Цирк Судьбы

      Проснувшись утром, Уильям не сразу понял, почему ему так тепло, потом не понял, почему он в кровати не один, а потом почему он, чёрт возьми обнимается с Сатклиффом?! Но разрывать эти тёплые, уютные объятия так сильно не хотелось. Да и зачем? Грелль всё равно спит, так что пока можно побыть в объятиях тайно любимого жнеца. Т. Спирс всегда мёрз в этой холодной палатке по ночам и на утро чувствовал себя не очень хорошо, но сегодня он наконец-то открыл глаза с лёгкой улыбкой на лице. Заметив, что прядь из чёлки Грелля упала ему на глаз, он, не долго думая, убрал её осторожно в сторону. Ему всегда, как и половине Департамента, в самом деле, очень хотелось эти длинные алые волосы потрогать. Какие они: мягкие или сухие, послушные или нет. И сейчас, когда это алое чудо лежит прямо перед тобой и спокойно спит, соблазн был очень велик. Всё же решившись, он взял в руку небольшую прядь волос и начал осторожно перебирать её пальцами. «Мягкие. Интересно, чем он ухаживает за своими волосами? Это же сколько сил надо вложить, чтобы содержать в идеальном порядке такие длинные волосы! Но просто грех не признать, что ему это очень идёт. Хотя ему и с короткими шло тогда, в Академии. Хотя сложно представить его с короткими сейчас, настолько все, да и я тоже, привыкли к этой длине. Должно быть сложно их каждое утро расчёсывать. И вся эта косметика. Он так всё мастерски делает, что макияж видно, но в то же время это не сильно бросается в глаза, всего в меру и это очень красиво смотрится при его женственности. И фигура у него хорошая, что хорошо подчёркивает одежда. Да он вообще очень красивый. И сейчас тоже. Хотелось бы рассмотреть его сонное лицо получше, но, увы, очки он с меня снял, а тянутся за ними я не буду, могу разбудить»       Так, лежа, думая и перебирая алую прядь пальцами, он не заметил, как из-под прикрытых век за ним наблюдает сам объект его мыслей. Грелль рассматривал его задумчиво лицо, более мягкое без строгих очков и этой суровости. Брюнет так сильно углубился в свои мысли, что сейчас можно было не бояться быть пойманным за наблюдением. Более того, это именно Спирсу будет невыгодно обсуждать эту ситуацию. Он не оттолкнул Грелля, когда проснулся, перебирает его волосы и вовсе не против быть рядом. Это было крайне странно, удивительно и очень нетипично для холодного начальника. Заметив, что Уилл, кажется, выныривает из океана мыслей, Грелль поскорее закрыл глаза. И вовремя. В следующую секунду Уилл посмотрел более сосредоточенным взглядом на лицо аловолосого. Нехотя выпустил прядь и осторожно встал, выныривая из таких тёплых объятий. Встав с постели и оставив на ней Грелля, чуть поёжился от холода. На улице не лето всё-таки. Хотя даже летом в Лондоне прохладно. Надев на себя этот нелепый яркий пиджак, Уилл проверил свою косу и вновь посмотрел на Грелля. Алый же понял, что это лучшее время, чтобы встать, а потому с кровати раздался сонный и недовольный голос: — Ааа, ну что же тут так холодно? Я всё понимаю, зима, но блиииин! Всю ночь меня грел своим горячим телом ты, Уилли, но когда ты ушёл, мне стало так хооолодно! — он зевнул и продолжил, — А между прочим, мог бы разбудить менее жестоким образом. Ох, я весь дрожу! И не от возбуждения, как хотелось бы, а от холода! — И Вам доброе утро, диспетчер. — с некой издёвкой произнёс Уильям.       Встав с кровати и ещё раз зевнув, обнажая акульи зубы, Грелль обулся и подошёл к Уиллу, обняв его со спины. — Ах, спасибо что приютил, Уилли! Мне было так хорошо с тобой! Ты очень горячий мужчина! — Прекратите говорить столь двусмысленные фразы, мистер Сатклифф. — оттолкнул его, хотя очень хотел бы остаться в этих объятиях, — И вообще, уходите. Вас от работы никто не отстранял. — Ох, и то верно. Ну, тогда пока, Уилли! — он послал начальнику воздушный поцелуй и ушёл, стуча каблуками, на работу.       Уильям же сел назад на кровать, которая ещё была тёплая. Он прилёг на неё и быстро задремал, вдыхая с подушки сладковатый запах шампуня и духов Грелля. Заметив на подушке несколько длинных алых волос, он взял их в руку и намотал на запястье. Такие они были длинные, что несколько раз не слишком плотно обмотали руку. Улыбнувшись, он снова начал думать о любимом жнеце. О его глазах, красиво обрамлённых пышными ресницами, о его губах, которые так и манили их поцеловать, об этой бледной коже, цвета молока. Да, он давно смирился с мыслью, что не только любит Грелля, но и желает его.        А Мэйлин с утра пошла по палаткам последователей, посмотрев программу выступлений основного состава. Представление было вечером, так что пока можно осмотреть остальных, чтобы с чистой совестью доложить господину причину этого своеволия, ведь ей на велено соваться в первый состав. Ходя по палаткам, она жутко скучала. Это было нужно, зайти, заглянуть под матрасы, под подушки, под кровать, в тумбочку, за неё и выйти. И так по кругу. Одним словом, скукотища! А её манила жажда приключений! Опасные и рискованные миссии, скрытность, азарт! Ей хотелось пойти и прямо сейчас прошарить полностью палатки главных циркачей. Ведь, что бы не говорил господин и его дворецкий, все доказательства указывают именно на них. Одно только не сходится — каков мотив? Узнать бы мотив, и тогда можно раскусить это дело как орешек! Но увы, это было неизвестно. И только эта деталь и мешала полностью повешать на основной состав ярлык убийц. Только эта одна, но очень важная часть, рушила всю логику и все доводы. И это очень раздражало девушку. Да, она не была сыщиком или детективом, но кто, как не прислуга дома Фантомхайв может раскусить такое дело? Её не зря в своё время пригласили в поместье, дали шанс обрести другую жизнь. Да, она далеко не идеальная горничная, но если её господину нужна помощь или защита, на неё смело можно положиться. Она сделает всё, что в её силах и будет биться до конца, защищая честь графа Фантомхайв! Именно это она пообещала и господину Сиэлю, и себе, когда стала прислугой. Свободная ранее, обычная девушка, что убивала, чтобы иметь жильё, еду, одежду и деньги, стала прислугой. Первое время она не могла смириться с этим и даже подумывала отказаться, собрать вещи и уйти, но потом появились Бард и Финни. Такие же одиночки с искореженной судьбой, которых подобрали, приютили, накормили и обеспечили. Узнав их получше, она сразу отмела мысль об уходе. Здесь она обрела всё: друзей, крышу над головой, счастье и самое важное — нормальную жизнь. Но и не без приключений! Быть слугой у Пса королевы оказалось куда интереснее, чем казалось! Здесь постоянно что-то происходило, что рассеивало скуку серых будней! Начиная от частых знатных гостей и заканчивая всякими странными явлениями, которые никак не укладывались в голове и для которых не было объяснения. Но разве это не здорово, разгадывать новый ребус, что послала судьба? И вот сейчас один из таких ребусов, но вот загвоздка, разгадать его оказалось не так просто. Этот орешек пока не по зубам. Хотя, нужно знать, куда надавить и тогда даже самый крепкий орех расколется.       Сиэль утром вспоминал вчерашний вечер и тот поцелуй. Ему сейчас было очень стыдно, что он признался дворецкому, что ему понравилось. Ну кто его за язык тянул?! Хотя, рано или поздно это должно было случиться. Сиэль давно замечал на себе не просто изучающий, а прямо-таки пожирающий взгляд демона. Это часто вызывало мурашки, но юноша старался игнорировать это. Но не так давно он сдался и признал — Себастьян ему нравится. Мужчина был идеален во всём: выполнял любую прихоть, но мог иногда настоять на своём, если желание зелёного ещё по жизни парня могло чем-то навредить, он был красив, умён, а даже лучше сказать мудр, аккуратен. Да просто напросто идеален и больше не надо никаких добавлений! Но что не менее важно для Фантомхайва, его чувства к демону были взаимны. Над ним не посмеются, назвав глупым маленьким мальчиком, а поймут и полюбят. Сиэлю сложно было признать это себе, но ему не хватало простой любви. Да, Лиззи любила его, но он уважал её, а не любил. Но вчерашний поцелуй… Это не был приказ, это не было похотью, но это было проявлением нежности. Первая мысль была, конечно, «оттолкнуть», но, а потом он подумал, а надо ли? Надо ли разрывать поцелуй, доказательство искренней любви? Кто-то скажет, да откуда ты, мальчишка, знаешь об искренней любви? А каждый знает. Родительская любовь — самая искренняя. Её не купить, не продать, не обменять и не забыть. И вот забота дворецкого о своём господине в последнее время стала чем-то большим, чем выполнение роли по контракту. Эта забота была уже больше похожа на родительскую, такую искреннюю и нежную.       Что же, Сиэль влюбился в демона, демон влюбился в Сиэля, но оба друг от друга это скрывали. Грелль любит Уилла и Уилл без ума от Грелля, но они до сих пор не вместе. Какая ирония, не правда ли, дорогой читатель? Но, как Вы уже успели понять, именно здесь, в этом цирке эти две пары смогут открыться и найти своё счастье. В этом Цирке Судьбы.       Себастьян же в свою палатку заглянул, увидел Грелля и сразу ушёл. Он ходил по палаткам, потом походил по Лондону, любуясь рождественским городом и улыбался. Его чувства не безответны, а счастье возможно. Он странный демон, по меркам своего мира, но ему было всё равно сейчас, что о нём подумают. Он раньше не понимал людей, которые с головой уходили в любовь и готовы были на всё ради своей половинки. Но теперь он их прекрасно понимал. Но и думал, как же ему сделать так, чтобы юный господин был с ним побольше. По контракту он должен будет поглотить душу Сиэля, как только тот отомстит, но он не хотел теперь этого. Демон хотел быть вечно со своим господином. Но как? Как провернуть этот фокус, не нарушая правил этого и его миров? Как же много вопросов, но никаких ответов! Вернувшись утром в палатку, по пути встретив Сатклиффа, Себастьян увидел дремлющего жнеца и забрался к себе на верхнюю полку. Думая лишь о своём господине, он не заметил пробуждения жнеца и соизволил обратить на него внимание только после тычка секатором в бок. — Ну чего Вам? — Где вы были ночью? — Убил половину Лондона, а вторую половину поглотил. — пошутил Михаэлис. Но увидев злобное лицо Т. Спирса, проворчал, — Я не обязан перед вами отчитываться в своих действиях. — Где Вы были? — В городе. Я повторяю, что не Ваше это дело, куда я ходил и где находился. Я же не спрашиваю, что с Вами в одной кровати делал Сатклифф, верно? — Не Ваше дело! — Вот видите, я же не настаиваю на ответе. Вот и Вы мне не мешайте.       Сказав так, дворецкий отвернулся от жнеца и вновь погрузился в мысли о любимом господине. Уильям же злой вышел и пошёл по территории. Он рассматривал людей и животных, палатки и декорации, в общем всё. И ох, как же скучно здесь! Ну, раз отправили, значит надо что-то делать. Но что? Делать то нечего! Информации целое нифига, инструкций и указаний такое же количество. А ведь тут скоро будет массовая гибель людей, но причина в списках почему-то не указана. Вот его с Греллем и отправили эту причину найти. А каким образом — дело второе и высшее начальство не интересует. Просто замечательно!       Вдруг, его внимание привлекла девушка, со скучающим видом вышедшая из палатки и зашедшая в следующую. Он уже видел её раньше всё за тем же делом, но сейчас любопытство было сильнее, чем вчера. Зачем же она просматривает все палатки? И как проникла на территорию, хотя частью этой толпы не является? Он хотел было остановить её и расспросить, но потом понял, что она явно работает на кого-то и вряд ли выдаст свою цель незнакомцу. В очередной раз махнув на неё рукой, он просто пошёл дальше.       А Мэйлин до вечера обошла все палатки последователей и сейчас ждала, когда начнётся шоу и все уйдут. Дождавшись этого момента, она пошла к ряду палаток, где жил первый состав. Вот тут уже всё куда интереснее! Тут и риск, и приключение, и адреналин. Почти уже подойдя к первой палатке, она услышала громкое шипение. «Ага, вот и ядовитая палатка! Ну, значит обойдём с другой стороны, вот и всё. Я очень уж сомневаюсь, что остальные позволяют змеям ползать у них под ногами, да и этот укротитель по хорошему должен бы держать их в специальных клетках, а раз так, то с другой стороны мне точно ничего не грозит!»       Это всё было бы безусловно именно так, не попроси Джокер у Снейка помощи, но сейчас змеи были везде. Да, это очень напрягало всю команду, но это были необходимые меры предосторожности. Однако Мейлин об этом не знала, а потому быстро, но бесшумно, как истинный снайпер, пробежала все палатки и зашла на аллею с другой стороны. Она не заметила змеи в траве, а очень зря. Юркнув в палатку, она стала быстро перекрывать все вещи. Оказалась она в палатке Джокера. Она перекрыла все ящики, переворошила кровать и уже хотела уйти, как её взгляд упал на маленький сундучок. Подойдя к нему, она попыталась открыть его, но крышка была закрыта, а ключа рядом не наблюдалось. Как правило, именно в таких неприметных сундучках что-то важное и прячут, а ключик носят с собой, чтобы такие как Мэйлин не смогли раскрыть их тайны. Сейчас бы понадобилась какая-нибудь шпилька или булавка, но Мэйлин не была настолько женственной и при себе подобных вещей не имела. Но она имела хороший склад ума. Сняв очки она тонкой душкой этих самых очков ловко вскрыла замок. Внутри оказались письма. Прочитав быстренько несколько строк верхнего письма её осенило. Да вот же и мотив! Этот самый Отец в сговоре с основным составом, и они убивают по его указке! Перевернув письмо, она посмотрела на отправителя. «Барон Кельвин» гласила аккуратная надпись на конверте. А вот и личность Отца. Довольная, она спрятала письмо в карман платья и вышла из палатки, не посмотрев под ноги. А очень зря. В следующий миг по лагерю разнёсся громкий женский крик.