Перекресток

      Вот-вот должен был начаться очередной урок у Аизавы-сенсея, и Мидория нетерпеливо ёрзал на стуле в ожидании новых интересных заданий. Вокруг разговаривали ученики, Урарака-чан, сидевшая рядом, расписывала угол тетради весёлыми рожицами, Бакуго как всегда мрачно смотрел перед собой, а Тенья пытался утихомирить всех и призвать хоть немного посидеть спокойно.       Изуку не мог поверить, что учитель опоздал уже на целых десять минут. Обычно он приходил даже раньше, чем нужно.       — Что такое, Мидория-кун? — тихо спросила его подруга. Она повернулась к нему и чуть склонила голову набок. — Тоже нервничаешь?       Деку перевёл на неё взгляд: соседка по парте казалась очень взволнованной.       — Нет, — широко улыбнулся он ей. — Что за повод?       Очако залилась краской и принялась теребить локон, спадающий на глаза.       — Ну-у, — протянула она. — Сегодня четырнадцатое. И я послала валентинку…       В конец смутившись, девушка замолчала и уткнулась обратно в тетрадь.       Деку знал, что несколько дней назад Мина и Тсую развернули бурную деятельность, посвящённую Дню всех влюбленных. Они поставили огромную розовую урну в углу класса и сказали, что туда можно кидать анонимные письма, а четырнадцатого те попадут к своим адресатам.       Изуку удивленно рассматривал подругу: неужели она влюбилась? И в кого? Может, это Кач-чан? Деку попытался представить их вместе и чуть не рассмеялся.       — Я не участвовал в этом, — честно признался он.       — Я знаю. — Урарака улыбнулась. — Наверное, девчонкам ничего не достанется, ведь парни считают, что письма — это чепуха. А ведь мы…       Не успела подруга договорить, как дверь распахнулась. В наступившей тишине из проёма показалась заспанная голова учителя, а потом и всё тело. В одной руке он держал спальный мешок, а в другой урну с валентинками. Сев за учительский стол и поставив ношу перед собой, Аизава-сенсей сказал:       — Ждали? — и продолжил, не дожидаясь ответа. — Если нет, я всё равно тут. Так что начнём с самого простого, а именно с раздачи любовных писем. Не сказать, чтобы я был доволен выпавшей мне ролью купидона, но…       Он протянул руку и выудил из урны ярко-голубую записку.       — Тодороки!       Деку смотрел, как знаменитый одноклассник неспешно идёт к доске под вздохи одноклассниц. Вот уж кто был сердцеедом класса! Изуку в какой-то мере понимал девчонок: необычные бело-красные волосы, разного цвета глаза и вуаль таинственности делали Шото-куна непохожим на других. Мидория готов был поспорить, что тому достанется не одна, а почти все валентинки из урны.       Тем временем, учитель достал ещё одну записку, на этот раз розовую, и сказал:       — Иида!       Друг подпрыгнул от неожиданности и мгновенно покраснел, а потом, кинув на Изуку и Очако удивлённый взгляд, забрал своё письмо. Урарака-чан при этом стиснула руку Мидории под столом так, что тот чуть не задохнулся. Так вот кому принадлежала её валентинка!       — И снова Шото, — скучающим голосом произнёс Аизава-сан. — Подожди, Тодороки, я думаю, это не последняя. Заберёшь, когда все рассортируем.       Видимо, учитель думал так же, как и Мидория.       Он снова кинул взгляд на Тодороки-куна, который казался смущённым. Хотя на его лице вообще редко можно было что-то прочитать, кроме безразличия ко всему на свете. После боя на спортивном фестивале Юуэй они с Шото как будто стали друзьями, но всё так же не разговаривали. Наверное, скорее они перешли из уровня «соперники» в нейтралитет.       — О, наконец-то девочка! — ухмыльнулся учитель, вытащив новое послание. — Момо!       Темноволосая одноклассница под улыбки присутствующих забрала валентинку и прижала к груди. Минета при этом спрятался под столом, сгорая от стыда.       — Опять для Шото, Шото, Шото… — Аизава отложил в сторону штуки три письма. — И последняя для Изуку!       Мидория открыл рот от неожиданности.       Неужели кто-то испытывает к нему чувства? А если так, то кто это? Единственной, кто мог влюбиться в него, учитывая, сколько времени они проводят вместе, была Очако-чан, но она уже отправила валентинку Тенье-куну, а потому это должен быть кто-то другой, но с остальными девочками он так тесно не общался, а других вариантов он не может представить, ведь…       — Ну, иди же, Мидория-кун! — хлопнула его по спине Урарака, и он очнулся от своих мыслей.       Покраснев до ушей от неловкости и смущения, он прошествовал через весь класс, чтобы забрать записку. Уже вернувшись назад с громко бьющимся сердцем, Деку стал рассматривать полученную валентинку. Подруга придвинулась ближе, чтобы лучше видеть.       В простом белом конверте с его именем была самодельная открытка из плотной темно-серой бумаги с вырезанными лебедями, которые слились в объятии из шей. Изуку раскрыл её, чтобы прочитать всего три слова.       «В моём сердце».       Не успел Мидория вникнуть в послание, как его уже кто-то выхватил. Это был Катсуки, который, злобно гогоча, начал декламировать вслух:       — «В моём сердце!» Ты сам это сочинил, говноед? — Он размахивал валентинкой и выглядел разъярённей, чем обычно. Изуку нахмурился и попытался встать, но подруга удержала его за плечо.       — О-отдай, Кач-чан!       — Завались! — продолжал Бакуго, будто не услышав. — Какая фигня! Я тебе шею сверну, как этим птицам!       — Вообще-то, — сказала Очако. — Это лебеди. Они выбирают одного партнёра на всю жизнь. Ты знал об этом?       Изуку удивлённо посмотрел на неё.       — Так это твоя открытка? — победно воскликнул Катсуки.       — Нет, — ответила она спокойно. — А ты ведёшь себя как болван.       Класс разразился хохотом, а Бакуго занёс руку, явно намереваясь ударить Урараку взрывной причудой.       — А ну тихо! — вдруг раздался голос учителя, который, похоже, наслаждался происходящим. — Вы забыли, что вы на уроке? Бакуго, отдай валентинку Мидории и садись на место. Наконец-то мы можем перейти к важным вещам.       Тот, недовольно пыхтя, бросил валентинку Изуку, который поймал её на лету.       — Итак, сегодня у нас будет практическое задание. Я разобью вас на пары и дам предметы, которые нужно будет сломать. Для этого у каждой пары будет по десять минут.       Мидория убрал послание в карман рюкзака и скосил глаза на подругу, которая еле слышно шептала: «Тенья, Тенья, ну пожалуйста!» И будто услышав её, учитель сказал:       — Урарака и Тенья — комната номер один, — а потом сразу продолжил: — Каминари и Аояма — комната номер два, Токоями и Бакуго — комната номер три, Тодороки и Мидория — комната номер четыре…       Изуку почувствовал на себе взгляд и обернулся, чтобы встретить нечитаемый взгляд Шото. Ученики начали вставать с мест и выходить из класса. Деку последовал их примеру и пошёл в указанную комнату вслед за напарником.       Это был залитый светом кабинет, в котором иногда проводились занятия, но сейчас он был пуст, не считая круглых часов под потолком, отсчитывающих десять минут, и большого чёрного шара в середине класса.       Деку подошёл поближе к предмету и обнаружил, что его поверхность матовая, но внутри то и дело вспыхивают слабые всполохи энергии. Значит, ударив неправильно, можно было получить отдачу.       — Кто первый?       Изуку моргнул и посмотрел на напарника, который, оказывается, стоял рядом с ним всё то время, пока Мидория зачарованно смотрел на шар.       — Давай я попробую, Тодороки-кун, — ответил Деку.       Он направил «Один-за-всех» в указательный палец и щёлкнул по предмету. На шаре не появилось ни малейшей трещинки, он лишь загорелся красным цветом и погас через несколько секунд.       А вот палец Изуку был сломан.       — Теперь я, — сказал Шото, и Деку отошёл на пару шагов.       Тодороки чуть хлопнул ногой по полу, и по тому тут же пошёл морозный рисунок, выросший в снежные зубцы, сломавшиеся об шар, который загорелся ярко-синим цветом. Одноклассник топнул ногой снова, чуть сильнее, но результат был прежним, лишь шар загорелся ярче.       — Может, мы должны ударить с двух сторон? — пришла идея Изуку.       Шото кивнул и подошёл к шару с другой стороны.       — На счет три. Раз, два, три! — скомандовал Деку и использовал другой палец.       «Один-за-всех» встретился с ледяной стихией Тодороки и окрасил шар в красно-синий цвет, который затем набух и затрясся, грозясь выплюнуть силу парней обратно, как и предполагал Мидория.       — Берегись! — крикнул Изуку и прыгнул куда-то в дальний конец комнаты, закрывая лицо руками. Хорошо, что здание Академии было оборудовано специально для таких случаев, и ученики могли практиковаться с подобными заданиями без вреда для себя и других. Шар раздулся в несколько раз и громыхнул, впечатывая Деку в стену ударной волной, но не пробил её.       Очнувшись на полу, Изуку тяжело вздохнул.       — Ты как, Тодороки-кун? — спросил он у Шото, медленно поднимаясь.       Тот непроницаемо посмотрел на него и пожал плечами. В отличие от напарника, он выстоял после силовой волны, закрывшись от неё ледяной стеной.       Деку подошёл к нему поближе и постучал по матовой поверхности шара:       — Есть идеи?       Шото нахмурился.       — Он поглотил мою и твою энергию, но по отдельности не смог принять её. Возможно, мы должны объединиться, ударив вместе.       — Что ты имеешь в виду?       — Я думаю, мы должны соединить наши способности.       Изуку растерянно смотрел на него, не понимая. Он не читал ничего по этой теме и сейчас чувствовал себя не в своей тарелке.       — Возьми мою руку, — сказал Тодороки, протягивая ему свою ладонь. Деку открыл было рот, чтобы что-то сказать, но бросил взгляд на часы. У них осталось всего две минуты, и нужно было действовать.       Он переплёл свои пальцы с пальцами напарника, и Тодороки немедленно сжал их. На периферии сознания мелькнула мысль, что руки Шото должны были быть ледяными, как у мертвеца, ведь внешне он выглядел холодным и безразличным, но в реальности они оказались тёплыми.       — Мы должны ударить вместе, ты и я, — продолжил Шото негромко. — Используй свою силу прямо сейчас.       Деку решительно кивнул.       Он активировал «Один-за-всех» и почувствовал, как энергия мерцающими венами обхватывает его руку, опоясывает пальцы и сталкивается с ледяной причудой Тодороки, смешивается с ней. Рука немного онемела, побелевшая и скованная холодом, а потом «Один-за-всех» искорками пробежался по руке Шото. Изуку выдохнул от сладковатого ощущения, прошедшего по всему телу, и поймал горящий взгляд напарника. Ему показалось, что в разноцветных глазах Тодороки-куна отражается то, что в эту секунду видел и чувствовал он сам. Это было странно, но в то же время так чудесно.       Их энергии соединились в одну, и они одновременно ударили сплетением рук по шару. Тот задрожал и налился фиолетовым цветом, а потом раскололся на две неровные части и потух.       Тодороки первым вырвал руку и отошёл на шаг. Изуки рассеянно моргнул: он всё ещё ощущал отголоски той силы, которая влилась в него — спокойной и умиротворенной, отличной от той, которой наполнен он сам, и это чувство постепенно отпускало его, оставляя некую пустоту внутри.       Таймер на часах известил об окончании десяти минут длинным гудком.       Изуку осмотрел руку, задействованную в парном ударе с Шото, и с удивлением отметил, что та не пострадала.       — Это было здорово, Тодороки-кун! — вдруг воскликнул Изуку и широко улыбнулся, радуясь новому эксперименту. — Я и не знал, что такое возможно!       Он повернулся к напарнику, но тот уже шёл к выходу, ничего не сказав в ответ. Деку постоял в тишине несколько секунд, а потом отправился следом за ним, провожая взглядом безукоризненно прямую спину.       — Итак, почти все из вас справились с заданием, — скучающе протянул Аизава-сенсей, когда ученики собрались в основном классе. — Как вы поняли, это задание было ориентировано на командную работу. Очень часто, когда на город нападают сильные противники, нужно объединиться с другими героями. Ведь когда мы соединяем силы, наша энергия увеличивается в разы. Некоторые из вас так и не смогли почувствовать друг друга и разбить шар. Посмотрите на таблицу!       На доске материализовался своеобразный рейтинг из пар с количеством баллов за проделанную работу. И первой парой значились Очако и Тенья, вторыми же, на удивление, были Шото и Изуку. Замыкали же рейтинг Токоями и Катсуки.       — Не думайте, что легко отделались. Сегодняшний урок — это первое звено из цепи заданий, которые помогут вам привыкнуть к партнеру и действовать слаженно. Если кто-то из вас хочет сменить напарника с обоюдного согласия или задать вопрос, то я готов выслушать вас. Остальные свободны!       Тодороки первым вышел из класса, обогнув девчонок, которые, щебеча, побежали к учительскому столу. Мидория улыбнулся пунцовой подруге, шепнув ей, что они поговорят завтра, — кажется, у них с Иидой что-то произошло, — и поспешил к Исцеляющей Девочке в лазарет, которая за каких-то полчаса смогла вернуть оба пальца в нормальный вид. Нужно было прекращать травмировать себя подобным образом, но Изуку пока не представлял, как это сделать. Одна надежда была на Всемогущего, который обещал ему, что скоро будет целая неделя интенсива вне Академии, которая поможет ему со всем справиться.       Теперь Деку наконец-то мог идти домой. Время двигалось к семи вечера, и его электричка как всегда была полна людей, которые коротали время за телефонами и журналами. Один из них Мидория, вытянув шею к женщине, стоявшей рядом, счёл довольно интересным: на цветном развороте была статья о коте, спасшемся во время наводнения на крыше здания. Наверное, его оставили жильцы, и Изуку не мог представить, каким бессердечным нужно было быть, чтобы поступить так с животным.       Поезд тряхнуло.       Мидория налетел на женщину, читающую статью о домашнем питомце, и та недовольно покосилась на него из-под круглых очков.       — П-простите, — виновато улыбнулся он, выставляя вперед ладони, а потом вагон дёрнулся так, что Мидория еле устоял на ногах. Другие пассажиры — кто упал друг на друга, а кто вцепился в поручни — в панике оглядывались вокруг. Вне поезда что-то происходило — Изуку видел всполохи пламени, кричащих людей, спасающихся от чего-то, и, наконец, Древесного Камуи, который атаковал врага, загороженного высотным зданием.       Поезд резко остановился.       «Сохраня…те спокойстви… Поезд ско… должит движе…», — обрываясь, прогудел монотонный голос, двери с лязгом раскрылись и пассажиры высыпали наружу. Мидория, подхваченный людским движением, оказался на улице.       Вокруг был хаос: стонали раненые, по воздуху летали какие-то предметы, несколько машин, столкнувшись друг с другом, загорелись, но самое страшное оказалось чуть дальше. Трехметровый злодей с чешуйчатым телом и двумя вытянутыми шипастыми головами показался в проходе между двумя домами и открыл обе пасти, из которых длинной струей вырвалось пламя.       Изуку, не медля ни секунды, побежал в противоположном от общей массы направлении. Он должен был помочь профессиональному герою спасти как можно больше людей.       Древесный не нашёл ничего лучше, чем кидаться в монстра подвернувшимися под руку предметами, которые только распаляли его злость. Он явно не справлялся, ведь его причуда была наименее подходящей в этом раскладе: дерево отлично горело, соприкасаясь с огнем.       Мидория спрятался за ближайшей к противникам машиной и начал думать. Ему нужен был план, ведь в одиночку справиться с таким противником было очень даже не просто. Точно! Ему нужна поддержка.       Изуку достал телефон и успел отправить свои координаты, как тут на его машину что-то приземлилось. Это был Камуи, которому явно досталось: от подбородка к виску запрокинутой головы единым потоком стекала кровь. Мидория с ужасом осознал, насколько сильно было обожжено его тело.       — Древесный, — тихо позвал его Деку, но тот лишь застонал от боли, попытавшись пошевелиться. Тем временем к ним приближался злодей. Он ступал грузно и тяжело, и его шаги были подобны гонгу, отсчитывающему, сколько осталось до их неминуемой смерти. Изуку не собирался сдаваться без боя: он готов был сломать каждую кость, но выиграть в битве и не дать этому монстру калечить невинных людей.       Он понял, что слабость злодея состоит в том, что тот не может двигаться быстро, а ещё ему нужно какое-то время, чтобы снова выстрелить пламенем. Но сначала Мидория должен отвести внимание на себя, ведь Древесный Камуи-сан не смог бы защититься, напади чешуйчатый на него сейчас.       Изуку выскочил из-за машины и побежал к монстру, на ходу активируя причуду в указательном пальце. Злодей медленно остановился и приготовился выдохнуть огненный залп, направленный на профессионального героя, но Мидория, обогнув его, дал щелбан в чешуйчатую спину, щедро приправленный «Один-за-всех».       Монстр пошатнулся, но остался стоять на том же месте. Обе его головы стали оглядываться вокруг в надежде увидеть источник беспокойства, и Изуку проворно шмыгнул прочь, уходя с линии огня. Наконец, обе пары глаз злодея остановились на мальчишке, монстр как-то весело зашипел, поворачивая корпус в сторону новой жертвы.       Он сделал шаг, ещё один, и Мидория попятился, прекрасно зная, что ещё пара метров, и он окажется кучкой пепла.       — Посссс-той, — разочарованно прошипела левая голова, когда как другая выдохнула пламя куда-то вправо, целясь в группу людей, в спешке скрывающихся за поворотом.       Изуку стал пятиться ещё быстрее, на ходу думая, что же ему делать дальше. Эффект неожиданности сработал в первый раз, ведь монстр был сосредоточен на Древесном, но теперь обе его головы следили за ним, и подойти со спины было бы очень непросто.       — Эй, ты! Здоровяк! — вдруг с машины подал голос профессиональный герой. Тот явно собирал последние силы, но всё-таки сумел подняться и сесть. — Забыл про меня?       Злодей остановился и повернул одну голову.       — Я ещё жив, Чешуйчатый! — ухмыльнулся Камуи и сплюнул кровь. Мидория ошарашено следил, как тот делает себе своеобразную трость и шагает вперёд, покачиваясь от боли. Его левая нога была обожжена настолько, что представляла собой черную головешку. — И я готов надавать тебе оплеух!       Он поднял одну из рук и пустил корни к скамейке, с треском выдирая из неё одну из досок, и кинул её в злодея. Тот повернул другую голову и выплюнул пламя.       Изуку понял, что это его шанс. Он подскочил к чешуйчатому с заряженной причудой кулаком и ударил ему куда-то в поясницу. Монстр отлетел на несколько метров и распластался на асфальте.       — А мы составим хорошую команду, а? — прокомментировал происходящее Древесный. Но не успел он договорить, как злодей с шипящим смехом стал подниматься. Между ним и профессиональным героем теперь была всего пара шагов. Камуи еле стоял, и последняя атака подвинула его далеко за грань использования причуды, поэтому в этот раз у него не было шансов на то, чтобы отвести удар или убежать.       — Древесный! — отчаянно закричал Мидория, бросаясь вперёд, чтобы спасти его. Но тот стоял слишком близко к монстру.       Чешуйчатый выдохнул двойную струю огня, и Изуку зажмурил глаза: один из лучших героев погиб, и это его вина.       — Уходи оттуда! — вдруг откуда-то сзади раздался знакомый голос.       Изуки распахнул глаза и увидел, что между Шинджи-саном и злодеем, разделяя, выросла стена изо льда, а между монстром и самим Мидорией наоборот — расстояние сократилось. Злодей теперь медленно поворачивался к мальчишке, выбирая себе новую жертву. Деку отпрыгнул на безопасное расстояние, не дожидаясь, пока способность выдыхать пламя не вернется к монстру, и чуть не столкнулся с Шото, который мягко придержал его за плечи.       — Тодороки-кун, — облегчённо выдохнул Изуку, поворачиваясь и встречаясь взглядом с бирюзовым и серым глазами.       — Я увидел твоё сообщение, — негромко ответил тот, — и понял, что ты просишь о помощи.       — Ты был прав, — улыбнулся ему Мидория. — Спасибо.       — Рано ещё говорить «спасибо». — Тодороки перевёл взгляд на монстра, который теперь приближался к ним. Он отодвинул Изуку в сторону и вскинул руку, создавая волну изо льда, которая впечаталась в шкуру чешуйчатого, а потом плавно, с силой поднял руку вверх, и волна сменила направление, вырастая вокруг монстра стеной, заключая того в холодные объятия.       Он застыл в шаге уродливой кособокой фигурой.       — Твоя причуда такая классная! — улыбнулся Мидория, разглядывая друга. Тот всё ещё неотрывно следил за злодеем, и не зря — по льду пошли сначала мелкие, а потом всё более заметные трещины, и затем он раскололся на несколько частей. На этот раз выражение морды монстра было действительно разъярённым: он смотрел прямо на них, сузив раскосые змеиные глаза. Вдыхал воздух снова и снова, но не выдыхал его, и Изуку заподозрил что-то неладное.       — Тодороки-кун, — тихо сказал он, предупреждая.       Струи пламени, в несколько раз более мощные и быстрые, чем предыдущие, вырвались сразу из двух голов, и обе они были направлены на Шото, который немного запоздало вскинул руку, готовясь применить причуду. Отклонись он влево, огонь бы настиг его, отклонись он вправо, друг превратился бы в кучку пепла. Мидория будто в замедленной съёмке следил за тем, как лёд начинает образовывать стену, но огонь, немного опалив края, беспрепятственно проходит сквозь неё, направляясь к Шото.       Когда-то давно Всемогущий сказал ему, что он станет великим героем потому, что он не думает, когда нужно спасать. Он просто делает это. Именно тогда Изуку поверил в себя и понял, что у него есть шанс стать тем, кем он действительно хочет быть.       Один слитный прыжок с помощью «Один-за-всех», и он заслонил друга своим телом.       Боли не было. Не было больше ничего.