Окрестные леса Флотзама, некоторое время назад.
Послеполуденное солнце медленно скрылось за кронами, бросив на эльфские развалины прохладные рваные тени. Где-то вдалеке переговаривались пестрые птицы, приглушенно шелестела листва. Эльфка из отряда Йорвета нервно озиралась по сторонам, сидя на треснувшей от времени мраморной плите. Выбранное ведьмаком место ей не нравилось, слишком велика была вероятность напороться на лесную тварь, мародёров или разведчиков скоя’таэлей, если не хуже. «Хотя, может ли быть ещё более горше, чем сейчас?» — горько усмехнулась она про себя и провела рукой по плотной ткани перетянутого ремнем капюшона, закрывавшего от чужих глаз изуродованные пламенем скулы и шею.***
В ту пору она жила в крупном поселении у торгового тракта, и была единственным лекарем и к тому же нелюдем, что, само собой, порой доставляло хлопоты. Тогда она была красива, как и все сидхи: волосы были черны, глаза светлы. Голос был мягок, смех звонок, улыбка тепла. Она была любима человеком, пусть и не блиставшим особой смекалкой, зато с ним ей нечего было опасаться. Жили они скромно, имели небольшой стабильный доход от скромной аптекарской лавочки и врачевания. Да, тогда она была счастлива. Но в одночасье все переменилось. Грянула первая война с Нильфгаардом, армия нуждалась в добровольцах. Оставшись совсем одна, она ждала новостей от мужа, ждала и ждала. И как только минула пара-тройка месяцев, скорбная весть постучалось в их дом. Тогда она молила о смерти, а потом пришло смирение, и жизнь понемногу возвращалась в прежнее русло. Но и это было ничто, по сравнению с тем, что ждало ее впереди. Шел 1268 год ознаменовавший конец Второй Северной Войны и крах надежд примкнувших к империи скоя’таэлей. После подписания Цинтрийского мира минуло три месяца, но объявленная охота за головами уцелевших эльфских командиров «Врихедд» продолжалась. Это был весьма теплый и погожий день, когда на пороге появился нежданный гость. Под тяжелыми шагами скрипнули половицы, тем самым привлекая внимание эльфки, занятой приготовлением очередной лекарственной мази: — День добрый хозяйка. Обладателем приятного голоса с хрипотцой оказался странствующий ведьмак. У него были типичные для представителей сей профессии кошачьи глаза, легкая небритость и заметный светлый шрам на подбородке. Назвавшись Брэндтом, охотник на монстров принес с собой нехорошие вести о заведшемся в окрестных горах чудище, для борьбы с которым требовалось немало сил и эликсиров. Понимающе кивнув, травница поскорее предоставила ему все необходимое, доступ к алхимическому столу и личную помощь, от которой он, правда, наотрез отказался. Ведьмак был весьма приветлив, говорил же мало и скупо. И за столь краткий срок между ними воцарилось теплое приятельство. Позже мужчина покинул ее дом, оставив о себе лишь приятное воспоминание. А вечером того же дня, едва небо окрасилось в закатные краски, эльфка направилась пополнить запасы лекарственных трав. Подстегиваемая брошенными вслед косыми взглядами и ядовитыми пересудами селян, лекарка поскорее добралась до знакомой тиши зеленого леса. Здесь она смогла вздохнуть полной грудью, завести с собой задушевную беседу. До знакомой поляны оставалось рукой подать, но ей не было суждено добраться туда. За спиной громко хрустнули ветки, и в то же мгновение мир утонул во мраке, наброшенного на голову мешка. Завизжав от испуга, эльфка начала отбиваться. Неизвестный грубо перебросил ее через плечо, хорошенько встряхнув: — Замолчи! — Быстрее, не то люди сбегутся на ее крики, — слегка запыхавшись, произнес на старшей речи еще один неизвестный. — Я пойду вперед, не отставай. Продолжая всхлипывать, травница в ужасе представляла себе дальнейшее развитие своего злосчастья, и каждый вариант был страшнее предыдущего. Лишь в одном она была уверена: похитившее ее эльфы были не просто бандитами, и своей догадке она убедилась, как только с нее стянули мешок. По раскинутому в спешке лагерю скоя’таэлей сновали раненые бойцы, помогавшие друг другу перевязывать раны, вправлять вывихнутые конечности. Несший ее эльф был высок и сложен, словно крепко дерево. Нервно цепляясь за пальцы, эльфка трусливо обратилась к похитителям: — Ч-что вам нуж… Но черноволосый гигант оборвал ее на полуслове. — Как тебя зовут? — Мирра, — едва ли не шепотом ответила она. — Пойдешь со мной, — схватив эльфку за предплечье скоя’таэль протащил ее через лагерь к самодельной палатке из поваленных крест на крест деревьев. Отодвинув полог, он протолкнул травницу вперед: — Яевинн, я привел ее. В нос сразу же врезался резкий запах пота, крови, глины и прочих мало приятных ароматов. — Хорошо. Навстречу ей подошел такой же высокий эльф в кожаной кирасе со свежей небольшой ссадиной на лбу. В плечах он был заметно шире, взгляд тяжелее: — Киаран, подготовь все необходимое. Эльф коротко кивнул и скрылся за пологом, вновь перекрыв путь солнечным лучам. — Осмотри его, не медли. — Не дав ей опомнится, произнес скоя’таэль, с нажимом от которого она испуганно вздрогнула. — И запомни, он должен выжить. Травница проследила за его взглядом и заглянула ему за спину, едва услышав слабый болезненный хрип. Мгновенно выйдя из оцепенения, эльфка стянула через голову ремешок сумки для трав, метнувшись к раненому. Выглядел он весьма, весьма паршиво. Мирра потрясенно выдохнула — впереди ее ждали адски долгая ночь и прорва непосильной, смертельно опасной для нее, работы, ибо, если ее пациент умрет — участь ее будет предрешена. Покуда она осматривала раны неизвестного ей эльфа, тот, чье имя было Киаран, принес небольшой котелок кипяченной воды, чистые лоскуты светлой ткани, и, взявшиеся невесть откуда, хирургические инструменты. — Как давно он не приходит в себя? — уточнила травница, смачивая руки в одолженном у белок самогоне. Ответ не заставил себя ждать. — Пару дней, ясно… — Мирра поджала губы, слегка закусив их зубами. — Мне понадобиться твоя помощь… Киаран? — Хм? — Кто-то должен будет его держать, — нервно улыбнулась она. — А я, как видишь, не гожусь для подобного… Вооружившись иглой и шелковой нитью, да пару раз попомнив Деву Полей, она принялась за дело. Той ночью и последовавшим за ней днем, Мирра и не думала, чем могла для нее обернуться помощь ненавистным во всем Севере «белкам», важно было лишь спасти жизнь, хотя бы попытаться. Сшить разорванные клинком ткани, вправить вывихнутые суставы, растереть в кашицу целебные травы и при этом не свалиться от усталости, одной силой воли заставляя себя держаться на дрожащих от переутомления ногах. — Ты засыпаешь, лекарка, — Киаран в очередной раз стер испарину со лба травницы влажной тряпицей, кропотливо зашивавший глубокий порез на лице неизвестного ей эльфа. На что она отрицательно мотнула головой, шмыгнув носом: — Нет, тебе показалось… И вопреки своим словам Мирра от души зевнула. — Боюсь, это все, что я могу для него сделать. Рана слишком глубокая и… Она вновь зевнула, продолжая накладывать швы: — Велика вероятность, что вся правая половина лица будет частично парализована и… Снова зевок. — Bloede arse… так о чем я? Ах, да! Ему придется некоторое время привыкать к отсутствию глаза-а-а… На этот раз она прикрыла рот ладошкой. Киаран покачал головой, так же как и лекарка, борясь с подкравшейся дремотой: — Мне и сейчас кажется? — Угу, — упрямо заявила она в ответ, наконец, закончив. — Ты должна поспать, — Киаран спокойно перехватил ее руку, некрепко сжав изящные холодные окровавленные пальцы. — Ты спасла его, ner'sа, я благодарен тебе. Мирра смущенно отвела взгляд в сторону, уж больно проницательно смотрели на нее его глаза цвета янтаря. В отличие от остальных, кто изредка навещал их, включая Яевинна, Киаран не проявлял столь явной предвзятости и пренебрежения. С ним было спокойнее, как могло ей показаться, но особых иллюзий на его счет она не питала. — Не за что… Прохладный ветерок ударил в спину, впуская следом солнечный свет и приглушенные голоса. Яевинн приблизился к ним неслышной тенью: — Как он? — Будет жить, — Мирра устало вздохнула, остервенело оттирая кровь о побуревшую тряпицу, — но ему необходимо пару-тройку дней отл… Дав знак рукой Киарану, темноволосый эльф нетерпящим пререканий тоном отправил травницу осмотреть остальных членов отряда. — А у меня есть выбор? — Неслышно прошептала она самой себе, возвращая сумку с травами на привычное место. Понурив голову и плечи, травница с притворным ободрением проследовала за Киараном. Время шло к закату, воздух становился прохладнее. Сопровождаемая в свой адрес недобрыми словами и взглядами, оседлая эльфка молчаливо помогала тем, кто в том нуждался, хотели они того или нет. За очередной перевязкой Мирра набралась смелости расспросить следящего за ней Киарана о том, как они узнали о ней. — Во время патрулирования, пару дней тому назад, — не сразу ответил ей скоя’таэль. — Когда ты собирала травы. Я умею слушать, ner`sа, а ты любишь поговорить. — Я… да, это так, — не стала отрицать она. — Мне редко выпадает случай поговорить с кем-нибудь о чем-нибудь помимо обсуждения хворей и болячек. — Yea, — нарочито грубо усмехнулся Киаран, — это видно по твоему затравленному виду. — Пф, что бы ты понимал, — уязвленно проворчала травница, резко затянув узел на перевязанной лодыжке молодой эльфки, отчего та разразилась проклятиями. — У тебя все еще есть выбор, beanna, — более серьезно произнес он и удержал ее за запястье, заставив обернуться к себе, — ты можешь пойти с нами, чтобы больше не… — Меня устраивает моя жизнь, — Мирра перебила его на полуслове, рывком высвободив руку. — И я уйду, как только закончу перевязку оставшихся бойцов, нравится тебе это или нет. — Ты пожалеешь о своем выборе, ner`sа. Думаешь dh'oine не узнают об этом? Думаешь, позволят… — Довольно! — Травница глубоко вздохнула, сдерживая мелкую нервную дрожь. — Я жалею лишь о том, что вообще вышла в вечерний час из дому… Как только минула полночь, Мирра вернулась в деревню и поскорее затопила печь, натаскала воды, чтоб смыть с себя грязь и чужую кровь. Остаток ночи она провела в постели, то и дело тревожно вскакивая от звуков и шорохов, присущих деревянным хибарам. Ранним утром Мирра сдержанно и не спеша, стараясь не подавать виду, навестила дом старосты и давеча заходивших к ней за лекарствами соседей. И к своему успокоению, не обнаружила особых изменений в поведении жителей деревеньки, если б те обнаружили ее отсутствие. Закончив дела, травница со спокойным сердцем вернулась к себе, в надежде вскоре позабыть случившееся. Так минуло два дня, на третий же, не удосужившись даже постучать и испросив разрешения, в ее дом ввалились отпрыски войта, за версту разя косорыловкою*. Ранняя уверенность в том, что никто из жителей деревушки не имеет и малейшего понятия о ее помощи «белкам» рассыпалась на крупные осколки керамики вмести с масленкой, опрокинутой в опасной близости от печи. — Что, думала, никто и не прознал про дела твои, а? Сюрприз, сука! Первый удар обжег лицо, едва не выбив ей пару зубов. Второй согнул пополам, в глазах на миг потемнело и мир накренился. От стоящего в ушах гула едва различались голоса нападавших, треск рвущейся ткани и протяжный скрип дверных петель. Затем все завертелось волчком, лязг и скрежет, вспыхнувшее, как сухой опад, занавески и кровь, много крови. И пламя, жадно поедающее утварь, дерево и плоть. Холодные дождевые капли, запах пепла и очертания человека, склонившегося над ней, было последним, что она смогла разглядеть и почувствовать сквозь кровавую пелену, прежде чем закрыть глаза. Лишь через неделю, полную агонии и боли, она узнала, что спасшим ее незнакомцем оказался ведьмак из Школы Змеи. Тот самый, что прежде приобрел в ее лавке ингредиенты для эликсиров. Об этом ей сказал старый рыбак, живший у излучины небольшой речки, в нескольких днях пути от деревни, где она прежде жила. Сожженной скоя’таэлями вместе со всеми ее жителями. — Ведьмак принес тебя ранним утром, — рассказывал ей старик, плетя из камыша корзину, пока она, обхватив кружку с теплым травяным отваром, сидела рядом на просторном крыльце. — На тебе живого места не было, я уж чего греха-то таить, думал, что ты того — дохлая совсем. Но этот уперся рогом, давай, говорит, кровать аль лавку какую освобождай. Ну, я, коль денег ему не смог выплатить за работу, решил задаром помочь. Мол, в расчете мы будем, а он раз и согласился. Мирра дрожащей рукой огладила спрятанное под бинты лицо, в глазах нестерпимо защипало от слез. — Эй, милочка не плачь, — рыбак ободряюще похлопал ее по плечу, залез в карман видавшей виды овчинной жилетки, достав завернутые в тряпицу сушеные сливы, — накось пожуй, уж больно они в этом году сахарные уродились. Эльфка кротко кивнула, не отказываясь от угощения: — Спасибо, — едва слышным хрипом поблагодарила она, медленно разжевав жесткую сливовую мякоть. — И правда сладкие… — Скоро твой ведьмак воротится, обещался еще в тот раз, как тебя принес. Эх, столько лет уж живу, а не думал, что и мутанты эти порядочными людьми быть могут, коль захотят, — вернулся к своему занятию старичок. — Ты только ничего не подумай, милочка, я супротив тебя ничего не имею. Сам знаю, каково в такую оказию срамную вляпаться. Ворчливо прокряхтев, старик продемонстрировал собеседнице обрубленную по колено ногу с прикрепленным к ней деревянным протезом: — Пару лет назад мне ее чудище оторвало, ночь-то темная была, ни зги не видать. Если б не мой пес, порвало бы оно меня да выпотрошило. Эх, добрая была псина, с молодого телка ростом. А на следующую зорьку и ведьмак притопал, тот же, что и тебя сюда принес. Хороший он мужик, тольк малость страхолюд каких поискать. Я с ним уж не одну зиму знаком, не говорливый он, всегда по делу и ни-ни лишнего словца, о как. Вот помниться как-то раз… Мирра устало вздохнула, а старый рыбак все говорил, говорил и говорил, но это ничуть ее не смущало, наоборот то и дело отвлекало от темных мыслей и тяжелых воспоминаний. Раны заживали медленно, оставляя грубые шрамы, напоминавшие о пережитом каждый раз, когда она всматривалась в отражение или перевязывала их. Мирра то и дело вопрошала у высших сил: «За что?» Почему подобное произошло именно с ней? Но ответа не было. Долгими прохладными ночами она бесшумно рыдала в подушку, обнимая себя за обожженные плечи. И в один из вечеров она решилась, неслышно покинув предоставленную ей комнатку, вышла во двор. Отыскав в сарае косу, эльфка плотнее закрепила ее к балке. Обушок сверкнул в полумраке серебром, отразив лунный свет, проникающий сквозь прохудившуюся крышу. — Стой, ненормальная! — Сдавленный хрип застрял в легких эльфки, сильные руки сдавили грудь тяжким обручем. — Двинутая! Совсем спятила?! — Neen! Bloede dh'oine! — надрывным шепотом разрыдалась она в ответ, яростно пытаясь вырваться из рук незнакомца. — Пусти меня! A d’yeabl aep arse! Отпусти! Мир резко развернулся волчком, и внезапно стало жгуче холодно и мокро. Вынырнув из бочки, эльфка принялась жадно хватать ртом воздух, не переставая моргать. — Все? Остыла? — осуждающе произнес голос над ее головой. Мирра глянула на его обладателя и обомлела. — Т-ты? — Я, — хмуро глянул на нее знакомый ей ведьмак, скрестив руки на груди. — Освежилась? Или тебя еще раз окунуть, чтоб вся дурь из башки вышла, хм? Эльфка малодушно вздрогнула и отрицательно мотнула головой в ответ. — То-то же, — беззлобно хмыкнул он и помог ей вылезти из бочки. — Идем, горемычная, завернем тебя в одеяло. К удивлению травницы, Брэндт, не переставая витиевато покрывать эльфку хлесткими эпитетами, помог ей перевязать намокшие бинты, обработать открывшиеся раны и заодно влил в нее немалую дозу сонного отвара. — Чтоб наверняка, — усмехнулся он в ответ на вопросительный взгляд эльфки. — Dearme, ner`sа. Мирра, не мигая, смотрела в побеленный известью потолок и все еще приходила в себя от произошедшего. Мысли роились в голове, жужжа, словно назойливые мошки, отчего в голове начинал бить, словно колоколом. Закусив губу, она украдкой глянула на ведьмака. Брэндт расположился на стоявшей по соседству лавке, подложив под голову свернутый плед. — Зачем ты это сделал? — несмело спросила она в темноте, привстав на локти. — Почему помешал? — Все ждал, когда же ты решишься спросить об этом, — не открывая глаз, ответил он с легкой ноткой саркастичности в голосе. — Приятно иметь в должниках столь милую девушку. — И все? — допытывалась травница, неудовлетворенная ответом. — Только поэтому? Не верю, что причина именно в этом. — А что бы ты хотела услышать? — ведьмак лениво открыл глаза, повернув голову. Она промолчала, не зная, что ей ответить и как. По-своему рассудив ее молчание, Брэндт отвернулся, вновь закрыв глаза. — Не всем поступкам есть рациональное объяснение. Порой делаешь то, что считаешь нужным без всяких высокоидеологических мировоззрений, религиозной добродетели и прочей херни. Спи, лекарка, час уже поздний. Мирра с минуту наблюдала за ним, стараясь разглядеть в темноте выражение его лица. Но все же сдалась и отвернулась к стенке, провалившись в глубокий и крепкий сон. — Зачем? В душу ты мне запала, вот и все… Ведьмак провел остаток ночи рядом, а утром следующего дня он ушел, будто его и не было вовсе. Но едва минула декада, он вернулся, и на этот раз задержался. — О, гляньте-ка, кто явился?! Ха-ха! — прихрамывая на покалеченную ногу, рыбак довольно резво прошел навстречу нежданному гости и протянул руку, которую тот крепко пожал. — Здоров будь, старик. Как твоя нога? — Да что ей окаянной сделается-то, — старичок огладил седые усищи, посмеиваясь, — айда в дом, заходь скорей, а то там эльфка твоя уже извелась. Все мается, да про тебя спрашивает. — Надо же, — Брэндт стряхнул с кирасы прилипшие листочки, стянул ремни дорожной торбы, поставив ее у порога, — приятно знать. Эльфка суетилась на маленькой кухоньке, накрывая на стол ужин из наваристой ухи и домашнего хлеба, пока мужчины, дымя табаком, обсуждали принесенные ведьмаком вести за кувшином сливовицы. Седой рыбак весело шутил, периодически икая и заглатывая окончания заплетавшимся от доброй порции сливовой ракии языком. Ведьмак по большей части молчал, внимательно слушая охочего до разговоров старика. Мирра же счастливо улыбалась, наблюдая за ними, занятая штопкой вещей долгожданного гостя. За время его отсутствия большая часть ран и ожогов на теле эльфки залечилась, оставались лишь те, что покрывали скулы и шею. Волосы, скрепя сердце, ей пришлось отрезать почти под самые корни, оставив торчать короткой темной щеточкой, словно ежовые иголки, а после прятать под платком. Голос же к ней так и не вернулся, теперь она могла лишь хрипло шептать, но и к этому постепенно привыкла.* В душе же было иначе. В ней зрела и крепчала злоба, сменившая отчаянье и страх. Она множилась, снедая ее изнутри, словно ржавчина, поедавшая некогда острый клинок. Ей хотелось выплеснуть ее на тех, кто имел хоть какое-то отношение ко всему, что она перенесла. Но и эти чувства она прятала глубоко внутри, скрывала их за улыбкой. Просто потому, что не хотела, что бы тот, кто не обязан был ей помогать и все же сделал это, видел ее терзания. Отчего-то ей хотелось казаться приветливой, умиротворённой. Быть рядом, как в первую их встречу, надеется на что-то большее. «Когда это началось?» — как-то спросила она себя саму, в очередной раз поймав на себе его взгляд. — «Да и важно ли это?» Ответы пришли сами собой. Тот день выдался погожим. Солнце светило ярко, река журчала, играя бликами. Травница занималась привычным делом, расположившись за грубо сколоченным столом, давеча принесенным ведьмаком на просторное крыльцо. — Раньше не выдавалось случая спросить, — тщательно перебирая травы для припарок, Мирра скосила взгляд на сидящего рядом ведьмака, — у тебя странный акцент. Ты ведь не северянин? Откуда ты? Империя? Брэндт лениво щурился на солнце, дымя темной трубкой с длинным мундштуком, расслабленно вытянув ноги. — Да, можно и так сказать. — Тогда, зачем забрел в такую даль? — столь скупой ответ не удовлетворил ее любопытства. Ведьмак выпустил пару дымных колец: — Здесь проще найти себе заработок. — Хм, из тебя и клещами слов не вытянешь, — с напускной печалью вздохнула эльфка, тепло улыбаясь. — Да, можно и так сказать. Помолчали. Облака неспешно плыли по небу. Ветерок шуршал листвой растущей рядом с жилищем рыбака сливы и окрестных деревьев. Вновь отвлекшись от трав, Мирра обратила взор в высокое небо, наблюдая за летящей в вышине птицей. Мысли же ее были здесь, в этот самый миг с этим самым человеком. Ей то и дело не давали покоя терзающие ее чувства, внезапная оторопь и нестерпимая потребность, нужда, в этом человеке. И это пугало, ведь они толком знакомы и не были, чтобы, как ей казалось, испытывать подобные эмоции. «Это словно наваждение». — Размышляла она, не отрывая глаз от медленно скользящих по голубому простору облаков. — «Болезненная потребность в нем. В его присутствии, голосе, взгляде…» Ей не хотелось, чтобы он уходил, но и столь наивных надежд о том, что он останется не питала. — Куда думаешь дальше податься? Приоткрыв кошачьи глаза, Брэндт изучающе посмотрел на травницу, старательно избегавшую его взгляда: — А с чего такой интерес? Отвечать ей не особо хотелось. Ой, как не хотелось. Но и промолчать было бы глупо и малодушно. — Да так, просто, — эльфка нарочито непринужденно пожала плечами. — Так, далёко? — Не знаю, может в Темерию, — ведьмак слегка прищурился, продолжая смотреть на постепенно заливающуюся румянцем собеседницу. На этот раз она все же подняла глаза: — Надолго? Выдержав паузу, чтобы выпустить струю ядовитых смол, Брэндт придвинулся к ней ближе: — Как получится. Поерзав на, внезапно ставшем неудобным, табурете, Мирра неуверенно протянула руку к его лицу, намереваясь убрать со лба темные пряди: — Но ты ведь еще вернёшься? Слегка улыбнувшись не без доли, уже привычного для нее, ехидства, Брэндт перехватил ее запястье, как только она свершила задуманное: — А должен? Мирра потерялась с ответом и уже хотела привстать, чтобы уйти от, и без того, смущавшего ее разговора, но он не дал, мягко придержав за руку. Взгляды их встретились, затем рваный вздох и еще один. Брэндт отстранился от девичьих губ, всматриваясь в ее полузакрытые бирюзовые глаза с пушистыми ресницами. — Ты пойдешь со мной? — Да… Осенью они добрались до Вызимы, но дальше их пути разошлись. Ведьмак направился на Юг, она же осталась в столице. Подыскав себе комнатку в Старой Вызиме, травница занялась привычным делом и старалась помогать всякому, кто в этом нуждался. Когда выпал первый снег, накрыв саваном грязные улочки и хибары, Мирра получила первую весточку, затем пришел и ее отправитель с товарищем по цеху. Тогда-то она и познакомилась с Лето из Гулеты и, как ни странно, но и с ним она нашла общий язык. Шло время, дни складывались в недели, недели — в месяцы. Читая посылаемые Брэндтом письма из разных уголков Севера и Юга, в основном из последнего, она не чувствовала одиночества, снедаемого ее прохладными вечерами. Осевшие в окрестных лесах скоя’таэли подступали все ближе, без особых усилий находя единомышленников из жителей Старой Вызимы. Тогда-то она вновь столкнулась с Яевинном и его бойцами, но Киарана не было среди них, как и того неизвестного, который, как выяснилось позже, все-таки выжил. Памятуя о своих бедах, травница старалась держаться подальше, но обстоятельства, как и в прошлом, были против. Брэндт вернулся к ней ранней весной, изможденный, с тревожными вестями, оставившими на его лице неизгладимый отпечаток. Лежа на жесткой постели, он крепко обнимал ее за хрупкие плечи и говорил, много, как-никогда прежде. Слова лились непрерывным потоком, будоража до мурашек и интригуя одновременно. Брэндт рассказал ей все. И о Дикой охоте, унесшей одного из ведьмаков, о черноволосой чародейке и Deithwen Addan yn Carn aep Morvudd. И договоре, заключённом императором с Лето, ценой которого стали жизни северных монархов. Выслушав до конца, Мирра не сразу нашла, что ответить, но в одном была уверена — она будет с ним до конца и сделает все, чтобы он не попросил. И Брэндт знал это, как никто другой. Присоединившись по просьбе ведьмака к отряду Яевинна, вопреки своим страхам, Мирра не без труда и риска добыла необходимую Лето информацию, пока Брэндт дергал за ниточки приближенных ко двору Фольтеста. — Он обернулся, посмотрел мне в глаза… и не узнал меня. Вспоминая первую встречу с эльфом, Мирра плотнее укуталась в стяженное одеяло, крепче прижавшись спиной к широкой груди ведьмака. Брэндт привычно курил трубку терпкого табака, наблюдая, как за окном стекают по стеклу дождевые капли. — Никогда не думала, что смогу пойти на подобную авантюру… Эльфка просунула свои пальцы между его, скрепив их в замок. И притянула исчерченную глубокими шрамами руку к своему лицу: — Как долго мне поддерживать связь с Яевинном? Его отряд оставит город через неделю, быть может, две. Мне пойти с ними? — Когда я попросил тебя об одолжении, — Брэндт устало потер глаза, не выпуская трубки, — я не имел в виду погрязнуть в партизанской возне по самую макушку, Мирра. Ты и так сделала больше, чем мы рассчитывали. И я уже не говорю о расположении убежища Йорвета. — Зачем он вам? Мне казалось… — Лето задумал использовать их потайные тропы, чтобы легче было уйти от облавы, — не дослушав, пояснил ведьмак, — Йорвет еще тот хер, но с ним будет проще договориться, чем с Яевинном. Поверь, Лето пусть и кажется туповатым рубакой, зато ума его на нас двоих хватит. — По-твоему я глупая? — эльфка выхватила из его пальцев трубку свободной рукой. Мужчина в ответ скорчил недовольную гримасу, затем саркастично фыркнул и провел тыльной стороной ладони по ее обожжённой скуле. — Наивна? Да. Но не глупа. Будь ты тетехой, Мирра, то не протянула бы в Вызиме и трех дней. Потому-то я и доверился тебе, прося внедриться к «белкам», ибо знал наверняка — ты справишься. Отложив трубку на прикроватный столик, эльфка с жадностью впилась поцелуем в его обветренные губы, царапаясь подбородком об жесткую двухнедельную щетину. За окном сверкнула молния, пророкотал грозовой раскат. Этот разговор они продолжили следующим вечером, таким же промозглым и сырым, как и его предшественник. — Я получил весточку от Лето, — серьезно произнес ведьмак, глядя в ее бирюзовые глаза, — владыка Аэдирна мертв, а значит пришел черед Фольтеста. — Но… — эльфка рывком приняла сидячее положение, — а как же пути отхода? Разве у вас не было уговора дождаться договоренности с Йорветом? Брэндт сжал кулаки до хруста: — Что проку зад просиживать, когда уже завтра я смогу покончить с этим? — Аmadan! — надрывно захрипела она в ответ. — Хочешь, чтоб тебя убили?! Травница яростно колотила его в грудь, глотая слезы. Тяжко вздохнув, ведьмак стиснул ее в объятьях. — Чурбан бесчувственный, — прошипела эльфка, с той же силой ответив на объятия, понимая, что не в ее силах отговорить его от задуманного. — Когда? — В полдень, — приподняв девичий подбородок, Брэндт поцеловал ее в лоб, — через три дня… Это был весьма теплый и погожий день, как тот, когда они впервые встретились. — Прохладно сегодня, — он обернулся к ней с жуткой спокойной улыбкой, — не стой на ветру. И скрылся между фигур спешащих по своим делам жителей. Еще с минуту Мирра искала его взглядом среди прохожих, пока чумазая крестьянка, совсем еще ребенок, не предложила ей купить яблок: — Возьмите, тетечка, яблочки вкусненькие, не пожалеете. Эльфка дрожащей рукой взяла одно и надкусила, загодя отдав за него монетку: — И правда, вкусные… Весть о том, что король избежал смерти от рук убийцы, разнеслась по столице, словно порывистый ветер. В этот раз не было слез, она знала, что иного исхода не могло и быть. В душе же… там была лишь холодная пустота. Тем же вечером, собрав свои и оставленные ведьмаком вещи, эльфка ушла из столицы. Там в окрестных лесах Флотзама ее ждал Лето.***
Близился условленный час, но Убийцы королей все не было. Мирра начала беспокоится, не случилось ли чего. Быть может, старый Лис прознал, что в рядах его товарищей завелся предатель? Или же сам ведьмак попался на том же? — Мирра. Эльфка интуитивно сжала рукоять кинжала, медленно обернулась и расслабленно выдохнула: — Caedmill, vatt'gern. Ты опоздал. Лето скрестил руки на груди, облокотившись на заросший ползучей травой пьедестал статуи: — Хотел убедиться, что не получу пару стрел в затылок. Мирра постучала пальцем по виску: — Аmadan, ты же знаешь, что можешь мне доверять. — Знаю, но и осторожность лишней не будет. Что у тебя? Мирра вынула из-за пазухи несколько свернутых трубочкой бумаг: — Вот, это все что ты просил, — эльфка вручила их ведьмаку, — здесь отмечены все убежища и схроны в Аэдирне. Это копии, не просто было их достать, но за достоверность я ручаюсь. Только я не пойму, зачем возвращаться туда? Хенсельт из Ард Каррайга. Владыка Каэдвена. «Усмиритель Нильфгаарда». Конечно, она знала, что он будет следующей жертвой Убийц королей, но не могла не спросить об этом. А Лето, он знал ее как облупленную: — Вот что мне в тебе всегда нравилось, Мирра, так это привычка задавать вопросы, ответ на которые тебе уже известен. Эльфка улыбнулась уголками губ, снова обхватив рукоять кинжала: — Он тоже так говорил… Ведьмак крепко сжал челюсть, поиграв желваками. О первом и не увенчавшимся успехом покушении на Фольтеста он вспоминал часто. Долго размышлял, подмечая все совершенные погибшим товарищем просчеты и ошибки. — На этот раз все будет по-другому, — отвлекла его эльфка, — должно быть. — Да, и будет. — О чем еще ты хотел поговорить? Оттолкнувшись от ранее попираемого пьедестала, ведьмак приблизился к собеседнице на пару широких шагов. Мирра непроизвольно, скорее интуитивно, отступила на шаг, проглотив ком. Пускай, они и знали друг друга некоторое время, пускай, и проделали немало совместной работы, но это ничуть не умоляло ее страхов и опасений по отношению к убийце чудовищ. Эльфка знала, что если он посчитает ее опасной — она тут же распрощается с жизнью. — Йорвет. Не совсем понимая, травница мотнула головой: — Что? — Йорвет, — повторил он, — им сложно управлять. Пора от него избавиться. — Надеюсь, у тебя есть план, — Мирра все-таки взяла себя в руки, расправила плечи. Лето отвел взгляд в сторону. — Сперва необходимо лишить его соратников. Попробую переманить Киарана. — Нет, — категорично заявила эльфка, отрицательно махнув свободной рукой, — даже ради власти он не предаст друга. Поверь, я достаточно хорошо его узнала. — Но мы все еще можем использовать его. — Предлагаешь выманить его отряд? — Да. — Ты все равно попробуешь его убедить, — Мирра задумчиво погладила подбородок. — Если же ничего не выйдет… — Он умрет, — ухмыльнулся ведьмак, — а Йорвет потеряет одного из лейтенантов. Мирра с сомнением глянула на собеседника: — В одиночку? Не слишком ли ты переоцениваешь свои силы, vatt'gern? — На этот случай у меня есть ты. Эльфка скрестила руки на груди: — Что мне нужно сделать?*** *** ***
Окрестные леса Флотзама, настоящее время.
Вечерело. Мирра нервно теребила пальцами шнуровку корсета-пояса, беглым взглядом пробегая по зеленым зарослям, крепче сжав рукоять кинжала. Прохладный ветер шелестел травой под ногами. «Что-то грядет, » — думала она, — «я чувствую…» Тщательно продуманный до мелочей план Лето вот-вот должен был осуществиться, но что-то пошло не так. На месте, где он собирался встретиться с Киараном, разведчики обнаружили наемников коменданта, которые должны были послужить приманкой, и группу неизвестных, возглавляемую краснолюдом. — Киаран, каковы будут указания? Черноволос, высок и крепок, словно дерево, основательно вросшее в землю глубокими корнями — таким она запомнила его в их первую встречу. Таким он был и сейчас. — Элеас, твой отряд должен незаметно окружить их, но в бой не вступать. Вы прикроете нас, когда мы атакуем. — Будет сделано. — Киаран, — обратилась к нему молодая эльфка из числа следопытов, — мы заметили еще одного dh'oine. — Vatt'gern? Мирра непроизвольно вздрогнула, но виду не подала. — Не знаю, oide, одет он странно и на голове намотана какая-то тряпка, направлялся к руинам. — Элеас, оставлю dh'oine на тебя, — Киарана в задумчивости потер подбородок, — постарайтесь взять живым. Нужно выяснить, что он искал. — Yea. Выходим! Ряды белок поредели, растворились меж темной зелени сумрачного леса. Киаран отдал еще несколько распоряжений, оправил эльфку-следопыта и еще двоих к лагерю с сообщением для командира. Оправив ремни на кирасе, скоя’таэль задержал взгляд на молчаливой травнице. Мирра. Он запомнил ее еще тогда, хрупкую и испуганную, словно молодую лань, но упорно продолжавшую свое дело, несмотря на страх и чудовищную усталость. Тогда он думал, что она мертва, обнаружив пепелище на месте ее хижины на окраине сожженной деревни. И вот они снова встретились. Теперь она была другой, уверенно сжимающей в руке кинжал, с обожженным лицом, телом и душой. Она больше не улыбалась так, как он помнил. Больше молчала, не только из-за полученной травмы, нет. В ней не осталось ничего от прежней лекарки из людской деревеньки. Но все же он узнал ее, пусть и не подавал вида. — Мирра, что случилось? — Ничего, Киаран, — эльфка отрицательно мотнула головой, — просто задумалась. Странно это все. — Yea, мы обязаны выяснить. Она выдохнула, словно на что-то решившись, и с холодной уверенностью посмотрела ему в глаза: — Ess'tuath esse.***
Внезапный раскат грома застал их врасплох. Не сулившее бурю небо мгновенно почернело, вспоротое зигзагом ослепительно белой молнии и вновь раскат. Порывистый ветер принес с собой отголоски женского крика, полного внутренней силы и ярости. — Что это было, oide?! — Переполошилась молодая лучница, обернувшись к командиру. — Это магия?! — Neen, — Киаран отрицательно мотнул головой, не веря в очевидное, — не знаю. Эльф ускорил шаг, намереваясь поскорее добраться до места. «Это магия, определенно», — Мирра намеренно шла позади отряда, уверенно сжимая в руке колбы с грязно-серой жидкостью дымовой завесы, приготовленных на случай не удавшихся переговоров между скоя’таэлем и ведьмаком, — «и это не vatt'gern, но откуда здесь взяться чародеям?» Отряда Элеаса рядом не было, что не могло не вызвать опасения, но медлить так же не имело смысла, и под содрогающие землю грозовые раскаты «белки» окропили кровью поднятые мечи. Укрывшись за крупным валуном в нескольких саженях от места схватки, Мирра наблюдала за поединком полукровки и эльфа, затем, как последний терпит поражение от чужачки. Эльфка почти теряет слух от чужеземной магии, раскидавшей, словно щепки, всех членов отряда Киарана, но стиснув зубы от стоящего звона в ушах, Мирра все же осталась на своем месте, наблюдая.***
— Лиэй, ты как? — убрав меч в ножны, Довакин оглянулась к факиру, поспешно выбиравшему из намокшей груды уцелевшие пожитки циркачей. — Как? В голове будто кто-то в бубен долбит — вот как! Ух! Полуэльф цокнул языком, прижав пальцы к виску: — Хорошенько ты мне мозга встряхнула, уф… — Прости, тогда это показалось мне лучшим выходом из сложившейся ситуации, — Найра провела рукой по намокшей ткани куфии, — в следующий раз постараюсь быть аккуратней. — Ага-ага, — махнул рукой он в ответ, глянув на нее вполоборота, — ты мне лучше скажи, что это было, мать твою?! Факир кузнечиком подорвался с колен, в пару-тройку размашистых шагов приблизившись к женщине. — Ты магичка? Признавайся! Тогда на кой-хер притворялась, что о здешних чародеях и слыхать не слыхивала?! А?! Редгардка сдержано потерла впадинку между бровей, глубоко вздохнула и посмотрела на собеседника: — Я не притворялась, и я действительно не маг. Но я владею особым даром, который можно назвать магическим, но отчасти. — Угу, — факир упер руки в боки, нервно топая по хлюпающей жиже, — как-то слабо верится, давай начистоту, Найруся! Редгардку передернуло от столь фамильярного обращения, но и это она могла понять. — Там, откуда я пришла, есть особый вид магии, — начала она, размотав куфию, подставив каплям сходящего на нет дождя всклокоченные ежиком волосы, — это называется Ту’ум, Голос Бури, просто Голос. Те, кто обучил меня этому, — кстати, они так же не были чародеями, — называют это даром Голоса — способностью направлять жизненную энергию в Крик. Надеюсь, я ответила на твой вопрос? — Исчерпывающе, — кивнул факир, хитро ухмыляясь, — ты зануда, каких поискать. — О, поверь, я еще успею тебя удивить, — Довакин расслабленно улыбнулась в ответ, поняв, что собеседник сменил гнев на милость, — нашел хоть что-нибудь из уцелевшего? — Да, не так много, но и это сойдет. Полуэльф вмиг посерьезнел и посмотрел куда-то в сторону: — Что со стариком делать, не знаю, — Лиэй стер со лба дождевые капли, — мож в плащ какой завернуть да унести отсюда? — Я позабочусь об этом, — редгардка поймала его за руку чуть повыше локтя, едва тот сдвинулся с места, — а ты… — Ладно, — полуэльф горестно поджал губы в ответ, — я тогда за нашей шустрой белкой присмотрю. — Лиэй… — Расслабься, Найруся, — улыбнулся он в предвкушении, — я в него только палкой потыкаю! Редгардка обреченно покачала головой: — Огх… Пристально наблюдавший за скоя’таэлем волкодав недовольно глянул на подошедшего факира. Что-то в этом изворотливом, как угорь, полукровке Барбаса напрягало, так, что аж челюсть сводило. — Решил позлорадствовать, pavien, — заметив факира краем глаза, хмыкнул Киаран. Лиэй деланно возмутился: — Как можно? Потешаться над сломленным Сыном Гор? — Избавь меня от своих острот, bloede anad’enel, — холодно парировал эльф, стараясь сменить неудобное положение. Не спрашивая ни о чем, факир взял скоя’таэля за ремни кирасы и волоком потащил к ближайшему валуну. — Какое благородство, — в той же манере ухмыльнулся Киаран, ощутив холодную опору за спиной, на что Лиэй злорадно хохотнул: — Обращайся! — И все же одно мне не дает покоя, — немного погодя заговорил эльф, пристально наблюдая за Довакином, — кто же вы все-таки такие, если не наемники Лоредо? — Экий ты неугомонный, — факир поскреб пятерней затылок, нехотя вступая в разговор. — Нет, я, и тем более Найруся, не наемники и я понятия не имею, кто такой Лоредо, но судя по всему, он очередной dh'oine, заинтересованный в твоей смерти, не так ли? Лиэй указал взглядом на брошенные в кучу тела верзил: — Сам посуди, какая еще причина могла заставить их лезть вглубь лесов, кишащих, помимо черных тварей, скоя’таэлями, а? К тому же, я собственными ушами, к сожалению теперь не симметричными, слышал, как они обсуждали некий заказ, ожидая какого-то сигнала. Возможно, они ждали именно тебя, seidhe, и точно знали, что ты явишься сюда. — Для того, кто «не причем», ты слишком много знаешь. — Удивлен? Что у такого человечьего выблядка, как я, есть что-то меж ушей? Напрасно. Я просто констатирую очевидное, а ты, как я вижу, не дурак. И сам обо всем догадался. — Допустим, ты прав, — не стал отрицать эльф, — тогда ответь, что ты делаешь здесь? — Жертва обстоятельств, — небрежно произнес факир, чувствуя, как дождевая влага пробежала под кирасу, неприятно холодя спину, — такой ответ тебя устроит? Вижу, что нет, так и быть, скажу… Наблюдавший за ними пес недовольно рыкнул, когда Лиэй заговори на неизвестной ни ему, ни Довакину Старшей речи. Эльф же слушал внимательно, угрюмо сводя брови к переносице. — Прости, я не знал что… — Надо же, гордый seidhe опустился до извинений, — ядовито усмехнулся факир, поиграв желваками, — засунь свои сожаления себе в задницу по самые гланды, seidhe, твои жалкие попытки и притворная скорбь в глазах не вернут старика к жизни. И дабы поставить в их разговоре жирную точку, полуэльф продрал горло, смачно плюнув себе под ноги. Киаран же склонил голову набок, внимательно смотря на собеседника: — Что ж, справедливо. Рядом чавкнула грязь, смирно сидевший подле эльфа волкодав заметно оживился. — Лиэй, — Найра коснулась пальцами плеча полуэльфа и при этом не сводила глаз со скоя’таэля, — нам пора. Факир согласно кивнул головой, ловко подскочил на ноги, стряхнул с себя прилипшую грязь. Пес последовал его примеру и поплелся за ним хвостиком. — Я вижу ты хочешь что-то сказать мне, beanna, — эльф откину голову на поросший мхом камень, — так говори. Найра оглянулась, чтобы убедится в том, что ее спутники достаточно далеко, затем присела на корточки ближе к раненому скоя’таэлю: — Послушай, — прочистив горло, тихо начала она, — я с тобой не ссорилась и смерти твоей не жажду, а потому, для твоего же блага, советую больше не переходить мне дорогу, мер. Я не хочу тебя видеть, никогда. Надеюсь, я ясно выразилась? Киаран ничего ей не ответил, лишь едко изогнул уголки рта. Довакин лишь понуро выдохнула. — Найра, — окликнул ее полуэльф, — идем! — Да, — бросила она через плечо, — я сейчас… После же, совершенно нелогично и глупо, вынула из кошеля на широком ремне шесть узких колб наполненных пилюлями кроваво-красного цвета и вложила их в раскрытую ладонь эльфа. Киаран в искреннем недоумении взглянул на колбы, затем на редгардку. — Если это то, о чем я думаю, — все еще не веря, скоя’таэль сжал звякнувшие склянки, — то ты, beanna, явно скорбна разумом. Довакин поняла его с полуслова и смерила его совершенно серьезным взглядом, вставая: — Не заставляй меня пожалеть об этом. Прощай…***
Стиснув зубы до скрипа, Киаран убрал отданные ему чужеземкой склянки в потайной кармашек штанов, спрятанный между слоями плотной ткани, и осмотрелся. В паре метров шевельнулись тени, и на поляну вышла знакомая тонкая фигура. — Кто здесь? — Прокряхтел от боли эльф, прижав руку к вывихнутому плечу. — Это ты Мирра? — Да, — хриплым шепотом ответила подошедшая к нему эльфка, привычно держа руку на рукояти кинжала, — это я. — Помоги мне подняться, — облегченно улыбнувшись от звуков знакомого голоса, скоя’таэль протянул ей руку, но она не сдвинулась с места. — Que suecc`s? Почему… — Боюсь, что твое нынешнее положение нас вполне устраивает, эльф. За спиной эльфки возникла еще одна тень, в разы больше ее самой, в густых сумерках сверкнула пара желтых глаз. — Лето, — с затаенной злобой произнес эльф, — теперь все встало на свои места. — Неужели? — насмешливо поинтересовался ведьмак, лицо же оставалось бесстрастным. Киаран мрачно усмехнулся: — Цепные псы коменданта, «случайная» встреча в вечерний час на открытой местности — воняет западней, я бы сказал, несет за версту. — И все же, ты в нее угодил, — ведьмак скрестил руки на груди, — жаль лишь, что всю работу выполнил ты сам, не без помощи. Я бы сказал, весьма занимательной. — Кто это? — подала голос молчаливая эльфка. — Ты ее знаешь? — Нет, — Лето отрицательно мотнул головой, задумавшись, — но постараюсь это выяснить… — An'badraigh aen cuach! Bloede beanna, Мирра, зачем?! — Киаран с горечью разочарования посмотрел на травницу, сжимая кулаки добела на костяшках. — Почему ты помогаешь этому bloede dhoine? — Thaess aep, — яростно прохрипела эльфка, — я не собираюсь отвечать тебе! Эльф медленно смежил веки, вдох-выдох, и посмотрел на нее с лютой ненавистью застывшей в янтарных глазах: — Знаешь, когда ты пришла к нам, я ведь узнал тебя, ха! Я думал, ты станешь одной из нас, видит Dana, я хотел этого. А теперь… Киаран вздернул подбородок, скривив губы во враждебном оскале: — Теперь я жалею о том, что dhoine не спалили тебя вместе с той хибарой! Эльфка истерично рассмеялась в ответ, сдергивая с головы капюшон: — Твоей наивности нет предела, foile amadan! Срать я хотела на вашу крысиную возню! Она не принесла мне ничего кроме боли! А что до мотивов? Мирра без страха подошла к трясущемуся от ярости и собственной беспомощности скоя’таэлю и, глянув на него свысока, сдернула с сильной шеи шнурок с перевязью эльфских амулетов. — Причину, по которой я делаю это, таким как ты не понять, Киаран аэп Эасниллен. Подкинув в ладони украшение, она вернулась к ведьмаку, отдав его последнему. — Я прослежу за чужачкой, vatt'gern, и позабочусь об остальном, — эльфка снова надела капюшон, закрепив его ремнями, и вполоборота глянула на скоя’таэля, — а вы пока поболтайте. Va faill, Ciaran. — Гори в аду, — плюнул ей в след эльф, переведя взгляд на ведьмака, — говори, vatt'gern, и не тяни с расправой, потому как чтобы ты не предложил, мой ответ будет один…***
Затаившись у самых границ деревушки с весьма престранным названием «Бендюга», Довакин и ее спутники тихонько дожидались «совсем не разившего за версту самогоном» эльфа-охотника назвавшегося Седриком. Циркачи разбирали меж собой принесенные Лиэйем вещи, тихонько переговариваясь, изредка всхлипывали и шмыгали носом, поминая умершего краснолюда добрым словом. Довакин и Барбас стояли поодаль, совсем рядом с небольшой полянкой, где они похоронили старика Асена в окружении кустов диких ягод. Найра смотрела на черный небосклон, усыпанный хрусталем из звезд. В этот миг она как никогда остро ощущала себя чужой в этом непонятном для нее мире. — Как бы я хотела вернуться, — прошептала она, услышав ее, пес поднял полные понимания глаза на женщину. — Хорошо, что ты со мной, — Найра ласково потрепала того по макушке, — одной мне пришлось бы тяжко. Волкодав протяжно зевнул, широко раззявив пасть, встряхнулся и поплелся куда-то в кусты по своим, явно неотложным, делам. Устало вздохнув полной грудью, Довакин вновь посмотрела на звезды, подставляя лицо прохладному ветру и мороси дождя. Расслабленно наслаждаясь прохладой, женщина не расслышала крадущиеся по влажной от дождя траве шаги. — Без глупостей, dh'oine, — прозвучало над ухом, — повернись, медленно. Прикинув в уме примерный рост неизвестного, Довакин с силой сжала кулак до хруста в костяшках и с разворота врезала того по челюсти. — Лиэй! Голос переполошенной Донки вмиг отрезвил схватившуюся за меч женщину. Найра потерянно скользнула взглядом по всполошенным лицам спутников, а затем глянула себе под ноги. — О, Мара, — Довакин испуганно задохнулась собственным вздохом, припав на корточки, склонилась над полуэльфом, — Лиэй! Ощупав шею на наличие пульса, женщина наскоро отстегнула флягу с водой, сделала пару хороших глотков и прыснула влагой в лицо полуэльфа. — Оэх, — Факир нервно дернул бровями, шевельнул ресницами и медленно приоткрыл левый глаз, — кажись, я все звезды пересчитал… — Живой, сукец! — Мавра приложила скрученную артритом руку к груди. — Фух, прям-таки гора с плеч, фу-ух! — Знатно ты его приложила, — присвистнул Цапля, теребя ремешок дорожной сумки, давеча найденной полуэльфом, — аж губы в кровь. — Ага, — Лиэй коснулся пальцами уголка рта, и темная кожа окрасилась в багрянец. Шикнув от стоящего звона в ушах, он аккуратно встал на ноги, — опасная ты женщина, скажу я тебе… — Да, бываю иногда, — не стала отрицать редгардка. — Ты прости меня. Я действовала рефлекторно. — Да, ладно, — беззаботно махнул он ей в ответ. — С кем не бывает? — В гроб тебе ведро помоев! Ты ж чуть на тот свет не кувыркнулся! — Сетовала на него старуха, шлепая факира по спине обеими руками. — Идиотина стоеросовая! Кто ж так над людьми шутит-то! — Ну, все-все-все! Прекрати! — Лиэй поймал ее за руки. — Посерчала и хватит! — Дурак! — шмыгнула низушка, оттирая кулаком слезы, затем еще раз и еще. — Козел! Сволочь! Чайник! Скот! Собравшиеся потрясенно обернулись к девушке, перешедшую от простых слез к легкой истерике. — Дон, ну, Дон, — заискивающе-ласковым тоном замямлил факир, поглаживая низушку по мокрым волнистым волосам. — Caelm, caelm, ну хватит слезы лить, я же просто неудачно пошутил… Ответ не заставил себя ждать, хорошенько припечатав полуэльфа по коленной чашечке. — A d'yeabl aep arse! — Так тебе и надо, — подкинула яду гадалка, не без удовольствия наблюдая, за прыгающим по стоптанной траве в обнимку с ушибленной конечностью факиром, — то-та! — Ghoul y badraigh mal an cuach! — Было ей ответом. — Bloede arse! — Que suecc`s? — Ничего не понимая, обратился к редгардке, наконец, вернувшийся охотник. — Что произошло? Еле сдерживая улыбку, Найра махнула на происходящее рукой: — Долгая история. Надеюсь, ты с хорошими вестями? — Yea, я проведу вас в деревню, как только закончится этот… каламбур, кхем! Пф-ф-ф!***
Наблюдая за чужаками, Мирра лишь диву давалась как их вопли и ругань не перебудили всю деревню: — Сумасшедшие… Покачав головой, эльфка рискнула подобраться ближе, чтобы лучше рассмотреть чужеземку. Она не отличалась высоким ростом, едва доставала полукровке до плеч. Одета была так же странно, говорила с незнакомым акцентом, отдаленно напоминавший говор выходцев из Офира, представителей которого Мирра некогда встречала средь торгашей в Оксенфурте, когда путешествовала с ведьмаком. И кожа, кожа ее была непривычного темного глубокого коричневого цвета, волосы графитно-черные с едва заметной проседью на висках, и это вполне допускало ее родство с жителями далекой пустынной заморской страны. Чужестранка старалась держаться поодаль, все время разговаривала с псом, наверняка уверенная, что этого никто не увидит. — Хм, глядя на нее и не подумаешь, что она магичка, — эльфка задумчиво обхватила подбородок, прислонившись к дереву, — да и ее магия не похожа на чародейскую. Странно… Отрешенно смотря на чужачку, Мирра не заметила, как за ее спиной мелькнула здоровенная тень. Хрустнули ветки под тяжелым шагом: — Тш-ш, — крупная ладонь перехватила мгновенно выхваченный ею кинжал, — это я. — Ты напугал меня, — эльфка укоризненно шикнула на ведьмака, — дай угадаю, беседа прошла не вполне гладко? — Да, ты была права, — не стал отрицать он, — он нам не поможет. — Ты убил его? — Нет, — Лето опустил руки на пояс, — оставим его солдатне коменданта, как и было обговорено. — Осталось только привести их туда, — Мирра передернула плечом, — полагаю, мне придется сделать это? — Да, я же вернусь к руинам. Смотри, — Лето кивнул себе за спину. — Наткнулся на эндриаг, пока добирался сюда. — Как удачно, будет, что предъявить в качестве доказательств, — эльфка скрестила руки на груди, — если Лис заподозрит тебя — скажешь, что охотился. Кстати, ты нашел Элеаса? — Там же, где его оставила наша общая знакомая, — Лето перевел взгляд на чужеземку, теперь разговаривавшую с неизвестным ему эльфом. — Кто это? — Это? — Мирра слегка прищурилась, всматриваясь в лицо пришедшего. — Седрик, скорее всего. Старик-охотник, живущий в деревне, кажется, Киаран как-то говорил о нем. Он бывший скоя’таэль. Следопыт, один из лучших. Вот только с головой у него что-то, верно потому-то он и не просыхает — так мне говорили. Не думаю, что от него будут проблемы. Но ты ушел от темы… — Верно, — не стал отрицать ведьмак, продолжая наблюдать за женщиной и эльфом. — Я отправил Элеаса в лагерь, предварительно сообщив весьма печальные вести. Кажется, у чужеземки прибавится хлопот, как же удачно сложились обстоятельства. — Хм, не завидую я ей, — Мирра привычно обхватила рукоять кинжала, — Йорвет не успокоится, пока не расквитается с «убийцей Киарана». Так не будем же мешать. — Само-собой, — согласился ведьмак, последний раз задержавшись взглядом на чужачке. — Мне пора. Надеюсь, ты знаешь, что делать? — Обижаешь, vatt'gern, — эльфка злобно хмыкнула, после серьезно добавила, — будь осторожен. Лето перекинул ремни сумки источающей смрад мертвой плоти и, едва сделав шаг, обернулся к эльфке: — Ее имя, тебе удалось узнать ее имя? — Да, — ответила та, так же стоя в пол-оборота, — кажется, anad’enel назвал ее «Найра».***
Дождь монотонно и лениво тарабанивший по крыше и окнам, наконец, перестал лить холодные капли, уступив место ночной тишине. В окнах кметских хибар царил полумрак, и лишь в одной, на самой окраине деревушки, горел светлый огонек, рассеивающий густую темноту. — Ияу! A d’yeabl aep arse! Больно же?! — А ну-ка, сиди на жопе ровно! — Анешка в очередной раз отвесила факиру затрещину. — Не то все швы разойдутся! — Я жрать хочу, — пробурчал он в ответ, потирая затылок, — долго еще? — Сколько надо, столько и будешь сидеть, — проворчала откуда-то слева гадалка, — нечего было на рожон лезть! — Хрена с два вы бы тогда свое гузно оттуда унесли, — парировал полуэльф и поскреб острый подбородок, — хоть бы спасибо сказала, старая перечница… — Ага, скорее сидхи бороды отрастят, чем она хоть одно словцо в благодарность брякнет, — подлил масла в огонь Цапля, мелко нарезая чищенные низушкой овощи для будущего рагу. Порядком подуставшая от их частых перепалок, Донка подперла щеку ладошкой и продолжила смотреть в окно, краем глаза следя за шипящим на чугунной сковороде мясом. — Что-то Найры с Седриком все нет, может, случилось чего? Настоявший на скором разговоре с женщиной, эльф едва дождался, пока травница перевяжет ее раны, полученные в поединке с Киараном, и сразу же поманил Довакина за собой в свою лачугу. Досадливо раскрасневшуюся от столь внезапного напора со стороны охотника по отношению к чужеземке, знахарку не порадовало столь несвойственное ему поведение. Оттого-то она неосознанно отыгрывалась на факире, так и норовившем, как бы невзначай, почесать едва залеченные рубцы и ссадины. — Кому сказано: «не трогать»? — Так ведь чеш… Ну, все-все! — Лиэй примирительно поднял руки. — Сижу я, сижу! А Найруси и сидха и впрямь долго нет… — Да чего им в деревне-то сделается, — Анешка щедро нанесла на зашитые раны полуэльфа приятно пахнущую зеленую мазь, — видать дела свои обсуждают. А долго, так это знамо дело, этот без бутылки не то, что говорить, на ногах стоять не может. — Эт мы и так поняли, — подсела к низушке гадалка, закончив стирку своей многострадальной юбки, — от него ж разило, как от иерарха Хеммельфарта нафталином, тьфу! Старый хер, чтоб его магички в козла двужопого оборотили! — Пф-ф-ф, сказала ветхая молодуха! — Цыц! Негодник! — старушка погрозила пареньку кулаком. — Не дорос еще, чтоб даме о почтенном возрасте намекать! И вообще, мне в душе восемнадцать! — И как давно это было? — Не твоего ума дела, чернявый шалопай! Донка снова удрученно вздохнула, всматриваясь в темноту, царившую по ту строну оконной рамы: — Поскорей бы утро…***
— Проходи, — Седрик приоткрыл дверь своей хибары, пропуская редгардку в перед, — и ты, ainmhi. Незаметно кивнув, Барбас послушно засеменил следом за Довакином. — Располагайся, orifann, — плотно заперев дверь, эльф прошел вперед, захватив стоящий у входа табурет, — разговор будет долгим. И не волнуйся, orifann, все сказанное в этих стенах останется здесь же. В хижине охотника было худо-бедно скромно, но уютно: спрятанная за ширмой кровать, стол, парочка стульев, скамья заваленная шкурками, мелких и не очень зверьков, и капканы, капканы и еще раз капканы. В очаге тихонько потрескивали догорающие дрова, в комнатушке царил полумрак и пронзительная вонь краснолюдского самогона, который для согреву принимал и покойный Асен. Наморщив лоб, Найра огляделась вокруг в поисках источника прохладного и, главное, свежего воздуха, пока не зацепилась взглядом за искомое: — Можно открыть окно? — Ах, да, сейчас, orifann, — засуетился охотник, отворяя ставни. — Спасибо, — редгардка жадно вдохнула ночной прохлады и села за стол, положив на него сцепленные в замок руки, — и что значит то… эм, как ты меня назвал? — Оrifann? Чужая, — присаживаясь напротив женщины, пояснил эльф, загодя поставив пред собой бутыль из мутного бурого стекла. — Выпей со мной, beanna. — Не думаю, что это хоро… — Не отказывай мне, orifann, — Седрик разлил терпкий напиток по деревянным кружкам, при этом не отрывая взгляда от ее лица, — все же ты гостья в этом доме. — Rinik vahzah, fahliil, — Найра взяла предложенную ей порцию напитка, — dream him hofkiin. — Надеюсь, это добрые слова, — улыбнулся ей эльф, отглотнув из кружки. — Иначе быть и не может, — заверила его женщина, сделав глоток. — Итак, я выполнила твою просьбу, Седрик. Теперь твой черед. — Yea, давно пора… И он рассказал. О мучивших его видениях, голосах и знамениях. Но его словам она поверила с трудом, и лишь после того, как поняла, что все сказанное эльфом имело место быть. Странный волшебник в черных одеждах, межпространственный портал, ночь, проведенная в волчьем обличии, не говоря уже о пути их следования. Охотник загодя знал, как именно их пути пересекутся, где расположились люди коменданта и отряд Киарана. Он оставлял для нее затёсы. Многое из сказанного охотником не давало ей покоя, но единственный, более всех, мучавший ее вопрос она все же задала: — Зачем ты делаешь это? Почему помог мне тогда и сейчас? Какова твоя цель? Отхлебнув еще одну порцию напитка и вновь наполнив кружки жгучей брагой, эльф устало смежил веки: — Во сне ко мне приходила женщина, глаза ее были полны непролитых слез. Она просила меня защитить тебя и указала, как именно я должен это сделать. Я исполнил просьбу. Но следующей ночью она пришла вновь, потом еще раз, и еще, и все последующие ночи она являлась мне, пока ты не пришла в этот мир. — Вот как? — Yea, она обещала… Седрик обернулся к окну, посмотрел на ночное небо: — Обещала, что если я помогу тебе, то она заберет мои ведения. — И ты ей поверил? Охотник обернулся к собеседнице, поставил руки на стол, согнув в локтях, оперся на них. — Ты и представить себе не можешь, каково это, — сцепив пальцы рук в замок, Седрик опустил на них голову, закрывая глаза. — Видеть то, что еще не произошло, но произойдет… Чужие судьбы, чужие смерти, чужая боль и отчаяние. Знать, как окончится отведенный тебе срок… Так что… Да, я поверил ей, ибо иного выбора у меня нет. Найра успокаивающе коснулась кончиками пальцев его темных спутанных волос: — Я верю тебе. Слова охотника отчасти помогли разобраться, но и вопросов оставили немало вдобавок к тем, что у нее уже имелись. И единственным выходом Довакин видела лишь возвращение туда, где все началось. — Седрик, ты сможешь отвезти меня туда? В то место, где открылся портал? — Могу, — выдержав паузу, ответил ей охотник, подняв голову, — но не раньше, чем твои раны исцелятся. — Договорились, — не стала спорить Довакин. — А теперь расскажи, как ты узнал о том, что я являюсь убийцей драконов? Та самая плачущая незнакомка поведала об этом? — Нет, у меня было видение, о прошлом, о не знакомых мне землях, — эльф расслабленно откинулся к бревенчатой стене, оперев на нее спину, — я видел, как ты сражалась со змеем, а потом… потом тебя окутал ослепительный свет и ты поглотила его. Это какой-то особый ритуал, магия? Будь на его месте кто-то другой, Найра, скорее всего, оставила бы вопрос без ответа, но и этот кто-то вряд ли располагал бы теми сведениями, коими владел Седрик. — Магия, захват или поглощение души, — ответила Довакин и похлопала себя по груди, — теперь он здесь, внутри меня. — Никогда прежде не слышал о таком, — охотник взболтнул содержимое своей кружки, потрясенно качнул головой, — и не видел ничего подобного. Прикрыв рот кулаком, Довакин от души зевнула, потерла уставшие глаза: — Это был долгий день. — Ты можешь остаться здесь, — эльф неуклюже поднялся с табурета, слегка покачиваясь, — сейчас, я все приготовлю. — Спасибо… В слабоосвещенном жилище охотника забряцало, зашуршало, зазвенело. Следом послышался шорох, расстилаемой на скорую руку постели, протяжный скрип половиц и невнятное бормотание. Соорудив из лавок парочки шкур и потертого пледа «кровать», Седрик вернулся к гостье: — Все гот… Женщина его не услышала, размеренно и глубоко дыша, она крепко спала на поверхности стола, положив голову на согнутые руки. Понимающе улыбнувшись, охотник аккуратно, дабы не разбудить, взял Довакина на руки и отнес в постель. — Dearme, orifann, — эльф накрыл ее стареньким пледом, — здесь ты в безопасности. И обернулся к смирно седевшему у порога волкодаву: — Поговорим? Пес ошарашено вытаращил на Седрика желтые глазищи, затем недоверчиво прищурился и, лишь потом, нарочито медленно кивнул, соглашаясь. — Хорошо, — качнулся охотник, взял с, прибитой к стене у самой двери, полки стопку пожелтевшего пергамента, чернильницу и толстую кисть, — ведь все это стоило мне не малых денег.***
Едва средь крон забрезжил рассвет, несмело разгоняя густую темноту, эльфка вернулась в лагерь в весьма скверном состоянии, как того и требовали обстоятельства. Заманить солдат коменданта не составило особого труда, едва протрезвевших, ей пришлось чуть ли не под ручки вести славных блюстителей законности в условленное место. Оставаться же там и быть свидетелем, как эльфа волоком тащат с поляны прямиком в лапы Лоредо и его палачей, она не стала и не обернулась, ни разу. Дозорные встретили эльфку удивленными, не верящими, что она жива и не призрак, взглядами, и с расспросами задерживать не стали, лишь проявив сдержанное участие о потере отряда, похлопали ее по плечу. Собравшиеся у костров «белки» провожали ее долгим напряженным молчанием, украдкой глядя ей вслед. Кто-то из молодых следопытов предложил помощь в перевязке все еще кровоточивших сквозь наскоро повязанные лоскуты темной ткани ран, да флягу полную терпкого хмеля. Остановив их коротким «neen», эльфка нарочито прихрамывая на слегка опухшую конечность, пересекла стоптанную до грязи поляну, направляясь ко входу в пещеру скрытому от невнимательных глаз древесными корнями. В слабоосвещенном рукаве около одного из поворотов сети пещер, используемых скоя’таэлями в качестве убежища, как и всегда, сидел, знакомый ей еще по Вызиме, краснолюд с густой бурой бородой и дюжиной шрамов на бритом затылке. Рядом был Элеас, отрешенно смотрящий на прыгающее по углям и веткам пламя костра. Выглядел эльф, к слову, чуть получше травницы, изображавшей из себя пострадавшую. — Мирра? — поднялся с лежака краснолюд, когда заметил вошедшую в тоннели эльфку. — Живая? Чтоб меня хряк за гузно тяпнул! Живехонькая! Кивнув головой в знак приветствия, эльфка, строго смотря перед собой, направилась вглубь скальных коридоров. — Эй, Мирка! — Тhaess, Vasel, — Элеас придержал краснолюда за ремни, опоясавшие его поверх стеганки, забинтованной по локоть рукой. — Не до тебя сейчас… Бородач потрясенно покачал головой, поскреб пятерней бритую до синевы макушку: — Дык что ж там приключилось-то, ядрена вошь, раз она из всех одна-то и осталась? — Dh'oine, — процедил эльф, неосознанно коснувшись оставленного чужеземкой пореза на шее, теперь спрятанного под повязку с дурно пахнущей мазью. Краснолюд снова поскреб по голове мясистыми пальцами: — Так это что же получается-то? Абленка и впрямь правду говорит, что ли? Ну, это, про черную бабу в полотенце на башке? — Yea, — эльф сплюнул себе под ноги, брезгливо скривив черты красивого лица, — нет твари более омерзительной, чем эта ведьма. Ты бы только видел, sell, будто ее в грязь окунули. Мне доводилось, и не раз, бывать в городах dh'oine, но это… Элеас поводил ладонью перед своим лицом, кривясь все больше: — Такого я еще не видел. — А мож она того, на солнце копченая? Хер их человечих разберет, мож она хворью какой больна, что, — краснолюд неопределенно махнул рукой, — ну, этим самым-то, сажей рожу мажет? — Не думаю, — подключилась к их беседе белокурая эльфка, давеча отправленная Киараном с сообщением для Йорвета, присев на камень поближе к Элеасу, — ты же видел, как она одета? А меч? Думаю, она пришла из-за моря. — Ну, ты, Аблена, у нас барышня ученая, — протянул Вазил, поджав губы в тонкую линию, — про заморские страны все знаешь. Так и откуда-то она, по-твоему? — Как-то, давно-давно, я видела торговца в Оксенфурте, — Аблена сцепила пальцы в замок и опустила на них подбородок, — так вот он был из Офира, по странному говорил и одет был иначе, чем прочие. И эта dh'oine выглядит также. — Офирка, значит, — бородач скрестил руки на груди, — да еще и магичка. Тц-тц, жопа. Видать сила в ней недюжая, раз весь отряд вместе с Киараном положила. — Был бы двимерит, — задумчиво произнес Элеас и оперся щекой о кулак здоровой руки, — тогда разговор с ней вышел бы короткий… Прохладный ветерок принес с собой едва ощутимый и терпкий древесный аромат и легкие, едва слышные, шаги. Соскочив с мест, скоя’таэли коротко поприветствовали прошедшего мимо командира. — Эх, не завидую я ей, — Вазил вновь присел на лежак и подкинул в костер горсть жухлых листьев, — едва живехонька осталась, а теперь еще разговор непростой предстоит. — Странно это все, — Аблена проводила командира взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. Элеас не мог с ней не согласился: — Верно, если даже Киарану не удалось выбраться из той заварушки, каким же таким чудом она смогла уцелеть? — Ты чего это, дрищ, а? — Посуровел краснолюд, сжав ладони в кулаки. — Ты про Мирку не смей чего худого брякнуть. Она с нами наравне дерьмо по локоть в Вызиме месила! Да что там! Если б не она — половина наших ребят подохло бы от ран после той стычки с солдатней из Ордена! — Тhaess aep, sell! Эльф стремительно поднялся на ноги, следом подорвался и Вазил: — Ах ты, глиста задохлая, ты мне еще рот затыкать будешь?! — Довольно! — Встала между ними Аблена. — Успокойтесь оба! Вазил яростно пробурчал проклятия себе под нос и вернулся на место, не забыв напоследок согнуть ручищу в локте, демонстрируя предплечье.* Элеас презрительно фыркнул в ответ, однако же, оставшись при своем мнении. — Оh, Dana Meabdh, — эльфка прижала руку ко лбу, — как дети малые…***
Слабые свечные огоньки отбрасывали причудливые рваные тени на поросшие мхом своды пещеры, обустроенной под амбуланс, освещая своим теплым светом сколоченные на скорую руку столы, полки и табуреты заставленные различными склянками, полными целительных отваров, мазей и вытяжек, алхимическим оборудованием, хирургическими инструментами, свитками и справочниками по травоведению, анатомии, пучки засушенных трав, грибов, насекомых и ползучих гадов. Здесь же были и пострадавшие от рук чужачки бойцы, подчинявшиеся Элеасу. Сняв стоящую колом от застывшей грязи одежду, эльфка поскорее перевязала нанесенные ею же раны, переоделась и приступила к привычным делам, как делала это последние несколько недель. — Caedmill, ner`sa, — вымученно улыбнулся ей скоя’таэль, приподнявшись на локтях, — рад видеть тебя живой. — Покажи свое плечо, — отстраненно прохрипела она в ответ, слегка отвернув побуревший от крови ворот его стеганки, — есть ли еще? — Да, на бедре, — прокряхтел эльф, снимая амуницию, — чертова тварь оказалась куда проворнее, чем прочие dh'oine. — Придется зашить, — изучая порез, сообщила травница, — повезло тебе, еще глубже и задело бы артерию. Не шевелись, я промою рану и наложу несколько швов. — Как скажешь. Закатав рукава и смочив руки в спирте, Мирра принялась орудовать иглой, привычно прокалывая плоть, сшивая разрезанные участки воедино. Закончив, травница принялась за второго, а потом и за следующего, когда знакомая терпкость горького табака ударила в нос. — Caedmill, Iorweth, — обернулась к пришедшему лекарка, вытерев окровавленные руки о посеревший от частой стирки фартук медика и привычно пустым взглядом посмотрела на командира скоя’таэлей. — Полагаю, у тебя есть вопросы? Подобная манера и отсутствие каких-либо эмоций одновременно вызывала сочувствие и настороженность у окружавших ее «белок», вот только старый эльф был куда проницательней своих подчинённых. Он уже видел подобный взгляд. Так смотрит тот, в чьем сердце затих тот огонь, что заставлял бороться за свободу, жизнь, за новый прожитый день — холодное безразличие к чему-либо. От таких можно ожидать чего угодно. Стоит ли удивляться, что едва она ступила на земли, занимаемые его отрядом, Лис бдительно следил за поведением эльфки, о которой столь хвалебно отзывались пришедшие с ней «белки» и сам Яевинн. Симпатий не прибавляло и странное поведение названного брата, расслабленно улыбавшегося в ее присутствии, как сорокалетнего неравнодушного юнца. Который, дабы развеять подозрения командира, вскоре напомнил ему о случившемся ранее. О той самой облаве, лишившей его глаза и изуродовавшей половину лица, эльф вспоминал довольно часто, черпая из воспоминаний ту самую проржавевшую злобу, что давала ему сил в трудные моменты нескончаемой борьбы с ненавистным человеком. Она была той самой испуганной оседлой эльфкой из людской деревни, что спасла ему жизнь и, как он тогда думал, расплатившейся за это собственной. Стоя на пепелище сожженного поселения, Йорвет мрачно взирал на спаленную до черных обугленных обломков хибару травницы, в душе укоряя недальновидность собратьев, упустивших из рук столь хорошего лекаря. Памятуя о ее помощи и видя так и сквозившее от Киарана неодобрение в адрес его подозрительности, эльф решил довериться ей, но лишь отчасти. Вскоре и сама эльфка начала приносить немало пользы занимаясь не только врачеванием, но и изготовлением ядов, едких смесей и жгучих реагентов. И помимо столь одарённых навыков, Мирра могла постоять за себя и дать достойный отпор кому-нибудь из собратьев, если в том была нужда. Однако же используемый ею стиль ведения боя был не похож на тот, что предпочитали «белки». В нем было что-то смутно знакомое, но чтобы вспоминать об этом, элементарно, не хватало времени. Сама же она старалась держаться особняком, в основном поддерживала отношения со знакомыми из прошлого отряда, особенно с говорливым краснолюдом. И Киараном. Последний шибко опекал лекарку, слишком очевидно, что могло понести за собой тяжкие последствия. Так и случилось. Произошедшее никак не укладывалось в голове, не говоря уже о весьма явных пробелах и дырах в сведеньях, полученных от выживших. Каждый наперебой обвинял «черную ведьму», призвавшую своим колдовством минувшую грозовую бурю, расколовшую не одно крупное дерево. С потерей товарищей трудно смириться, но с годами и к подобному привыкаешь, однако же, в этот раз все было иначе. Киаран аэп Эасниллен был больше чем товарищем, больше чем другом. Пройдя вместе столь долгий и опасный путь, пережить столь много совместных боев за жизнь с проклятыми людьми, и в итоге пасть от магии какой-то человечьей суки. Не такой участи он заслуживал. И сейчас, смотря в эти безразличные глаза, ему едва удавалось сдерживать рвущиеся из груди ярость, безысходность и боль от потери старого друга. — Да. Ты расскажешь мне все, что произошло, не упустишь ни одной детали. — Хорошо, — Мирра стянула через голову лямки фартука и бросила его в наполненное водой ведро. — С чего мне начать? — Начни с того, как вы обнаружили людей коменданта. — Дозорные заметили наемников, подобравшихся слишком близко к нашим тропам. Там же была и группа неизвестных, возглавляемая краснолюдом, а вместе с ними и чужачка, вот только она отделилась от остальных и направилась к руинам купален. Киаран приказал Элеасу проследить за ней и выяснить, что она искала, потом присоединиться к нашему отряду. Однако он так и не вернулся. Мы не стали их дожидаться и напали первыми, но… Мирра перевела дыхание, прочистила горло и продолжила говорить, при этом, не мигая, смотря в лицо все больше мрачневшего Йорвета: — Чужачка возникла, словно из-под земли, и…обрушила на нас свою магию. Киаран прикрыл меня собой и только благодаря этому я спаслась. — Элеас упомянул, что она колдовала не как чародеи dh'oine, — эльф скрести руки на груди, тяжелым взглядом смотря куда-то за плечо собеседницы, — что он имел ввиду? — Она… кричала, вот только не от страха. Магия заключалось именно в ее крике. Как будто порыв штормового ветра, раскидавший нас словно щепки. — Если тебе удалось выжить, — Йорвет мнительно сощурил единственный глаз, — почему ты сразу же не вернулась в лагерь? — Я решила проследить за ней, как только пришла в себя. Мирра переступила с ноги на ногу, но не отвела взгляда. — У самой Биндюги ей на встречу вышел эльф… — Седрик, — хмыкнул командир «белок», покачав головой, — и почему я не удивлен? — Он помог чужачке и трем ее спутникам пробраться в деревню незамеченными. — Троим? — Да, — кивнула эльфка, — полукровке, низушке и двум dh'oinе. — Где же тогда sell? — Он мертв, — эльфка нахмурилась, припоминая ранее замеченный ею насыпной холмик, — и… кажется, они, ведьма и полукровка, захоронили его недалеко от деревни. Эльф удивленно приподнял бровь: — Чужачка dh'oinе отдавшая последнюю дань краснолюду? Как-то с трудом верится… Йорвет перевел взгляд единственного глаза на эльфку и изучающе скользнул по ее лицу. Бледная, со свежими ссадинами и старыми уродливыми шрамами от огня на лице. Был еще один вопрос, который он не спешил задавать. — Он умер быстро, но до самого конца не переставал бороться, — будто прочтя его мысли, прохрипела она, обхватив себя руками за плечи, — ведьма убила его. — Yea, — стиснув зубы до скрипа, скоя’таэль глубоко вздохнул полной грудью, с силой сдерживая кипящие в груди эмоции, — vatt'gern, Лето, сказал то же самое, как только нам удалось добраться до того места и… Эльф извлек из-под складок пояса ту самую перевязь амулетов, принадлежавшую Киарану. «Все, что осталось», — мысленно самому себе напомнил он, и перед глазами так явственно возникли разорванные накерами тела погибших бойцов. — Амулет Киарана, — Мирра несмело протянула руку, — могу я… Получив одобрительный кивок, эльфка взяла украшение, обвязала шнурок вокруг шеи и вновь посмотрела на командира: — Каков будет наш следующий шаг? — Тот, что и прежде, — скоя’таэль поиграл желваками, — продолжим подготовку. — А потом? — Потом… Хищно вздернув верхнюю губу в плотоядном оскале, предвкушавшем жестокую расправу, Йорвет скрестил руки на груди, звякнув трофейными жетонами: — Ведьма горько пожалеет, что родилась на свет…