***
Очередной раскат грома и над головой мелькнул серпантин грозового разряда. Из отрезанной напополам ушной раковины все еще сочилась кровь, багряные рубцы невыносимо жгло, саднило ушибленную о камень поясницу. Сомкнув темные брови на переносице, Лиэй исподлобья взирал на возвышавшегося над ним скоя’таэля. — Вставай. Поджарый, высокий и широкоплечий, с худым, не смазливым, а скорее спокойным и слегка отстраненным лицом. Карими глазами, темными до вороной черноты волосами. — А мне и так хорошо, — Лиэй нарочито тянул время, — говори, seidhe, а я послушаю. — Ты, anad’enel, слишком дерзок, для того, чья жизнь висит на волоске, — неизвестный сдержанно вздохнул, медленно отводя клинок от шеи полуэльфа, — ael'vit ei! Пара крепких лучников рывком подняли факира с земли, заламывая ему руки за спину, крепко связали запястья. Не отводя глаз от полуэльфа, скоя’таэль отдал приказ бойцам обыскать тела издохших наемников и осведомился о некоем Элеасе. — Чего тебе от меня надо, seidhe? — Говори, — эльф был краток. Не совсем понимая, Лиэй приподнял рассеченную шрамом бровь: — Что? — Кто ты? И что здесь делаешь? Ты наемник? Работаешь на Лоредо? — Сколько вопросов, — факир лениво мотнул головой, тряхнув мокрыми от дождя косичками, — и все разом. Но скажи мне, с какой стати я должен на них отвечать, хм? — Bloede dhoine, — один из лучников отвесил факиру крепкую затрещину. — Хей, вы уж определитесь, — Лиэй картинно вздыхая, закатил глаза, — кто я для вас, dhoine или полукровка. — Seo efen, твоя кровь грязна, как у всех dhoine. — Моя кровь такая же красная, как у любого, — факир вздернул подбородок, — как и твоя, seidhe. Удерживающий его эльф грязно выругался, хорошенько приложив факира по спине, отчего тот упал на колени. Скоя’таэль остановил его, подняв руку, с изучающим прищуром заглянул в глаза полуэльфа. — Подобное может стоить тебе жизни, anad’enel. Говори, те… — Да пошел ты, — прервав его на полуслове, небрежно бросил Лиэй, чувствуя, как дождевая влага пробежала под кирасу, неприятно холодя спину, — такой ответ тебя устроит? Темноволосый резко изменился в лице, стиснув кулак добела на костяшках, врезал зарвавшемуся факиру: — Отвечай! Злобно ухмыляясь, Лиэй сплюнул заполонившую рот кровь себе под ноги: — Ненадолго же тебя хватило. — Вижу, развязать твой поганый язык не так уж и просто, — мгновенно успокоившись, бесстрастно произнес скоя’таэль и обхватил полуэльфа за подбородок, искоса взглянув на стоящего рядом эльфа. — Так почему бы нам не упростить задачу? Боец со злым предвкушением ухмыльнулся ему в ответ, едва заметно кивнул. Киаран вновь перевел взгляд на факира: — Тебе же известно каким образом, хм? — Что же это? — факира затрясло от сырого холода и извращенного возбуждения, свойственного всякому, кто любил играть с огнем в прямом и переносном смыслах. — Подровняешь мне уши для симметрии? — Нет, мы намажем тебе лицо медом и положим в муравейник, и ты будешь выть так громко, что услышат даже бестии откровения*. — Знаешь, seidhe, на свете есть вещи и похуже пыток и смерти. Поверь, я такого дерьма успел повидать, с которым ваша крысиная возня все равно, что пердеж на помойке. Думаешь ваше дело того стоит, а? Провокация. Как же Лиэй обожал этот стимул, побуждающий всякого к действиям, способным повлечь за собой тяжёлые, а порою и губительные последствия. Стоило ли ожидать, что ответе будет жестким, и весьма. Полуэльф в очередной раз сплюнул кровью, провел языком по окровавленным зубам. — Ох, вижу, тебя это задело, тц. — Bloede pavien, — процедил сквозь зубы удерживающий факира лучник, — Киаран, cwelle ei! Черноволосый напряженно расправил плечи. Желваки на острых скулах натянуто заиграли, взгляд карих глаз был суров. — Даю тебе последний шанс… В ситуациях схожих с этой, всякий здравомыслящий людь иль нелюдь, смирился б, закусил бы губу, наступил на горло собственной гордости да помчался прочь на все четыре стороны. Назвать же Лиэйя здравомыслящим — несусветная глупость, мягко говоря. — Ты, seidhe можешь поцеловать меня aep arse. С нескрываемым горделивым холодным упрямством Лиэй вздернул подбородок, продрал, как следует, горло с характерным «хр», после смачно сплюнул себе под ноги, тем самым выказав полное пренебрежение к собеседнику и его словам. — Ess'tuath esse, anad’enel, — скоя’таэль мгновенно изменился в лице, — Mor do haadh'est veloe! — Kriist! Голос невесть откуда возникшей меж белками редгардки слился с утробным рыком волкодава с чудовищным оскалом бросившегося на одного из бойцов Киарана. Решительно парировав выпад эльфского клинка, Найра метнула кинжал в близстоящего скоя’таэля, на мгновенье посеяв панику в их рядах. Воспользовавшись моментом, факир подорвавшись с колен, сбил подсечкой удерживающего его лучника, увернувшись от многообещающей атаки со стороны второго. Нейтрализовав его точным ударом ноги с разворота, полуэльф подставил связывающие его руки путы к лезвию кинжала, поскорее разрезал их, слегка оцарапав занемевшие запястья. — Ух ты ж, блядь, — плюхнулся на задницу Лиэй, едва не напоровшись на стилет замотанной в цветастый алый шарф эльфки, бешено раздувавшей ноздри конопатого носа, — легче, детка! С завидно акробатической сноровкой факир исполнил подъем с разгибом, твердо встав на ноги, перехватил нападавшую за тонкие запястья, с силой прижав к себе спиной. — A d'yeabl aep arse, — прорычал Лиэй — эльфка вцепилась зубами в его руку, — выжловка костозубая! Под скверную ругань неприятно хрустнула девичья шея, зажатая в тиски смуглыми кистями. Вмиг обмякшее тело рухнуло у ног полуэльфа. — Да что ж такое?! Не успев перевести дух, факир вновь едва ускользнул от обоюдоострого лезвия, растянувшись на мокрой траве. Возвышавшийся над ним эльф был мрачен. — Молись своим человечьим богам, pavien, — приятные глазу черты исказила жуткая гримаса едва сдерживаемой ярости. Крепко обхватив рукоять кинжала, полуэльф не заставил себя ждать: — А я — атеист, сука! — и с лихвой саданул скоя’таэля набойкой по колену. — Cuach aep arse! — осклабился тот, занося клинок. — Убью тварь! — Niid! Лезвие изогнутого эльфского меча с характерным скрежетом стали о сталь скользнуло по резной плоскости нордского клинка к подбитой клоком волчьего меха крестовине. — Bovul mey, — вытиснив из голоса, обуревавшие ее эмоции, холодно произнесла редгардка, — uv hi grind hevno dinok. Незнакомая речь резанула слух предводителя скоя’таэлей, не ожидавшего ее вмешательства. — Glaeddyv vort, beanna, — приблизившись к ее лицу, прорычал эльф, скорее злясь на проявленную им самим замешку. — Сейчас же сложи оружие, dh'oine. — И не подумаю. Вобрав воздух со свистом, Довакин хорошенько столкнулась лбом о лоб противника и грубо оттолкнула скоя’таэля, расцепляя клинки. — Neen! — остановил он подоспевшего к нему на выручку скоя’таэля, выставив меч перед собой. — Si mo! Единовременно сорвавшись с мест, Довакин и эльф с пронзительным звоном скрестили клинки, высекая искры. Вдох-выдох. Взгляд глаза в глаза. Сойдясь в смертельном танце они рассекали воздух со свистом. Закаленная в боях редгардка проворно парировала, уклонялась от ударов эльфского меча, извиваясь, словно уж на раскаленной сковороде, наносила точные удары по жизненно важным точкам на сильном теле, оставляя грубые порезы, тем самым надеясь постепенно вывести его из поединка. Раскусив ее замысел, скоя’таэль совершил обманный выпад, а после, здорово толкнув ее в грудину, полоснул по незащищённому броней левому боку. — Ruth, — сквозь зубы выругалась редгардка, в ответ ударив эльфа эфесом в челюсть. Скоя’таэль качнулся рывком, хватаясь за рассеченный подбородок. — Cuach aep arse! Воспользовавшись моментом, она скользнула взглядом по окружившим их в кольцо скоя’таэлям, поглубже вдыхая: — Лиэй, заткни уши! — Чего?! — FUS RO DAH! Под раскатистый ту’ум содрогнулась земля, шквальный порыв ветра снес неготовых к подобному «белок». Словно щепки, отбросив их на полдюжины футов, некоторых сбросило с вершины уступа в воды протекавшей рядом реки. Киаран болезненно смежил веки, привстал на локтях. Тело ломило от нестерпимой боли, полученной в результате резкого падения на землю, голова гудела словно колокол, звенело в ушах. Грудь словно сдавило металлическим обручем — явно треснула пара ребер, пара пальцев на левой руке были сломаны, висок рассечен. Эльф огляделся вокруг и неприятное, неприемлемое чувство, холодком пробежалось по его спине. Горстка уцелевших бойцов Киарана, распластанная по поляне выглядела скверно. Вывихнутые суставы, кровоточащие от удара о камни ссадины, рубцы, неестественно согнутые конечности. Рядом чавкнула сырая земля: — Hi viik fahliil, — восстановила дыхание женщина, подставив к его горлу острие меча, — nu bolog do laas… Взгляд карих глаз встретился с ее и в нем не было страха, лишь непоколебимая решимость, с ярким проблеском несломленной гордости, свойственной каждому из сидхов. По правую сторону от нее яростно зарычал волкодав, угрожающе клацнув зубами, готовый вот-вот броситься на эльфа. — Niid, — бесстрастно произнесла она, не отрывая взгляда, и рука ее непозволительно дрогнула, — rok ni dinok… Барбас послушно отступил на шаг, пристально наблюдая за эльфом. — Смотри на меня мер и слушай, внимательно, — Найра ощутимо усилила нажим острия к горлу эльфа, — ибо твоя жизнь зависит от того, какой путь ты изберешь. За годы проведенные в рядах скоя’таэлей Киаран не раз был на волосок от смерти, едва уходил от облавы вместе с остальными, прятался в лесных чащобах, день за днем борясь за место под солнцем. И даже во времена войны между Севером и Югом, будучи свидетелем разрушительной силы чародейского колдовства с обеих сторон, прежде он не встречал подобной силы. Чужеродная магия, он не сомневался в том что, это была именно она, не похожая ни на что, видимое им прежде, была разрушительно сильная и пугающая, оглушительная, как неистовствовавшие в небесах грозовые раскаты. В отличие от прочих чародеев, темнокожая чужеземка не испытывала явного истощения после применения чар, наоборот, была бодра, как некоторые мгновения назад, когда сражалась с ним, яростно защищая полукровку. — Bloede bean'chy, - самообладание едва не оставило его, — чего ты хочешь? — Дай нам уйти, — довакин слегка ослабила нажим, — и поклянись, что не тронешь нас. Киаран смерил ее взглядом, полным недоверия и не скрываемой неприязни: — А что же взамен? — Him muz kos laas, — Найра окинула широким жестом бессознательно лежащих на сырой земле «белок», сраженных Даром Голоса, — твои люди — те, кто уцелел, — будут жить, а это не мало. Выбор за тобой…***
В темном небе прогремел новый грозовой раскат, следом очертились ломаные линии, скользнувших с высоты молний, с треском расколовших надвое широкий ствол старого дерева. Испуганно вскрикнули вылетевшие из его кроны птицы. Мавра бежала сломя голову, боясь хоть на миг оглянуться. В очередной раз, споткнувшись об выпячивающиеся из земли древесные корни, женщина поскользнулась на влажной земле и кубарем скатилась в зеленые заросли. Болезненно хрустнули суставы обеих ног и рук, голова закружилась волчком. Не найдя в себе сил чтобы подняться, она громко шмыгнула носом, еще, и еще раз, а затем горько разрыдалась, проклиная на чем свет стоит всех и вся. — Ты слышал?! — донесся до ее слуха девичий голосок. — Что слышал? — осведомился второй, молодой и чистый юношеский. — Вон там, в кустах, — следом зашелестела отодвигаемая листва и средь мокрой зелени показалась рыжая курчавая макушка, — Мавра! Живехонькая! — Вставай, я тебе помогу, — подал ей руку Цапля, — давай, поднимайся. Губы старухи безудержно задрожали, глаза снова заблестели от слез. — Хэй-хэй-хэй, не плачь, — Донка погладила ее по слипшимся от чужой крови волосам, — все хорошо, сейчас мы тебя вытащим отсюда. Паренек подхватил гадалку под руки и выволок из кустов, после аккуратно усадил на широкий пень с растресканной от времени корой. — Мавра, где Лиэй? — паренек обхватил ее за плечи, вынуждая смотреть ему в глаза. — А старик? Боян где? Они живы? Женщина отрицательно мотнула головой, зажмурившись шмыгнула носом и разрыдалась, вцепившись руками в собственные волосы. Краска в миг схлынула с девичьего лица: — Н-нет, — хриплым шепотом произнесла рыжеволосая, яростно мотая головой, по своему истолковав ее рыдания, — нет-нет-нет! Нет! — Стой! Ненормальная! — бросил ей вдогонку Цапля. — Дура! Стой! Ответом ему был пронзительный девичьей вскрик. Позабыв обо всем, старуха ринулась следом за парнишкой и с воплем рухнула в глубокую ловчую яму, еще некогда скрытую под ветками и листовым опадом. — Повезло, — с нескрываемым облегчением выдохнул черный от грязи юнец, искоса посмотрев на гадалку, — что здесь нет кольев… — Ага, сейчас усрусь от счастья, — ядовито усмехнулась Мавра чумазая с головы до пят, стерев с лица глину, — для полного комплекта мерзопакостей на моем лице только дерьма-то и не хватает. — Не смешно, — обиженно глянула на них такая же «чистая» низушка, стыдливо закусив губу, понимая что именно ее безрассудный порыв сыграл с ними злую шутку. Цаплю затрясло от нервного хохота, так и норовившего сорваться с губ. И как ни странно, они обе его поддержали, моментом позабыв обо всех свалившихся на их головы напастях. Внезапно громко затрещали ветки, раздался лай и чьи-то голоса. Все трое вмиг замолкли и вздернули головы. На верху у края ямы показались весьма потрепанный факир и редгардка, вокруг же метался ворчливо рычащий сердитый Барбас. — Лиэй! — встретили их из ямы три голоса. — Найра! — О, живые! — в излюбленной манере, словно и не было минувших бед, произнес факир, ухмыляясь. — Ну надо же! — Помогите, — Донка протянула к ним руки, — пожалуйста! — Держитесь, я сейчас! Лиэй ловко перемахнул через край, приземлившись на дно ловушки. Подхватил рыженькую словно пушинку и рывком подтолкнул ее вверх. — Хватайся, давай, — скомандовала женщина, ухватив ее за обе руки и потянула. Вцепившись в нордские наручи, Донка вылезла на стоптанную траву. — Ну же, Мавра, подымайся, — удерживал старуху за ноги факир, взгромоздив себе на плечо. Гадалка ухватилась за протянутую Довакином руку обеими. — Тяни меня, я сама не сдюжу! — Отчего же? — приподнял бровь Лиэй, глянув на нее. — У меня поясницу скрутило, — проворчала старуха в ответ, — ногу поднять больно. На помощь полуэльфу подоспел Цапля, с силой толкнув гадалку вверх. — Ты чего это делаешь, паршивец?! — возмущенно вспыхнула Мавра, почувствовав на костлявом заду чужие руки. — Хватить гузно надрывать, — нахмурила брови Донка, вместе с Довакином кое-как вытащив старуху из ямы. Следом поднялись факир и чумазый юнец. Растянувшись на стоптанной траве, навстречу дождевым каплям, они перевели дыхание. — А где Боян? — Нарушил тишину парнишка, не обнаружив краснолюда. — Где он? — Нет его, нет! — Мавра закрыла лицо руками, затряслась от плача. — Убили его, твари поганые! Чтоб их всех, выродки проклятые! — К-кого убили? — Цапля нарочито отказывался верить в происходящее. — Н-ну, говори! В ответ Мавра зарыдала еще горше. Найра неслышно подошла к парнишке и успокаивающе коснулась его плеча: — Он мертв, — ответила за старуху Довакин и указала на завернутое в дорожный плащ тело, унесенное со злополучной поляны. Цапля не веря перевел взгляд на молчаливого факира, затем на старуху, ответом ему был короткий кивок и заблестевшие от слез глаза. — Как же так? — медленно встал парнишка, вновь посмотрел на Довакина и заметив, как она виновато отвела глаза, сжал кулаки. — Это ты… Ты! Ты во всем виновата! Мавра не успела опомнится, как белокурый юнец схватил редгардку за грудки, широко раскрытые глаза его безумно блестели. — Все из-за тебя! — с немалой силой тряхнул он редгардку. — Если бы ты не ушла тогда, он был бы сейчас жив! Задыхаясь от душивших его слез, Цапля ударил ее по лицу. Темная струйка мгновенно проступила из рассеченного уголка ее рта. Мавра в ужасе схватилась за голову, ожидая худшего. Но женщина лишь горько вздохнула и стиснула в жестких крепких объятьях рыдающего подростка, посыпающего ее отборной руганью: — Прости меня, — Найра скользнула взглядом по лицам циркачей, — все вы, мне… Договорить она не успела. Всхлипнув, Донка обхватила ее сзади, уткнувшись лбом ей в спину. Следом была и старуха: — Ну, все, тише, девонька, тише… — Эх, от таких слезных моментов мне всегда хочется выпить, — Лиэй почесал затылок, чувствуя себя не в своей тарелке, — надеюсь, мы уже недалеко от Флотзама? — Yea, — раздался позади голос, вышедшего из зарослей эльфа, уверенно направляющегося к ним, — ближе, чем ты думаешь. — А ты еще кто такой? — Лиэй свел брови к переносице. Но ответит незнакомец не успел. Мгновенно приметив на его шее знакомый узор, Довакин приложила его о землю, чуть не пересчитав ему кости, едва он приблизился к ним на ярд. — Воу! Полегче, ты чего?! — Он один из них, — сжав ремни его стеганной жилетки, женщина занесла над его головой кинжал, — что тебе нужно? Отвечай! — Н-нет, я не один из них, — темноволосый приподнял руки ладонями вверх, демонстрируя их редгардке, — я здесь чтобы помочь тебе, Найра. Довакин отшатнулась от него, словно ее ударило наотмашь. — О-откуда ты знаешь мое имя? Кто ты? — Мое имя Седрик, — эльф потер покрасневшее от опасной близости лезвия горло, — и я ждал тебя, убийца драконов…***
В темном небе ухнула ночная охотница, поскорее прячась в своем темном логове в густой кроне средь мокрой листвы. Тяжелые капли громко тарабанили по мутному оконному стеклу, сквозь вздутые от времени и сырости доски кровли сочилась дождевая влага. — Ну, кого там еще посреди ночи принесло? — хрипло прошелестела сонная травница, услыхав настойчивый стук в дверь, и поплелась к навесной полке, чтоб достать свечу. Слабый огонек вмиг разогнал густую темноту, слегка осветил скромное жилище знахарки. Накинув на озябшие плечи поярковую шаль, женщина приблизилась к двери: — Кто там? — Это я, — раздался ответ по ту сторону. Травница изумленно похлопала ресницами: — Седрик, ты что ль? В груди ее предательски ухнуло, ладони взмокли, а в горле пересохло. — Тебе чего надобно-то, а? — раскрасневшись, с напускной чопорностью осведомилась она, затая надежду. — Посреди ночи-то? — Просто открой дверь, женщина! — проворчал дуэт из не знакомых ей голосов. — Мы тут сейчас околеем! Услыхав столь грубое обращение в свой адрес, Анешка, отставив свечу на стоящую у порога бочку, и схватившись за веник, негодуя распахнула дверь: — Да я вот тебе сейчас как…- травница так и застыла с воинственно поднятым вверх веником, но тут же пришла в себя, едва окинув взглядом мрачные физиономии неизвестных ей людей и нелюдей, грозно зыркнула на охотника. — Ты кого это ко мне притащил?!