люблю /перечеркнуто/ ненавижу

День можно начать с кружки кофе, с улыбки, с мысли. День можно начать с «господи, неужели я до сих пор люблю его?» Прошлое стреляло в колено, предлагало повеситься в одной петле, приставляло револьвер к виску, улыбалось через замочную скважину. Прошлое радушно протягивало руку помощи. Каспар смотрел на Джо и не понимал, сколько еще его будет душить чувство, что здесь все не на своих местах. Затягивало в яму отстраненности слишком долго, слишком хватко, чтоб в какой-то прекрасный момент из нее вылезти и что-то предпринять. Ненавижу /перечеркнуто/ люблю. Джо уже и не помнил, как давно смотрел на Каспара. Безусловно, их взгляды пересекались, руки дотрагивались, но сердце по-прежнему не откликалось, будто не хотело выходить на контакт. Он забыл, забывает и продолжит забывать. Наверное, завтра сходит в церковь и помолится, чтоб поскорее мозг избавился от мыслей о нем. Скорее всего, останется дома и лишний раз улыбнется, думая о несбыточно-прекрасном. Люблю /перечеркнуто/ ненавижу. Однажды, возможно в скором будущем, Ли проснется и начнет день не с мысли о нем, таком далеком и одновременно близком, а с точного зарока начать все с чистого листа. Но это только возможно. Однажды, маловероятно в ближайшие лет 5, Джо не проснется вовсе и будет этому бесконечно рад. Но это очень маловероятно. Выпить, оторваться на полную в каком-то зашарпанном баре, подцепить женщину, трахнуть женщину, заснуть с пустой головой. А потом проснуться и представить на месте нее совершенно другого человека. Попрощаться с женщиной, попрощаться с воспоминаниями. «Хоть раз мне можно было проснуться с тобой?» А в прошлом можно найти спасение? Некорректный вопрос, признавали оба. Но с большим рвением оглядывались в гущу невозобновимого и метались от сегодня ко вчера. «Пожалуй, просто закрою глаза и представлю, что тебя в моей жизни не было.» Над Лондоном уже почти нависла печальная туча, хочется отогнать ее громоотводом или самому стать этой тучей. Каспар едет в такси, смотрит как на стекло автомобиля падают первые капли дождя, выводит пальцем по стеклу витиеватую «J», думает с полсекунды и дописывает «oke». «Как вся наша история, » — усмехается он, а следом прикусывает губу, ведь никакой «нашей» истории не было. Ли думал о том, что в их копилку с воспоминаниями нужно внести что-то новое, яркое, настоящее, ж и в о е, но боялся загадить то, что уже в этой самой копилке находилось. Омертвелые, далекие 2014 и 2015. Да даже если к ним протянуть руку, то ухватишься только за прах, который по каким-то неясным причинам еще не успели развеять. Они видят друг друга, смотрят друг на друга, а ищут в толпе других лишь похожих. Они так нетактично слепы. — Мне нестрашно одиночество, — говорит отстранено Сагг, кутаясь в плед и играя в приставку, — пока я слышу шуршанье Байрона за стенкой, пока мне есть с кем поговорить, пока я жив — я не одинок. Страшное одиночество преследует лишь душевно, странным балластом оседая на диафрагме, не давая вдохнуть и выдохнуть. Легким необходим кислород, а единственное спасение едет куда-то в такси, несомненно, не думая о Джо. Ты проебался, Сагг. Тебя топят подводные камни. Тебя топят. Улицы тонут в дожде, таком сильном и несвоевременном. Небо льет слезы по ним, таким слабым и загнанным собственноручно в угол. В центре пробка, Каспар уже опаздывает на 40 минут, ему кажется: он не доедет. Молодой человек, как амеба, растекся на заднем сиденье и периодически тяжко вздыхает. «А что если бы?..» — в голове извечный вопрос. Автомобильный поток не сдвигается с места, а гул от сигналов через секунду разъест уши. Ли устал попусту рефлексировать, до такого мерзкого состояния довел себя, тошно, отвратно. Его бы спасти, спасти от гнетущих мыслей, заторможенных чувств, от Сагга или лучше от самого себя. Он подрывается, не давая времени на обдумывание, самоанализ он уже давно провел, и быстро печатает: — Чувак, мне так ужасно в данный момент. На губах Джо легкая улыбка: на дисплее высвечивается выстраданное годами имя. — Без меня? — Без тебя. Дождь усиливается, всю дорогу размыло, машины по-прежнему сигналят, а недовольные водители вынуждены проматывать свое драгоценное время. Солнце, скорее всего, не выглянет еще пару часов, от чего неприятно передергивает. Джо выдыхает, руки сводит от тотальной нехватки человека, который застрял в пробке в центре города. Они видят друг друга, они смотрят друг на друга, а в толпе все это время искали не других.