Protagonist

      Настроение Тэхена тем утром точно было лучше всех прошлых дней, но стоило ему покинуть порог квартиры Чонгука, и весь мир тут же покрылся серыми красками. На телефоне все еще было напоминание и стимул бешено работать, а в голову медленными шажками закрадывались мысли о необходимости жить дальше.       Наверное, его отчаянное состояние переходило все границы, потому что даже такой безразличный человек, как Мин Юнги, уже несколько дней внимательно наблюдал из-за своей барной стойки за собственным сотрудником. В его руках все так же крутились влажные стаканы, только теперь взгляд был прикован к нерадивому официанту, который еле уже держался на ногах. Неудивительно, это была третья смена подряд, не ясно каким образом Ким вообще договаривался с другими сотрудниками, но Мин еще разрешал ему устраивать подобное попросту из любопытства «а что же дальше».       Когда Тэхен разбил очередной стакан и снова с виноватым видом скулил перед барной стойкой, Юнги не выдержал.       — Слушай, блять, я не намерен ебашить убытки, потому что ты еблан, что работает вторые сутки. Всем гнидам нужны деньги, но хули ты заработаешь, если я, блять, изыми все за ущерб, то в долги тебя вгоню!       На слове долгов Тэхена передернуло и взгляд опустился в пол, руки нервно сжимали рабочий фартук.       — Простите, Юнги-ним, я не допущу больше таких ошибок.       — Пошел ты знаешь куда?       Напуганный взгляд тут же посмотрел в глаза работодателя.       — Иди ты в отпуск.       — Нет!       — Тогда просто пиздуй туда, я не дам тебе смены в ближайшие пару дней. Нахуй иди, заебался покупать уже посуду, — Юнги махнул рукой.       Он ожидал чего угодно, но только не то, что Тэхен со всей серьезностью схватит его за руку и, останавливая от любой попытки уйти, зашепчет:       — Хен! Пожалуйста! Я отработаю все убытки! Не отправляй меня.       — Ты долбаеб? Ты не можешь работать несколько суток подряд. Ты когда, блять, спал в последний раз? — здесь звучало искреннее беспокойство старшего брата. Юнги не мог назвать этого ребенка своим другом, но заботился о нем как о родном брате, которых никогда не имел.       В глазах Тэхена он увидел смесь страха и отчаяния.       — Успокойся и иди домой, — с долей ласки произнес Юнги и ушел в свой кабинет.       Оставшись наедине с собой и своими мыслями, Юнги присел в кожаное кресло, за которым частенько производились финансовые расчеты касаемые этого бара, прикрыл глаза и задумался. В руках уже вертелась сигарета, аромат которой моментально сковал весь воздух в маленьком помещении. Перед собой он все еще видел образ Тэхена и его глаз. Казалось, он видел в них крик о помощи.       Когда Юнги был маленьким, он рос в очень неблагоприятном районе. Тот самый забытый правительством район, который не затрагивался журналистами и не мог быть найден туристами. Где стены исписаны жуткими граффити, а в чуть вечернее время было страшно выйти на улицу. Юнги в то время часто видел глаза с криками о помощи. У него был друг, жил по соседству по площадной лестнице. Старше был на пару лет, Юнги даже воспринимал его как образ для подражания. Высокий, с широкой улыбкой, любил рэп и хип-хоп, грезил тем, чтобы вырасти и покорить мир своей музыкой. Юнги прославлял этого человека, даже любил, пускай любовь была не столь чиста и невинна, как любовь Тэхена к Чонгуку. Он просто видел в нем своего кумира.       А потом его убили…       Юнги помнил, как, идя домой, видел окровавленный след у соседней квартиры, как туда приходили копы и медики выносили небольшой сверток черного цвета из квартиры. Как выяснил Юнги, когда стал старше, отец того мальчика проиграл огромную сумму денег и за ним долгое время ходили растовщики, вытряхая долги. А мальчик был сначала просто свидетелем таких побоев и поборов, а потом невольным участником. Тогда улыбка погасла, и Мин видел точно такой же крик о помощи в его глазах. Настолько отчетливый, что в ушах начинало звенеть, а в груди сильно кололо. Будучи ребенком он не помог и не спас своего кумира, позволил тому умереть от рук тварей, не считавших его жизнь чем-то важным. Тот соседский мальчишка навсегда закрепился в памяти Мина, как олицетворение гибели чужих мечтаний о реальность.       Наверное, именно тот случай повлиял на Мин Юнги, когда в свой собственный мир он перестал подпускать людей очень близко. Для него больше не было друзей или врагов, он просто искал себя и как стать сильнее, чтобы попросту его тело однажды не выносили так же из квартиры. Матери у него никогда и так не было, а отец, как и все мужчины того района, работая на заводе часто и много выпивал. Единственное, чему полезному он научил своего сына — огромному словарному запасу матерных выражений. Юнги навсегда запомнил его урок.       Парень захотел стать психологом, чтобы разобраться не столько в себе, а чтобы вовремя уметь распознать крики помощи людей в чужих глазах и знать, как остановить их. И теперь он видел этот крик, напоминающий ему о собственной никчемности. Узнай другой о таком даре Мин Юнги, назвал бы его супергероем, чья способность видеть тревогу, а он сам считает это искуплением.       Затянув еще несколько раз сигарету, он хватает телефон. Определенно, он не сможет ничего сделать, если будет один, и он не хочет прижимать своего «младшего брата» к стенке с вопросами. Но он ощущает, что пора на свет выйти еще одному супергерою.       Пока Тэхен был отправлен домой для отдыха, он смог найти себе лишь другую подработку. На ней платили немного меньше, но уставший и потрепанный студент ни на что не подходил более, чем одеться в огромную куклу и раздавать листовки на улице. Но ему было все равно. Энтузиазм бил ключом даже в самые жаркие дни. Чонгук же снова позабыл о Ким Тэхене, пока тот не звонил, он словно выпадал из мира юного гения. Полностью погруженный в свой проект, он порой забывал даже о еде. Но тут сестра делала свое правое дело. Так что уже совсем скоро проект был отправлен на предварительную проверку, по завершению которой проект либо отправят на доработку, либо примут к участию.       Придя в кафе, Юнги прошелся взглядом по достаточно пустому помещению и после этого подошел к невысокой девушке за кассой.       — Американо, — грубым тоном произнес парень, снимая солнцезащитные очки с глаз.       Девушка молча кивнула, бросив слегка недовольный взгляд на грубого посетителя, однако приняла заказ и сама стала делать. Вскоре подавая напиток и принимая оплату. Но Юнги смог попробовать и оценить кофе несколько раньше, нежели его карту схватили для оплаты, так что последнюю он ловко тормознул своей рукой.       — Кофе очень плохой. Переделайте, — будучи барменом, он критично относился к подобному роду вещам. Тут же оглядел и кафетерий.       — Нет, он хороший.       — Не хочу с вами начинать спор, но просто поменяйте мне мой заказ или я отказываюсь!       — Вы уже даже отпили, не можете отменить! — грозно прикрикнула девушка, благо никого в кафе, кроме них, пока не было, потому никто не обращал внимания на ее слегка нелепый акцент.       — Мне не важно, — Юнги нахмурил брови и уже хотел начать говорить о нарушениях, которые он умел отметить в этом помещении, как колокольчик за спиной звякнул и невысокий парень прошел внутрь. Юнги обернулся, заметил, что под козырьком массивной кепки скрывается знакомое лицо, так что отвлекся на него, призывая скорее подойти ближе.       В этот же момент за спиной Юнги прозвенел еще один звук, теперь лишь отдаленно напоминающий колокольчик.       — Оплата принята, — он обернулся и увидел, как девушка с совершенно невинной улыбкой смотрит прямо на него.       — Да ты ж…блять, женщины все опасны, — проворчал недовольно и убрал скорее свою карту, пока эта дамочка не перевела оттуда на еще пару покупок.       — Юнги-хен, что такой недовольный? — сладкий голос Пак Чимина тут же смог изменить атмосферу в помещении, озарив его некой светлостью. Даже девушка заулыбалась немного ярче.       — Нет, блять, в этом мире поводов радоваться! Пошли, есть разговор! — кивнул Юнги и отпил еще немного американо, приговаривая «какой отвратительный кофе».       — Я сделаю заказ и подойду! — Чимин почти в два прыжка оказался перед невысокой стойкой и осмотрел варианты заказа, — Мне сладкий маккиато и вон тот пончик, пожалуйста, — опустил взгляд на бейдж. — Госпожа, Жу Янлин!       — О, конечно! — приветливо произнесла она и быстро выполнила заказ.       Чимин был более добрым заказчиком и потому, не только похвалил кофе, а успел еще и кокетливо подмигнуть дамочке за кассой. В такое раннее время она работала пока еще одна, потому что и клиентов было немного. А вот Юнги отмечал про себя, что сервис даже в такой час должен быть на уровне. Особенно его передернуло, когда девушка за кассой словила этот изучающий брезгующий взгляд и дерзко хмыкнула, отвернувшись. Юнги действительно так сильно противоположно настраивает к себе людей? Но ему пофиг. Он лишь оборачивается к Чимину, продолжая пить свой кофе и морщится.        — Что же такого стряслось, что ты решил вызвать меня в свой выходной? Только не говори, что снова из-за Соен, эта сумасшедшая уже надоела мне жужжать на ухо! — разнылся тут же Пак.       — Нет, вообще похуй на нее, — махнул Юнги рукой. — Я хотел поговорить с тобой о Тэхене.       — Что? — Чимин тут же стал серьезней. — Ты решил его уволить? — моментально посетила мысль осветленную голову и парень уже вскочил с места, прикрикивая и угрожая другу. — Да если ты так поступишь, тебе лучше не ходить по темным переулкам, я тебя быстро там поймаю и…       — Да угомони свое ебало, пиздюк, — Юнги вальяжно жестом просит того сесть и замолкнуть. — Тэхен странный в последние дни. Хотел узнать, не замечал ли ты того же?       — Я с ним почти и не вижусь как бы, заметил?       — Почему не видишься?       — До него дозвониться это целая эпопея, а даже если чудо случается, он всегда говорит что или спит, или просто занят, — хмыкает Чимин.       — Вот поэтому я и обеспокоен. Он у меня три смены подряд работал, а это два, практически, дня без перерывов, а так старается брать смену через одну.       — Так каникулы, вот и решил подработать, — раздался женский голос над ухом. Чимин и Юнги обернулись, приподнимая головы и смотря на Юнлин, что из продавца превратилась уже в официантку, подавая Чимину его сладость на блюдечке. — А что? Я невольный слушатель.       — Нахуй пошла, — спокойно говорит Юнги.       — А! Хен! Как ты можешь так с девушками! — сгорая от стыда, выпалил Чимин и поднялся, делая даме поклон. — Приношу свои извинения за хена.       — Да я на говно внимания не обращаю, — миловидно изрекает она и тоже делает краткий поклон Чимину.       — Ты кого говном назвала?       — Того, кто нахуй послал! — тон девушки разительно отличался.       — Видимо, это было слишком близко для тебя?       — Ну не знаю, возможно просто хуй у кого-то так низко, из-за роста, что я не заметила его наличие.       Юнги уже хотел еще что-то вставить, но девушка просто ушла.       — Никогда не приду в это кафе снова.       — Да ладно, ты же сам так со всеми общаешься, — не может перестать Чимин смеяться с старшего и его перепалок.       — Но я ее клиент.       — Ой, хватит, не смеши меня, — продолжает хохотать Чимин. — Давай по делу.       — Так вот, я бы хотел, чтобы ты поговорил с Тэхеном.       — Почему я, а не сам?       — Я ему не так близок.       — Тогда Чонгук.       — Этот долбоеб не сможет поговорить как нормальный человек, вряд ли с его ебланством он сможет помочь Тэ, а не заставить того замкнуться еще больше.       — Ты такого мнения о Гуке?       — Да, паршивого. Он еблан, что прикрывается своим умом, а на деле просто долбаеб.       — Ты так беспокоишься за Тэхена… — с легким разочарованием говорит Чимин.       — Ой, бля, завали ебало, не делай разговор гейским.       — Прости, хен, — снова заливаясь смехом, начинает Пак. — Но ты правда очень заботишься о нем. Я должен сказать спасибо, поначалу ты мне казался кошмарным человеком.       — Ты мне до сих пор таким кажешься, — спокойно говорит Юнги и допивает кофе. — Я тоже попробую с ним поговорить. Я прям яйцами чувствую, что с ним что-то творится, он вернулся из хуестки от матери просто приебанным к проблемам. И если это реально так, то что-то там лютый пиздец.       Юнги потирает переносицу и устало смотрит на Чимина, пока тот активно рассказывает про Тэхена и то, как обычно тот себя ведет, какие у него отношения в семье и вообще все, что только знает. Краем уха Юнги это даже слушает, а сам уже смотрит на постепенно оживляющуюся улицу, виднеющуюся в окне, и снова погружается в свои мысли.       Юнги, когда неоднократно пытался бороться с миром и искал пути заработка, много раз сталкивался с коллекторами. Успех никого не настигает с первой попытки. Из него выбивали деньги за долги, потому что многие попытки сделать свое дело прогорали на раннем этапе. И в итоге Юнги оставался просто с грошами в карманах и без сил защитить собственное тело от избиений. Мало кто знает, как этот человек валялся в подворотнях и истекал кровью, пока его случайно не находили или люди, или внезапное силы и желание жить. Ему тогда очень не хватало, чтобы хоть кто-нибудь разглядел в его поведении крик о помощи. Все люди издают эти крики, всем это необходимо. Сейчас его голова просто переполнена мыслями о том, что в глазах своего «младшего брата» Юнги видит то же самое, что видел в собственных в те времена.       Внезапно в стекло постучали, и Юнги просто дернулся, едва ли удержавшись на стуле, когда по ту сторону ему и Чимину активно устраивали фотосессию и никто иной, как главный представитель желтой прессы — Сон Соен! А вскоре она уже влетает в кафетерий.       — Ах, Чимин! Я так за вас рада! — восторженно летит к другу.       К слову, после их размолвки насчет того, как Чимину не нравятся ее подколы касательно ориентации, они так и не общались, в нормальном понимании этого термина. А теперь та летела и думала, что прощена, раз эти двое уже и по свиданиям ходят.       — Ты ебанулась? — возмущается Юнги, пытаясь выхватить чужой телефон.       — У вас уже свидания! Чимин, ты накричал на меня тогда, так как Юнги не отвечал взаимно на чувства?       — Ты ебанутая? — в один голос прикрикнули оба парня.       — Что?       — Я сколько раз тебе должен повторить, что мне нравятся девушки! — кричит Чимин на весь кафетерий, благо не привлекая ничье внимание, кроме все той же Жу Янлин за кассовым аппаратом. А еще эта же Янлин отмечает со сколь безразличным лицом хамоватый клиент на это все реагирует. Решает, что это просто не ее дело.       — Соен, правда, надоело. Ты же знаешь, что я встречаюсь с Дахи. Вы с Дахи стали подругами, так какого хуя ты все еще?       — Но я подумала, что Чимин потому так и зол, что ты нашел себе девушку… — со всей природной искренностью лепечет Соен. — Ах, а я уже обрадовалась. Ладно, хотя бы Дахи не придется сообщать такую новость.       — Чимин, не забудь про то, о чем говорили, а я пойду, пока эта ненормальная не натворила еще дел, — хмыкает Юнги и быстрее уходит, бросая короткое: — Пока.       — Пока, — махнул Чимин в ответ и неодобрительно уставился на подругу. — Мне каким еще способом доказать тебе свою натуральность? Таким же_ как Юнги когда-то? — Чимин нахмурился еще сильнее. Его вспыльчивый характер ни для кого не новость, но вот именно от такого тона и взгляда Соен впервые нервно сглотнула, понимая, что все же где-то перегибает палку со своим другом.       — Чимин, угомонись.       — Когда же ты наконец поймешь, что я не твоя подружка, а мужчина! — снова вскрикнул он и наступил навстречу так, что Соен аж столкнулась со стульчиком за своей спиной.       —Чимин, мы же столько лет знакомы, почему сейчас ты выглядишь таким пугающим? — заикаясь говорит Соен.       — Дама что-то заказывать будет? — видя нарастающую проблему, бариста Жу вклинилась в разговор.