The imprints

Местоположение: неизвестно. Время: неизвестно.

— Шагай, — раздался грубый голос позади, и сильная рука грубо толкнула его вперёд, заставив двинуться с места. Иккинг едва ли не споткнулся, но умудрился сохранить равновесие и неспешно пошёл вперёд, опасаясь наткнуться на препятствие. Полоска плотной ткани хорошо закрывала глаза, так что он не видел ничего перед собой и старался ступать как можно аккуратнее, прекрасно понимая, что любезничать с ним не станут, если он возьмёт и, споткнувшись, повалится на пол. Правая рука ожидаемо онемела, но была весьма профессионально перевязана, что ставило в тупик — зачем его лечили, когда он был их врагом? Неужели хотели вылечить, чтобы потом ломать снова, и снова, и так раз за разом с доведением его до полуобморочного от болевого шока состояния? Мурашки бежали от этого предположения, поскольку он едва удерживал себя от того, чтобы начать умолять прекратить пытки в прошлый раз. Он до крови искусал свои губы, которые теперь припухли и жутко болели, но не стал унижаться перед врагом, пережив невыносимую боль. Однако кто знает, может, если они продолжат в таком случае, он не выдержит. Иккинг старался не беспокоить повреждённую конечность, хотя он и был скован наручниками, благо он был левшой, о чём Райкер, судя по всему понятия не имел, иначе бы взялся не за ту руку. Парень мысленно хмыкнул — этот факт не стоит озвучивать, лучше держать это в секрете и стараться изображать себя правшой. Если его друзья и коллеги не смогут его найти, ему придётся самому выбираться из дыры, куда его бросили. Будет легче сбежать, если его посчитают слишком немощным, тогда и меры предосторожности будут лёгкими. Путь был недолгим. Райкер заставил Иккинга притормозить, схватив за здоровое плечо, и прошёл вперёд него, чтобы открыть дверь перед ними. Та отворилась практически бесшумно, однако идти парень не спешил не из-за опасений наткнуться на препятствие, а из-за нежелания встречаться с тем, что ждало его внутри комнаты. На уме были одни лишь пытки, поэтому Хэддока слегка трясло, пока он шёл к двери, и Райкер, заметив это, залился громким смехом, не забыв толкнуть парня в спину рукой, чтобы шёл вперёд. Тихо играла оркестровая музыка, в которой особенно выделялась скрипка, и Иккинг готов был поклясться, что узнал мелодию, но долго думать над этим ему не позволил раздавшийся уже знакомый мужской голос, низкий и весьма довольный. — Спасибо, брат, можешь идти, — Вигго сделал всего шаг, разворачиваясь к Иккингу и Райкеру лицом. Последний тихо зарычал и собрался было возразить, но успел только открыть рот, как был прерван, — займись делом. Пожалуйста. Внутри Иккинга всё сжалось от предчувствия чего-то плохого, ладони вспотели, а боль в натёртых запястьях уже не чувствовалась. Он слышал, как мужчина, что привёл его, громко фыркнул, не скрывая своего раздражения по отношению к сложившейся ситуации и решениям младшего брата, и вышел из комнаты в ту же минуту, закрыв за собой дверь. Хэддок остался стоять на месте, упрямо поджав губы и сжав здоровую руку в кулак. Рядом со страхом в душе поселился жгучий интерес, зачем его привели прямо к Вигго, голову заполонили подобные вопросы, один из которых выделялся на фоне других — почему его оставили в живых. Хотелось спросить об этом напрямую, но парень не двигался, сохраняя молчание и пытаясь всем своим видом показать, что добыть из неё информацию никакими пытками нельзя. Улыбка играла на губах Вигго, стоявшего возле своего рабочего стола, который был предусмотрительно очищен от важных бумаг и всего прочего, по чему можно было бы определить, какими сейчас делами озабочен Гримборн. Его взгляд с интересом изучал пленника, выглядевшего весьма помятым за несколько часов, проведённые в подвале, но врач, которого вызвал Вигго, поработал достаточно хорошо — плечо было вправлено, а рука — перебинтована. Подойдя к парню, он зашёл ему за спину и ослабил узел повязки, что она свободно висела на шее, и, пока Хэддок привыкал к яркому освещению, присел за свой стол, указав рукой на стул напротив. — Присаживайся, мой дорогой Иккинг. Нам есть что обсудить, — протянул Вигго, сложив руки на столе перед собой в замок. Иккинг чуть пошатнулся под его взглядом, но остался стоять на месте. — Спасибо, я постою, — ответил он немного хриплым от пересыхания в горле голосом. Только сейчас он начал осознавать, что весьма сильно голоден, а во рту невероятно сухо, так, что каждое дыхание причиняет лёгкую боль. Парень чуть поморщился, но не более. — Как пожелаешь, — Вигго пожал плечами и придвинул к Иккингу стакан с водой, отвести взгляд от которого парень мог с большим трудом, — не стесняйся. У нас с тобой впереди ещё, как минимум, час общения. Хэддок нахмурился, переводя осторожный взгляд с лица собеседника на стакан и обратно, но не притронулся к предложенной воде отчасти из-за опасений, что она может быть отравлена, отчасти из-за взыгравшейся в нём гордости, несмотря на ужасную жажду. Ко всем предыдущим вопросам добавился ещё один — неужели Вигго хочет подкупить его своей «добротой», стараясь выглядеть более-менее гуманным, чем его брат… кем бы он ни был. Только сейчас Иккинг задумался о том, что нигде не упоминалось, что есть два Гримборна. Исходя из всего, парень предположил, что тот живёт именно криминальной жизнью, не выходя на свет и, вероятно, с псевдонимом. Молчание растянулось почти на минуту, и Вигго не спешил прерывать размышления своего пленника, который явно задумался не о предлагаемой ему воде, потому что по его лицу было видно, как его мысли свернули в другое русло. Иккинг смутился, когда понял, что задумался, но то, что мужчина напротив не начинал разговор, поставило его в ступор. Хотя, с другой стороны, это, похоже, не было допросом. Не таким типичным, какой проводил брат Вигго, но этот разговор наверняка был рассчитан на извлечение информации, только несколько… иными способами. Что ж, ему не ломают конечности, не пытаются утопить или задушить, возможно, это стоит считать хорошим знаком. Так ведь? — Так что ты планировал делать со мной, когда преследовал, Иккинг? — прямо спросил Вигго с нескрываемым и в голосе, и в глазах интересом. Парень упрямо поджал поднывающие от боли губы, но скорее от смущения, нежели страха выпалить всё как на духу. И вправду, что он собирался делать, если бы поймал Вигго на чём-то незаконном? Арестовал бы? Да его наверняка застрелили бы в тот самый момент, как он показался бы на глаза. Продолжил бы слежку? Вероятнее всего, но он за себя не стал бы ручаться, потому что в тот момент он едва ли мог оценить риск, он был перенапряжён, мозг отказывался нормально работать без здорового сна, а энергетик и кофе на голодный желудок давали о себе знать противным комом в горле и ощущением тошноты. Действительно, что он в таком состоянии хотел сделать с Вигго? Какого чёрта он вообще попёрся с Дагуром в эту вылазку? Дагур. — Что с сержантом Диксоном? — спросил-таки Иккинг, проигнорировав вопрос Гримборна, на что мужчина лишь вскинул в удивлении бровь. Голос парня был всё таким же хриплым, но он не стал и смотреть на стакан с водой. — Тебя интересует судьба твоего приятеля больше, чем собственная? Что ж, похвально, — с толикой некоторого восторга — Иккинг не мог разобрать, искреннего или поддельного — сказал Вигго и продолжил, — мы можем перекидываться вопросами всё время, так что предлагаю такой подход: один вопрос — один ответ, по очереди. Будь добр, ответь на мой, и я отвечу на твой. Иккинг ожидал угрожающих ноток в конце, но его собеседник выглядел так, словно вёл самую непринуждённую беседу из всех возможных, он не собирался угрожать, хотя определённо вызывал тревогу своим поведением. Разница между ним и его братом была видна невооружённым глазом, они не только было мало похожи внешне, но и их манера поведения различалась. Тот, что пытал Иккинга, больше походил на неуравновешенного маньяка, которому особое удовольствие доставляют мучения жертв, когда как Вигго предпочитал общение и, возможно, моральное давление. — Найти на тебя компромат и привлечь к ответственности, — уверенность в хриплом голосе чувствовалась весьма слабо, но Вигго оценил её, как, впрочем, и сам ответ. Он не посчитал его искренним, но решил не заострять на этом внимание — это было самым логичным, что Иккинг мог сделать. — Дагура ждут дела в другом регионе. Можешь не переживать, он будет жить, пока будет приносить пользу. Не люблю растрачивать ценные активы, — Вигго сделал незамысловатое движение рукой в воздухе и слегка откинулся назад, закидывая ногу на ногу. — Что это значит? — не выдержал Иккинг и сделал шаг вперёд, что должно было выглядеть угрожающе, но по итогу вышло комично, поскольку он был закован в наручники с перевязанной рукой. Вигго покачал головой, словно разочаровался в нём. — Мой черёд задавать вопросы, — напомнил он и приподнял уголки губ в полуулыбке, — что привело тебя в полицию? — слова Вигго поставили Иккинга в тупик. Не такого он ожидал услышать, думал, что будет нечто вроде «кто ещё ведёт с тобой расследование» или «как ты вышел на меня». С каждой минутой разговор становился всё более странным. С чего вдруг Гримборна интересуют его мотивы? Неужто ли хочет переманить на свою сторону? «Вполне возможно» — подумал парень, не спеша отвечать на поставленный вопрос. Вероятно, позиция Вигго «ценных активов» была применима и к нему, вот только чем он, обычный детектив, мог подсобить? У него не было ни связей, ни приличного опыта ведения нелегальных махинаций, ни мотивации. Если только Вигго не решит угрожать его близким, что, вероятнее всего, действительно его сломает. Не хотелось даже думать о том, что из-за него будут проблемы у дорогих ему людей. — Ну же, мой дорогой Иккинг, — поторопил его мужчина, не сводя с собеседника глаз, в которых читался интерес, — пока ты не ответишь на мой вопрос, я не отвечу на твой, — он точно знал, что парень хочет многое спросить, но также он понимал, что в любой момент Хэддок может пожертвовать удовлетворением своего любопытства, чтобы сокрыть нечто, показавшееся ему достаточно важным. — Мне это нравится, — Иккинг хотел сказать это более непринуждённо, однако всё внутри просто вопило о необходимости бежать со всех ног из этой комнаты, из этого здания, домой. — Сажать людей? — уточнил Вигго, сделав вид, что позабыл о своём собственном же правиле порядка вопросов. Его взгляд внимательно изучал выражение лица Иккинга, цепляясь за каждый неровный вздох, движение глаз, поджатые губ или попытку сказать что-то. Столь пристальное внимание к себе Хэддока смущало сильнее слов, но он нашёл в себе силы держаться стойко. — Моя очередь, — напомнил он, сведя брови к переносице. Тихое «ах, да» прозвучало со стороны Вигго, и он кивнул в знак того, что слушает пленника, — почему ты не позволил убить меня? — прямо спросил Иккинг, решив, пока есть возможность, не тянуть с этим. Внутри было ощущение, что ответ ему не понравится, но он старательно игнорировал это. И без того было сложно нормально разговаривать с человеком, от которого зависела его жизнь, он чувствовал, как невероятно сухо в горле, как боль покалывала в плече, свидетельствуя об ослабевании действия обезболивающих, как потели ладони от напряжения. Иккинг почти слышал биение собственного сердца в ушах. Вот-вот на лбу выступят крупные капли пота и потекут по вискам и щекам, оставляя за собой влажные дорожки и желание поскорее упасть без сознания, провалиться сквозь землю, умереть. — Ты слишком интересен, чтобы убивать тебя, — мужчина пожал плечами, вновь окидывая шатена тем самым изучающим взглядом, словно забыл рассмотреть что-то ещё, — что тебе нравится в работе полицейского? — Я могу спасать людей от плохих людей, — вопрос не заставил Хэддока долго думать — он никогда не метался между вариантами профессий, у него была одна простая цель, — почему ты занимаешься преступной деятельностью? — Мне это нравится, — с усмешкой ответил Вигго, отметив, что и Иккинг не оставил это без внимания — он заметно дёрнул носом, резко выдохнув. Приятно, когда собеседник имеет чувство юмора, — какой вопрос тебя волнует больше всего? — Что ты будешь со мной делать? — недолго думая, ответил детектив, даже слишком быстро, и поэтому прикусил язык, чуть подавшись назад. Хотя в этом не было ничего такого, это нормально — беспокоиться за свою жизнь. Его спросили, он ответил. Вопросом на вопрос, но всё же. — Я ещё не решил, — честно ответил Вигго, вновь пожав плечами, и встал из-за стола, чтобы подойти к Иккингу практически вплотную. Между ними всё ещё оставалось чуть меньше полуметра расстояния, но парень чувствовал неловкость, сковавшую его, и стиснул зубы, глядя в карие глаза напротив, — мой брат считает, что надо бы убить тебя, но мне интересен твой ход мыслей. Буду рад понаблюдать за тобой, мой мальчик, так что ты будешь жить. Пока что.