Меня раздражает то, что я не могу свободно хозяйничать в твоих мыслях, меня неимоверно злит это, потому что я не знаю, о чём ты думаешь, чёрт возьми! Меня бесит то, что ты не сказал ни-че-го! Даже не попытался оправдаться, как это делали все предыдущие, а я так ждал!.. — Искорёженное от злости лицо нависло над лицом Бейна, а его тело вновь начало поддаваться несуществующим крошечным ударам. Магнус же хрипел от нехватки воздуха, обхватив ладонями руку Чистильщика. — Меня злит, что ты не стал защищать себя. О какой ценности жизни ты говоришь, если вы не цените её сами, если сами же забираете её у других? Нужно было сказать хоть что-то. Лучше бы ты стал раскаиваться, тогда бы страдания приуменьшились, нужно было твердить о том, как тебе жаль, ведь иначе я бы отстал, потому что подобная жалкость вызывает у меня одно лишь отвращение. Почему ты не стал? — Голос перерос в сплошное шипение. — Почему не сказал о том, как тебе жаль? Почему? ПОЧЕМУ?! — ДА ПОТОМУ ЧТО МНЕ НЕ ЖАЛЬ! — выкрикнул Магнус так, как если бы сделал это в последний раз и из последних сил. Морщинки, собравшиеся на светлом лице из-за злости, разгладились в тот же миг, а хватка на шее ослабла, даря Магнусу возможность дышать нормально. — Повтори, — сипло попросил Алек. — Мне… мне не жаль то, что я сделал, — выдохнул Бейн Чистильщику в лицо. — Мне жаль только то, что этот урод страдал недостаточно долго, как того хотелось бы. — Алек сощурился. — Жаль, что он успел сдохнуть в самом разгаре процесса. — Магнус с силой стиснул зубы, шипя через них, и выглядел сейчас не менее безумно своего похитителя. — Я сожалею лишь о том, что его смерть причинит огромную боль дорогому мне человеку. Двойную боль, когда она поймёт, что сделал это именно я. И это единственное, что меня мучает. Алек смотрел на Бейна с округлившимися глазами будто ребёнок, разглядывающий диковинную игрушку. Он убрал руку с шеи Магнуса, но вместо этого придвинулся к нему чуть теснее. — Из сотни голосов, — начал он совсем тихо и спокойно, — неустанно галдящих о своих чёртовых стенаниях… я постоянно прислушивался только к одному. — Чистильщик наклонился к лицу Магнуса, но тот не отстранился, глядя на него в ответ своими печальными тёмными глазами. — Он всегда отличался от многих других, всегда выделялся на их фоне, но я всё никак не мог отыскать его, не мог вырвать из этого кишащего, точно змеи, клубка криков. Каждый раз, когда я притаскивал этих фальшивых мучеников сюда, они меня разочаровывали, и я не мог не злиться. Я всё искал, но ни один из этих не оказывался нужным мне человеком. — Выдыхал он почти в самые губы, слишком уж часто опуская на них взгляд, от чего в глотке у Магнуса пересыхало сильнее, чем от обезвоживания. — Я просто шёл на этот голос, как пёс на запах, всюду следовал за ним, пока… Пока он не оказался в зоне досягаемости. Ты не поверишь, какие эмоции меня переполняли, когда я понял, что нашёл его! Нашёл тебя… Это было настолько феерично, что я даже позволил себе отвлечься… Я смог забыться хоть на какое-то время. Время, когда все вопли просто заглушились, и я смог насладиться долгожданной тишиной. — Алек улыбнулся так чисто и искренне, что ни за что нельзя было подумать о том, что перед тобой находился самый настоящий серийный маньяк. Магнус сидел неподвижно, будто какая-то окаменелость, и смотрел в каре-зелёные омуты то ли с удивлением, то ли с озадаченностью. Алек сбивал с толку постоянно, буквально ежесекундно, ведь его смена настроения была феноменальной. В основном из-за этого Бейн и пребывал в состоянии тугой тетивы, которая вот-вот готова была разорваться. Незнание того, что могло Чистильщику прийти в голову, пугало до чёртиков и щекотало каждый нерв. — Однако мне всё ещё не ясно, почему ты так отличаешься от других. Я всё ещё в смятении, я пытаюсь разобраться, но не выходит. Ты ведь тоже убил… Ты, как и они, отнял чью-то жизнь, запачкал руки кровью, осквернил свою душу, но… Что это? — Алек как-то умоляюще и растерянно заглянул Магнусу чуть ли не в самое нутро. — Что же это, скажи. Расскажи, почему ты убил его? — Потому что он целиком и полностью этого заслуживал! — яростно выкрикнул Бейн, подавшись вперёд, и тем самым чуть не стукнулся головой о голову Алека. — Потому что… — Выражение лица азиата сменилось одно другим, и он замолчал, опуская взгляд. — Ну же, — Чистильщик практически невесомо приподнял его голову за подбородок, снова создавая зрительный контакт, — ты можешь рассказать мне. Уверен, я единственный, кому ты действительно можешь. — Магнус покривился от вновь подступающих слёз, но сдержал их. — Мне уже плевать, что ты со мной сделаешь… ещё. Правда. Хочешь верь, хочешь — нет, да и твоя вера мне как-то не сильно и нужна, но этот кусок дерьма в полной мере заслужил всё. Я… я… — Алек на секунду вскинул брови, мол, продолжай и не останавливайся. — Мой Рафаэль… — Слова крайне неожиданно и странно прозвучали для Чистильщика. — Мой брат, моя опора, человек, что был ближе родной матери… Я потерял его. В тот момент из меня словно на живую вырвали душу со всеми потрохами, меня будто уничтожили, выкачали жизнь, за место этого оставив лишь… тряпичную куклу. — Алек уселся по-турецки, чуть накренив в бок голову, словно он находился в кругу у костра, чтобы выслушать очередную захватывающую историю. — Это я нашёл его, — с неимоверной болью и в глазах, и в голосе произнёс Бейн, сжимая в руках покрывало. — В тот день он хотел мне что-то рассказать, что-то очень важное и неотложное, но я повёл себя, как кретин, и даже уже не помню из-за чего именно. — Магнус ненадолго замолчал, проглатывая слёзы. — Поэтому мы повздорили. Я собирался извиниться, я приехал к нему в бар, чтобы попросить прощение за своё поведение, чтобы он всё-таки донёс до меня то самое, не терпящее отлагательств, но… — Магнус резко посмотрел в потолок. — Я обнаружил его за барной стойкой… — Кадык нервно заходил верх-вниз, дёргаясь. — П-просто в море крови и… и с кучей ножевых по всему телу. Тридцатью девятью, как выяснилось после. Тишина, возникшая после этого монолога, давила на уши сильнее звука турбины самолёта. Магнус не знал, как вести себя, и следует ли говорить дальше, не знал, куда спрятать лицо, потому что глаза напротив поблёскивали из полумрака и смотрели неотрывно подобно хищному зверю, нацелившемуся на жертву. Магнус не знал, зачем вообще было говорить этому психу самую сокровенную и болезненную тайну всей жизни, стоило ли начинать, открываться такому человеку. И, разумеется, нет, скажете вы, ведь подобные решения просто никак не вяжутся с их рациональным осмыслением. Впрочем, это только одна сторона монеты. Иронично, но Алек действительно был единственным человеком, который способен был спокойно выслушать подобные вещи. И он был прав, говоря об этом. Мало того, Магнус уже давно потерял ту тоненькую нить надежды на то, что он выберется отсюда живым, так какой правда смысл и дальше держать в себе эту желчь? Может, действительно станет легче, выговорившись кому-то перед смертью, чтобы уйти уже без камня на сердце. — Депрессия с того момента стала моим постоялым гостем. Срывы, пьянки, замкнутость — всё это стало моей новой жизнью, и я… я едва ли смог вынести это, пережить, а потом… Алек, сидевший до этого к Бейну боком, вдруг развернулся к нему лицом и схватился обеими руками под его колени, подтягивая к себе. Магнус болезненно простонал из-за всё ещё жгучей боли в пояснице и в местах пониже. Зрачки расширились от страха, как у наркомана, практически съев шоколадную радужку, а дыхание, собравшееся в ком, так и клокотало в грудине. Бейн оперся руками о матрац, трясясь подобно щенку, и не знал, что Алек выкинет на этот раз, и насколько пострадает его тело, но… Алек просто уложил голову Магнусу на колени, прижавшись к ним щекой, и обняв под ними. — И что дальше? — Я… — вспомнив речь и промочив горло, продолжил Магнус, ошарашенно уставившись на Чистильщика. — Напившись в очередной раз, я угнал машину брата своей лучшей подруги. — Магнус выждал небольшую паузу, чуть расслабившись. — Дай угадаю, — Алек поднял голову, — ты нашёл что-то? — Я… — азиат всхлипнул, — я не помню, зачем полез в багажник… Там… — слёзы предательски полились по щекам, — я обнаружил нож, завёрнутый в тряпку, и сразу же всё стало ясно, как день. Слова съедались на окончаниях, вся эта боль, вырвавшаяся наружу, вся эта правда оголили так долго скрываемые эмоции, подпитанные сверху ещё и страхом. Алек легонько прикоснулся к залитой солёной влагой щеке, и Магнус снова замер. Чистильщик практически ласково водил пальцами по мокрой коже, глупо улыбался и смотрел пьяным взглядом, от чего становилось не только страшно, но и невыносимо жутко. — И что же ты сделал? — Я позвал его к себе, чтобы поговорить. Просто поговорить, не более, потому что я знал, что, если я сдам Джонатана полиции, этот разговор никогда не состоится. И он пришёл. Лицо Чистильщика мгновенно переменилось. Словно Бейн вновь смотрел на того Алека из бара, такого хмурого и серьёзного, но почему-то вызывающего улыбку, а не отторжение. Разумеется, сейчас мнения кардинально отличались. — Так ты узнал, за что же твой друг так поплатился? — Узнал. Этот… этот ублюдок позарился на мою девочку… на собственную сестру. Родную сестру, понимаешь? — скривился Магнус с отвращением. — Это каким надо быть подонком, чтобы… — скрипнул зубами, начиная дрожать от злости. — Я не мог позволить этому выродку хоть как-то пересекаться с Клэри, я должен был обрубить их общение всеми способами. — И лучшим вариантом оказалось его убийство? — Нет. У меня даже не было об этом и мысли, хоть смерти я ему и всячески желал, когда открылась правда. Но… но, когда он начал улыбаться, говоря об устранении «проблемы», когда пригрозил мне… когда начал смеяться, вспоминая о том, как наносил Рафу удары, когда говорил о том, что Рафаэль унизительно умолял его о пощаде… — Голос дрогнул. — Ярость вскипела во мне так быстро и с такой силой, что мой разум тотчас же помутнел. Я… Губы дрожали, а слёзы не прекращали своё шествие, и Магнус не мог больше спокойно смотреть на Алека. Но Чистильщик взял его лицо в ладони, заставляя смотреть прямо на него, и от этого слёз стало в два раза больше, а едва заметный плач перерос в безудержное рыдание. — Я с-схватил… к-кубок… — заикаясь и давясь, продолжил Магнус. — Я бил… б-бил и бил, пока кровь забрызгивала всего меня и р-растекалась по п-паркету… Я знал, что он уже мёртв, знал, что ему хватило и пары ударов, но… н-но я продолжал бить… Я продолжал превращать его лицо в кашу… И это было так ужасно, что… что, опомнившись, я даже не мог посмотреть на это… — Сделав пару глубоких вдохов, Магнус более-менее успокоился. — Я убил убийцу, Алек… Я отомстил за друга. Я уберёг дорогого мне человека от этой твари раз и навсегда, пусть она даже и не будет этого осознавать. — Бейн сделал ещё несколько вдохов. — Жизнь за жизнь, — поставил точку Магнус, враз состроив гримасу безразличия. Чистильщик смотрел на него ещё довольно долго, и Бейн бился в смятении — хорошо это или же далеко не так. Алек выпустил из рук лицо азиата, а затем резко развёл его колени в стороны, чтобы притиснуться ещё ближе. — АЛЕК, НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА! УМОЛЯЮ, Я НЕ ВЫНЕСУ БОЛЬШЕ НИКАКОЙ БОЛИ, ПОЖАЛУЙСТА, ПРОСТО УБЕЙ МЕНЯ, НО НЕ МУЧАЙ БОЛЬШЕ, ЗАКЛИНАЮ ТЕБЯ, ПРОСТО ИЗБАВЬ МЕНЯ ОТ ВСЕГО ЭТОГО! АЛЕК, НЕ НАДО! ПРОШУ ТЕБЯ… ПРОШУ! Бейн забился в истерике, не обращая внимания на боль во всём теле, и закрыл глаза, только бы не смотреть на всё то, чтобы Чистильщик ни сделал в этот раз. Но когда Алек всего лишь прижал его к себе, обняв поверх плеч, Магнус даже задержал дыхание. — Ш-ш-ш… — успокаивающе прошипел Чистильщик. Магнус обмяк в тёплых сильных руках и всё ещё пытался понять, что происходит, заливая Алека крупными каплями слёз. В очередной раз он не смог предугадать действий Чистильщика. — Я понимаю. Я всё понимаю. — Да что ты п… — Оказывается, мы так похожи с тобой, Магнус. Так похожи, как ты не можешь себе и представить. Ведь ты точно такой же… — Азиат непонимающе поморщился. Алек отстранился, снова взяв лицо Бейна в ладони, и посмотрел на него в упор, от коего взгляда всё тело Магнуса просто оцепенело и сжалось. — Понять монстра… способен лишь… монстр, — хрипло прошептал он, наводя неконтролируемый ужас своими обезумевшими глазами. — Ты ведь такое же чудовище, как и я. А они должны держаться вместе. Округлив глаза до рекордного диаметра, Магнус толкнул Алека в грудь, тем самым отдалив его от себя. Но, как ни странно, Чистильщик даже и не попытался сделать что-либо в ответ. Вместо этого он смотрел на Бейна с каким-то трепетом, из-за чего Магнус волноваться начал куда больше, чем от всего пережитого до этого. — Я совсем не такой, как ты! Ты чёртов псих! Не смей сравнивать меня с собой! — Почему же? Я тоже убиваю убийц. Я делаю всем одолжение, очищая этот город от такой гнили. Хочешь сказать, ты сам не думал об этом? — Мимика лица Магнуса изменилась. Алек вернулся в исходное положение, осторожно положив ладони на острые голые коленки. — Я не верю в это. Я знаю, что ты говорил себе об этом и не единожды. Раз за разом повторял, что, уничтожив такое гнусное отродье, некоторые — пусть и немногие — люди будут в безопасности. Что без него будет только всем лучше. Ты ведь подумал об этом задо-олго до того, прежде чем твоя рука замахнулась, — на пониженных тонах говорил Чистильщик, а Магнус всё мотал головой в стороны, отрицая каждое его слово. — Просто признай это. Признай, что я прав. — Н-нет… я не стану… это… Это!.. — Пойдём со мной, Магнус. — Магнус обескураженно уставился в бездонные тёмные глаза. — Я наконец-то понял, почему ты не похож на них… Потому что ты похож на меня. — Снова эта игра в гляделки, снова шумное дыхание и сумасшедшее сердцебиение, снова дрожь в онемевшем теле… — Это не так. — Можешь говорить себе это сколько угодно, но факта ты не изменишь. Теперь это твои демоны, от которых невозможно избавиться никакими средствами. Внутренние демоны есть у всех, — снова заговорил он тихо и хрипло, — просто у кого-то они спят, а у кого-то бодрствуют. И ты разбудил своих. Так что теперь тебе необходимо их кормить. — С каждым произнесённым Чистильщиком словом Магнус ужасался до дрожи в поджилках. Ужасался, потому что слушать правду всегда страшно. — А если не кормить своих демонов, они сожрут тебя изнутри. Они сгрызут всё то, что в тебе пока ещё осталось, не оставив ничего, и тогда — всё. Но ты ведь не допустишь этого? — Алек приблизился к Магнусу, наклонившись. — Пойдём со мной. И тебе не нужно будет больше мучиться от этих воспоминаний. Уйди от боли. И лучше подари её другим, тем, кто её действительно заслуживает. — Магнус был на грани того, чтобы вновь разреветься, и потому челюсти начали непроизвольно стучать друг о друга. Вдруг Алек резко дёрнул головой, уставившись в сторону в одну точку, чем дал Магнусу повод для напряжения. Чистильщик практически не шевелился, к чему-то прислушиваясь, но вот к чему? — Кто-то идёт, — тихо произнёс он и снова посмотрел на Бейна. — Видимо, кто-то ну очень уж сильно жаждет найти тебя. Но этот кто-то ещё не знает, что теперь я не отдам тебя так просто. — Алек оскалился, точно зверь, и Магнус уже чисто рефлекторно зажмурился изо всех сил. — У тебя лишь два варианта, сладенький… — неожиданно спокойно проговорил Чистильщик, и Бейн распахнул глаза. — Либо сюда врываются копы и находят твой изуродованный труп… — Магнус сглотнул, — либо… ты уходишь со мной. Вместе. Ты оставишь прошлую жизнь, забудешь всё то, что когда-либо делало тебя «нормальным», просто исчезнешь. Вместе со мной. — Алек положил ладонь ему на щеку, притянув к себе и легонько стукнувшись лбами. — Они будут здесь очень скоро, так что решай. Я приму любой твой выбор, приму тебя таким, какой ты есть, в отличие от них. Никто не поймёт тебя так, как смогу это я. — Магнус уставился на подбородок Алека, как на точку для фокусировки, и крепко сжал ладони в кулаки, прикусив изнутри щеку. — Выбирай…***
В паутине заброшенных гаражей люди в форме бродили уже несколько часов, следуя за полицейскими собаками, рыскающими среди старых жестяных построек. Люк всё время шёл впереди всех, держа пистолет наготове, и заглядывал в каждый из гаражей, у которого хоть на минуту останавливался дрессированный пёс. Солнце, опускающееся за эти самые гаражи, что приелись уже до трясучки, предупреждало офицеров о надвигающейся темноте. Гэрроуэй старался не думать о том, что он мог уже опоздать, что он просто-напросто не отыщет нужный гараж. Но внезапно поднявшийся лай дал потухающей надежде необходимый огонёк, чтобы снова разгореться. Гаражные ворота были подняты вверх с характерным звуком, и внутрь ввалились оперативники, крича налево и направо шаблонную речь, как во вшивых детективах, гоняющих по телевидению. Внутри было куда просторнее, чем казалось изначально, можно было хорошо разгуляться, но Люк незамедлительно ломанулся именно туда, где горело что-то наподобие лампы. Сердце стучало, как умалишённое, окутавшись дичайшим страхом, пока Люк стремительно приближался к поставленной цели, морщась от мерзкого запаха. Обойдя громоздкий стол, заваленный самыми различными инструментами, обляпанными давно высохшей кровью, Люк задышал в бешеном ритме. Вся собранность и сосредоточенность скатились на «нет», когда детектив запутался в тяжёлых цепях, свисавших откуда-то сверху, и тогда пожирающая целиком паника прочно засела прямо в сердцевине груди. Люк направил вперёд пистолет, ускорившись, но не прошло и полминуты, как он врос в пол подобно постаменту. Оружие затряслось в дрожащих руках и едва ли из них не выпало. Люк выпучил глаза, приоткрыв рот, и опустил руки, осунувшись. В горле возник ком непомерных размеров, который, казалось, теперь не проглотить и до конца жизни. Гэрроуэй смотрел прямо, неотрывно и еле-еле сохранял в себе необходимую для его работы непоколебимость. Аларик осторожно приблизился к другу со спины, поддерживающе сжимая его плечо, но Люк никоем образом на это не отреагировал. Слёзы застыли в тёмно-карих глазах и словно зеркало отражали всё, что находилось перед ними и въедалось в память основательно. Люк сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и до крови закусил губу, опускаясь на корточки. Он смотрел перед собой, подставляя кулак к губам, чтобы сдержать им дрожь, и понимал, что теперь перед глазами всегда будет мерещиться, как и сейчас, эта уничтожающая и звенящая… …пустота.