WCKD Games

Первое, что он услышал, когда очнулся от забытья, — шум прибоя. Ещё даже не успев открыть глаза, в кромешной темноте, парень различил колыхание морских волн, которое так убаюкивающе действовало на сознание. В нос ударил запах соли и дыма. Приятно обдувающий со всех сторон ветер врывался в палатку и игриво покачивал лёгкую серую ткань, днём защищающую от палящих солнечных лучей. Именно тогда он впервые осознал, что дышит. Осознал, что жив и живёт прямо в эту секунду. С трудом разлепив тяжёлые веки, Томас привстал с лежанки и огляделся. Слабость в конечностях исчезла ровно в тот момент, когда ноги коснулись мягкой земли. Тело с удовольствием пробуждалось от долгой спячки. Удивительно, но, находившись в совершенно незнакомом месте, парень не чувствовал опасности. Всё здесь имело успокаивающий и расслабляющий эффект. Отодвинув занавеску, служившую входом в его скромное пристанище, Томас покачнулся и распахнул глаза, окончательно смахивая сонную пелену. Дыхание перехватило. На улице стоял поздний вечер. Тот маленький кусочек времени суток, когда ночь ещё не вступила в свои права, но Солнце село, отдавая ей бразды правления. Небо играет всеми оттенками красок из цветной палитры, переливаясь от золотисто-голубого до тёмно-фиолетового. По левую сторону простиралась безграничная гладь синего океана, а вдалеке виднелся силуэт одиноко покачивающегося огромного судна. Лениво бьющиеся о песок волны ласкали берег и одаривали его драгоценными подарками из морских глубин, оставляя их с белоснежной пеной. Справа же виднелись верхушки вековых деревьев, за которыми далеко-далеко выглядывали заснеженные шапки высоких гор. Таинственная темнота леса так и манила к себе, скрывая в своём сердце множество загадок. А впереди… Огромный костёр играет с тенями до боли знакомых счастливых лиц. Вот в окружении глэйдеров, Винса и Хорхе сидят в обнимку Гарриет и Соня… Нет, Лиззи. Конечно, Лиззи… и горланят какую-то песню про вечную любовь. Все смеются, пытаются подпевать, иногда забывая слова и позволяя дуэту молодых девушек брать высокие ноты. Томас не верит своим глазам, когда видит улыбающуюся Терезу, которая произносит короткий и наверняка глупый тост, а затем чокается с остальными, да так сильно, что содержимое её кружки наполовину выплескивается наружу. А Тереза не верит своим, случайно, на секунду поднимая взгляд. Улыбка мгновенно исчезает с её красивого лица, кружка падает из рук, разбиваясь на мелкие осколки. Брюнет не представляет, с какой скоростью нужно бежать, чтобы в одно мгновение оказаться рядом, а в следующее — обнимать его до хруста костей. Он чувствует, как его тонкая рубашка пропитывается чужими слезами и улыбается, смеется в чужое плечо. А ещё понимает, что у него какие-то проблемы с учётом времени, потому что когда парень открывает глаза, отрываясь от девушки, то видит перед собой всех, кроме… Закончить мысль ему не даёт отчаянный шёпот Терезы: — Чтоб мне провалиться. Живой и невредимый. — Воруешь мои фразочки, дорогая, — раздается рядом насмешливый голос, а затем тихий шёпот на ухо: — Что, половым путём передалось? Минхо смеётся и молниеносно делает шаг в сторону от возмущенной девушки, но всё равно успевает схватить ощутимый толчок под рёбра. Томас не без удивления наблюдает за этой сценой, а потом вдруг его снова неожиданно заключают в объятия. — Спасибо тебе, шанк, — дружески хлопает азиат брюнета по плечу. — Мы здесь, все вместе благодаря твоим заслугам. Ты спас моих друзей, я ценю это. Томас ощутил, как от этих слов где-то внутри разливается приятное тепло. Он искренне улыбнулся и, сжав губы от нахлынувших чувств, сдержанно кивнул. Всё-таки они с этим парнем обязательно подружатся. В этот же момент в толпе он заметил ещё одно знакомое лицо. Лицо старого друга, которого он знал ещё со времен работы учёным в ПОРОКе. После отправления первых мальчишек в Лабиринт и дальнейших неожиданно возвратившихся воспоминаний о Ньюте Томас очень сблизился с этим человеком. Брюнет на удивление быстро проникся к нему доверием, потому что их сплотило общее горе. Не посвящая в свои планы даже Терезу, они вместе выходили на связь с повстанцами, согласовывая детали по спасению своих друзей из лап чудовищной организации. И сейчас старый друг наконец-то заметил нетерпеливый взгляд Томаса и поспешно вышел вперёд, протягивая свою руку для рукопожатия. — Рад, что ты очнулся, — приветливо говорит Галли. На лице Эдисона в очередной раз за эти десять минут расцветает счастливая улыбка, и он в порыве чувств хлопает русоволосого парня по спине. — Я так и не успел поблагодарить тебя за твою последнюю услугу… Спасибо, что позволил поговорить с Ньютом в Последнем городе. — Обращайся, — усмехнулся он, но секунду погодя нахмурился. — В смысле… нет. Не обращайся. Надеюсь больше никогда не получу просьб о помощи выкрасть моего друга. Томас громко захохотал, хватаясь за живот. Все непонимающе переглянулись, а Галли опять усмехнулся, бросив: — Потом объясню. Отсмеявшись, парень смахнул выступившие слёзы и немного нахмурил брови, в мгновение став серьезным. Это предисловие было необходимым, и он действительно был рад встрече с друзьями. Но теперь настало время самого важного. — Где он? Голос предательски дрогнул. Никому не нужно было разъяснять, о ком речь. Ребята как-то странно переглянулись и отвели взгляд. Червячок сомнения начал распутывать и разгрызать плотный комок нервов. Но вдруг к Томасу подошла девушка со светлыми золотистыми волосами. Её голубые глаза странно блестели, а на губах играла лёгкая улыбка, которая почему-то сразу успокаивала. Она тоже заключила парня в крепкие объятия и, зажмурившись, прошептала: — Спасибо тебе за старшего брата. Нежный голос Терезы разрушил все сомнения. — Он у моря. Иди к нему. Томас удивлялся, насколько мягок песок в этих местах. Ему казалось, что он ступает по вате или парит над облаками. Ощущение усилилось в сотни раз, когда он увидел одинокую фигуру около огромного валуна. Ньют сидел на песке, обхватив колени руками и положив на них свою голову, задумчиво вглядываясь в горизонт. Вода то и дело нежно касалась его голых ступней. Вот он, прямо перед ним, здоровый, живой, без ужасных чёрных вен на чистой, светлой коже. Юноша вдруг остановился, понимая, что биение сумасшедшего сердца раздается в ушах и заглушает даже звук колыхания волн. Он бы не удивился, если узнал, что Ньют услышал именно бешеный стук о ребра и поэтому обернулся. Томас боялся пошевелиться и перестал дышать, когда их взгляды встретились. Вдруг светловолосый парень вскочил со своего места, но так и остался стоять, не сделав ни шагу вперед. Они долго изучали друг друга издалека, словно впервые увидев, словно не веря, что это реальность, а не иллюзия, навеянная диким желанием. Эдисон не знал, сколько времени он был прикован к земле, не знал, кто заставил их магическим образом одновременно броситься навстречу друг другу, и не знал, как смог пробежать разделяющее его с Ньютом расстояние, не упав на песок без сил. Он ничего не знал и не хотел знать, оказавшись в объятиях своей первой и последней любви. Томас со всей силы обхватил хрупкое тело и не заметил, как оторвал парня от земли, приподнимая в воздухе. В голове мелькнула отстранённая мысль, что Ньют похудел ещё больше с последней их встречи и сейчас стал невесомым, словно пушинка. Ноги всё-таки предали своих хозяев и подкосились, опуская безгранично счастливых парней на колени. Конечно же, никто из них этого не заметил. Оба притягивали друг друга к себе, будто пытаясь стать единым целым, зарывались пальцами в чужие волосы и вдыхали родной запах, снова и снова убеждаясь, что этот день настал. Окрылённое сердце застучало в разы быстрее (хотя куда уж), возносясь на седьмое, а затем и на восьмое небо от счастья, когда Томас услышал любимый хрипловатый голос с небольшим британским акцентом. — Прости меня, Томми, прости… Брюнет помотал головой, целуя каждый сантиметр прекрасного лица и в перерывах шепотом произнося: — Тише, тише. Молчи. Ничего не говори. Ньют на секунду прижался к потрескавшимся, но от этого не менее любимым губам, а затем уткнулся носом в крепкое плечо, наконец-то давая волю голодным, бунтующим эмоциям, что копились все эти мучительные недели ожидания без него.

***

Томас облокотился о тот же гладкий валун, около которого он увидел Ньюта. Вышеупомянутый парень удобно расположился между его ног, а голову положил на грудь брюнета, который лениво перебирал пшеничные пряди. — Это место наш второй шанс, — подал голос светловолосый и, усмехнувшись, посмотрел на Томаса снизу вверх. — Или какой там по счёту: четвертый, пятый? Эдисон тяжело вздохнул. На самом деле забавная шутка ранила сильнее и больнее пули. — Если бы я мог… я бы всё исправил. Вернулся бы в прошлое и исправил те ошибки, из-за которых потерял тебя. Ньют приподнялся с насиженного места и удивлённо посмотрел на парня, чуть нахмурившись. — Боже, Томми, я не это имел в виду… Спустя несколько секунд раздумий бывший глэйдер окончательно развернулся к Томасу и тихо произнёс: — Знаешь, а я бы прошёл через это снова и не стал бы ничего менять. Потому что это наша история. Со своими трудностями, болью, потерями и со своими маленькими счастливыми моментами. Но она наша. Никто не идеален, всем нам свойственно ошибаться, и благодаря этим ошибкам мы сейчас сидим здесь. Вот так просто, одними словами он всегда мог приободрить Эдисона, одним предложением возродить его веру в жизнь. И за это Томас любил Ньюта. За это и ещё миллиарды причин. Брюнет понял, что это тот самый момент и что он тоже обязан сказать «те самые слова». Промочив вмиг пересохшее горло и сглотнув непонятно откуда взявшийся ком, парень сбивчиво проговорил: — Ньют… я должен попросить прощение за всё, что сделал. Возможно, ты считаешь иначе, но я действительно виноват и признаю это. Чёрт… Просто знай, что в любом мире, в любой Вселенной и при любых обстоятельствах, сколько бы мне ни стирали память… Я всё равно всегда буду выбирать тебя. Тереза назвала бы это «родством душ», но я далёк от красивых слов. Скорее всего, их и не найдётся вообще, чтобы описать всё то, что я к тебе чувствую. Клянусь, больше не будет никаких тайн и лжи. И, если нужно, я готов ждать сколько угодно, только прошу… не отворачивайся от меня. Мы прошли через столько… Я не могу потерять тебя теперь. Последние предложения он фактически выпалил на одном дыхании. Сейчас парень с мольбой смотрел в тёмные омуты и был похож на маленького испуганного щенка. Ньют положил одну руку ему на плечо, а второй приподнял за подбородок. Прислонившись своим лбом к чужому, он тоже сбивчиво выдохнул: — Не потеряешь, Томми. Не потеряешь. Прошло ещё несколько минут. Или часов. Опять и снова они не вели счёт времени, наслаждаясь безмолвным присутствием друг друга. Ночь медленно и с некой материнской лаской укрывала двух парней своим пушистым покрывалом. Перестали слышаться отдалённые задорные песни и весёлые разговоры у костра, погасло и само пламя. Остались лишь они и никто больше. Похолодало. Ньют предложил сходить за одеялом, но Томас удержал его на месте, лишь сильнее прижимая к себе и переплетая свои пальцы с чужими. Всё было хорошо. Всё было идеально. С улыбкой на губах Томас начал клевать носом, как вдруг Ньют встрепенулся в кольце его рук и воскликнул: — Смотри, Томми! Падающая звезда! Брюнет приоткрыл глаза и посмотрел на небо. Действительно, где-то там за сотни тысяч километров от них пролетал светящийся шар, разрезая небосвод своим ярким хвостом. — Загадай желание, — как маленький ребенок восторженно прошептал Ньют. — Зачем? — удивился темноволосый юноша. — Раньше, насколько я знаю, был такой обычай. — По-моему, это глупо. Ньют повернулся к нему, удивлённо вскинув бровь и ответил: — Когда-то, помнится, ты говорил, что мы больше не увидим звёзд. Неужели до сих пор не можешь поверить в чудеса? Томас сдался под непреклонным взглядом блондина и, улыбнувшись, прикрыл глаза. Но в голове не было ни одной мысли, будто кто-то провёл генеральную уборку, а мозг с такими просьбами посылал его сейчас куда подальше, потому что наконец-то позволил себе расслабиться от «великих дум» своего хозяина. Эдисон открыл глаза и увидел нетерпеливый взгляд напротив. — Загадал? — Можно и так сказать, — не прекращая улыбаться, проговорил брюнет. Ньют вопросительно и испытующе посмотрел на него, прищурив глаза. Видно, наши мальчики не знали, что нельзя произносить свои желания вслух. Но это же было в прошлом… А сейчас наступила новая эра. Возможно, всё изменится? Томас засмеялся от выражения лица любимого и ответил: — Хорошо, не загадал. Но… — поднял он руки в примирительном жесте, когда Ньют начал наступать, — вообще-то я хочу, чтобы моё желание перешло к тому, кто в этот момент в нём больше всего нуждается. Бывший глэйдер удовлетворенно хмыкнул. Только Томас ещё не закончил. — Потому что всё, чего я хотел и о чём мечтал, сбылось и сбывается прямо в эту минуту, — тихо, но так, чтобы его расслышали, прошептал он. Ньют замер на несколько секунд, посмотрев в карие радужки напротив, а потом вдруг осторожно поднял свою руку, оглаживая контур чужого лица. Начал с бровей, медленно спускаясь и обводя очаровательные глаза, обрамлённые длинными густыми ресницами, сосчитал многочисленные родинки, нежно дотрагиваясь длинными пальцами до каждой из них. — Я люблю тебя, Томми. Я так сильно тебя люблю. В душе Томаса в этот момент вспыхнул бушующий огонь, породивший впоследствии целый океан эмоций, которые Ньюту только предстоит разгадать, каждый день совершая новые открытия в его личной Вселенной. Ради такого Зарождения, ради света в родных глазах и стоит жить. Брюнет оставил на теплых губах лёгкий поцелуй, предвкушая что-то невероятно волшебное впереди. Он посмотрел на небо, где загоралось всё больше и больше звёзд, иногда даже целые скопления. И вдруг его взгляд упал на две, находившиеся чуть поодаль остальных, но выделяющихся своими размерами и ярким свечением. Томас вновь посмотрел на блондина, натыкаясь на отражение этих же звезд в блестящих глазах, и безгранично счастливо спросил: — Получается, это наш счастливый конец? — Нет, Томми, — широко улыбнувшись, ответил Ньют. — Это наше счастливое начало.