Реквием

«Иногда то, что мы считаем мертвым, долго ещё остается живым» Оскар Уайльд — Портрет Дориана Грея

Аризу проснулась от того, что чуть не утонула. Скользкие грани сна тут же рухнули, рассеиваясь полупрозрачным дымом. Шлейф сновидения всё ещё вился вокруг мелкой неуловимой змейкой, и она могла тогда гадать о том, что именно снилось ей; вязкое внутреннее отягощение с привкусом тлена и опустошённости, гласило, что ничего хорошего. Стены скучно отделанной ванной комнаты очень маленького размера, казалось, вызывали у неё нехватку воздуха. Аризу откашляла воду — хотя она проснулась сразу, как только начала погружаться глубже, не наглотавшись огромного количества мыльной жидкости — решив, что всё-таки это помещение было в несколько раз хуже чем то, что приснилось ей и напугало. По крайней мере, Каори — жена церковнослужителя этого прихода не скрывая язвительности в старческом скрипучем голосе, предупредила, что это лучшее, на что им следует надеяться. Через три дня Аризу должна была уехать в другую церковь, как сказал ей священник Кобаяси, старый друг её приёмной тёти, пускай, в самих стенах прихода шептались вовсе о другом; Рея пришла и сказала ей, что «нечаянно» подслушала его разговор с женой, в котором гласилось, что Мацуо Кобаяси уже договорился с социальным работником и скоро их отправят в интернат. Аризу подозревала об этом и не была сильно удивлена. Во всяком случае, ни одна из подвернувшихся граней её, всё же, не радовала. Вода была почти ледяной, сумерки затягивались вокруг территории, и день медленно угасал. Аризу прислонилась к скользкой спинке ванны, играя с серебряным кольцом, ощущая внутри пустоту и ничего больше. Почти весь август в Саппоро представлял из себя сплошной водопад бесконечных гроз и ливней, которые грозились превратиться в потоп. Она проклинала дождь, потому что порой он начинался именно тогда, когда ей предстояло ехать на работу, и не прекращался вплоть до её возвращения. Но погода внезапно изменилась — в последние дни, будто надрывную мольбу Аризу услышал некто свыше, дождь уступил своё место нестерпимой жаре, которая вскоре, с приходом осени, померкнет. Наслаждаясь солнечными днями, она и подумать не могла, что когда-то пожалеет о такого рода желании – дождь в последние дни мог очень помочь сложившийся ситуации. Хотя бы тем, что кто-то, возможно, выжил бы. Рея протиснулась сквозь дверь, заранее получив разрешение войти, и тихо прикрыла её за собой, предварительно проверив коридор на наличие посторонних, как раз когда Аризу уже переоделась, вытирая куцым полотенцем волосы. Оно быстро впитало в себя влагу, из-за чего ей приходилось несколько раз выжимать его, чтобы повторить процедуру снова. — Тебя ищут, — коротко сказала Рея, прислонившись к дверному наличнику. На ней были старые, явно не первой свежести, слегка потёртые джинсовые бриджи и растянутая футболка с облезлой надписью, от которой остались только очертания. Чёрные короткие волосы, длиной достающие до подбородка, встопорщились, будто она бежала. — Кто? — коротко спросила Аризу. Внутри неё сжалось недоброе предчувствие. Ванная была настолько узкой, что девушек отделяло не более трёх шагов, что, тем не менее, было даже неплохо: в последнее время она была их «штабом» — идеальным местом, чтобы наедине вполголоса переговорить на счёт последних событий и того, что их может ожидать. — Господин Кобаяси. Он сказал, что к тебе пришли. Аризу внезапно замерла. У неё не было абсолютного никого, кто мог бы её навестить. Рея сжалась, на её и без того белом лице проступила гримаса ужаса, а губы прошептали именно то, что только что проскользнуло в сознании Аризу: — Это могут быть они?.. Как ты думаешь, они нашли нас здесь? — В таком случае Кобаяси натравил бы на них сборище охотников, — произнесла девушка совершенно спокойным тоном, мгновенно рассеивая волны тревоги у своей подруги как внешне, так и внутренне. Сама же Аризу такого спокойствия, которое только что внушила Рее, не ощущала — он не подпустит вампиров и на километр к этой церкви, зная, что случилось в Саппоро. «Если, конечно, – продолжила она в своих мыслях, не желая лишний раз нагонять на Рею ужас, – Кобаяси не готовит им ловушку. Где я — главная приманка». — Так куда мне нужно подойти? — Аризу выбросила мокрое полотенце в корзину для белья, на которой до этого прежде сидела, избавившись так же и от мысли о хитроумной ловушке. Нет, Мацуо Кобаяси, хоть и клялся, что непременно разузнает о том, кто стоял за поджогом женского католического монастыря в Саппоро, но напрямую, тем более так быстро, на конфликт нарываться не будет. Монахиня Тереза, приёмная тётя Аризу, была его хорошей подругой, но смерть необратима и, даже если виновные будут наказаны, всех жертв не вернуть. — Не сейчас, — отрицательно покачала головой Рея. Её разномастные глаза – правый серого цвета, а левый зелёного – светлые настолько, что разницу между ними можно было заметить, если вглядеться, пропитались тревогой. Аризу понимала, что эта боязнь возникла из-за того, что Рея боялась потерять и её тоже. Так же как и ту нормальную жизнь, что была у них в монастыре. — Через полчаса. Кобаяси просто просил предупредить, чтобы ты спустилась к нему в кабинет на втором этаже. Больше я ничего не знаю, так как он сразу ушёл, — Рея помедлила, будто силилась что-то вспомнить, а потом негромко хлопнула рукой по наличнику. — Ага! Вот что ещё: он явно был расстроен. Чем — не знаю, но раз уж он сам сказал мне найти тебя, то это, очевидно, серьёзно. Аризу мысленно согласилась с тем, что это верно подмечено. Он, видно, искал её лично, но не справился с задачей и решил, не теряя времени, передать необходимую информацию через Рею, прекрасно зная, что тесного контакта с кем-то другим у неё здесь точно нет — следовательно, информация, если ему нужно, на остальных не распространится хотя бы первое время. Живя в чужой церкви, поначалу — тем более если ты связан с неприятной историей насчёт нечисти или чего-то ещё — быстро обзавестись контактами довольно сложно. Когда в глазах других – а может и на самом деле? – ты проклят, и поэтому тебя лучше избегать. Аризу жила в храме под предводительством Мацуо Кобаяси, который размещался на юге Саппоро, три дня и всё это время только и слышала, что они с Реей отмеченные смертью, исходя из чего, от них нужно срочно избавиться — чтобы не накликать беду. Жена священника, госпожа Каори, как «эталон благоразумной женщины» сия прихода усугубляла эту ситуацию тем, что активно возглавляла это общественное мнение, из-за чего её супруг ускорился в поиске для девушек другого места жительства, желательно наиболее отсюда отдалённого. В отличие от его жены, у священника имелась иная аргументация: места в церкви нет, а он хочет им только добра. Рея смутно верила в это добро, Аризу не верила вовсе — строгость в поведении Мацуо Кобаяси скрывала острое зубоскальство, и это было видно по тому, как он смотрел на них с Реей, как отвечал им: сдержанно и немногословно. Аризу, отметая свои чувства и переживания, с другой стороны, поведение священника понимала: обычный монастырь с находящимися в нём живыми людьми, вампиры сожгли без видимой причины, оставив после себя только запах гари и обуглившиеся обломки былого здания с полчищем чёрных костей внутри — и это, естественно, не могло не вызывать страх, даже у тех, кто до наступления относительно мирного времени между людьми и демоническим племенем, специализировался на охоте и убийстве этих «проклятых монстров». Потому-то и смотрел на них со скрытым затравленным ужасом в глазах. Смотрел на двух подростков, которые чисто случайно оказались во время пожара не в том месте и не в тот час, что и спасло их жизни, внутри осознавая, что подобное нападение может обрушиться и на эту церковь. Поэтому Аризу не злилась ни на господина Кобаяси, ни на его запальчивую жену, имея на примете личность более достойную ненависти, чем эти двое вместе взятые — себя саму. За то, что тяжесть вины по погибшим в монастыре висела на её плечах — знала ведь о своём проклятии и всё равно осталась — может быть, думая, что всё нормализуется, что удастся жить спокойной жизнью. Впрочем, тщетно. …О том, что гложет Аризу и кто она на самом деле, не знала ни Рея, ни господин Кобаяси со своим окружением. У неё был «секрет», и в эту тайну было посвящено очень-очень мало людей. Тереза, играющая роль её приёмной тётки, была одной из них. Она была доброй женщиной, а ещё первым хорошим человеком, с которым Аризу познакомилась в свои первые годы пребывания в мире людей. Ей было всего двенадцать — если считать по людским меркам — когда убили отца, а их фамильное поместье в мире демонов сожгли. Аризу стала, по сути, никем — она потеряла семью, имя, дом и всё, что только имела. Другой мир встретил её без сожалений, и детство с треском закончилось; однажды — боги, около сорока с чем-то лет назад? — Тереза (тогда она была просто Рене, до того, как приняла постриг в монахини) нашла её в... не самом лучшем виде, в лесу, близ храма, в котором воспитывалась как сирота, и который, пускай, на некоторое время, стал домом и для Аризу. Те полгода, что она провела в той церкви, были одними из самых светлых воспоминаний в её жизни, и их не омрачила даже причина, вынуждающая покинуть то место. Прошло время, но однажды их пути с Терезой вновь переплелись — та, как и много лет назад, предложила ей помощь и надежное укрытие, в котором можно было не бояться опасности извне. Зря, как оказалось. У них была легенда: племянница и тётка; и все верили в неё. Три дня назад спокойная жизнь Аризу Сато закончилась. Пришла пора вспомнить то, что она так долго силилась забыть: пожар сожрал храм в Саппоро и все, включая Терезу, погибли. То, что Аризу опять осталась жива – то ли действие проклятия, суть которого заключается в уничтожении своим присутствием всё вокруг, то ли удача. Да и можно ли назвать везением то, что не успела она дойти до метро, как неизвестный украл у неё рюкзак со всеми деньгами, что и послужило причиной позднему возвращению домой? Иногда, лёжа на скрипучей узкой койке, Аризу давилась желанием рассказать Рее всё: всё-всё-всё о себе, об отце, который был лордом в мире демонов и по совместительству родным братом короля вампиров, о том, как тяжело ей было жить на чужбине и как все смотрели на неё, будто на отребье. О том, что неизвестный до сих пор охотится за ней и желает убить. Что это из-за неё все погибли. Но она боялась – реакции, критики, лишних вопросов. Затыкаясь своими же страхами, Аризу отворачивалась в сторону стены и делала вид, что уснула. На самом деле, сон не приходил к ней уже третьи сутки, а совесть сжирала остатки здравого ума. — Я думаю, что всё будет хорошо, — негромко сказала ей Рея, вздёрнув уголки губ вверх. Она пытается утешить её, поняла Аризу. — Да, — солгала девушка, с трудом нацепив ободряющую улыбку, — худшее мы уже пережили. Круговорот мыслей кружил ей голову, пока они поднимались по обветшалым ступенькам старой лестницы в свою комнату. Их поселили в отдельном строении, где на первом этаже был амбар с кучей садовых инструментов, а на втором — комната для гостей. Вообще-то, в структуре это место должно было быть гостевым полностью, но, за неимением гостей, теперь на этом специализировался только второй этаж. Внизу пахло затхлостью, тяжёлый воздух оседал в лёгких, вызывая кашель. Наверху было не лучше; сквозь замызганные пылью окна пробивались косые солнечные лучи уходящего солнца, которые танцевали на стенах, медленно сливаясь с тенью, будто всегда были её частью. Две кровати полуторки по обе стороны от широкого окна и грязно-морковный коврик, стыдливо пытавшийся прикрыть собою голые деревянные доски — вот и их комнатка, которую они делили это время. Аризу открыла старый платяной шкаф, который укоризненно заворчал несмазанными петлями, размышляя над тем, что надеть. Вариантов было немного: растянутая тёмно-васильковая блузка, на груди коей стразами был наклеен цветок — сейчас это только угадывалось, ибо большинство камешков отвалилось — чёрные спортивные штаны не первой свежести на вид и летний сарафан насыщено жёлтого цвета. И, хотя Рея кипела от злости при виде жены священника, которая старалась не смотреть в их сторону и игнорировать, Аризу было сложно её хоть в чём-то обвинять; от семьи Кобаяси они получили больше, чем смог бы дать им кто-то ещё в этой непростой ситуации, и воротить носом было непростительно. Однако Аризу понимала, что они вряд ли проявили бы хоть каплю какого-то сочувствия, если бы знали, что в её жилах течёт также кровь вампиров. — Если я попрошу тебя об одолжении, ты сможешь мне его оказать? Она переоделась в более сносную для встречи одежду — тот сарафан, что по милости судьбы оказался мал дочери Каори, из-за чего жена священника отдала его девушке — и сложила остальные вещи в шкаф. Руки Аризу дрожали, но она скрестила их на груди и присела на свою кровать, оказавшись лицом к лицу с Реей, которая сидела на противоположной. — Что мне нужно сделать? — Рея заправила короткую чёрную прядь за ухо и прижалась спиной к стене. В её разномастных глазах мелькали, будто искры угасающего костра, варианты различных поручений, которые могут ей дать и которые ей по силам. — Жить своей жизнью. В своих мыслях Аризу будто застыла у большого моста, который качался на ладонях ветра, с твёрдостью сжимая пальцами древко зажжённого факела; самое трудное в жизни — решить, какой мост собираешься сжечь, а какой перейти. В этом случае рука не должна была дрогнуть. — Я могу дать тебе номер телефона моей знакомой, которая подыщет тебе жильё на время. С работой ведь проблем нет, верно? — механично начала девушка, не собираясь поддаваться эмоциям. В следующий раз — пусть он никогда не произойдёт — Рее повезёт меньше, стоит только вспомнить остальных, некоторые из которых даже, возможно, не знали какое у Аризу имя. Если она уйдёт, беды не будет. Рея не должна страдать из-за чужих проблем, и все здесь тоже не должны, поэтому она должна так поступить. Давно, вообще-то, должна была, но не решалась. — …Т-ты.. — Рея ошалело завертела головой, будто не могла справится с потоком множества мыслей, — куда? Надолго? Когда ты вернёшься? Никогда, хотела сказать Аризу, но от обязанности отвечать её спасла старуха Каори. Пора идти. Жена церковнослужителя науськивала девушку, что ей нужно говорить их гостю — как оказалось, инспектору по безопасности, который о трагедии хочет услышать из первых уст выжившей жертвы происшествия, которая в пожаре потеряла единственного родственника, параллельно думая о своём; она думала о смерти. И считала смерть не только вариантом, а именно выходом из ситуации. Глупо, наверное, пытаться свести счёты с жизнью. В глазах здравомыслящего человека это, по крайней мере, выглядит чистым безумием, где острые углы можно спилить, если не рассматривать их под ракурсом излишней драматизации. Но Аризу была слишком уставшей от бесконечного потока смертей, чтобы думать, давать себе шанс на лучшее или — хуже того — ждать, когда это лучшее проявится, учитывая, что до этого времени, оно не случалось. В её голове заела лишь одна пластинка, и она не давала ей ни есть, ни спать, сжирая от чувства стыда и повинности за свой поступок: что своим присутствием сгубила Терезу, женщину, которая была к ней искренне добра. Несомненно, это был путь труса. Позорно сбежать, сгубить себя — облегчить работу, в конце концов, кому-то. Но ей всё равно. Аризу Сато настроена решительно, и ничто не заставит её передумать. Метод уйти она выбрала тоже весьма тривиальный, под стать настроению. Или самый глупый, самый глупый, что только можно придумать. Отравиться. Чтобы отпроситься в город, Аризу использовала ход против которого Каори — японка от мозга до костей со всей своей педантичностью и пунктуальностью в крови — не пошла бы точно. Она сказала, что нуждается в том, дабы решить дела с работой и уволиться до того, как они с Реей уедут в другой город. Каори, скрипя зубами, с тяжёлым сердцем повиновалась. Аризу поговорила с работодателем, объяснив ему всю свою проблему с пожаром и переездом, получив расчёт за этот месяц, отправилась в один из кварталов Саппоро, который в последнее время был сущим магнитом для демонов. Она, учитывая эти обстоятельства, старалась максимально редко к нему приближаться, но сегодня был особый случай: где же ещё найти вещичку, которая точно не даст её демонической стороне срегенирировать, сведя всю ситуацию на нет? Теневой рынок — рай для любителей нестандартного, находка для фриков, грубо говоря, демонического происхождения, которые торговали различными штуками «из-за стены», имея постоянных клиентов таких, как демоны, что жили в мире людей. А ещё именно то место, где без проблем можно найти яды. Особенно яды, не учитывая так же другие вещества или разной контрабанды «теневые товары», что косвенно и положили название рынку, пускай, он глубоко специализировался не на этом. Аризу убеждала себя в том, что всё происходит как нельзя лучше, и думать о другом не стоит. А вот Рея. При мысли о ней девушка чувствовала, как если бы бросила её совершенно одну на произвол всему миру — может, потому, что так оно и было. Рея как человек, который ранее жил, чтобы служить своему хозяину, после смерти которого она решила остаться рядом с Аризу, кроме церкви, другого мира не видела. Но ведь и Аризу в одиночку как-то справилась, значит, и Рея не пропадёт. Помалу, но опыт как вести себя с тем или иным человеком, приходит, и это именно тот момент, который невозможно усвоить из чужих уст. Интересно всё-таки, Рея будет ждать её, думать, что они вновь встретятся? Для Аризу было проще считать, что если они встретятся, то явно не скоро: после того, как Рея проживёт счастливую длинную жизнь, где ей без участия Аризу ничто не будет угрожать. И этот разговор… как кость в горле. Без него девушка уже давно выбралась бы за пределы церкви и покончила наконец-то со всем этим. Но каждый раз когда её мужество угасало, поддаваясь сомнениям, что подобно ветерку дёргало напряжённое пламя, олицетворяющее твердость намерений, верная память не давала ему погаснуть. Они подошли к двери. В кармане сафарана девушка крепко сжала крошечный пузырёк с сильным ядом – таким, если верить кусочкам фамильной истории, в давности травили друг друга аристократы по самым разношёрстным причинам. Ну что ж, хоть в какой-то мере она оправдает своё наполовину дворянское происхождение. Скупое, невычурное, «скромное», как сказала бы Каори, убранство помещения абсолютно ничем не цепляло глаз. Распятие у двери, несколько картин на религиозную тематику — как самые несущественные вещи в кабинетах, а так не более. Мацуо Кобаяси — человек лет пятидесяти, с сеткой морщин на худом жёлтом лице, сразу же бросил в её сторону быстрый взгляд внимательных глаз. Мужчина холодного нрава, который так разнился с излишней пылкостью жены Каори, — почему-то именно это отметила Аризу сразу, как познакомилась с ним. В этот раз ей было удивительно видеть господина Кобаяси в несобранном виде: чувствовалось в его поведении, в том, как он сразу осмотрел её, будто впервые, какое-то эмоциональное напряжение. Аризу «заразилась» этим чувством и начала ощущать беспокойство. Но прежде, чем она заговорила или пока дождалась, чтобы к ней обратились, Мацуо резко вышел из кабинета, бросил на последок, что они вольны поговорить, как и просилось, наедине. Человек — тот, что просил сей аудиенции, смотрел в окно, когда она зашла в комнату, повернулся к девушке лицом, как только священник ушёл, вызывая у неё оцепенение. Высокий, стройный, с бледной, точно прозрачной, кожей — Аризу буквально ощущала тот благоговейный трепет пред его фигурой, возникший хоть и неосознанно. Его глаза цвета расплавленного янтаря с нескрываемым интересом рассматривали её слишком внимательным взором, от которого, казалось, ничто не могло укрыться. — Давно не виделись. Он смотрел на неё с улыбкой — самой безобидной, самой очаровательной, которую ей только доводилось видеть, и, безусловно, абсолютно невозмутимой. Аризу показалось, будто бы и не прошло полстолетия, и они пересекались хоть пару раз в несколько лет, поддерживая пускай слабую родственную связь. Но всё это, разумеется, было не так. Аризу умерла — для мира, по крайней мере — и ожидала любой, абсолютно любой реакции, кроме этой. — Неужели не узнаёшь?.. — вопросил её дядя со смешком. Она потупилась, ища, что сказать, но выдавила из себя книксен — боги, как нелепо. Аризу сделала шаг вперёд — неуверенно, будто кто-то невидимый сзади подтолкнул её к этому, голос её был тише, чем она хотела: — Как?.. «Как вы здесь оказались?». «Как вы нашли меня?». «Как вы меня узнали?». Ей не хватило воздуха, чтобы произнести полную фразу. Казалось, что, скажи девушка это вслух, силуэт неожиданного гостя растворится, сродни миражу, и обнаружится, что это сон. Аризу на самом деле не помнит, как именно — гамма чувств застала ей глаза — она оказалась прямо перед Карлхайнцем, избавившись от прежней неловкости. Пустую бездну внутри неё всколыхнул сильный порыв ветра, ей просто нужно было убедиться, что происходящее – реальность, что о ней, Аризу, помнят, её не забыли, у неё есть ещё родственники. Девушка робко прильнула к нему, сомневаясь, боясь, что это точно сновидение — и почувствовала, как сильные мужские руки прижимают её к себе. В тот момент Аризу посчитала, что сдержать слёзы будет непосильным испытанием, но она стойко его выдержала. Вот если бы её отец был жив, и сейчас он так обнимал её — таков у неё был предел желаний. Но его уже давно нет на свете, что девушка с горечью понимала. — Твои волосы...— начал было Карлхайнц, когда спустя пару минут она поспешно отстранилась, пробормотав извинения. — Ужасны, — кивнула головой Аризу, улыбнувшись уголками губ, — я знаю. Чёрные, как ночь, из-за чего её от природы светлая кожа кажется мертвецки бледной, даже болезненной. Ей пришлось покрасить их — иначе никак. Поэтому, в данный момент она чувствовала себя так, будто была заключена в чужом теле, не являясь полностью тем, кем родилась изначально. — Как вы меня нашли? — более твёрдый вопрос. Буря внутри поутихла. — Так же, как ты оказалась здесь — из-за пожара, — он ещё раз осмотрел её, словно искал наличие следов самих ожогов. Как если бы пытался понять, как выжил тот болезненный ребёнок, каким она раньше была. — Слишком много шума и слишком много жертв. «…чтобы игнорировать это», — немое продолжение, которое не требовало объяснений. Внутри Аризу всё болезненно сжалось, стало тяжело дышать. Констатированный факт казался ей прямым обвинением, отчего она крепко сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. — … Я пришёл забрать тебя, — она настолько углубилась в самобичевание, что пропустила часть текста. Он говорил что-то о числе погибших, а также пропавших без вести, кратко подводя итоги дел насчёт Саппоро. На этих словах её сердце сжалось. От боли, от тоски, от круговорота других нахлынувших чувств — неизвестно. — Нет, — Аризу постаралась сгладить отказ лёгкой улыбкой. Она рушила мечту своего детства собственными руками — вернуться домой. Есть ли смысл — вопрошал строго разум — возвращаться в мир, где ей, полукровке и сироте, вдобавок ко всему — равных искать негде? Чтобы быть затравленной чистокровными демонами, для которых и женщины из своего племени ничего-то не значат? Да и как можно называть домом тот мир демонов, если практически всю жизнь Аризу росла в человеческом? — Моё место среди людей. Это мой дом. Большое спасибо за оказанную честь, но я не могу согласиться. Ну вот, она сказала это… Пусть он теперь уходит, да. Карлхайнц в это время прислонился к крышке стола и склонил голову в сторону, отрешённо слушая те нелепые отговорки, которые бормотала девушка. В мгновение когда он посмотрел на Аризу, её пронзило недоброе чувство, словно она сделала то, чего не следовало. — Я понимаю, — он кивнул и так же, как и Аризу прежде, попытался сгладить неловкость разговора улыбкой. У него это получилось лучше, — но ты в этом уверена? — король вампиров приподнял одну бровь, и это было единственное проявление эмоций. Другие Аризу, по крайней мере, не уловила, но внутренности разрывало от какого-то неясного ощущения. — Да, — на этот раз она попыталась придать своему лицу более естественное выражение. Ей не понравился вопрос Карлхайнца, как и сам взгляд — не угрожающий, не свирепый, не какой-нибудь неприятный, отталкивающий, что говорит о том, мол, не этого он ожидал, не это планировал. Другой… Проникновенный, будто он спрашивал, действительно всё ли должно быть именно так. Аризу вовремя совладала с собой, не дав тону голоса потерять прямоту, превратив его в шёпот, — в этом ведь нет проблемы? Карлхайнц коротко взглянул на неё, прежде, чем вновь улыбнуться — как и прежде, будто былой неясной напряжённости и не было продолжил: — Нет, разумеется. Но у меня есть одна просьба, хорошо? Аризу напряглась и несколько механически кивнула, немного обескураженная заявлением. Однако ей стоило немалой силы, чтобы не исказить своё лицо в испуге, когда она услышала желание. — Можно взглянуть на ту вещичку, что ты прячешь в правом кармане? — её дядя кивнул в сторону указанного места и Аризу почувствовала, как кровь отлила от лица. Она, как загипнотизированная, нырнула рукой в карман и аккуратно передала ему пузырёк. Потому что отрицать и сопротивляться бессмысленно, особенно когда он знает. Только вот как?! Карлхайнц поджал губы, в заинтересованной манере рассматривая крохотный флакон с ядом, с видом ценителя, который знает толк в этом деле или, по крайней мере, разбирается в таких штуках чисто для интереса. Будто бы Аризу тут и не было. Но потом он снова мельком взглянул на неё, словно прикидывая в своих мыслях что-то и вновь передал ей яд. Рука у неё заметно дрожала, когда девушка приняла пузырёк назад. Она открыла рот, в попытке сказать что-то. Заполнить ли тишину или что-то навеянное эмоциями — Аризу даже не могла понять точно. Карлхайнц проговорил первым, вероятно, растолковал то, что именно у неё в мыслях: — Почему я вернул его? — он улыбнулся кончиками губ, когда понял, что угадал с вопросом. Спустя секунду эта улыбка угасла, но лёгкая задумчивость наравне с каплей напряжённости не портили его черты. — А разве есть гарантии, что ты не предпримешь попытки вновь? — Отпустите меня, — она слегка качнула головой, — лучше сейчас, чем потом. Я просто поступаю так из-за ряда причин, потому что мне не станет легче — ни спустя дни, ни месяцы. А это… сплошные мучения, терзания, на которые я просто не имею сил. Застывшее в накале остановки время камнем осело ей на грудь. Она резко замолчала, ожидая не ясно чего — вердикта, разрешения, осуждения её чувств? Для демонов, говорил ей кто-то и когда-то, но Аризу этих подробностей не помнила, они чужды. Только вот, она больше человек, нежели демон, когда Карлхайнц, вампир по крови, и такие вещи для него, вероятно, абсурдны. Однако в его выражении лица никакой насмешки или чего-то ещё не было. Только лёгкая, как будто понимающая, грусть. — Тогда, если это твой окончательный выбор, сделай это сейчас. Не в каком-нибудь месте, а здесь. По неясным причинам от этих слов ей даже стало легче. Что не придётся искать место, чтобы закончить всё в одиночку? Или от простого понимания? В глазах потемнело быстрее, чем Аризу изначально предполагала. У неё даже не было последних слов, зато нечленораздельная реплика Карлхайнца, которую она не расслышала из-за шума крови в ушах, почему-то терзала угасающее сознание.