Ты просто ещё не встретил...

Дорога, по которой Тимур приехал в «Скит» и теперь возвращался обратно на такси, оказалась перегороженной. Как всегда, посреди зимы, коммунальщики что-то делали. Трасса перерыта, неподалёку стоит экскаватор и полощутся по ветру красно-белые ленты. Хотя бы знаки временные поставили, но отмороженные работники не озаботились даже фишками. Хорошо, что ленту натянули, хотя она и держится на честном слове. Остановив машину, таксист пошёл выяснять, что произошло. — Трубу прорвало, — вернувшись, доложил Тимуру водитель. — Я на заказ когда ехал ещё, заметил, что вода собирается и парует над поверхностью. А потом, видать, рвануло. Ну хоть делают. Теплотрасса под дорогой проходит, поэтому так. В общем, ничего не попишешь, придётся возвращаться и ехать в объезд. Отсюда некуда свернуть. Было бы лето, попробовали бы просёлочными, но сейчас, — он кивнул на сугробящиеся по бокам трассы глыбы льда. — Не вариант. Тимур кивнул — так и так. Он никуда особо не спешил, а Артёму больше времени на протрезветь. Настроен Тим был довольно категорично. Хватит с него уже этих игр. У него своя жизнь, работа, и никакие горы с лыжами ему и нахуй не упали. Хотя Дамир, честно признаться, неплох. Даже очень. Ещё и полынь эта, чёрт бы ее подрал. Нет, лесом. Обратная дорога заняла времени в два раза больше, и Тимур подъехал к дому Анастасии уже далеко после обеда. Если самолёт Вязовского и должен был улететь через три часа, как он говорил, то уже улетел. Ну и скатертью. Никто Тимура не дёргал, не звонил, и он выдохнул. Теперь осталось поставить перед фактом Артёма, а дальше уже пусть сами как хотят. «Пришло время окончательно порвать с семейными связями», — усмехнулся про себя Тимур. Такой фортель Артём вряд ли воспримет спокойно. И уж укреплению их братских отношений он точно не способствует. А по сути… Нормальное отношение было только со стороны Тимура. Артём со своей стороны никакого особого рвения не проявлял. «Будет, как будет», — подытожил Тим, подходя к подъезду «высотки» Ковалёвой. Рука потянулась к домофону, но в последний момент Тимур передумал. Вместо этого он решил позвонить Артёму и попросить того спуститься. Настька обязательно нос свой сунет, поговорить в квартире вряд ли удастся. Лучше так. Номер брата был занят — Артём с кем-то разговаривал. Немного подождав, Тим набрал ещё раз. Снова занято. И тут же открылась подъездная дверь, выпуская на улицу Артёма в накинутой на плечи куртке Тима, который с кем-то договаривал по телефону. — Бля, как же ты не вовремя, — раздражённо сунул телефон в карман Артём. — Ну почему всё одномоментно происходит? Вязовскому я за каким-то хером понадобился, и ты ещё припёрся. Я думал, он вообще уехал… Короче, Тима, ты сейчас поднимайся к Настьке и жди меня там. Я перетру с ВДВ-шником и вернусь. Подождёт твой вопрос, работа важнее. — Артём, послушай, тут такое дело, — начал Тим, но брат уже запихивал его в подъезд. — Некогда, некогда, Мурыч, подождут твои дела. Давай, дуй к Настьке. Он подъезжает уже, нехер тебе здесь возле меня рисоваться. Да вали ты уже, — почти кричит Артём, не слыша вообще ничего, что пытается сказать брат, и Тимур, плюнув на всё, молча поднимается по ступенькам. А около подъезда уже паркуется белый, замызганный грязью «Вольво» Вязовского. Тимур видит белый «паркетник» через подъездное окно. Он задерживается возле этого окна с выбитым стеклом, вместо которого подсунута картонка. «А ещё элитный район», — думает Тимур и аккуратно присаживается на край подоконника. Отсюда ему не только хорошо всё видно, но ещё и отлично слышно. — Воронцов, я не понял, ты меня за пацана, что ли, держишь, — тем временем орёт Вязовский, выбравшись из машины и подскочив к Артёму. — Ты охренел? Я должен за тобой по всему городу гоняться? Я тебе, блядь, что сказал? Ты что должен был сделать? Куда ехать? А ты что творишь? — Дамир Викторович, — Артём пытается оправдываться и тонет в непонятках. Ну ещё бы, а выслушал бы Тимура… — Дамир Викторович, это какая-то ошибка. Вы же никаких распоряжений не давали. Выходные же, — Артём почти в отчаянии. — Выходные? — рычит Вязовский. — Ты мне, сучоныш, уже все выходные испортил. И если ты думаешь, что я просто так это оставлю, то ты глубоко ошибаешься. — Дамир Викторович, — Артём всё ещё не врубается, что логично. — Давайте спокойно поговорим. Ну праздники, я немного выпил, мог и забыть, виноват, вы напомните, я мигом всё исправлю. — Мигом? — Вязовский ухмыляется. Тимуру отчётливо видно его лицо. — Забыть, значит. Ты мне дурачка не включай, Воронцов. Если я тебя выебал, это ещё не значит, что тебе позволено из себя принцессу строить. Приказ как издался, так и аннулируется. — Что? — Тимуру не видно выражения лица Артёма — брат стоит спиной к подъезду, но в голосе все эмоции переданы настолько ярко, что Тим даже не сомневается, как выглядит сейчас лицо Тёмы. — Дамир Викторович, вы… это шутка такая, да? — А это ты мне объясни, Воронцов, это шутка такая, да? — он подходит к Артёму вплотную и хватает того за куртку, притягивая к себе. Что-то шипит в лицо, что именно Тимур не слышит, а затем резко отталкивает от себя. — Или для того, чтобы тебе лучше доходило тебя отпиздить нужно? Артём молчит, как-то потеряно оглядываясь на дом и вокруг себя. — Так ты бы сказал, что пожёстче тебе нравится, мы бы договорились, — снова рычит Вязовский. — Я тоже не прочь, а так выходит, что зря тебя щадил. В общем так, Тёма, заканчивай этот ебучий цирк, и коль самолёт уже проёбан, мы возвращаемся в «Скит». И только попробуй, сука, где-то что-то вякнуть. Запись у меня имеется, где меня не видно, а вот твоя рожа с хуем во рту очень даже узнаваема. Так что любые твои инсинуации будут выглядеть всего лишь жалкими оправданиями. Он хватает Артёма за капюшон куртки и тащит в машину. Тот сначала сопротивляется, а потом идёт, опустив плечи. Тимур не выдерживает. В секунду слетев с пролёта, он выскакивает на улицу. — Стойте! — оба поворачиваются к Тимуру, и выражение лиц у обоих примерно одинаковое. Но Тимуру похрен. — Стойте вы, оба. Он подходит к машине. — Отпусти его, — смотрит на Вязовского. — Я ж тебе говорил, что я его брат-близнец. Что ж ты недоверчивый такой. Убедился теперь? — Исчезни, долбоёб, — шипит Артём. — Что ты творишь? — А что, поедешь должность свою отрабатывать? — зло бросает в лицо брату Тимур. — Не взападло? Что ж ты тогда меня и таких, как я, чмыришь постоянно? Артём не находится с ответом, и Тимур снова поворачивается к Вязовскому: — В общем, теперь ты в курсе. Оставь его в покое и давайте все забудем эту историю. Тем более, что ты уже получил, что хотел, пусть и не совсем так, но чисто внешне — почти то же самое. Хватит. На вас здесь уже, наверное, весь дом любуется. — Действительно, — хмыкает Вязовский. — Получил, что хотел, говоришь? В любом случае мне нужны объяснения. Поэтому сейчас вы оба садитесь в машину, и мы едем в тихое место. Обсудим сложившуюся ситуацию и пути выхода из неё. Как цивилизованные люди. Вязовский ведёт машину нервно — газ-тормоз, резкие повороты. Кроссовер слегка несёт, но, видимо, качественная резина и системы стабилизации не дают окончательно слететь в занос. — Ты нас так всех угробишь к херам, — подаёт голос с заднего сиденья Тимур. — Заткнись, — рычит Дамир, и прибавляет газу. Тимур понимает, что едут они обратно в «Скит». Зная о перекрытой дороге, мстительно молчит. Глупость и детство, но предупреждать Вязовского он не собирается. Поговорить с Артёмом не выходит, да тот сейчас, скорее всего, и не настроен разговаривать — глубокий ахуй обычно не способствует адекватным беседам. А уж на такие темы… Тим аккуратно косится на Артёма, а тот тупо смотрит в окно, отвернувшись, и только изредка бросает на брата злобные взгляды. Такими же — похожими — взглядами швыряется и Дамир в зеркало заднего вида. Тимур вздыхает — ну, по сути, здесь он виноват по-любому, сам кашу заварил. Но если бы Артём не придолбался со своими дурацкими идеями, то ничего бы и не случилось. Зачем куда-то ехать? Зачем этот идиотский фарс? Был бы Тим один, он бы потребовал остановить машину, на худой конец, тупо выпрыгнул бы. Но бросить Артёма в этой ситуации он не может. При всём том, что и доля вины брата во всём этом тоже изрядная. «Вольво» резко тормозит, и следом несутся маты Вязовского — машина подъехала к перекрытому участку. — Что за хрень? — орёт Дамир рабочим в оранжевых жилетах, приоткрыв дверь. — Надолго это? — Артём, — Тим, воспользовавшись тем, что Дамиру пока не до пассажиров, дёргает брата за рукав. — Ты, главное, не нервничай. Ну так вышло, извини. — Иди ты нахуй, Тимур, — рычит брат, выдёргивая руку. — Ты понимаешь, сука, что ты натворил? Ты мне всё испортил, мать твою. Я к этой должности столько времени стремился, я столько для этого сделал, а ты… Ты, блядь, совсем берега попутал. Ты… В это время Дамир хлопает дверью и резко разворачивает машину. Разговор обрывается. Через несколько километров «Вольво» съезжает на объездную. Припарковавшись у «Скита», Вязовский выходит из машины, открывая заднюю дверь со стороны Артёма. — Выходим, прибыли. Артём вылезает из машины. Тимур выходит следом за ним. Оба идут по дорожке за Дамиром в уже знакомую Тиму «келью». И номер тот же. И виски на столике. Даже слабые ноты полыни, если поднапрячься, ещё можно унюхать. Правда, стаканы чистые и постель идеально застелена, ну, это логично — персонал успел привести комнату в порядок. Вязовский наливает себе виски, выпивает всю порцию одним глотком и разворачивается к братьям: — Так кто из вас был на корпоративе? — спрашивает уже удивительно спокойным голосом. — Я, — оба отвечают одновременно. — Артём, не нужно, — Тимур взывает к разуму брата. — Тем более, я всё рассказал же уже. Это глупо, в конце концов… — Заткнись, — злобно шипит Артём. — Заткнись, блядь, я тебе сказал. И не делай ещё хуже, чем уже сделал. — Идиот, — психует Тим, — ты хоть понимаешь, что ты на себя… — Я вас сюда привёз не грызню вашу слушать, — обрывает Вязовский и подходит к Артёму вплотную. — Ты, значит, был? — Да, — уверенно кивает тот, а Тимур, мысленно простонав и махнув на всё рукой, разворачивается и садится на край кровати. Пусть как хочет. Он старался. Но упёртость Артёма просто не знает границ. Она же его и погубит. Хрен с ним. Сейчас нужно просто уйти, и пусть сами разбираются, если брат так уж норовит влезть в неприятности. — Я объясню, Дамир Викторович, — произносит Артём, а Тим заинтересованно поднимает голову. Интересно, что за очередная стратегия сложилась в голове брата. — Дело в том, что мой братец, — пренебрежительный кивок в сторону Тимура, — слегка не в себе. Дурачок, понимаете? Приехал с деревни, я думал, вести себя нормально будет, а он… — Вот как? — ухмыляется Дамир. — Значит, это брат твой пришибленный малость, а ты в здравом уме и памяти на корпоративе всё правление ввёл в восторг тем, как там держался? — Ну, — Артём скромно потупил глаза, — я знаю, как нужно себя вести в компании уважаемых людей. «Ой дура-а-а-ак», — стонет про себя Тимур. — А всё, что говорил твой брат — это его странные фантазии, так? — уточняет Дамир. — Да, да, — радостно кивает Артём. — Вы знаете, так тяжело с ним. Неуправляемый просто. И это его невыносимое поведение, и всё то, что он несёт… — Сочувствую, — усмехается Дамир. — Очень сочувствую тебе, Артём. Не знаю даже, как ты справляешься. — Ох, Дамир Викторович, — начинает частить Артём, — это горе для всей семьи. Вы же знаете, я скоро сочетаюсь браком с Анастасией Ковалёвой, дочерью того самого Ковалёва, профессора из нашего НИИ, члена Совета Академиков, у человека такое положение, регалии. Его жена — прекраснейшая женщина, и вся их семья — просто интеллигентнейшие, уважаемые люди, а тут этот родственничек умалишённый на голову сваливается. Вы представляете, каково мне приходится? — Да уж, — качает головой Дамир, а Тимур сидит в совершеннейшем ахуе. — Сочувствую, Воронцов. Очень сочувствую. А неплохо мы провели время после корпоратива, да? — Ну-у-у, — Артём мнётся, поглядывая на Тима, а тот, ещё зачем-то пытаясь спасти положение брата, делает «страшные глаза» и отрицательно качает головой. — В принципе, — продолжает Артём, — вам виднее, конечно. — Ну да, мне уж виднее, — издевательски хмыкает Дамир. — Ты был на высоте, знаешь ли. И когда размещал перепивших в гостинице, и на следующий день. Особенно на следующий. Произвёл неизгладимое впечатление, да. — Я старался, Дамир Викторович, — расплывается в улыбке Артём, а Тимур не выдерживает. — Тёма, не ведись, — и тут же поворачивается к Дамиру. — Зачем ты всё это говоришь? Ты же… — Заткнись, придурок, — Артём бросает на Тимура уничтожающий взгляд. — Заткнись, я тебе сказал. И убирайся отсюда. Не мешай занятым людям в беседе. Что за манеры? Колхоз неасфальтированный, деревню из тебя вывести невозможно. Иди домой, недалёкий, мы с тобой позже поговорим. — Да ради бога, — Тимура охватывает злостью, — сам собирался уйти и не наблюдать весь этот цирк. Он поднимается и делает шаг к двери. Дверь заперта. Тим дёргает за ручку, но дверь не поддаётся. — Что за? — он разворачивается лицом к комнате и натыкается на нечитаемый взгляд Дамира. — Сядь, — тихим, но внушительным голосом приказывает тот. — Я тебя не отпускал. — Я и спрашивать не собирался, — огрызается Тимур. — Ключ дай. — Сядь, я тебе сказал, — голос Дамира приобретает угрожающие нотки. — Так для всех лучше будет. — Дамир Викторович, да пускай идёт, — вклинивается Артём, переживая, видимо, что Тимур снова что-то скажет и тем самым спутает ему карты. — Ну зачем он здесь нужен, ненормальный этот? — Здесь я распоряжаюсь, — рявкает Дамир, и Артём тут же затыкается. — Открой дверь, — продолжает настаивать Тимур. — Меня заебал весь этот кич. Я ухожу, а вы здесь что хотите и как хотите. — Ты остаёшься, — Дамир роется в бумажнике и вытаскивает пластиковый прямоугольник. — Твоя? — показывает кредитку Артёму. — Э-э-э… — тот тянется рассмотреть карточку в пальцах Дамира. — Моя, да. — Ты её в номере гостиницы обронил, — Дамир издевательски улыбается. — Помнишь? Оплачивал что-то и… — Да, да, — снова закивал Артём, как китайский болванчик. — Спасибо, что сохранили. Как я так неосторожно… — Ну ещё бы, — Дамир уже открыто смеется. — Увлёкся, да? — Наверное, — тянет неискреннюю улыбку Артём. — Блядь, Артём, — Тимуру уже всё равно, — я её обронил в номере, когда мы с ним, — кивает на Дамира, — сексом занимались. Потом хватился, искал её. Хотел тебе сказать, но ты же слушать ничего не хочешь. — Да заткнись же ты, — орёт Артём. — Что ты несёшь, идиот? Каким сексом? Ты совсем уже мозгами поехал. — Горячим таким сексом, — подтверждает Дамир, а Артём замолкает на полуслове и хватает ртом воздух. — Что? В смысле? — прямо заметно, как его мозг пытается что-то сообразить и сложить одно к одному. Здесь уже давным-давно всем всё понятно, только до Артёма всё никак не дойдёт, что его попросту троллят. — Дамир Викторович, вы о чём? Что вы такое говорите? — Что слышал, — Дамир пристально смотрит прямо в глаза Артёму. — И я говорил это ещё у подъезда твоего дома, так что не строй здесь из себя святую невинность. В общем так, братцы-кролики, утомили вы меня. Надо с этим заканчивать. — Давно пора, — насупившийся Тимур снова поднимается. — Ключ дай мне, и я пошёл. — Урод, — шипит ему в спину Артём, но Тим его не слушает. — Ключ, — Тимур протягивает руку к Вязовскому. — Этот? — Дамир вынимает из кармана ключ и вертит его в руках. — Попробуй возьми. — Что за детский сад, — взрывается Тимур. — Открой дверь. Он пытается выхватить ключ, но внезапно чувствует острую боль в руке и оказывается в жёстком захвате. Как такое произошло, объяснить Тим не может. Он сопротивляется, пытается вырваться, но Дамир, безжалостно выворачивая руку, тащит его к стоящему в углу комнаты стулу с высокой спинкой и укладывает животом поперёк. Связывает между собой Тимовы руки и ноги своим галстуком и отходит, любуясь проделанной работой. — Псих, мать твою, — Тимур пытается освободиться, но ничего не получается. — Я сейчас орать буду. — Не будешь, — Вязовский запихивает в рот Тимура сорванную с подушки наволочку и накрепко фиксирует её сзади шеи. Теперь Тим может только глухо мычать. Управившись и потеряв к связанному Тиму интерес, Дамир возвращается к ошарашено пялящемуся на происходящее Артёму: — Вот же сволочь твой братец, да? — участливо спрашивает он у находящегося чуть ли не в полуобмороке Тёмы. — Карту твою украл, дел натворил после корпоратива. Ну же, Воронцов, скажи мне, так всё было? Он подкараулил тебя на выходе из ресторана, набросился, отобрал вещи, кредитку и, бросив тебя раздетым на морозе, решил поиграть в крутого банкира. В принципе, это всё объясняет. Тимур пытается что-то сказать, но выходит всего лишь протестующее мычание, на которое никто не обращает внимания. — Да, всё так. Не хотел я этого говорить, ну да что уж скрывать… Вы понимаете, насколько мне с ним тяжело? — облегчённо выдыхает Артём. — И ведь не бросаю же его, идиота. По-человечески же хочется. Хоть и ненормальный, но ведь родственник. Так стыдно за него. Простите, Дамир Викторович, что невольно втянули вас в этот ужас. Я даже представить себе не могу, что он мог… На что он способен. Что он вытворил? Одни его заявления чего стоят. Секс какой-то… Это же… его нужно в психушку сдать. Я не знаю, что с ним делать. — Ну, что делать? — задумчиво изрекает Дамир. — Думаю, его следует наказать для начала. Согласен со мной? — Как сочтёте нужным, Дамир Викторович, — тут же соглашается Артём. — Это его вины не искупит, но он должен понимать… Что вы делаете? — удивлённый возглас, когда Дамир подходит к Тимуру и стаскивает с того штаны вместе с бельём. — Ну как, что? — удивляется Дамир. — Наказывать будем щенка провинившегося, — вытягивает из шлёвок ремень, складывает вдвое и протягивает Артёму. — Ты будешь наказывать, как брат. И не жалей его. — Но я… — Артём в растерянности крутит в руках ремень, не решаясь подойти к что-то мычащему и пытающемуся вырваться из пут Тимуру. — Может, я как-нибудь потом? — Ну мне же нужно убедиться, что виновные понесли наказание, не так ли? — настаивает Дамир. — Бей. Артём несмело подходит, переминается с ноги на ногу, не решаясь занести руку для удара. — Ну? — подгоняет Вязовский. — Чего замер? Или, может быть, ты сам хочешь оказаться на его месте? Артём тут же шлёпает ремнём по голой заднице Тимура. Тому не то, чтобы больно, но сам факт происходящего, унизительное положение, а главное — то, что за этим всем наблюдает Дамир… Тим дергается, матерится, но окружающим слышны только невнятные звуки. Он изо всех сил пытается перевернуть стул, прекратить всё это. Артём бьёт ещё раз, а затем, видимо, войдя во вкус, опускает ремень с силой. Так, что жёсткая полоска врезается в кожу до, кажется, самых костей. И тут же Дамир перехватывает занесенную для следующего удара руку Артёма. — Достаточно, — Тим слышит удивлённый вскрик, поворачивает голову и видит, как Вязовский, удерживая руку Артёма, хватает того за ширинку свободной рукой. — Что, понравилось? — издевательски спрашивает Дамир. — Я думал, ты возбудишься от этого, — потирает рукой по ширинке. — А ты что-то совсем спокоен, как удав. Прямо-таки истинный садист. — Что вы… что… что вы делаете? — голос Артёма дрожащий и жалкий. — Не надо, я… перестаньте… — А сейчас ты разденешься и станешь раком рядом со своим братцем, — произносит Дамир. — Ты заслужил не меньше, чем он, а то и больше. — Но я… я же ничего не сделал, — Артём в ужасе. — Я же ничего… — Раздевайся, — Дамира не интересуют его оправдания. — Живо! — Дамир Викторович, давайте как-то решим, — безуспешно пытается исправить ситуацию Артём. — Я вас очень прошу. — Вот и решим, — лениво отзывается тот. — Раздевайся, я сказал. — Зачем? — отчаяние в голосе Артёма. — Зачем? — Дамир подавляет смешок. — Искупать вину свою будешь. — Но я же ничего не сделал, — снова заводит пластинку Артём. — Я же ничего… что искупать? Как? — Как? Хм, тебе так интересно знать, как именно? Ну, хорошо. Сначала я тебя выпорю. Потом выебу. А потом вы вдвоём с братом будете мне отсасывать, соревнуясь за то, кто сможет быстрее заглотить в свой рот мой хуй, — подробно объясняет Вязовский. — И кому из вас я кончу в глотку, того и отпущу. А кто не успеет, тот останется. — Что? Да что ж… Я… я не могу. Я не буду! — кричит Артём, отступая к двери. — Я не могу, я не такой… Вы же это не серьёзно? Вот это вот всё? — его голос срывается и дрожит. — Я серьёзно, — Дамир спокоен. — Очень серьёзно, Воронцов. Пришло время отвечать за свои поступки. — Вам что, его мало? — злобно бросает Артём. — Он даже протащится. Он это всё сотворил, он пусть и отвечает. — Нет Воронцов, — Вязовский непреклонен. — Сотворил это всё как раз ты. По твоей милости. А ещё врёшь и изворачиваешься, топишь всех, пытаясь на чужом горбу въехать в рай. А так не бывает. Отвечать придётся. — Не надо, — рыдания в голосе Артёма, а сам он падает на колени, цепляясь за штанину Вязовского. — Не надо, пожалуйста. Как угодно, только не так. Я случайно, я не хотел… Тимур продолжает попытки вырваться и наконец-то ему удаётся дёрнуться так, чтобы перевернуть стул и упасть вместе с ним. Но приземление не очень удачное, он больно ударяется боком и головой. Рук и ног практически не чувствует. Дамир тут же бросается к нему. — Я тебя сейчас отпущу, если не будешь орать и делать глупостей, — он склоняется над Тимуром. — Глаза прикрой, если понял. Тим прикрывает глаза — деваться некуда, и Вязовский вытаскивает из его рта изжёванную и мокрую от слюны наволочку. Развязывает и отходит. Тимур сразу же подхватывается на ноги, натягивает штаны. — Не спеши, — ухмыляется Дамир. — Подождём, пока твой братец выполнит распоряжение. — Не будет он ничего выполнять, — Тимур взбешен. — Устроили тут цирк гнилой. Ты что творишь? Совсем уже охерел от безнаказанности? Или заяву написать в ментуру? — Кто напишет? — Дамир словно не слышит угроз. — Ты? И что ты напишешь? Что тебя высек ремнём твой брат? Ну иди, пиши, — швыряет ключ от номера на стол. — Мы оба напишем, — горячится Тимур. — Что ты насильник чёртов напишем. Я посмотрю, как ты покрутишься потом. — Малыш, — Дамир ухмыляется, — что ты такое говоришь, а? Вот это чмо напишет? — пренебрежительный кивок на рыдающего Артёма. — Ничего он писать не станет. Для него то, что кто-то узнает о том, что происходило, хуже смерти. А о чести он и понятия не имеет. — Как будто бы ты имеешь об этом какое-то понятие, — выплёвывает Тимур. — Артём, поднимайся, — он тащит за руку обмотавшегося соплями брата. — Поднимайся, идём. Хватит этого всего. — Отвали от меня, — орёт Артём, вырывая руку. — Отвали, урод. Это из-за тебя всё, из-за твоих замашек пидарских. Это ты во всём виноват, сука. Ненавижу тебя, тварь. Лучше бы ты на самом деле сдох. Ненавижу! — Ну как, нравится? — снова усмехается Вязовский. — Кого ты спасаешь? Трусливую скотину, которая, не задумываясь, тебя подставила? И он это снова сделает при первом же удобном случае. Такие не меняются. — Это не твоё дело, — упрямо гнёт свою линию Тимур. — Не твоё собачье дело. Мы сами разберёмся. Он не в себе просто. Ты его довёл. Артём, идём домой. Артём! — Иди на хуй, — Артём отталкивает от себя Тимура, и тот, не ожидая, теряет равновесие и чуть ли не падает. — Знать тебя больше не хочу, сучара ебаная. Мудак конченый. Всё, всё из-за тебя! Выблядок, сдохни нахуй! — Видишь, он не хочет уходить, — улыбается Дамир. — А знаешь, почему? Потому что всё ещё надеется и рыбку съесть и на хуй не сесть. Жаль, что ты испортил интересный эксперимент. А я его ведь почти дожал. Интересно, как быстро он согласился бы подставить свою жопу, чтобы не потерять работу. Конечно, он бы предпочёл подставить твою, потому что приспособленец по жизни и трусливая мразь. Но мне доказательства этого не нужны. Я и так всё это вижу. — Это подло, — Тимур сжимает кулаки. — Подло шантажировать человека работой. И потом, тебе ведь тоже не нужны неприятности. — Не умеешь угрожать — и не пытайся, — кривится Вязовский. — А от этого я никаких неприятностей не жду. К тому же, у него самого рыльце в пушку, ещё с кредитного, когда он военкому за справку о своей непригодности леваковый кредит выдал и сам его после погашал. И, помимо этого, залётов предостаточно. Так что, ты особо не переживай, он знает, за что выгребает. — Разные вещи, — отмахивается Тимур. — Да что толку тебе объяснять. Артём, успокойся уже, это не конец света. Идём домой. Ну его нахер с его работой и всем остальным. — Я тебе сказал отъебись от меня. Вали нахуй, чтоб я тебя не видел больше. Деловой какой, работой чужой разбрасываться. Только попробуй у меня на горизонте нарисоваться, сучара. Только попробуй, тварь. Нет у меня никакого брата. Мой брат на кладбище, а тебя, уёбок, я знать не знаю, — Артёма продолжает нести, а в голове Тимура внезапно что-то щёлкает. — Да ебитесь вы все конём, — он хватает ключ и открывает дверь. — На хер оно мне надо всё это? Вот уж точно — благими намерениями, да дорога по известному адресу. Хватит, натерпелись. Выходя, он изо всех сил шарахает дверью и идёт по коридору к лестнице. Перед глазами всё ещё стоит ухмыляющаяся физиономия Дамира и звучат в ушах слова брата. Хотя… да, уже не брата. Тимур растягивает онемевшие губы в ухмылку. А что ты, собственно, потерял? То, что уже давно потеряно? Нужно такси вызвать и домой. Не думать ни о чём, расслабиться, успокоиться. Забудется. Как и не было ничего. Всё отлично, всё заебись.