В каждом из нас есть два начала

Иван сидел в гримерке, держась за голову, надеясь что это все же был сон. Он даже ущипнул себя. И ещё раз. Нет, это не сон. Совсем не сон. Это реальность и как жить дальше? Сейчас, он скорее всего, напоминал малолетнюю девственницу, к которой подкатил здоровый мужик, пытаясь уломать на что-то большее чем просто поцелуй. —Е*аааааааать... — протянул он. Надо было возвращаться обратно, ведь то, что он задерживал целую труппу, было не очень красиво. Нужно как-то взять себя в руки. В конце концов ему же это понравилось. А понравилось ли? Может быть это просто новые ощущения, которых он не испытал ещё. Новые ощущения, которые возбудили его и заставили живот и все что ниже, сладко ныть от томления. Он неприлично выдохнул. Да что с ним такое то? Он нормальный мужик. Гребаный Марк. Глубоко втянув носом воздух, он резко выдохнул через рот и рывком встал. От такого резкого скачка, даже слегка кольнуло в пояснице. Он открыл дверь, полный решимости и чуть не отлетел назад, ведь совсем неожиданным оказалось появление Марка, который застыл с вытянутой рукой, на уровне дверной ручки и слегка испуганным лицом. Быстро сообразив, он втолкнул Ивана обратно и закрыл дверь. —Иван, ты чего так разволновался? —То есть ты считаешь абсолютно нормальным то, что было сейчас на сцене? — А что такое? Я уже лет пять целую Рудольфов и мне нормально. Честно говоря, даже вошёл во вкус. —Марк, не заставляй меня думать о тебе хуже. Марк слегка прищурил свои и без того не очень большие глаза и хитро посмотрел на Ивана. —Окей, если тебе станет проще, я би. И да, мне действительно проще целовать мужчин. И да, я даже слегка кайфую. —Омерзительно. —Знаешь, судя по тому что я почувствовал, тебе и самому было не так уж и неприятно. — он подмигнул. — у нас был Рудольф, прям самый натурал из всех. Так я его в уголок губ целовал всегда. И даже тогда он выходя со сцены уходил мыться. А ты, как-то даже сам что ли был не против. Я это почувствовал. Он дотронулся до колена Ивана. Ожогин слегка обалдел, но не стал убирать руку потому что понял, что ему действительно хорошо. А первое ощущение было совсем не отвращение, а лишь страх. Страх перед чем-то неизведанным и тем, что на все происходящее на сцене смотрели как минимум половина работников театра. Сейчас в организме происходили какие-то химические реакции и ему даже показалось, что он возбудился. А дальше он просто не понял как все произошло. Он просто вспомнил, что дверь случайно оказалась заперта и они в данный момент принадлежали только себе. Не понятно почему, он накинулся на Марка и разум его отключился. Он взял своего старого друга за голову и страстно впился в него губами. Марк не ожидал этого, но взял инициативу на себя. Да и сам Иван не ожидал от себя такой пылкости. Наверное, отпечатались сложные отношения с женой последнее время. Их прервал стук в дверь и голос Ростислава. —Эй, голубки. Вас вообще-то труппа ждёт. Перерыв уже закончился. И че вы закрылись там? Иван резко оторвал от себя Марка и слегка вытер губы. Что сказать? Ему нужно ещё пять минут... Ведь губы предательски красные после таких страстных поцелуев. —Ро.. Мы сейчас подойдём. Мы разговаривали просто. —Ну, ждём. Иван выдохнул. Зная Ростика, он понимал что тому ничего не мешало просто взять и открыть дверь. Или заставить его открыть дверь. Но, благо сегодня Ростислав был не шутливо настроен, а значит настроения шутить и доставать Ивана, у него не было. Марк вскинул брови и подмигнул Ивану, пройдя в сторону двери. Иван ещё раз оглядел себя в зеркало и, убедившись что он выглядит прекрасно, вышел вслед за Марком. На сцене уже во всю царил творческий беспорядок. С одной стороны сцены, Кирилл проходил сцену последнего вальса с Верой. С другой-Игорь разговаривал с кем-то из ансамбля по поводу финальной сцены своей жизни. Завидев двух дер Тодов, музыкальный руководитель объявил о продолжении репетиции и труппа возобновила репетиционный процесс.