***
То ли я здорово ударилась головой об пол, то ли это безумие влияет на меня так, но мы с Тэмином решили переиграть наше знакомство. Укутавшись в махровые пледы, мы сидим на балконе, с которого виднеется всё ещё спящий город. И было бы жутко холодно, если бы не виски, греющий душу изнутри. Наконец-то мне удостоилась честь узнать, кто же такой Ли Тэмин. За красивой внешностью и милой улыбкой скрывалась серьёзная профессия — биржевой маклер. Парень приехал в штаты по работе и околачивается здесь уже около полугода. Он много шутил и был весьма дружелюбным, поэтому найти с ним общий язык оказалось не так уж и трудно. Тэмина распирало от возмущений: культура, отвратительный бруклинский сленг и то, что в Нью-Йорке легче достать кокаин, чем вкусную брюссельскую капусту. Всё это вызывает смех, чуть ли не до слёз. И разговор такой лёгкий, что не замечаешь, как первые лучи солнца начинают прорывается сквозь бетонные ограды железобетонных джунглей. Но позже мы разговорились о той ночи, после девичника. Тэмин клялся, что и пальцем меня не тронул. В ту ночь, после нашего почти произошедшего столкновения, он отправился к друзьям, которые ждали его в баре. Он тоже здорово перебрал, но точно помнит, что ночевал у себя дома. Мистических теорий о том, почему мы засыпаем в разных местах, но просыпаемся вместе, было слишком много, но они, пьяные бредни, ничем не отличались от трезвых рассуждений. Но два опьяненных ума сошлось на том, что этому нет никакого логического объяснения. И нам бы ненавидеть друг друга. Мне бы биться лбом и слать проклёны, обвиняя его во всех бедах. Но то ли жизнь хреновой стала, но он стал первым человеком, который просто выслушал. Без лишних слов, каких-либо пустых эмоций, лишь молча подливая виски в бокал, от которого лучи солнца смазывались в огромный золотистый блик. Подвинувшись к Тэмину и допивая последние капельки огненного напитка, я головой прильнула к чужому плечу. Он замер, казалось, он даже перестал дышать. — Знаешь, — язык царапается о зубы, как пьяный о забор, — мы кое-что не пробовали? — он удивлённо костится на меня таким хитрым и пошлым взглядом. Даже думать не хочу, о чём он подумал. — Ну. — Давай заснём вместе? — Что? — Ну, может так мы проснёмся в разных местах. Его мускулистые плечи содрогаются от подавляемого смеха, но Тэмин довольно кивает и расслабляется. Его рука прижимает меня, но его тепло так сильно напоминает тепло рук Минхо, что закрыв глаза, я вижу родную улыбку перед собой. Растворившись в своих мечтаниях, я засыпаю в объятьях другого мужчины, опьяненная виски и с грузом разбитых надежд внутри.***
Шлепок по лицу газетой, а след за ним крик менеджера. Почему такой кипишь стоит в офисе? Я абсолютно не понимала, почему на меня косится огромное количество людей. И если два дня назад все первые полосы пестрили исчезновением Минхо, то сегодня я звезда всех соцсетей. Папарацци поймали меня спящей на Тэмине, там сложно что-либо сказать, даже силуэтов чётких не видно, но если написать нужные слова и прилепить ярлыки, то общество глотнёт, даже на миг не задумываясь. Прекрасно, похоже меня повесят на первом же фонарном столбе. — Хадид, а губа не дура. Может, Минхо некуда не сбежал, а ты просто вцепилась в рыбку побогаче и реши… — моя ладонь отродясь не дрожала так после удара по чужому лицу. На щеке менеджера красовался огромный красно-бордовый отпечаток моей ладони и неизвестно, чем всё могло закончится, если бы присутствующие силками не оттащили меня от него.***
— Собирай вещи, — не успела я переступить порог квартиры, как застала сестру, которая перерывала шкафы в поисках дорожных чемоданов. — Зачем? — Мы едим в Париж. — До Недели мод… — Недели мод?! Показы, Белла, ты серьёзно? Ты себя в зеркало видела? Ты видела соцсети? Ты где, мать твою, живешь? — взглянув на своё отражение на зеркальной стене, я поняла, что действительно была страшней самой Смерти. Серые круги под глазами, кожа настолько бледная, что отдавала нездоровой зеленью, но самое отвратительно — это тело. Я забыла, когда последний раз нормально ела, а мои нервы решили съесть меня живьем. — Но Париж… — Париж лечит. Расстояние лечит, время лечит. Тебя нужно спрятать… — я никогда не видела её такой. Янтарные глаза блестели от злости, она громко сопела, и от белокурого ангелочка следа не осталось. Предо мной стоит не Джиджи, а Джелена, и если я сейчас скажу или сделаю что-то не так, как захочет она, то в Париж я полечу разобранной на части. И неизвестно, чем могла закончится эта тирада, если бы не звонок в дверь. В проходе стоит молодой человек, а вслед за ним один за другим проходят парни; в их руках огромные корзины с белоснежными розами. И в последней корзинке маленькая записка:«Хорошо отдохнуть. М.»
И крышу к чертям снесло. Откуда он знает про Париж? Джиджи слёзно клянётся, что об этом не знает ни единая душа, а уж тем более Минхо. Но как? Каким образом?! Я сошла с ума. Весь мир сошёл с ума! Что вообще происходит?!