100 способов влюбиться

— Она мне не нравится, — заявил Мамору, поднимая кружку с кофе и делая большой глоток кофе. — Я бы об этом знал. — Ну, тесты в Cosmo, — начал Мотоки, держа в руках модный журнал, — с тобой не согласятся. Мотоки снова перечитал ответы, что дал ранее Мамору. — Ты частенько инициируешь физический контакт… — Я дергаю ее за волосы, — уточнил Мамору, отмахиваясь от друга. — Там довольно скудный выбор вариантов, пришлось дополнить. — Ты пытаешься начать с ней разговор хотя бы раз в день, — продолжил Мотоки, упорно не обращая внимания на слова Мамору. — Она сидит рядом, с моей стороны было бы грубо не заговорить с ней. — У тебя есть разные прозвища для нее… — Нет, ну это уже чересчур! — воскликнул Мамору, с такой силой опуская чашку, что немного кофе расплескалось по столу. — Каким образом Оданго, недотепа и другое — считается прозвищами? — Оу, у них на это выделен целый раздел, — заметил Мотоки, листая страницы. — Откуда у тебя вообще взялся Cosmo? — Э-э… — Мотоки оторвался от журнала. — Это моей сестры? — Той, что проводит какие-то исследования в Африке? — Точно, ее… — кивнул Мотоки, уткнувшись в журнал, словно в поисках лучшего объяснения тому, откуда он у него. — В общем, ладно, — потряс Мамору головой. — Нашел нужную страницу? — Смотри. — Мотоки показал журнал другу. — Тут сказано, что это прозвища в том случае, если так ее называешь только ты. — Очень сомневаюсь, что я единственный называю Оданго недотепой. — То есть ты совсем не против, если кто-то еще будет звать ее «Оданго»? — Мотоки, вопросительно выгнул бровь. — И как это понимать? — Как есть, так и понимай, — улыбнулся Мотоки. — Возможно ты не единственный, кто зовет ее так. Возможно ее одноклассники, все до единого, называют ее так. Каждый день. Тебе от этого не становится немного… — Кто? Кто еще может звать ее «Оданго»? — прищурился Мамору. — Привет, Мотоки, Мамору, — прокричала Усаги, спеша к барной стойке. Мотоки убрал журнал, складывая его к остальной полученной почте. — Привет, Усаги. Что нового? Она уже было открыла рот, чтобы ответить, но ее перебил Мамору: — Оданго, — приветственно кивнул он, — я же единственный, кто так тебя называет, верно? Никто больше не называет тебя «Оданго»? Усаги повернулась. — Да. Ты единственный, кто так меня называет. А что? — Ее глаза вдруг расширились. — Ты что, хочешь сделать так, чтобы все называли меня «Оданго»? — Усаги нахмурилась и склонилась ближе. — Достаточно и того, что так меня называешь ты. Даже не думай распространять это прозвище, бака! Фыркнув, Усаги поднялась на ноги и уже собиралась уйти как… — Ай! — крикнула Усаги и обернулась к Мамору. — И прекрати трогать мои волосы! Мотоки, с улыбкой глянул на друга: — Ну, если даже это не доказывает мою правоту… — Заткнись, — перебил его Мамору. — Ты до чертиков меня напугал. Он сжал ладонь, все еще ощущая ее золотистые локоны в своей руке.