Солнце в красных облаках

Тело била крупная дрожь животного страха, внутренности скручивало спазмом, а руки, удерживающие вдруг потяжелевший сильнее прежнего кунай отца, не слушались. Наруто не дышал, вжимаясь спиной в окровавленную стену спальни родителей. Он смотрел прямо перед собой в спокойные лица вооруженных взрослых с яркими красными глазами. Беспомощность давила. Мысли в голове замерли, их вытеснил страх. Рядом с Наруто на полу лежали трупы его родителей. Труп его отца — сильнейшего человека в деревне — сейчас смотрел в потолок ничего не видящим взглядом помутневших, налившихся кровью голубых глаз, а из его открытого рта вытекала бордовая жижа. Наруто старался не бросать взгляды на тела родителей, старался «встречать врага лицом к лицу», как учил отец, но, как оказалось, это не так-то и просто сделать, когда тебе всего восемь лет, твой враг превосходит тебя числом, силой и когда он, черт побери, и убил человека, который говорил тебе эти слова. Сильнейшего человека, которого ты знал. Что-то в Наруто сломалось. Ужас раздирал сознание. Сердце билось так, будто бы это его последние секунды — глухо, отчаянно громко и быстро. Впрочем, это и были последние секунды. Умирать было страшно. Отчаяние, сильное и гулкое, билось в груди, пульсировало и нарастало. Хотелось убежать и спрятаться — ему всего восемь лет, он не должен видеть всего этого. Родители не должны были умереть у него на глазах. Красные волосы матери, раскиданные по полу, казались длиннее, чем обычно, из-за лужи крови, растекающейся под ее остывающим телом. Истерика подкатила к глотке и забила ее комом, мешая дышать и кричать. Страх сковал тело, а время будто бы замерло. Наруто невольно смотрел на бледное лицо Кушины, испачканное каплями крови, и почему-то думал, что она вот-вот очнется. Что еще немного и все будет хорошо. Что она не умерла. Да, она наверняка ранена, но не мертва ведь, нет. Это невозможно. Да и его отец — он сильнейший человек в Конохагакуре, он же, черт побери, Хокаге, он не может так просто взять и умереть. — Мам… — голос Наруто словно и вовсе ему не принадлежал — он был чужим, дрожащим и загнанным. — Мам!.. — громче позвал мальчик, с нервным ужасом глядя на труп Кушины. Беспомощность, бессилие и опасная близость смерти вышибали остатки детского самообладания. Понимая, что ему не ответят, Наруто зажмурился и швырнул кунай в одного из мужчин. От куная ожидаемо увернулись. Черная тень с алыми глазами дернулась к нему — одно ловкое, уверенное движение, и в расширенных от ужаса и осознания глазах мальчика, словно вспышкой, сверкает отблеск лезвия. Между кунаем врага и Наруто стоит кто-то, он держит в руках небольшой клинок. — Мы не можем убить его, отец, — тихо и твердо говорит он и буквально закрывает мальчика собой, встав между ним и всеми этими вооруженными красноглазыми людьми, что крупнее его. — Назови хотя бы одну причину, — сухо отвечает ему один из мужчин. Узумаки вздрагивает от этого голоса, но из-за темноты не видит его обладателя. Он вообще четко не видит ни одного лица — в спальне стоит темнота, нарушаемая лишь лунным светом, падающим из окна и освещающим трупы родителей на полу, поэтому все, что может рассмотреть Наруто, лишь очертания лиц и красные глаза убийц. Запах крови и смерти забивает ноздри. — Он ни в чем не виноват, — отвечает человек, стоящий между Наруто и ниндзя. — Он ребенок. И, если тебе этого недостаточно, он — джинчуурики. Конохагакуре сможет использовать его в дальнейшем, — ледяным голосом роняет он. — Если мы не избавимся от него сейчас, это может привести к проблемам в будущем, — строго говорит голос. — Отец, — тихо и твердо говорит парень. — Он того же возраста, что и Саске. Ты серьезно хочешь убить ребенка? Это твой путь? — угроза в голосе настолько ощутима, что даже чакра меняется, и Наруто чувствует это. Опасность, исходящая от убийц его семьи, перекрывается сильной, твердой угрозой от мгновенно изменившейся чакры человека, защищающего его. И Наруто вдруг чувствует, что его правда защитят. Он чувствует ту же угрожающую мощь и непоколебимую решимость, что и у его отца. — Хорошо, — спустя какое-то время отвечает голос. — Забирай его, — приказывает он. — И уходим, мы еще не закончили, — Наруто не слышит шагов, но видит тени, исчезающие в темноте, и чувствует постепенно уходящую угрозу. Парень оборачивается к нему и поднимает на руки. — Меня зовут Итачи, — тихо говорит он, прижимая ребенка к себе. — Все будет хорошо, — на его лице, отчего-то кажущимся куда более взрослым, чем следует, сожаление и боль. Он прижимается лбом ко лбу ребенка и зажмуривается, сжимая его в руках. И Наруто вдруг понимает — его спасителю сейчас тоже страшно. — Прости меня, — шепчет он едва уловимо. — Но это все, что я могу. Прости, — в его тихом голосе столько боли и отчаяния, что Наруто, вздрогнув, обнимает его за шею и, наконец, позволяет себе разрыдаться. Эти молчаливые, беспомощные рыдания стихают так же резко и быстро, как и начинаются. Ужас все еще бьет тело дрожью, Итачи молча держит его, прижимая к себе. Самое страшное в этом во всем то, что для юного сына теперь уже мертвого Хокаге все только начинается. Его кошмар не закончился, он будет продолжаться и дальше на протяжении, возможно, всей его жизни. — Я защищу тебя, — кажется, его спаситель тоже плачет. Кажется, он тоже далеко не взрослый. Кажется, он тоже не был до конца готов к тому, что увидит здесь. — Клянусь, защищу, — тем не менее, твердо шепчет он и уверенно стирает слезы, крепче обхватывает Наруто и тенью ускользает из его дома. Последнее, что запомнил в ту ночь сын Хокаге — теплые, дрожащие руки Итачи, его длинные черные волосы, забранные в слабый хвост, и одно, общее на двоих чувство отчаянной боли и страха, сжигающего сердце. *** Наруто резко распахнул глаза и сел, закрывая глаза ладонью и морщась от неприятных ощущений, вызванных сном. — Наруто-кун, все в порядке? — озабоченно спрашивает Тоби, заглядывая в лицо парня. — Ты бледный, — замечает он. — Идиотский сон, — Узумаки встает и убирает спальный мешок, отправляет его в один из вещевых свитков и с сомнением смотрит на сидящего на земле Тоби. — Ты вообще спал? — он вскидывает брови. — Мог бы разбудить меня, я бы подежурил, пока ты отдыхаешь, — хмуро говорит парень. — О-о-о, как это заботливо с твоей стороны, Наруто-кун! — с восхищением тянет Тоби. — Но в этом нет необходимости, — он смотрит на догорающее пламя костра. — Как скажешь, — пожимает плечами Узумаки и устало потягивается, разминает плечи и зевает, после чего застегивает черный плащ до середины груди и поправляет воротник. — Нужно найти еды, — говорит он, осматриваясь. — Тут рядом есть что-нибудь? — Конохагакуре, — со смешком отвечает Тоби. — Мы будем там через пару часов, — он встает. — Если двинемся прямо сейчас. — Не уверен, что мне там будут рады, но да ладно, — снисходительно улыбаясь, развел руками Наруто. — Как я понял, нам нужно забрать один из свитков? — Да, я сам заберу его, — с готовностью закивал Тоби, туша костер ногой. — Как скажешь, — Наруто вновь зевнул. — Я отвлеку внимание на себя. Сколько времени тебе нужно? — он снова потянулся. — Пока не знаю, — задумчиво произнёс мужчина. — Но я найду тебя, как закончу. Узумаки кивнул и, закинув руки за голову, вместе с напарником зашагал в сторону Конохагакуре, говоря о том, как давно не был в родной деревне и как, наверное, постарел старик, готовящий рамен. Тоби с радостью поддерживал разговор, рассказывая какую-то чушь про старение, шиноби и вечные сны, где никто не умирает. Прибыв и проникнув в Конохагакуре, они разделились. Наруто, особо и не скрывающегося и спокойно шагающего по одной из центральных улиц, заметили сразу же — его мгновенно окружили, глядя настороженно, но с оттенком страха и презрения. — Узумаки Наруто! — голос одного из шиноби звякнул сухим предупреждением. — Сдавайся! Наруто вздохнул. Ему хорошо были знакомы эти взгляды, правда, на него так смотрели редко. Возможно, одно время в детстве у него и у самого был такой взгляд. Наруто снисходительно улыбнулся и, достав кунай, вспорол глотки трем из десяти окруживших его шиноби, подпрыгнул вверх, создал несколько десятков клонов и с их помощью убил остальных шиноби, после чего отправил клонов по всему селению. Сам же, приземлившись на столб, оглядел окрестности ничуть не изменившейся деревни. Клоны убивали без особого энтузиазма: утомительно убивать шиноби, которые не в состоянии дать посильный отпор. Энтузиазма прибавилось, когда к бою подключились представители клана Учиха. Наруто зевнул еще раз и обернулся в поисках Ичираку рамена. Хотелось есть. Клоны, получая отпор, начали умирать. Узумаки улыбнулся, почувствовав знакомую чакру, и спрыгнул со столба. Он обернулся даже раньше, чем услышал голос своего бывшего товарища по команде: — Наруто! — Саске был всего метрах в пятидесяти от него. Узумаки обаятельно ему улыбнулся и тут же сорвался на бег в противоположную сторону — его целью было отвлечь внимание, а не поболтать о прошлом с бывшими друзьями. Он умело уходил от преследования, уводя Учиху, к которому вскоре присоединились Сакура и Какаши, за собой, как можно дальше от Тоби. Полиция Конохи в виде хмурых соклановцев Саске, настроенных явно серьезно и враждебно, мешала Наруто маневрировать, кидаясь кунаями с взрывными печатями, пытаясь поймать его леской, то и дело дышащих пламенем. От всего этого Узумаки успешно уворачивался, попутно отбивая атаки самого Саске и уклоняясь от кулаков Сакуры. Это было весело ровно до тех пор, пока не стало однообразно. Решив, что пора заканчивать, Наруто создал клонов и, оставив их разбираться, умчался вперед. Перед глазами возникло знакомое озеро, и парень, нисколько не медля, ступил на воду, ускоряясь и решив перебежать на другой берег. Путь ему преградил Саске, который смог, судя по всему, отделаться от клонов. Наруто остановился и вопросительно посмотрел на него. — Наруто, — нахмурившись, с явным укором в голосе произнес Учиха. — Что? — склонил голову набок парень, пытаясь понять суть его негодования. — Наруто! — сзади подоспела Сакура, заставив Узумаки обернуться. — Что? — повторил он, изгибая бровь и спокойно глядя на девушку. — Наруто! — вслед за ней показался и суровый Какаши. — Вы издеваетесь? — нахмурившись, не выдержал Узумаки, мрачно глядя на него. — Почему ты ушел из деревни? — строго спросил Хатаке и поднял вверх повязку, демонстрируя шаринган и серьезность своих намерений. — Я должен отвечать? Это не очевидно? — всерьез удивился Наруто и расплылся в злой улыбке, после чего отразил быструю атаку Саске и швырнул его к сенсею, оказываясь напротив троих бывших товарищей и с интересом рассматривая их. — Ты же, черт тебя побери, хотел стать Хокаге? — прошипел Учиха, сжимая зубы. Наруто перевел на него холодный, изучающий взгляд. — Мне было тринадцать, — не выражающим никаких эмоций голосом напомнил он. — Сколько лет назад это было? — его губы разрезала снисходительная улыбка, но взгляд остался надменным и холодным. — Лет пять назад? — он прищурился. Саске молчит и лишь смотрит в ответ. Он знает, что перед ним — его улыбчивый, добродушный лучший друг, который сейчас попросту запутался и которому нужна помощь. — Слишком многое изменилось с тех пор, Саске, — в глазах Наруто на секунду скользит усталая тоска, и он, не прекращая улыбаться, отворачивается. — Ты не знаешь, что я делал в то время, что ты искал меня. Ты ни черта обо мне теперь не знаешь, — его стальной взгляд обжег, улыбка сползла с губ, и сейчас он смотрел с неприкрытой угрозой. — Мы больше не друзья. Не уверен, что вообще когда-то ими были, — жестко и нагло усмехнулся он. — Так что отвали, Учиха. Или я заставлю тебя это сделать, — в голосе чувствовалась сила и злоба. — Ты мой друг, — мотнул головой Саске и обнажил катану, усмехаясь. — И, если потребуется это в тебя вбить, я с радостью, — в его глазах заплескалась решительная уверенность, сейчас он был серьезен и собран насколько это вообще возможно. Наруто несколько секунд смотрел в его глаза. — Попробуй, — спокойно и серьезно сказал он, медленно кивнув. Саске сжал зубы и дернулся вперед, атакуя быстро и уверенно. — Твоя проблема в том, — Наруто, уклоняясь от его ударов, не предпринимал попыток ответить, будто бы и вовсе в этом не заинтересованный. — Что ты бьешь без намерения убить меня, — он присел, уклоняясь от очередного выпада, вода под ногами пошла рябью. Узумаки улыбнулся и вскинул голову, моментально подаваясь вперед и оказываясь вплотную к Саске, отодвигая в сторону его атакующую руку и перехватывая за запястье. Учиха вздрогнул — лицо Наруто, искаженное гримасой абсолютного бесстрашия и отчужденности, сейчас было почти вплотную к его лицу, и в этих вмиг покрасневших, звериных глазах с вертикальным зрачком не было совершенно ничего прежнего — словно совершенно другой человек. Узумаки ударил его в живот с такой силой, что внутренности бы наверняка сплющило, если бы не вовремя поставленный защитный слой чакры, однако, даже несмотря на это, несколько ребер Саске уже было сломано. Наруто развернулся и локтем ударил парня в область затылка. Учиха дернулся от боли, зашипел от внезапной дезориентации от удара и тут же среагировал — глядя окрасившимися в красный глазами — глазами его знаменитого рода. — О, — улыбнулся Наруто. — Давно не видел твой шаринган, — он с интересом всмотрелся в парня. Реакция Саске ускорилась, движения стали уверенней и четче, он больше не колебался, совершенно сосредоточившись на драке и уворачиваясь от по-настоящему смертельных ударов Наруто. Эта драка совершенно отличалась от всех тех, в которых приходилось Саске участвовать раньше. Сейчас он четко ощущал, что его хотят убить — каждое движение Узумаки было направленно именно на это, совершенно ничего лишнего, он целился исключительно в жизненно важные места, и, если бы Саске пропустил или не отбил хотя бы один такой удар, это стало бы для него, скорее всего, почти концом. Именно поэтому Учиха вынужден был быть серьезным в ответ. И чем сильнее он бил, чем больше терял контроль, тем ярче ему улыбался Наруто, уклоняясь в очередной раз. На лице Узумаки не было ни тени страха или желания отступить, напротив, казалось, ему было интересно, он настолько был поглощен битвой, что не замечал ничего вокруг, кроме Саске и его ставших в какой-то момент смертельными движений. Всё это было сродни разговору, сродни взаимному спору, будто бы они и вправду общались именно так и никак иначе, будто бы это был единственный способ достучаться друг до друга. В бою они определенно были равны по силе. Но в драке решающую роль зачастую играло не это. Решающую роль играла выносливость, и здесь Учиха уступал, казалось, совершенно бесконечно энергичному Наруто. В какой-то момент очередная атака потеряла свою скорость — всего на секунду — но этого оказалось достаточно, чтобы Саске пропустил удар. Приправленный чакрой удар сильной ладони рассек его грудь. Учиха упал, задохнувшись и почувствовав кровь во рту. Саске вскинул взгляд на Узумаки, стоящего перед ним. Наруто смотрел с неприкрытым восторгом и улыбался. И Учиха вздрогнул от этой улыбки — для Наруто это все было чем-то сродни игры, ему нравилось происходящее, однозначно нравилось. — Ты хорош, Саске-чан, — проговорил преступник, улыбаясь. — Чертовски хорош, — он слизнул кровь с красного кольца на своем безымянном пальце. — Жаль, что придется убить тебя, — холодно сказал он. — Наруто! — голос Сакуры, взявшейся непонятно откуда, но в мгновение оказавшейся между ним и Саске. Она расставила руки, защищая Учиху, и поджала дрожащие губы, глядя с такой непрошибаемой болью и мольбой, что казалось, будто вот-вот расплачется. Наруто удивленно вскинул брови, глядя на нее — девушка ему не соперник. Да что там, даже Какаши-сенсей, тут же возникший рядом с ней, не был ему соперником. Лицо сенсея было напряженным, он хмурился, судя по всему, тоже понимая превосходство оппонента. — Не надо, — прошипел Саске, поднимаясь на ноги, кровь лилась на воду и тонула в ней. — Саске-кун, — голос Харуно дрогнул, когда она обернулась на друга, из ее глаз брызнули слезы сожаления. — Плачущий ниндзя — что может быть отвратительнее? — усмехнулся Наруто, насмешливо глядя на нее и тут же получая в ответ пронзительный взгляд зеленых глаз. — Наруто, — хмурясь, осторожно начал Какаши-сенсей. — Послушай… — А-а-а, плевать, — Узумаки недовольно поморщился, запрокидывая голову. — Просто убью вас всех, — он одним ловким и быстрым движением вытащил кунай и, в мгновение оказавшись вплотную к сенсею, вспорол ему живот, разрезая его вместе с жилетом до самой груди, после чего, удерживая тело мужчины и уворачиваясь от грубой техники ударов Сакуры, вырвал «особенный» глаз Хатаке и раздавил в кулаке, сразу же разжимая пальцы и позволяя бело-кровавой жиже закапать на воду. — Жульничать нехорошо, сенсей, — прошептал он и швырнул еще живого Какаши в Сакуру. Девушка, дрожа от вдруг подкатившего страха, сжала в руках потерявшего сознание мужчину, оседая на воду и снизу вверх глядя на бывшего товарища. Темные, скользкие кишки показались из распоротого живота шиноби. Узумаки, с абсолютно непроницаемым лицом и ледяной сталью в спокойном взгляде, занес руку над девушкой, но остановился, почувствовав чужую ладонь на своем плече. — Наруто-кун, у нас не было приказа убивать их, — веселый голос человека в оранжевой маске заставил преступника обернуться. — Тем более, Саске-кун пригодится нам в будущем, — его рука сильнее сжала плечо парня. Наруто несколько секунд смотрел на него, затем ловко убрал кунай и, обернувшись на Сакуру и Саске, холодно им улыбнулся. — Было бы лучше, если бы мы больше никогда не увиделись, — он перевел взгляд на Какаши-сенсея и усмехнулся. — Иначе вас ждет то же самое, — сказав это, Узумаки развернулся, и они вместе с Тоби, сделав несколько шагов вперед, вскоре исчезли. — Черт побери, Наруто! — Саске сжал зубы, с долей раздраженного отчаяния глядя на воду. — Саске-кун… — тихий, надрывный голос Сакуры дрожал. Учиха поднял на нее взгляд и заметил, что тело Какаши почти на половину ушло под воду, и если бы Харуно его сейчас не держала, мужчина бы утонул. — Он не дышит, — роняя слезы на лицо учителя, еще тише сказала девушка, безуспешно пытаясь залечить смертельные раны на его теле. В глазах Саске отразилось неверие, он подошел и сел рядом с ней, глядя в бледное лицо Какаши. Сердце в груди билось так болезненно громко, что хотелось вырвать его к чертям. Плечи Харуно дрожали от беззвучных рыданий, она кусала губы, глядя на лицо учителя и все еще пыталась заставить его жить, с безуспешным отчаянием вливая собственную чакру в уже мертвое тело. Она не хотела верить даже не столько в то, что Какаши-сенсей мертв, сколько в то, что убил его Наруто — его бывший ученик и один из, как она думала, ее лучших друзей. Саске встал и отвернулся. Внутри саднило болезненным осознанием произошедшего, но он, как и всегда, не позволял себе выказывать своих эмоций в той степени, в которой их испытывал. Грудь разрывало желанием закричать от нахлынувшей ярости и отчаяния, но он молчал, слушая всхлипывания Харуно, которые, впрочем, тоже вскоре прекратились. В конце концов, в мире вовсю шла война, здесь не было ни места, ни времени на сожаление и боль. Вставай и иди вперед, а если надо — то и по трупам тех, кто секунду назад шел рядом с тобой. Вытри слезы, не смей ныть и жаловаться. Встань и дерись, пока сам не станешь одним из трупов, по которым пройдутся другие поколения. Смело шагай к собственной смерти под боевой марш безжалостной машины войны. Или у тебя какой-то другой «путь ниндзя»?