***
Месяц спустя. Королевская Гавань. Конец октября 299 года Тошнота, которая портила чуть ли не каждую минуту ее жизни, с каждым днем уменьшалась, а через неделю совсем исчезла, и Санса была счастлива, что запах определенных блюд больше не вызывал тошноту. Во всяком случае, запах мыла лорда Тайвина приносил одно удовольствие. Кажется, ее комната была единственным местом, где ее спокойствие начиналось и заканчивалось. Война продолжалась, и ее брат не собирался возвращаться домой до наступления зимы. В отчаянной попытке положить конец войне и спасти жизнь Робба и судьбу Винтерфелла, она написала ему. Письмо было кратким, и птички Вариса передали его в нужные руки. Было очень опасно посылать такое письмо напрямую, но она знала, что если не попытается спасти своего брата, она никогда не простит себе… Тайвин Ланнистер не был человеком, который собирался проиграть войну. Возможно, это письмо может ранить гордость и честь Робба, но бегство было лучшим вариантом для ее брата. Тайвин не остановит войну до тех пор, пока Робб не умрет или не оставит дело своей жизни. Позор был намного лучше, чем смерть, и Санса могла только надеяться, что ее брат понял эту концепцию и не позволит своей упрямой вере в честь привести его к смерти. — Вы не знаете, было ли мое письмо доставлено брату? — спросила Санса, идя рядом с Варисом по каменной тропе. Сир Джорах и Шая шли за ней и Варисом. Прохожий сделал легкий реверанс и склонил голову в знак приветствия, и Санса кивнула в ответ. Она все думала: подозревали ли остальные, что она была беременна. Шая приложила большие усилия к изменению ее гардероба. Она послала письмо брату без ведома лорда Тайвина. Через несколько недель после того, как она написала эту записку, Сир Джорах был назначен ее рыцарем. Санса надеялась услышать, что Робб отступает и возвращается домой. Никаких слухов не было. Вместо этого ее муж постоянно раздражался попытками ее брата продвинуться дальше. — Письмо было доставлено, — осторожно сказал Варис. — Но я не верю, что он принял Ваш совет, миледи. Мои птички напели мне, что он казнил лорда Карстарка и потерял половину своей армии. — Глупец, — пробормотала Санса, когда она остановилась у одной из многочисленных арок в садах, присаживаясь на скамейку. Она вздохнула и покачала головой. — А что с лордом Бейлишем? Чем он занимается после своего увольнения? Спокойное выражение лица Вариса мгновенно изменилось. Он медленно присел возле нее. — Вы, несомненно, слышали слухи о вечерних развлечениях короля, миледи? Санса кивнула и подавила дрожь. Шая подробно рассказала ей о слухах, которые были напрямую связаны с ночными развлечениями Джоффри. Слухи о пытках и изнасиловании были почти везде. Санса всегда знала, что у Джоффри была подорванная психика, но даже это не могло оправдать и объяснить насилие, о котором шла речь. — Чтобы сохранить доверие короны, Мизинец присылает своих шлюх королю, — объяснил Варис. — Несколько женщин, которые были убиты, считались шпионами Мизинца, которые ему изменили, перейдя на другую сторону. — Это были Ваши шпионы, — тихо сказала Санса, и Варис кивнул в знак согласия. Несколько минут они сидели молча. Ей никогда не нравился Петир Бейлиш, даже еще когда она не знала, что он несет ответственность за арест отца и предательство, которое привело к смерти Эддарда. Его провал с сильной позиции в качестве Мастера над Монетой, несомненно, приведет к тому, что он будет готов сделать радикальные вещи, чтобы остаться в игре. Присылая шлюх Джоффри, Мизинец, несомненно, оставался в услужении у короля. — Я беспокоюсь за Вашу безопасность, миледи, — сказал Варис. — То, что он разрешил Джоффри убить нескольких моих шпионов, только доказывает, что он готов пойти на более радикальные меры. Мне страшно подумать, что он может сделать, если королева или король захотят причинить Вам боль. Санса ничего не сказала. Никакие слова не успокоили бы Вариса. Она знала, что будет мудро поделиться своими заботами с Пауком. Серсеи она никогда не нравилась, и брак с Тайвином, разумеется, не сблизил их. Во всяком случае, ее брак только вызвал большую неприязнь к Серсеи. Ненависть — это более правильное слово. Рождение наследника Утеса Кастерли только усугубит ненависть Серсеи. Невменяемая женщина была убеждена, что Джейме был единственным подходящим наследником Утеса, и никакие напоминания о том, что ее брат принял присягу на роль королевского стража, не сломают эту веру. Взглянув на сира Джораха, Санса спокойно выдохнула. Она начинала понимать, почему лорд Тайвин принял сира Джораха в качестве ее личного рыцаря. У Серсеи не было никакого влияния на этого человека. Она не могла назначить его командиром или солдатом, подкупить его или, в конце концов, соблазнить. — Также я слышал тревожные слухи, что сир Джейме столкнулся с проблемой на пути в Королевскую Гавань, — спокойно проговорил Варис. — Его сопровождала леди Бриенна Тарт. Они были схвачены, и мои маленькие птички сказали мне, что сир Джейме лишился правой руки. Его слова заставили Сансу вздрогнуть. Она посмотрела на залив. Птички щебетали, и внизу она видела других лордов и леди, которые шли по извилистым дорожкам сада. Все наслаждались днем, но только не леди Ланнистер. — Мой брат ответственен за произошедшее с сиром Джейме? — спросила Санса, ее голос почти дрожал. Если Робб был ответственным за случившееся, то лорду Тайвину было бы все равно, что ее брат, возможно, собирался отступать и позволить ему выиграть эту войну. Ее муж потребовал бы голову ее брата. — Нет, — ответил Варис, и Санса выдохнула. — Это были люди, которых наняли, чтобы найти сира Джейме и вернуть его в Королевскую Гавань. Санса ничего не сказала. Ветерок ласкал ее кожу, и она обнаружила, что спокойное море притягивает ее взгляд. Произошедшее с сиром Джейме, несомненно, разозлит ее мужа, но она поняла, что этот вопрос ей неинтересен. Вопрос с сиром Джейме будет решен вовремя. Однако заговор леди Оленны, Серсеи и Мизинца был в центре ее внимания. Огонь медленно проливался, и если никто не проявит осторожность, то он загорится и сожжет дотла их всех.***
Пять дней спустя Башня Десницы. Королевская Гавань Конец октября 299 года Еще до рассвета король вызвал Тайвина к себе, и он не был удивлен этим действием. Он вспомнил, что ему приходилось идти к королю так рано, когда какую-то важную фигуру находили мертвой в своей постели, или когда королева рожала ребенка и нуждалась в защите от Эйриса, который не желал, чтобы ребенком оказалась девочка. Насколько ему было известно, все находились в полном здравии и никто не рожал. В раздражении Тайвин схватил кинжал, который держал под подушкой, когда в дверь все еще продолжали настойчиво стучать. Санса привстала на локтях, чтобы посмотреть, что происходит и куда Тайвин так рано уходит. Он сказал, чтобы она вернулась ко сну, но Санса просто повернулась на бок, натянув на себя одеяло. Настойчивые удары в дверь привели Тайвина в ярость, и он еле сдерживался, чтобы не заколоть того, кто стучал. Солнце даже не вышло из-за горизонта, а уже кто-то без какого-либо уважения настойчиво стучал в дверь, и это значило, что король требовал немедленно увидеть Десницу. И уже с этого происшествия утро Тайвина погрузилось в хаос. Джерион не ожидал увидеть разозленного Тайвина, поэтому не был готов к его требованиям, но служанка его жены, Шая, быстро все объяснила. Через несколько минут Тайвин покинул Башню Десницы. Идя по главному коридору к покоям внука, которые когда-то принадлежали королям династии Таргариенов и Роберту Баратеону, Тайвин слышал отчетливые шаги своих солдат, которые в любой момент могли защитить своего лорда. Он позаботился о том, чтобы перевезти достаточное количество солдат Ланнистеров сюда, чтобы они смогли легко перехватить власть Королевской гвардии, которая служила королю. Он знал, что его внук попытается убить его или Сансу, если будет предоставлена такая возможность. Мальчик был безумнее, чем Эйрис, который дважды пытался убить его. Войдя в покои, Тайвин на секунду поморщился от утреннего света, который осветил комнату через большую арку, ведущую на небольшой балкон, с которого Эйрис Таргариен чуть не сбросил свою сестру, когда она родила мертворожденного сына. Оттолкнув неприятное воспоминание, он пошел дальше, его солдаты стали по периметру комнаты. Он увидел молодую женщину, привязанную к кровати. Она обладала приятной внешностью, у нее были янтарные глаза и черные волосы, и Тайвин заметил ремень у ее ног и синяки, которые покрывали ее тело. Для него было очевидно, что это была не первая ночь, когда она «составляла компанию» королю. Было что-то знакомое в девушке, и через мгновение Тайвин узнал ее имя. Она была дочерью лорда, который, без сомнения, пытался завоевать благосклонность короля, отправив дочь к нему в кровать. Опустив голову, командир шагнул вперед и освободил девушку от веревок, которые удерживали ее. Ей дали маленький мешочек, полный серебряных и золотых монет, и, рыдая, она выбежала из комнаты. Джоффри вошел в комнату, наполовину одетый, и это заставило Тайвина нахмуриться. У мальчика даже не было никаких манер. Как он смеет появляться в таком виде перед вторым по значимости человеком в Королевстве, даже уже нет смысла говорить о его ночных «играх». — Ваша светлость, — сказал Тайвин, едва сдерживая свое раздражение. Джоффри уже надел свою золотую корону. — Я хотел бы получить отчет о заседаниях Малого совета, — потребовал Джоффри, надевая кольцо на мизинец. — Я был бы рад увидеть Вас хоть на одном заседании Малого совета, Ваша светлость. — Я был очень занят в последнее время, — ответил Джоффри. — Многие важные вопросы требуют внимания короля. Планируется свадьба, и особое внимание должно быть уделено леди Маргери. Вероятно, Санса потратила больше времени на помощь бедным и осиротевшим, чем Джоффри на управление Королевством. Тайвин ничего не сказал, лишь сложил руки за спину. — Вы проводили собрание в Башне Десницы, а не в зале Малого совета, — протянул Джоффри. — Могу я спросить, почему? — Башня Десницы — это мое рабочее место. Мне потребуется время, чтобы дойти до зала Малого совета. Как Вы понимаете, Ваша светлость, это время я мог бы использовать с пользой, — объяснил Тайвин, тщательно подбирая слова, прекрасно понимая, что перед ним сейчас стоит маленький ребенок. — Итак, если я захочу прийти на заседании Малого совета, то мне придется подниматься по многочисленным лестницам в Башню Десницы? Тайвин глубоко вздохнул и ответил: — Вас могут принести. — Расскажите мне, что с армией Робба Старка, — потребовал Джоффри, меняя тему. — Ничего, — сказал Тайвин ледяным тоном. Он не был идиотом, чтобы сообщить Джоффри какие-либо детали своего плана. — Ничего? — Джоффри удивленно поднял брови. — Он утверждает, что он король Севера! Он утверждает, что я ненастоящий король. Вы ничего не делаете, чтобы остановить его? — Мне не нужно ничего делать. Молодой Волк — неопытен. Все, что мне нужно делать — это ждать, пока он совершит ошибку, и позволить его знаменосцам усомниться в его власти, — заявил Тайвин. — Это гораздо дешевле. Джоффри нахмурился. — Я хочу, чтобы Робб Старк умер. — Так и будет. Наберитесь терпения, присоединитесь к Малому совету и узнайте, как управлять Семью Королевствами. Оставьте Робба Старка другим. Джоффри ничего не сказал. Только когда он посмотрел на свою кровать, его хмурый взгляд сменился яростью. Он обернулся и посмотрел на Тайвина, указывая на кровать. — Где моя шлюха? — потребовал Джоффри. — Куда ты ее отправил? — Подальше отсюда, посоветовав ей никогда не возвращаться сюда. Вы больше никого не будете мучить, — голос Тайвина был тверд и холоден. Он посмотрел на Джоффри, но мальчик проигнорировал его «совет». — Все эти высокородные шлюхи… — начал он, но Тайвин подошел ближе. — Нет, они Ваши подданные. Они Ваши союзники, без них Вы не король. Чтобы править, должны быть люди, которые будут подчиняться, и если вы оттолкнете и вынудите их к открытому восстанию, они лишат Вас права называться королем. Золотая игрушка, которую Вы носите на своей голове, — убивает вас. Жестокость может помочь в войне, но она не может помочь в управлении Королевством. Вы больше никого не будете мучить. — Ты имеешь в виду, что мне нельзя мучить твою жену, которая скоро разжиреет? — Джоффри злобно улыбнулся. — Я должен поздравить дедушку с тем, что ему удалось заделать своего отпрыска. Я уж думал, что ты придешь просить меня о помощи, потому что тебе такое занятие уже не под силу, но мысль о том, что сын короля будет управлять Утесом Кастерли, оказалась слишком заманчивой? Да? Ты думаешь, что я не знаю о твоих планах? Я — король. Одним движением Тайвин схватил Джоффри за шею. Золотая корона короля с лязгом упала на каменный пол, и мальчишка был прижат к стене. — Ты запомнишь этот урок, мальчик, — прорычал Тайвин. — Твой отец смог пройти свой жизненный путь и покинуть этот бренный мир, оставив сотни своих бастардов, но ты не повторишь его ошибку. Ты будешь вести себя должным образом, как настоящий король. Если ты что-то сделаешь с леди Ланнистер, я лично постараюсь отправить тебя на тот свет. Я ясно выразился, Ваша светлость? — Моя мать узнает об этом, — прорычал Джоффри, и Тайвин сильнее сжал его шею. — Я ясно выразился? — он снова зарычал, и Джоффри кивнул. Тайвин отпустил его, и тот упал на пол, потирая шею. Пусть Джоффри почувствует хоть треть боли, которую он причинил другим. Покинув покои короля, Тайвин вернулся в Башню Десницы, решив выяснить, как Джоффри узнал о его нерожденном ребенке. Если Джоффри знал о ребенке, то и Серсее было известно о нем. Он почувствовал, как ярость кипит в его венах. Он не доверял своей дочери и знал, что та способна сделать что-то с Сансой. Тайвин не питал иллюзий о здравомыслии своей дочери. Она и ее сын были такими же безумными, как и Эйрис Таргариен.***
— Уже видно, — счастливо произнесла Шая, помогая Сансе раздеться. — И правда, — Санса посмотрела на свой небольшой животик. Ее тело начало мягко округляться, и она не могла сдержать улыбку. Страхи, которые ее мучили, начинали отступать, и она знала, что они были больше связаны с напоминанием о том, что она Леди Ланнистер, жена Великого Льва… Шая осторожно помогла ей войти в ванну. Санса знала, что Тайвин заботился не о ее благополучии, а о своем нерожденном наследнике. Тайвин Ланнистер видел в ней лишь возможность защитить Утес Кастерли от своих собственных детей. Санса почти закончила принимать ванну, когда двери в ее покои распахнулись, и послышались шаги. Ее рука метнулась к гребню в волосах. Он был тонким и выглядел как обычная заколка с львом наверху, но гребень скрывал тот факт, что внутри был тонкий клинок, если отстегнуть льва от основы. Это была далеко не первая вещь, которая защитила бы ее от нападающего. Шая и сир Джорах позаботились о том, чтобы многие из ее ювелирных изделий были со скрытыми лезвиями, если ей понадобится защитить себя. Услышав знакомые шаги мужа, Санса скользнула вниз. Ее сердце все еще стучало, когда Тайвин начал кричать на Шаю. Санса села в ванну и повернулась, чтобы посмотреть на своего мужа, уже гадая, что могло испортить его утро. — Что случилось? — осторожно спросила она, глядя на него через плечо. — Кому ты говорила о ребенке? — потребовал Тайвин, подойдя к ней и сузив глаза. — Никому, — быстро ответила Санса, растерянно глядя на него. — Зачем мне говорить кому-то? — Я был у короля сегодня утром. Он, казалось, был хорошо осведомлен о твоей беременности. Видя возможность направить разговор в другую сторону, Санса кивнула и сказала: — Я надеялась, что сегодня мы сможем поговорить о короле. Лорд Варис очень обеспокоен тем, что Мизинец отдает некоторых девушек Джоффри. Были найдены их тела, Тайвин. Девушек избивали… — Мне все равно, что творит этот мальчик в своей постели. Он может убить их всех, и я ничего не смогу сделать. Кому ты говорила о ребенке? — Я никому не говорила, — прорычала Санса, вставая на ноги. — Мне интересно, лорд Тайвин, как же Вы планируете скрыть этого ребенка, если у Вас на него большие планы. Тайвин был достаточно близко к ней, чтобы легко схватить ее и причинить боль, и тихий голос в голове велел ей отступить назад и убежать. Он был львом, а она — добычей, но волк внутри нее не позволил ей отступить. У него были когти и острые зубы, как и у нее. Тайвин не двигался, его глаза блуждали по ее телу, и она могла видеть понимание в них. Он пристально смотрел на нее, твердый и непреклонный, как северный ветер во время снежной бури. Джерион, который пришел вместе с Тайвином, стоял в углу соседней комнаты, похожий на испуганного ребенка, который не знал, что делать. — Позови служанок леди Сансы, — рявкнул Тайвин, — и отправь за сиром Киваном. — Может, подашь мне халат перед тем, как ты уйдешь, — прошипела Санса, и Джерион бросился к стулу, чтобы взять халат. Тайвин протянул руку, и оруженосец отвел взгляд, передавая халат своему лорду. Джерион быстро вышел из комнаты, когда Тайвин помог ей выйти из медной ванны. Санса ничего не сказала, затаив обиду на мужа. Как он мог обвинять ее в том, что она кому-то рассказала о беременности? Только Шая знала о ребенке, но она никогда не предала бы ее. Сир Джорах пришел последним, и она почувствовала облегчение. — Все хорошо, миледи? — спросил Мормонт, встав возле двери. Санса просто кивнула. Каждая из девушек нервничала, Шая была абсолютно спокойна, что нервировало ее. Некоторые девушки дрожали, другие выглядели смущенными и обеспокоенными. Когда Тайвин подошел и встал перед собравшимися служанками, одного холодного взгляда ее мужа было достаточно, чтобы все дамы опустили глаза. Все они боялись смотреть на него, и Санса не винила их. Даже Шая посмотрела вниз, когда жесткий взгляд Тайвина перешел на нее. Он размеренно ходил по комнате, а Джерион стоял у двери, ожидая дальнейших инструкций. Минута казалась вечностью, и Санса старалась не паниковать. Скоро ее мокрые волосы будут завиваться, а тонкий халат не мог заменить теплое платье, но Санса не смела мешать лорду Тайвину. Обхватив себя руками, Санса молча молилась, чтобы он не навредил ни одной из ее служанок. Она только к ним привязалась. Шая посмотрела на нее, и Тайвин заговорил. — Одна из Вас поделилась ценной информацией с короной, — прорычал лорд Десница, глядя на каждую из девушек. — Я был у короля, и он сказал, что ему известно то, что было поведано только узкому кругу людей. Он заявил, что в моем доме есть предатель, и единственным логичным местом для шпиона — быть рядом с человеком, которому принадлежит информация. В комнате было тихо, только слышались шаги Тайвина. Этот тяжелый звук заставил сердце Сансы биться в груди еще сильнее. Тишина была нарушена звуком открывающейся двери. Все повернулись и посмотрели, кто вошел внутрь. Ситуация выходила из-под контроля, и Санса едва ли имела представление о том, что так сильно разозлило Тайвина. Звуки шагов и новые голоса почти заставили Сансу вздохнуть с облегчением, когда сир Киван встал в дверях, его лицо было таким же нечитаемым, как и у его брата. Киван ничего не сказал, когда он подошел и встал рядом с ней. Санса просто кивнула в знак приветствия. — Признайтесь мне, и наказание не будет смертельно. Если никто не признается, то я буду вынужден сам разузнать, кто передавал информацию королю, а это намного хуже. Несколько девушек зарыдали от страха и покачали головами, отрицая, что они что-то сделали. Санса наконец поняла, что Джоффри узнал о ее ребенке, и кто-то предал ее. Кто-то рассказал королеве или Джоффри о ребенке, и король, вероятно, был настолько глуп, что начал хвастаться такими знаниями перед Тайвином. Это была единственная причина, по которой он мог так злиться. Напряжение в комнате наконец прошло, когда Санса увидела, как одна из служанок, леди Джейн, внезапно упала на колени и зарыдала. Холодный порыв воздуха заставил ее поежиться, когда девушка со слезами на глазах бросилась к ее ногам, прося прощения. Снова и снова леди Джейн молила о пощаде, но Санса неподвижно стояла, потеряв дар речи. Она не знала, что сказать или сделать в то время как, сир Джорах пытался оттащить девушку. Все, о чем могла думать Санса, — это то, что девушка могла бы испортить дорогое кружево ее халата. Это была жалкая мысль, но единственная, что появилась в ее голове. Санса попыталась сделать шаг назад, чтобы уйти от девушки, но сир Киван взял ее за руку и прижал к себе в то время как, Тайвин схватил девушку за волосы и дернул ее назад. Все закончилось так же быстро, как и началось, и комната погрузилась в тишину, только были слышны всхлипывания леди Джейн. Сир Киван отпустил Сансу. — Разве я позволял тебе подходить к леди Сансе? — спросил Тайвин, его голос был твердым, как сталь, и холодным, как лед. — Кому ты рассказала? — М-мизинец пришел к нам… ко мне и Элис, от имени королевы-регентши, — проговорила леди Джейн, слезы градом текли по ее щекам. — Он обещал дать нам денег, когда мы предоставим достойную информацию. — И сколько монет он дал тебе? — Сначала только д-две монеты, — воскликнула Джейн, — чтобы рассказать ему о том, как м-много времени В-вы проводите с леди Ланнистер… и что, возможно, леди ждет ребенка, м-милорд. Пожалуйста, не делайте мне больно! — А сколько золотых монет у леди Элис? — Одна, — сказала Джейн. — Пожалуйста, милорд… Пожалуйста, простите меня! Леди Элис встала на колени, начала рыдать и просить прощения. Обе девушки плакали, и Тайвин с отвращением посмотрел на них, велев Джериону проводить других служанок к выходу. — Поскольку леди Элис получила только одну монету, она может посмотреть на Ваше наказание, — сказал лорд Тайвин, и трое солдат Ланнистеров вошли в комнату после того, как Джерион вывел всех служанок. Санса хотела умолять Тайвина о пощаде, но слова комком встали в горле, и сир Киван взял ее за плечи, потянув назад. Когда она была достаточно далеко от леди Джейн, сир Джорах сделал шаг, закрыв Сансу спиной от разворачивающейся сцены, но она все еще могла видеть, что происходит. Один из солдат подал Тайвину ножны, и леди Джейн начала кричать, пытаясь вырваться. Леди Элис плакала. Санса поняла, что ей одинаково противно и интересно смотреть на то, что сейчас произойдет. Она никогда не была свидетелем такого наказания и не могла отвести взгляд, когда леди Джейн отчаянно пыталась вырваться. — Я оказал Вашей семье большую честь, доставив Вас сюда, — сказал Тайвин холодным и сдержанным голосом. — Я оказал Вам честь, и Вы предали меня и мою жену. Вы не служите королеве-регентше или Мизинцу! Вы служите Леди Ланнистер из Утеса Кастерли! Вы служите мне и моей жене, никому другому, и пусть Ваше наказание станет уроком для каждой служанки! Один из солдат взял Джейн за челюсть, раскрыв ей рот, и Тайвин сунул руку в ротовую полость девушки, когда та начала извиваться и выкрикивать непонятные слова. Санса была заинтригована и испугана. Ее муж вынул из ножен кинжал и одним быстрым движением отрезал язык несчастной. Нечеловеческие стоны, кровь, льющаяся чуть ли не ручьем, вызвали отвращение у Сансы, и она прошла мимо бедной Джейн в свою спальню. Там Санса рухнула в кресло у окна. Ее руки сильно дрожали, не было никакого способа забыть то, что сейчас произошло. Шая уже была рядом и велела идти ей за ширму, чтобы переодеться. Она никогда не видела такой жестокости от своего мужа. Санса знала, что у него была и темная сторона, которая была готова совершать злодеяния и насилие. Однако было трудно смириться с тем, что те самые руки, которые были такими нежными и мягкими… только что вырвали… язык Джейн. Это было ужасно, и она не могла поверить, что все эти действия принадлежали одному и тому же человеку. Голос сира Кивана нарушил ее размышления и вернул Сансу в реальность. — Я знаю, что этот инцидент расстроил Вас. Однако я должен напомнить Вам, что мой брат был вынужден сделать это, леди Санса. Эта девушка была шпионом, — спокойно сказал Киван. — Я знаю, что Вы не одобряете его поступок, но он сделал это, чтобы защитить Вас и Вашего ребенка. — Скажите мне, почему нужно было поступить… именно так? — тихо спросила Санса. — Я знаю, что он был вынужден наказать ее, но скажите мне, почему именно так?! Почему так важно было вырвать язык леди Джейн? Шая закончила стягивать заднюю часть платья, и Санса почувствовала слабость. Ее ноги казались ватными, а голова была словно наполнена свинцом. В ушах звенело, и Санса попросила принести воды. Шая помогла ей сесть возле окна, подложив под спину подушку, и на мгновение ей стало так удобно и хорошо, что она забыла про присутствие сира Кивана. — Мой отец был очень слабым человеком, — проговорил Киван, став перед ней. — Титос Ланнистер любил нас всех, как и должен любить отец своих детей. Леди Санса, он не был лордом. Он был слабохарактерным человеком, и мой брат всю жизнь считает своей миссией восстановить Дом Ланнистеров. Я помню, как моя сестра Дженна вышла замуж за второго сына лорда Фрея. Тайвин был единственным, кто высказался против этого унизительного союза. Ему было всего десять лет, и он был вынужден так рано стать мужчиной. Он был вынужден быть жестоким, когда мой отец был слишком мягким. — Но почему он вырвал девушке язык? Чтобы показать всем, что он не слаб, как его отец? — пробормотала Санса, когда Шая принесла ей воду. Сделав глоток, она взглянула на сира Кивана, ожидая ответа. — Мой брат способен совершать ужасные поступки, но он не монстр, — спокойно сказал Киван. — Мой брат — единственный человек в Семи Королевствах, который может примирить великие дома и привести Королевство к миру и процветанию. Он делал это в течение двадцати лет, как Десница Короля под властью Таргариена. Он повышал налоги, но восстанавливал дороги, и торговля процветала. Все стали забывать про это. Они считают моего брата жестоким монстром, а не человеком, который наполнил их карманы золотом. Они не видят человека, которого вижу я. Человека, которого видите Вы. Они видят лишь то, что угодно им самим и моему брату. Зачем же вырывать язык? Да, действия леди Джейн были легкомысленны, она знала, на что шла, но, наказав ее таким жестоким образом, Тайвину не придется беспокоиться о сплетнях среди других служанок или о том, что они шпионы. Он напугал их всех до преданности. — Вы говорите, что он всегда был таким? Что я не должна быть шокирована его поведением и потрясена его жестокостью? — Я говорю Вам, что мой брат — человек, а не монстр, и судить его по актам жестокости несправедливо. Он достиг гораздо большего, чем любой другой лорд, и все же люди ненавидят его за Рейнов из Кастамере и предательство короля. Не судите моего брата и забудьте о том, что говорят другие люди, леди Санса. За дверью гардеробной раздался шум. Джерион говорил тихим голосом, и понять, что именно он говорит, было сложно. В комнату вошел лорд Тайвин, и по его поведению было видно, что случившегося в гардеробной никогда и не было. Единственным доказательством произошедшего была высохшая кровь на его руках. Тайвин посмотрел на них, прежде чем подойти к столу, где стояли таз и кувшин с холодной водой. — Я хотел бы поговорить с моей женой наедине, — заявил он, моя руки в воде. Сир Киван вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Тайвин вымыл руки и брызнул водой на лицо, прежде чем повернуться к ней. Пятна крови исчезли. Он взял льняную ткань и вытер лицо и руки. — Подойди сюда, — приказал он, его голос был как обычно тверд. Санса послушно встала и медленно подошла к мужу. — Празднование дня рождения леди Маргери на следующей неделе, — тихо сказал он, убирая на место льняную ткань. — В этот день мы объявим всем о ребенке. А пока ты пойдешь отдыхать. Тайвин ушел, оставив ее одну.