« I'd never dreamed that I'd meet somebody like you. »
Они сумасшедшие. Больные на голову придурки, не иначе, раз провернули такое. Он знал, что эти ребята готовы на всё ради своей свободы, но это уже перебор. Тот день преподнёс Томасу слишком много сюрпризов. Сначала появился Дженсон при всём параде с тремя бергами и со своим фирменным: «Сдавайтесь». Остроумно, ничего не скажешь. На что он, интересно, рассчитывал, говоря подобное людям, прошедшим через столько испытаний и трудностей? Потом эта фантастическая пятерка решила заняться экстремальным спортом: они, чёрт возьми, прыгнули с тарзанки на соседнее здание. Эпичное зрелище, особенно трёхэтажный мат Крысуна на фоне. Он упустил их. Снова. Вот тут нервишки Томаса начали сдавать. Когда началась вся эта суматоха, наёмник предусмотрительно перебрался к тому самому соседнему зданию, наблюдая за всем со стороны. Первые два человека проскользнули по верёвке незамеченными. Третьим был Ньют. И именно на него направили свет прожекторов, фонарей берга. Он, парящий в воздухе и не имевший возможности спрятаться, оказался в центре внимания, как и Томас на земле. Впервые в жизни Эдисон ощутил себя загнанным в мышеловку. Наёмник поспешил скрыться за развалинами, надеясь, что из-за этого светопреставления его всё-таки не раскрыли. А далее случилось невероятное. Вдруг среди такой неразберихи зазвучала незамысловатая песня* жанра кантри, насколько мог судить Томас. Время замерло, вместе с ним и всё движение. Были слышны лишь красивые слова и гул моторов летательных аппаратов. Романтическая атмосфера, в духе которой пела женщина, ну никоим образом не вписывалась в сложившуюся остановку. В другой ситуации подобный каламбур заставил бы Томаса улыбнуться, но не сейчас, когда напряжение возрастало в геометрической прогрессии. Звук скольжения металла по веревке прорезал воздух. По тарзанке спускался латиноамериканец лет сорока. Как только его ноги коснулись земли, он быстрым движением руки перерезал веревку и обратился к компании, куда кроме него присоединилась молодая девушка с короткими волосами: «Быстрее, песня скоро закончится!» Томас подумал, что неправильно расслышал из-за создавшегося шума. Ох, как он ошибался. Спустя пару минут беглецы под предводительством своего нового знакомого скрылись в тени стен многоэтажки. А брюнета будто парализовало, он продолжал вслушиваться в слова песни. Зазвучали финальные аккорды, и… прогремел мощный взрыв. Томаса отбросило ударной волной на несколько метров, он приложился затылком о стену строения, к которому всё это время стоял спиной. Крепления балок бывшего укрытия, куда несколько часов назад пришли глэйдеры, стали рушиться. Одна за другой, воспроизведя эффект домино, вертикально стоящие балки падали друг на друга. Здание развалилось, как карточный домик, буквально за несколько секунд. Пыль столбом стояла в воздухе, становилось нечем дышать. Наёмник попытался откашляться, но любое движение отдавалось резкой болью в задней части черепа. Перед тем, как отключиться, он услышал голос Дженсона через динамики: «Твою ж мать!». И, наверное, впервые в жизни Томас был с ним согласен.***
Первое, что увидел юноша, когда открыл глаза, — развевающаяся на ветру полиэтиленовая пленка и серый бетонный потолок. Он попробовал сесть, но только со стоном зажмурил глаза. Голова болела адски. На периферии сознания маячила мысль, что, возможно, он слишком много времени провалялся в отключке и окончательно упустил Ньюта, да и всю их компанию. Но сейчас осталось лишь полнейшее чувство безразличия ко всему. Томас повернул голову и уставился на открывшийся пейзаж. Разрушенные из-за взрыва постройки, торчащие из песка металлические прутья, битое стекло и палящее солнце, находящееся где-то за пределами видимости. Хотелось просто лежать здесь, чувствуя прохладный ветерок, и смотреть на голубое небо, чистое, без единого облачка. Зачем ему всё это? Он любил свою стабильность в жизни, которая шла по плану, закономерно, и ничто не могло выбить Томаса из колеи. Но потом на его голову свалился Ньют и всё пошло кувырком. Или это произошло раньше? События неустанно сменяли друг друга, и у парня даже не было времени обдумать тот странный сон. А стоит ли? Стоит ли ковыряться в себе, если это, скорее всего, не более чем шутка подсознания? На тренировках он совершенствовал не только навыки убийцы. Томас смог утихомирить своё природное любопытство, так как оно мешало его работе. Поэтому брюнет решил оставить размышления о сне до лучших времён. Кроме того все те упражнения и занятия научили его быть выносливым, стойким, добиваться своей цели любыми способами. И сейчас он не собирался отступать. К полудню наёмник вошёл в город. Ну, или то, что от него осталось. По улице бегали грязные дети в оборванной одежде. Несколько человек, вероятно, подходящие к последней стадии заражения, сидели на земле и издавали звуки, похожие на плач. По левую сторону от дороги расположились прилавки с различными вещами на продажу или обмен. Такой своеобразный рынок являлся одним из немногих доказательств оставшейся в этих краях цивилизации, человечности. Томас был уверен, что глэйдеры не могли пройти мимо и наверняка где-то поблизости. Но где? Парень старался не глазеть и не привлекать к себе внимание. Как оказалось, он уже выделялся своим здоровым и бодрым видом. Внезапно непонятно откуда взявшаяся женщина схватила его за рукав куртки. Она была болезненно худой с немытыми сальными волосами, заплетенными в косу. Глаза с расширенными зрачками быстро бегали по лицу Томаса. От одного её вида юноше становилось не по себе. — Пол, ты забрал наших детей из школы? — женщина, вцепившись в него мёртвой хваткой, обдала несвежим дыханием. Она смотрела на Эдисона одновременно с мольбой и злостью, при этом выглядя так, будто сейчас разрыдается. — Пустите, я не ваш Пол, — Томас резко вырвал свою руку, оттолкнул сумасшедшую и чуть ли не бегом побежал на другую улицу. Хотелось как можно быстрее убраться из этого жуткого места. — ПОООЛ! ТЫ УБИЛ НАШИХ ДЕТЕЙ! — услышал он визг той женщины. По коже побежали мурашки. Томас не стал оборачиваться, прибавил шагу и остановился только через несколько кварталов. По обе стороны улицы стояли полуразрушенные, по виду разграбленные многоэтажки, с некоторых балконных верёвок свисало белье. Редкие прохожие с недоверием смотрели на парня. Вдруг он услышал необычный для такого места звук: ритмичная музыка стала своеобразным сигналом и не могла не привлекать внимания. В конце квартала наёмник увидел кучку людей около повидавшего виды здания. Неоновая вывеска (удивительно, как только сохранилась) работала при свете дня, не производя нужного впечатления. Томас решительно направился к нему. Его выбор пал на мужчину среднего возраста, вызывающе громко смеющегося над какой-то шуткой. — Извините… — звонким голосом окликнул он. Мужчина перевёл затуманенный взгляд на Томаса и растянулся в слащавой улыбке. — Да, крошка? Чем могу помочь? Томас решил проглотить столь некорректное по отношению к нему обращение в силу того, что этот человек явно был не в себе. — Я ищу друзей. Пятеро… точнее шестеро молодых людей и один вашего возраста. У них большая компания, если они тут проходили, вы должны были заметить. — Возможно, возможно, — приложив указательный палец к губам, словно задумавшись, проговорил мужчина. — Я не слежу за посетителями, но твои друзья не могли обойти стороной мой бар, — он улыбнулся во все тридцать два. — Прошу, присоединяйся, они наверняка внутри отрываются на полную ногу. Владелец заведения поманил пальцем довольно вульгарно одетую даму. Та подошла к ним со стаканом в руках, в котором плескалась голубая жидкость, и протянула Томасу. — Что это? — недоверчиво спросил парень. — Это? — мужчина указал на стакан, а дамочка глупо хихикнула. — Это, дорогуша, плата за вход. Он снова кровожадно улыбнулся. Томас с подозрением посмотрел сначала на жидкость, потом на пьяных людей напротив. — ПЕЙ! — проорал хозяин бара. Зажмурив глаза, парень осушил ёмкость. На вкус просто ужасная смесь. Глаза наполнились слезами, а первый, почти рефлекторный порыв, — выплюнуть эти помои. Но, несмотря на затуманенный мозг, мужчина бдительно следил за «платой»: — Глотай! Только когда кадык Томаса дернулся, тот возвратил на лицо прежнюю пошлую ухмылку и буквально затолкнул парня в здание. В нос сразу ударил запах алкоголя, табачного дыма и пота. Здесь было очень жарко из-за танцующих разгоряченных тел. Повсюду слышался одурманенный смех. Томас быстрым шагом направился в самый дальний угол, где находилось меньше всего народу, и двумя пальцами надавил на язык, вызывая рвотный позыв. Как только проглоченная адская смесь оказалась на полу, Томасу будто стало легче дышать. «Плата за вход. Конечно. У меня уже давно всё проплачено», — с усмешкой подумал брюнет и пошёл прямо в толпу танцующих. Опьянённые и ничего не соображающие молодые люди пытались двигаться в такт мелодии, кто-то хохотал, обливаясь выпивкой, другие целовались, переходили к более решительным действиям, не спеша уединиться. Вдалеке послышался знакомый рёв и Томас, подхваченный толпой, направился туда. К одной из колонн был привязан шиз. Щёлкая зубами, заражённый пытался добраться до людей. Один смельчак вышел вперед, в левой руке он держал ту самую голубую жидкость, в другой — нож. Смеясь во всю глотку, этот парень воткнул холодное оружие в висок шиза. Он поднял руку с одурманивающей смесью вверх и закричал что-то неразборчивое. Толпа одобрительно заулюлюкала, выкрикивая многочисленные «Да!». «Мир сошел с ума», — промелькнуло где-то на задворках сознания Томаса. Брюнет поспешил скорее уйти. Хотелось выплеснуть все эмоции и забыться. Юноша каким-то образом оказался около столов с выпивкой. Никакого бармена, всё находилось в свободном доступе. Он долго разглядывал разноцветные бутылки и не решался что-нибудь взять. Какое-то далекое-далекое воспоминание о выплюнутой «плате за вход» заставило его резко отвернуться от алкоголя. Неожиданно Томас столкнулся с кем-то носом. Это был молодой парень с пшеничными волосами чуть выше самого брюнета. Они находились в непозволительной близости для двух незнакомцев, так, что чувствовали чужое дыхание на своих щеках. Наклонив голову вбок, блондин внимательно изучал удивлённо-испуганное лицо напротив. Внезапно воспоминания яркими красками ударили в голову Эдисона. Та самая неоновая вывеска у входа вновь возникла перед глазами, но теперь она горела четырьмя буквами: «Ньют». Ноги Томаса подкосились, он чуть не упал, хватаясь за локоть бывшего глэйдера. — Мы не встречались раньше? — его голос был таким завораживающим, мягким, с небольшим британским акцентом. Томас поймал себя на мысли, что теперь это его любимый звук, который он готов слушать всю оставшуюся жизнь. — Не думаю… — брюнет еле выдавил из себя эти два слова, продолжая смотреть в затуманенные карие глаза. Ньют чуть нахмурился, а Томас был готов закричать от лицезрения знакомой привычки блондина, которую уже видел во сне. Слова песни* врезались в уши: «Захвати меня, окружи меня…» Осознание пришло не сразу, только когда Ньют произнес: — Потанцуй со мной. Эдисон при всем желании не смог бы ответить, он был слишком увлечен этим парнем. Блондин улыбнулся, взял его за руку и повел в толпу. Мелодия, будто пропитанная наркотиками, тягучими волнами обвивала всё тело, а её слова патокой разливались по венам. Ньют осторожно положил руки брюнета себе на талию. Прикрыв глаза и всё так же улыбаясь, он задвигался в такт музыке. Его движения были плавными, медленными, но от этого не менее идеальными. Томас пытался сосредоточиться на танце, а всё, что получалось, — неотрывно разглядывать блондина. Подрагивающие длинные ресницы, сбившееся дыхание и небольшой румянец на щеках прекрасно дополняли картину. Ньют немного откинул голову назад, открывая вид на свою тонкую шею, и Томасу мгновенно захотелось прикоснуться губами к его бархатной коже. Он нервно сглотнул, сконцентрироваться не получалось. Женский голос пропел что-то о холоде, витающем в воздухе, а брюнет мог с ней поспорить. Ему было жарко. Жарко от одного только взгляда на танцующего парня. Не в силах больше сдерживать желание, Томас остановился. Ньют открыл глаза и, кажется, всё понял, потому что в следующую секунду сам прижался к его горячим губам. Они целовались медленно, даже лениво, никто из них не собирался углублять поцелуй. Песня давно закончилась, но оба парня ничего не слышали, словно оказавшись в вакууме. Все мысли выветрились из головы, остались только ощущения. Когда воздуха не осталось совсем, оба с неохотой отстранились, смотря друг другу в глаза. Томас никак не мог уцепиться хоть за одно воспоминание об этом блондине. «Наверное, то голубое месиво всё-таки успело проникнуть в кровь», — подумал он. Но теперь это волновало меньше всего. Возможно, наёмник был даже рад такому стечению обстоятельств. Качаясь из стороны в сторону и держась друг за друга, парни каким-то образом оказались на втором этаже. Оба хохотали, как безумные, по причине, известной только им двоим. Открыв первую попавшуюся дверь, они кое-как с заплетающимися ногами вошли внутрь комнаты. Только она была уже занята. «Ой», — пробубнил Томас, а Ньют глупо захихикал. Целующиеся молодые люди совсем не обратили внимания на двух пьяных парней. Держась за руки, парочка проверила оставшиеся комнаты. Им повезло лишь с четвёртой попытки. Большое окно без штор, отклеенные зеленые обои, прикроватная тумбочка и заправленная двуспальная кровать с чистым постельным бельём. Удивительно, но владелец бара всё-таки предоставлял кое-какие удобства своим посетителям, хотя ему это и не нужно. В комнате было прохладно и свежо, сюда одурманивающий дым проникнуть не успел, поэтому мысли Томаса начали проясняться. Этот мужик сотрудничал с ПОРОКом: заманивал иммунов своими наркотическими штучками к себе на вечеринку, сбывал их организации, а взамен получал какую-никакую вакцину, на недели оттягивающую заражение. Продолжить ход мыслей Томасу не удалось, потому что Ньют набросился на него с настоящим животным желанием и повалил на кровать. Быстро стянув с себя и Томаса верхнюю часть одежды, блондин впился своими губами в его рот, сразу углубляя поцелуй. Не давая путей отхода, он прижал руки брюнета к спинке кровати над его головой, а сам сел сверху. Эдисон не сопротивлялся, не пытался проявлять инициативу, ему нравилось каждое действие Ньюта, и он охотно отвечал. Светловолосый парень вдруг укусил Томаса и тут же слизал выступившую капельку крови. Оторвавшись от губ брюнета, он последний раз мазнул носом по его щеке и медленно начал спускаться ниже, оставляя влажную дорожку поцелуев на шее. Эдисон блаженно прикрыл глаза. В какой же момент всё пошло не так? Конечно, у наёмника были интрижки на одну ночь, было и такое, что он даже не знал имени своего партнёра, но что за извращение: спать со своей жертвой? Вдруг действительность врезалась в сознание Томаса, его будто окатили холодной водой. Да что же он творит?! Парень резко сел и оторвал Ньюта от себя, в то время как тот дрожащими руками пытался стянуть с него штаны. — Подожди, — голос прозвучал невероятно хрипло и так некстати в подобной ситуации. Блондин оторвался от своего занятия и удивленно посмотрел на Томаса, а в следующую секунду снова поцеловал. Брюнет внутренне застонал, потому что непроизвольно начал отвечать парню. Он не мог остановиться. «Задание, жертва», — набатом прозвучало в голове. Разорвав поцелуй, наёмник накрыл губы блондина своей ладонью и сдавленно прошептал: — Стой, Ньют, не надо… Только спустя несколько минут Томас понял, какую оплошность допустил, назвав парня по имени, ведь они не представлялись друг другу. Он испуганно взглянул на бывшего глэйдера, но тот вроде и не заметил. Ньют в последний раз посмотрел на брюнета и слез с него. Томас прочитал разочарование, обиду, капельку злости, но что-то ещё плескалось в карих глазах. Что-то, что он не смог определить. Эдисон встал с кровати, накинул свою рубашку и, повернувшись к не проронившему ни слова Ньюту, который всё также сидел без движения, сказал: — Тебе нужно поспать. Он хотел уйти, чтобы собственные мысли перестали его добивать. Нужно бежать, пока не поздно. Но в следующее мгновение юноша услышал то, что заставило его остаться. И в будущем, вспоминая этот момент, он ни разу не пожалеет о своём решении. — Не уходи. Мольба и грусть читались в тёмно-карих глазах. Они пленили и подчиняли чужую волю. Сейчас Ньют, словно открытая книга, искренне показывал свои эмоции, только пожелай — и всё узнаешь, но одновременно он был загадкой посложнее лекарства от смерти. Невозможный. Так бы мог описать его Томас. — Я не уйду. Эдисон услышал облегчённый выдох. Он закрыл дверь на задвижку и приоткрыл окно, впуская в комнату свежие порывы воздуха. — Ложись. Спи. Я никуда не уйду, — снова повторил Томас, неизвестно кого убеждая. Через пару минут, услышав мирное сопение, он обернулся. Ньют спал. На улице стемнело, стояла поздняя ночь. Вокруг всё было тихо и спокойно, ничто не могло потревожить сон светловолосого юноши. Какого же чёрта произошло? Неужели Томас всё-таки попал под влияние наркотиков? Он же узнал Ньюта, так почему позволил всему этому случиться? Желал ли он этого на самом деле? Парень мог бы упираться, вот только реакция его организма стала железным аргументом. Брюнет зажмурился и обхватил голову руками. Так больше не может продолжаться. «Сейчас он спит, как и тогда, и ты не смог его убить», — внутренние демоны издевались, не давая покоя. «Тогда мне помешал тот азиат», — подумал Эдисон. «А что же мешает тебе теперь, если ты уже пять минут стоишь и пялишься на свою жертву?». Боже, да он сходит с ума. Кого Томас обманывал? Он не хотел убивать парня. Сейчас он просто хотел лечь рядом и зарыться пальцами в эти прекрасные пшеничные волосы, вдохнуть невероятный запах блондина. Наёмник выполнит задание, но не сегодня. Сегодня он слишком устал. Голова снова болела и грозила превратиться в кипящий котелок. Была ли виной этому полученная недавним утром травма или наркотическое отравление… В любом случае, Томас решил снова пойти на поводу у своих желаний. Он лег на кровать рядом с блондином, укрывая того одеялом. Одной рукой юноша обнял Ньюта, притянув к себе, а другую запустил в светлые волосы. Бывший глэйдер что-то пробормотал во сне и придвинулся ближе. Томас тяжело вздохнул и закрыл глаза. Ньют пах яблоками и… домом.