Ты просто ещё не встретил...

Тимур ощущает, как дрожат его руки. Осознание случившегося с грохотом стотонного груза сваливается на плечи, давит и не хочет отпускать. Даже мыслей никаких нет. Ещё и Макс смотрит как-то, не понять как. По всему получается, что у Макса к этому Дамиру какие-то чувства. Да нихера не какие-то, а самые что ни на есть… А Дамир — начальник Артёма. А я, получается… да нет, не я, Артём получается… Артём выебал своего же начальника… пиздец. Твою мать, какой же пиздец. Надо, наверное, объяснить. А что делать с Максом? Дамир идёт к бару, о чем-то переговаривается с барменом. На Макса больно смотреть. Кажется, он что-то говорит… Что? Губы шевелятся, а слов не слышно. Очень хочется сбежать. Подальше куда-нибудь. Но так дела не делаются. Объясниться нужно. Но не сейчас. Сейчас надо просто исчезнуть, дать возможность этим двоим поговорить. Тимур просто не имеет права вмешиваться сюда. — Где здесь туалет? — голос чужой, а вопрос, обращённый к Максу, повисает в воздухе. — Макс, мне выйти нужно. Туалет где? — Справа от кухни, — Максим кивает куда-то в сторону и побелевшими пальцами сжимает салфетку. Тимур встаёт и быстрым шагом покидает зал. В туалете опирается руками об умывальник и какое-то время просто стоит, глядя перед собой невидящим взглядом. Затем медленно поворачивает рычаг смесителя и открывает воду. Плещет холодной водой себе в лицо и поднимает глаза к зеркалу. Дверь в санузел открыта, но той части зала, где остался за столом Максим, не видно. Но зато видно ещё одну приоткрытую дверь с другой стороны от кухни, откуда тянет холодом и рядом с которой стоят какие-то ящики. Запасной выход. «А это выход, — Тимура разбирает неуместный смех, — надо валить отсюда. По крайней мере, ради Макса. А как же Артём?» Появился очень сильный соблазн оставить брата самого разгребаться с последствиями. И этому соблазну хотелось поддаться настолько сильно, что Тимур даже предпринял попытку подумать в этом направлении. «Разберёмся с Артёмом. Я его предупреждал, что нехер устраивать этот ебучий карнавал? Предупреждал. Ему было похер. Вот пусть теперь и разруливает, как хочет. К тому же, приказ о назначении, он говорил, готов. Что ж, выходит, начальник остался доволен. Иначе бы зачем? Или это своеобразная плата за молчание? Тогда ещё лучше всё складывается. Главное, не паниковать и не бежать впереди паровоза. Большинство проблем решаются сами по себе. Может быть, и эта относится к тому же разряду. Интересно, а если бы ничего не было, приказ бы сделали? А вот это вопрос». Но совесть, как обычно, взяла верх. «Хотя… по сути, Артём не просил спать с его начальником. Это уже моя личная, бля, инициатива. И весь этот ебаный армагеддец под моей личной ответственностью, как ни крути». Тяжело вздохнув, Тимур упёрся пылающим лбом в кафельную стену санузла, понимая, что нужно принимать какое-то решение. Обычно в сложных ситуациях рекомендуют прислушиваться к своей чуйке, если логически решить вопрос невозможно. Чуйка благим матом орёт: «Бежать!» Но даже если не учитывать вытворенное Тимуром на корпоративе и начхать на брата, то есть ещё Максим, который и так не в лучшем состоянии, и неизвестно, что с ним будет теперь. И заказ, который Тим собирался оплатить самостоятельно, хотя Макс и настаивал на угощении. Тимур, может, и не сопротивлялся бы, но если уйти сейчас, то это будет с его стороны не очень красиво выглядеть. Ещё есть Дамир, с которым тоже надо разруливать, и разруливать именно ему — Тимуру, потому что башкой надо было думать, а не хуем. Вот какого хера этот Вязовский приперся сюда именно сейчас, как будто другого времени у него не было. Артём же говорил, что он на лыжах где-то катается… Лыжню, что ли, сука, закрыли? Так и не придя ни к какому конкретному решению, Тимур собрался выйти на улицу покурить. Во-первых, стрессирующий организм истерично требовал свою дозу никотина, а во-вторых, так ещё можно было немного потянуть время. Вышел через подсобку, не найдя смелости снова проходить через весь зал. Да и незачем лишний раз глаза мозолить. Оказавшись на заднем дворе центрального здания, долго не мог подкурить из-за постоянно соскальзывающего с кресала пальца. Наконец-то ему это удалось, и он глубоко затянулся, медленно выдыхая дым вместе с облаком пара. — Не курите здесь, пожалуйста, — тихий голос сзади заставил Тимура чуть ли не подскочить от неожиданности. Развернувшись, он увидел полноватого пожилого мужчину в белом кителе и высоком поварском колпаке. — Я просто… — Тим растерялся, не зная, что ответить. — Я отойду. — Пожалуйста, — вежливо кивнул повар. — Здесь сухой спирт, — он кивнул на один из ящиков. — Не дай бог, искра. Тем более, в заведении у нас есть зал для курящих. — Я хотел на воздух выйти, — Тимур отошёл на несколько шагов от крыльца. — Я уйду сейчас. Обогнув здание и попав на расчищенный двор у главного входа, Тим заметил в одном из павильончиков сгорбившуюся фигуру Макса. Внутри сжалось нехорошим предчувствием. Преодолев разделяющее их расстояние быстрым шагом, Тим присел рядом с Максимом, тронув того за рукав. — Макс? — Что тебе надо? — неожиданно резко и грубо, дернув локтем и освобождая свою руку от прикосновения, огрызнулся Максим. — Чего ты хочешь от меня? Добить? Давай, вперед. — Макс… — Тимур был полностью выбит из равновесия. — Макс, я не знал. Это случайно, правда. Это Артём… — Тим, — Максим глубоко вздохнул, — не надо. — Но это правда, — от отчаяния Тимур не мог подобрать слов. — Я ничего… — Не надо, — Макс снова резко набрал воздуха и судорожно выдохнул. А затем повернулся к Тимуру с лицом, искажённым неестественной улыбкой. Губы были растянуты в каком-то оскале, что, видимо, должно было означать улыбку, а в глазах замерзали глыбы мертвого льда. — Всё окейно, котик. Всё замечательно. Хастлер должен знать своё место. — Зачем ты так? — Тим почувствовал горячий комок в горле. — Не надо… — Вот именно, лапа, вот именно, — Макс продолжал улыбаться своей пугающей улыбкой. — Всё правильно, не надо. Максик же не идиот, хоть и блядь. Максик всё понимает. Всё, сука, всегда понимает. — Ма-а-акс, — простонал Тимур, чуть ли ни физически ощущая боль Максима, — ну зачем ты так? Ну не надо… Я… — Заткнись и послушай меня, — улыбка исчезла, а лицо Макса, казалось, побелело ещё больше, хотя и до этого имело вид какой-то синюшной бледности. — Никто никому ничем не обязан. Уясни это себе раз и навсегда. Мне твои жалкие оправдания нахуй не упали. И ты сам тоже. Собственно, как и я тебе. Я ясно выразился? — Тимур ошарашенно молчал, а Максим кивнул. — Молчание — знак согласия. За ужин я рассчитался. В подачках не нуждаюсь. Ты сейчас возвращаешься в заведение, но не в центральное здание, где ресторан, а вон в тот домик слева — в монашескую, блядь, келью. Тебя там ждут. Когда войдёшь, тебя встретят, проведут и покажут конкретное направление. А мне пора. Он поднялся, заметив подъезжающее такси. — Ну-ка стой, — Тимур подхватился и в два шага догнав Макса, цепко ухватил того за рукав. — А теперь ты меня послушай. Во-первых, нехрен за меня решать, куда мне идти и что делать. Во-вторых, вместо того чтобы катать истерики, стоит выслушать аргументы всех сторон. А что в-третьих, я расскажу тебе уже по пути, потому что я еду с тобой. — Ты не едешь со мной, — Макс открыл переднюю пассажирскую дверь и стоял в проёме между ней и машиной. — Как тебе поступать, идти или не идти к Дамиру — решать, конечно же, тебе. Но со мной ты не едешь. Будешь настаивать, я начну орать и обвиню тебя в домогательствах. Поэтому советую отъебаться от меня раз и навсегда. Он сел в машину и, бросив что-то под ноги Тимуру, с силой захлопнул дверь. Такси отъехало, а Тимур наклонился и поднял разломленную напополам сим-карту. «Блядь, что ж так через жопу всё?» «Ладно, Макса можно будет потом как-нибудь найти. Пройдёт время, он успокоится, и тогда можно будет объяснить, что он всё неправильно понял. Сейчас это всё равно бесполезно, ничего слушать не станет» «А что он не так понял? — блядский внутренний Голос, как всегда «в тему». — Что Вязовский вместо того, чтобы приехать к нему, как обещал, ебался с тобой в гостинице? То, что ты оказался на том корпоративе случайно, решив заменить брата, для Макса в его ситуации ничего не меняет. Что ты ему, вхуя, объяснять собрался?». «Что не собираюсь иметь никаких отношений с его драгоценным Дамиром», — попытался заткнуть голос Тимур, но это было совсем не так просто, как казалось. Но внутренний диалог прервал официант, обслуживавший их с Максом в ресторане. Как он успел появиться в непосредственной близости, Тимур отследить не успел. И точно так же, как тогда с поваром, вздрогнул от неожиданности, услышав обращение к себе. — Господин Воронцов, вас ждут, — официант, сменивший свой полуголый наряд на верхнюю одежду, безмятежно улыбался. — Позвольте сопроводить? «Что ж они здесь все внезапные такие? — раздраженно подумал Тимур. — Появляются, исчезают… Ниндзя просто какие-то, мать их. Надо, наверное, хотя бы собственный косяк разрулить, если с Максом вышло не очень хорошо. Не может же быть так, чтоб по всем фронтам поражение. Пойду, поговорю, объясню. Ну не зверь же он, в конце концов, не сожрёт. В любом случае, лучше пойти, чем оставить всё на самотёк. Тогда Артёму точно кранты. А брать на свою совесть крах карьеры брата как-то не хочется. Хотя бы ради кармы». — Пойдёмте, — выдавил Тимур ответную улыбку официанту. «Келья», куда вошёл Тимур, следуя словам официанта «по коридору направо и наверх по лестнице, номер семь», выглядела явно неаскетично, как полагалось бы монастырской обители. Одни фрески на стенах стоили вагон бабла, так как выполнены были именно живописью на штукатурке. Специалисты по данной технике стенных росписей драли за свою работу — не балуйся. Да и всё остальное не отставало. Паркет, дубовая широкая лестница с резными перилами, вычурные светильники — всё здесь выглядело слишком дорого, а цену вещам Тимур знал, хотя и не гнался за подобной вычурностью. Поднявшись, он остановился перед дверью с номером «семь» и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Затем, мысленно сгруппировавшись, как перед прыжком в воду, толкнул дверь и переступил порог. И сразу же в голову ударил густой полынно-кальянный дух, от которого слегка повело. Тимур изо всех сил старался не поддаваться под это навязчивое колдовство и сосредоточился на рассматривании интерьера. Добрую половину пространства номера занимала широченная — явно немонашеская — кровать. В свободном углу уместились два кресла с небольшим стеклянным столом между ними. Тёмное узорчатое стекло — толстое и массивное, но при этом создающее чуть ли ни воздушную конструкцию. На столе графин с золотисто-коричневой жидкостью и два толстостенных стакана, в один из которых на два пальца налит, видимо, тот же напиток, что и в графине. В кресле восседает Вязовский, закинув стопу одной ноги на колено второй и барабаня пальцами по тёмному стеклу стола. — Проходи, — кивнул он Тимуру, когда тот появился на пороге комнаты. — Присаживайся. Выпьешь? — Нет, спасибо, — Тимур хотел сразу же перейти к делу. — Я понимаю, что произошедшее… — А что произошло? — прервал его Вязовский. — Ну, между нами, — стушевался Тим. — Между нами ничего не происходило, — усмехнулся Дамир. — То есть? — Тимур посмотрел в упор на Вязовского и тут же пожалел об этом опрометчивом действии. Его взгляд вместе с ароматом этой полыни… это как кипятком по нейронам, как неразбавленный абсент на голодный желудок, как ножом в солнечное сплетение — и провернуть. — То и есть, — а голос бархатится, тянется, обволакивает… Или Тимуру это просто кажется. — Ничего не происходило. Но произойдёт. Прямо сейчас. И здесь. Именно так, как должно было быть изначально. Раздевайся. — Что? — Тимур внезапно задохнулся, поперхнувшись воздухом. — Что слышал, — Дамир с грацией тигра молниеносно оказывается около Тимура и прижимает того к стене всем телом. — Или ты думаешь я просто так возьму и оставлю раунд за тобой? — Подожди… те, — Тимур изо всех сил сопротивлялся, но противостоять этому взгляду и аромату было просто невозможно. А ещё руки. Его руки на теле Тимура. Везде. Оглаживают, щупают, шарят, проникая под одежду. — Да стой ты! — Тим, собрав в кулак всю свою волю, резко отстраняется, уходит в сторону и тяжело дышит, прижавшись к той же стене, но примерно в метре от Дамира. — Воронцов, не советую выделываться, — Дамир сощуривает глаза, а его голос приобретает угрожающие ноты. — Корчить сейчас из себя невинную жертву не стоит. Я на память не жалуюсь, в каком бы состоянии ни был. — Выслушайте, — еле ворочая непослушным языком, пытается объяснить ситуацию Тимур. — Это важно.  — Да что там слушать, — машет рукой Дамир. — Я заранее знаю всё, что ты можешь мне сказать. И с чего это вдруг на «вы»? Чай не на работе. Кстати, почему это ты не на работе, м? Или, думаешь, если занял мою должность, то можно и забить? Не получится, Артёмка. Я, пока освобождается место зама главы правления, временно назначен куратором филиалов. И в мои обязанности входит слежение за порядком в этих самых филиалах. А в понятие порядка входит и трудовая дисциплина. А о какой дисциплине речь, если даже управляющий ее нарушает. Вместо того, чтобы находиться во вверенном ему отделении, шарится по сомнительным заведениям в сомнительной компании. Непоря-я-я-док, — Дамир качает головой, цокает языком и хищно улыбается. — Наказать нужно такого управляющего. С особым рвением. Ты со мной согласен? Что молчишь? Ну-ка, иди сюда, — и в секунду тон его голоса из заигрывающего меняется на угрожающий. И последнее слово во фразе щелкает по оголённым нервам Тимура, как хлопушкой кнута. — Бегом! — Я не Артём! — отчаявшись, выпаливает Тимур. — Это ошибка. Бля, как же объяснить… — Да успокойся ты, — лицо Дамира принимает скучающее выражение. Он медленно разворачивается, садится обратно в кресло и делает глоток выпивки из своего стакана. — Никто тебя насиловать не собирается. Устроил тут шоу. Ты мне сам дашь, — Дамир сверкает глазами исподлобья. — Приползёшь ещё, умолять будешь, чтобы тебя выебали. — Конечно, ещё бы, — Тимура разбирает злость. — Путём шантажа на работе, да? Как это называется? Харассмент, кажется? — Не сработало, — Дамир выдаёт очередную хищную улыбку. — Харассмент — это домогательства против воли. А ты ведь сам хочешь. Ты же уже чуть ли ни течёшь, сучоныш блядливый. — Да не хочу я, — запальчиво начал Тимур и осёкся, ощущая упирающуюся в ширинку твёрдую плоть возбуждённого члена. Вопреки всей ситуации он завёлся. И сильно завёлся. — Просто физика… — Ну и что тебе мешает расслабиться и отпустить свою физику? — чуть слышно мурлыкнул Дамир. — То, что ты принимаешь меня за другого человека, — вздыхает Тим — и, не обращая уже ни на что внимания, делает несколько шагов вперед и садится на кровать. — Я не Артём, я — Тимур. Артём — это мой брат-близнец. У него помолвка была в тот же день, что и ваш корпоратив. Вот он и попросил меня поприсутствовать вместо себя. А что потом получилось, то это уже полностью моя ответственность. И я сожалею, что… — Что воспользовался моим состоянием? — прерывает Дамир. — Вот не ври, что сожалеешь. Тимур, значит? — короткий смешок. — Ну, если тебе так проще… — Да оно так и есть, — Тимур сердится и сильно огорчён, что сейчас при себе нет паспорта, чтобы доказать, что он на самом деле говорит правду. — Конечно-конечно, — примирительно поднимает руки ладонями вверх Дамир. — Я же не против, абсолютно не против. Тимур так Тимур. Но от того, что имя у тебя другое, ты же не перестанешь меня хотеть? Он поднимается и приближается к Тимуру. И чем ближе подходит Дамир, тем явственнее Тим ощущает обволакивающий и парализующий аромат раскалённой пустыни, дыма, полыни, кальяна… Голова начинает кружиться, как будто он на самом деле накурился этим дурманом. Стены плывут. Тим изо всех сил пытается сфокусировать свой взгляд, но видит только дрожание зрачков в глубине глаз Дамира, застилающих сейчас целый мир. А затем губы на губы — раскалённой печатью, словно Дамир заклеймил его этим поцелуем. Дрожание в ногах. Горячая волна от затылка по позвоночнику. Его тело живёт своей жизнью, и ему абсолютно похуй на какие-то там заморочки Тимура. Тело хочет, и открыто об этом заявляет. «Да ебись оно всё конем», — думает Тимур и со стоном запрокидывает голову, отдаваясь в руки Дамира. Когда Тим пришёл в себя, за окнами уже смеркалось. Губы саднит, задница ощутимо побаливает, хотя Дамир, несмотря на свою порывистость, был достаточно осторожен. Так что, дискомфорт Тимур ощущает, скорее, с непривычки. Ну и долго его вертели во всевозможных положениях. Нужно в душ. Тим пытается подняться, но для этого нужно перелезть через раскинувшегося на кровати сытым довольным котом Дамира. — Куда собрался? — щурится тот. — В душ, — огрызается Тим. — А что, разрешения надо спрашивать? — Ты меня прямо радуешь, — шкерится Дамир. — А что, чувствуешь такую необходимость? — В душ сходить после ебли? — недоумённо переспрашивает Тимур. — Да как бы это логично. — Я о разрешении, — хмыкает Дамир. — Ладно, ладно, попустись. Вижу я, что ты не с того лагеря. Ну ничего, мне и так нормально. Давай, Воронцов, иди в свой душ, только побыстрее, через три часа вылетаем. — Что? — Тимур чуть не упал с кровати от такого заявления. — Что слышал, — Дамир потянулся к Тиму и шлёпнул того по голой заднице. — Давай, Тёма, давай, шевелись. — Да блядь, не Артём я, — рычит Тим, из-за упёртости Дамира принимать его за брата, проигнорировав даже его шлепок. — Я же тебе уже объяснял. — Да мне похуй, — Дамир садится на постели. — Веришь? Реально похуй мне. Я тебя давно хочу, с самого первого дня как ты в банке нарисовался. Тима, Тёма, какая в жопу, разница. Двигай в душ и собирайся. Когда ты ещё на горнолыжном курорте отдохнёшь? Да ещё и в такой компании. — А как же работа? — ехидно интересуется Тимур. — Не зли меня, а? — Дамир хмурится. — О работе он вспомнил. Неделя до рождества — выходные. В общем так, — он смотрит на часы. — Ты собираешься, выходишь и на такси едешь в аэропорт. Я тебя там встречу. Паспорт только захвати, не забудь. А мне ещё надо один вопрос решить. Тимур, оглушённый всеми этими событиями, молча кивает и идёт в душ. Главное, избавиться от этого полынного духа, а там он восстановит способность соображать. Долго моется, внимательно исследовав перед этим свою многострадальную задницу. Затем выходит и решительно набирает Артёма. Трубку долго не снимают. Тим звонит ещё. Артём отвечает только с третьего раза и, судя по голосу, он очень сильно нетрезв. — О-о-о-о-о, Тимурыч, — пьяно вопит Артём. — Ты где запропал? А мы тут отмечаем. И праздники, и моё повышение. А давай к нам? Мы, правда, у Настьки, но ты знаешь, мне уже похуй… — Артём, послушай, — Тим морщится, но ему нужно донести до брата ситуацию. — Мне надо с тобой серьёзно поговорить. Я приеду, но постарайся к моему приезду протрезветь. Или хотя бы не пей больше. Это форс-мажор. Это серьёзно. И это касается тебя и твоей работы. — Ну ладно, — Артём в недоумении. — Ты прям весь на серьёзе такой. Ну ладно, ладно, не буду я больше бухать. Что случилось-то? По работе, говоришь? — По работе, Артём, — Тимур спешит закончить разговор. — Жди, я скоро. Тим одевается, выходит из здания и замечает уже ожидающее его такси. Называет адрес Ковалёвой и отворачивается, уставившись в окно.