Одержимость

— Интересуешься Брюсом Уэйном, а, Кларк? — от Лоис Лейн пахло кофе и тонким ароматом духов. Кларк едва уловимым движением надел очки, прежде чем обернуться к ней. Даже в дорожной одежде Лоис выглядела сногсшибательно. Никакие стоптанные кроссовки и выгоревшие джинсы не могли спрятать красоту ее ног, без косметики она выглядела лишь моложе. — Думаешь раскопать что-нибудь эдакое, чтобы шеф дал тебе премию? — Здравствуй, Лоис, — сказал Кларк. — Только из командировки, как уже на рабочее место. Неудивительно, что регулярно платит премии тебе. — Не знай я тебя, решила бы, что ты пытаешься меня уязвить, — Лоис положила ногу на ногу. Кларк посмотрел на ее ноги и отвел взгляд. — Так что ты делаешь? — Провожу журналистское расследование, — сказал Кларк. — Хочу раскопать что-нибудь эдакое. — Хм, обычно это не по твоей части. — Именно ты и натолкнула меня на мысль, что мне следует попробовать себя в настоящей журналистике. Лоис покраснела. — Если ты принял то высказывание на свой счет… — Нет, ты права. Я освещаю только заседания Конгресса, да слушания в судах. Скука. Я хочу попробовать повлиять на мир… «…без моих суперсил» ...как делаешь это ты. Лоис почесала кончик носа и смущенно поморщилась. Перелет явно был трудным, под глазами залегли тени, да и глаза не сияли обычным озорным блеском. Но все же, какая красавица! — Но почему Уэйн? — Лоис посмотрела через плечо Кларка в монитор. — Уэйн хорош собой и загадочен, признаю, но чтобы настолько! Ты просто одержим им. Хм, свежее фото? Неудачное. Брюс Уэйн на нем на себя не похож. Хм, гм, выражение лица — просто зверь. И в самом деле маньяк… сексуальный. А нет ли у тебя скрытых мотивов для слежки за ним, Кларк? — Господи, Лоис! — Я шучу, шучу, не красней. Я все же не пойму, что ты надеешься выяснить. Наличие гипотезы существенно повышает эффективность расследования, — подняла пальчик вверх Лоис. — Брюс Уэйн не тот, за кого себя выдает. Он Супермен, он тайный маньяк. Он крадет девичьи сердца и хранит их в стеклянных банках. — Лоис, тебя сейчас куда-то не туда несет. — Обязательно носи с собой фотоаппарат, если застукаешь Брюса Уэйна на чем-нибудь эдаком — твои фотографии станут убедительными доказательствами и попадут на первую полосу. Что важнее, я хочу фотографию, где Брюс Уэйн натягивает голубые лосины. — Он не Супермен, они даже не похожи. — Похожи! — Лоис наморщила носик. — Супермен мускулистый, голубоглазый, темноволосый и миленький. Смахивает даже на тебя, не говоря уж об Уэйне. — Супермен — инопланетянин! — Вечно ты все портишь! Но если ты сфотографируешь, как Уэйн переодевается в Супермена, я хочу увидеть это первой! Или просто как Уэйн переодевается, неважно во что. — Лоис, остановись! — Так, о чем это я? Во время журналистского расследования важно придерживаться журналистской этики. Не делай ничего такого, за что на тебя могут подать в суд. Все остальное делать можно. Например, не следи за объектом так, чтобы он тебя заметил. Заметит — и ты попадешь в участок по обвинению в преследовании. А об ужасах Готэмской полиции легенды ходят. Кстати, кофе будешь? — Нет. Кларк сдвинул очки, потер переносицу, снова повернулся к компьютеру. — Знаешь, — вдруг сказала Лоис, глядя на Кларка склонив голову. — Ты, наверное, единственный человек, из всех кого я знаю, который снимает очки, перед тем как начать работать, а не надевает их. — Я не снимаю их, — возразил Кларк, чувствуя как спина покрывается липким потом. — Даже сейчас ты отодвинул их и не вернул на место. — Иногда ты удивительно наблюдательная, Лоис, — сказал Кларк. — Я всегда удивительно наблюдательная, Кларк. Первое, что Брюс увидел, когда вышел за порог своего особняка, был новенький папарацци, спрятавшийся среди кустов с фотоаппаратом. Он разглядывал его в течение нескольких секунд. Примерного одного возраста с ним, в очках, сером плаще и надвинутой на лоб кепке, какие носили в старых шпионских фильмах. Кепка новая, вероятно, купленная как раз для маскировки. Брюс усмехнулся, он знал всех охотников за сенсациями, которые пытались за ним следить и мастерски отваживал их. — Мне заняться этим, мастер Брюс? — Альфред тоже заметил фотографа. — Не нужно, — отмахнулся Брюс Уэйн. — Судебное преследование за вторжение в частную жизнь станет хорошим уроком, — проворчал Альфред. — Он ничего не раскопает, — пожал плечами Брюс. — А потом уйдет как и искатели сенсаций до него. — Хоть раз срабатывало, сэр? — Нет, но я продолжаю надеяться на лучшее в людях, — Брюс наконец удобно устроился в машине. Альфред, садясь за руль, позволил себе тонко улыбнуться. — К тому же этот человек выглядит смутно знакомым. Брюс запнулся на слове «человек» и нахмурился. Он привык доверять своим инстинктам, и прямо сейчас они ему говорили, что что-то не так с этим… человеком. Он снова посмотрел в сторону горе-фотографа, который думал, что в кустах его не видно. — Не обращай внимания, — сказал Брюс. — Боюсь, мастер Брюс не дает интервью. Мне очень жаль, мистер Кент, — голос дворецкого Альфреда излучал вежливую холодность. Если Брюс Уэйн и найдет время для встречи, то разве что с Вики Вейл, и интервью она будет брать в кровати. При мысли о шикарной Вейл, развалившейся в постели Уэйна, Кларку стало горестно. Воображение нарисовало и полуголого Брюса, попивающего вино и лапающего любимую журналистку за ляжку. Они показывались пару раз на публике, так что явно имели отношения в прошлом. А может быть, и в настоящем тоже. Так, все, еще немного и он в самом деле начнет разгребать грязное белье Уэйна. Какого черта его вообще интересуют его отношения с Вейл?! Вот уж кто вообще не печется о журналистской этике. Кларк выдохнул, стараясь взять себя в руки. Не хватало только разозлиться и начать испепелять все вокруг себя взглядом. Если Уэйн неравнодушен к женщинам, может, стоит попросить Лоис?.. Кларк тут же отбросил эту идею. После торгов Джаред пребывал в прекрасном расположении духа. Его коллега Джон неторопливо доставал пачку сигарет из нагрудного кармана. — Хех, а акула бизнеса-то оказалась беззубой, — довольно сказал Джаред. Погода для Готэма была на редкость солнечной, так что он сдвинул старомодную шляпу на затылок и с улыбкой щурился в безоблачное небо. — Ты тоже ничего не купил, — заметил Джон, он наконец выудил пачку и уже щелкал зажигалкой, зажав сигарету в зубах. — Ты видел? Даже журналисты приехали, — Джаред показал на молодого человека в очках и костюме, который будто снял с дедушки. Молодой человек с блокнотом наготове бежал за мужчиной в строгой тройке. На красивом лице мужчины было написано крайнее раздражение. — Тот парень из Daily Planet. Видишь, как он несется за Брюсом Уэйном? Только ради него и приехал, — сказал Джаред. — Интересно, ради чего приезжал сам Брюс Уэйн? Он акула, как ты и сказал, а акулы в болотах вроде нашего не плескаются. — Кто знает… Поделишься сигареткой? — Свои надо иметь. Держи. — Я не даю интервью, — раздраженно бросил на ходу Брюс Уэйн. Приходилось признавать правоту Люциуса, следовало послать кого-то другого, представителя, чтобы не вызывать подозрений и не оттягивать внимание на себя. Потому что, во-первых, внимание неизбежно сосредоточилось на нем, а во-вторых, там оказался этот назойливый журналист, который глаз с него не спускал и вообще не интересовался торгами. Как будто приехал исключительно ради удовольствия лицезреть Брюса Уэйна. Приходилось держать себя в руках и самому наблюдать за участниками торгов очень осторожно. Он выделил троих. Один явно подставной — представитель, который не заключил ни одной сделки и не созванивался с нанимателем. Он имел вид профессионала, но не взял с собой денег, так что Уэйн сделал вывод что он, как и сам Уэйн, явился только в качестве наблюдателя. Двое других сцепились за тот самый участок. Джона Фрейзермана Уэйн знал, он не вызывал подозрений, но скидывать со счетов старого проныру нельзя. Участок достался именно ему. А вот третий заставил встрепенуться. Уэйн уже видел раньше этого торговца недвижимостью, отмывателя денег для ребят вроде Пингвина или Двуликого. Непонятно, на кого он работает теперь, да и участок он упустил, хотя торговался за него нещадно. И если бы не этот журналист из Daily Planet, он бы уже прицепил по жучку на каждого подозрительного парня в здании и отследил их передвижения и контакты. Но у Кларка Кента, как значилось на бейджике, имелись свои планы. Теперь Брюс знал имя. — Всего пара слов! — повторял Кларк упрямо. — Отвали от меня! — раздельно произнес Уэйн и захлопнул дверцу машины. — Проблемы, сэр? — Альфред убрал газету. Он часто читал, когда ждал Брюса. В салоне отчетливо пахло чаем. — Приставучий тип оказался из метрополисовской газетенки, — проворчал Уэйн. — У вас богатый опыт общения с прессой. Сказали бы ему пару малозначащих фраз и проблема была бы решена. — Я не даю интервью непроверенным людям, Альфред. — То есть никому, кроме Вики Вейл. — Ей я доверяю. В пределах разумного, конечно. — Едем домой, мастер Брюс? — В пещеру. — Это я и имел в виду. Последующие дни Брюс Уэйн не мог выйти на улицу без того, чтобы не ощутить на себе внимательный взгляд. Он преследовал его как приставучее насекомое, как крошка, попавшая в носок, как пятно на очках. Брюс понимал, что ему не следовало бы, но он злился. Политика игнорирования не принесла желаемых плодов. Он даже близко не догадывался, что же журналист хотел выяснить о нем. Кларк Кент, уроженец Смолвилля. Джонатан Кент — отец, скончался, Марта Кент — мать, заботится о семейной ферме. Репортёр Дэйли Плэнет. Биография более чем непримечательная. Слишком непримечательная. Брюс закусил губу. Он уже видел этого… Кента раньше. Кларк понял, что дело зашло слишком далеко, только когда его вызвали к боссу. Он не получал выволочек за работу уже долгое время, но этот раз будет особенным, понял он, едва вошел. Босс не сидел за столом, как обычно, а ходил в узком пространстве, между стеллажом и заваленной бумагами тумбочкой. По выражению лица Кларк понял, что простым разносом дело не ограничится. Пахло увольнением. — Сэр? — спросил он внезапно охрипшим голосом. — Что ты творишь, Кент? — резко спросил главный редактор, останавливаясь. — Что вы имеете в виду? — спросил Кларк, хотя уже догадывался. — Я не знаю, за каким чертом так произошло, но тебе стоит больше проводить времени на рабочем месте и следить за событиями, которые ты же и генерируешь. — Я не понимаю, сэр, — Кларк понял, что догадывается только в общих чертах. — Уэйн вам пожаловался, верно? — внезапно резко спросил он. — Пожаловался? О нет, Уэйн не из тех, кто жалуется. Сначала нам позвонил их дворецкий и попросил, вежливо попросил, чтобы ты перестал шпионить за его нанимателем. Иначе им придется принять меры. — Я перестал, я больше этим не занимаюсь, сэр, — Кент чувствовал как краснеет. Он не умел врать и не мог признать, что его одержимость Брюсом Уэйном постепенно перешла границы. — И славно, потому что кое-какие меры Уэйн уже принял. Кларк нахмурился. — Какие же? — Уэйн Энтерпрайзес купила Дэйли Плэнет. — Что?! — И если ты не так взглянешь, чихнешь или повернешься в сторону Брюса Уэйна, то тебя не просто уволят, пострадает весь отдел. — Так он сказал? Наш новый… хозяин. — Работодатель, благодетель и инвестор, Кларк. Так это теперь называется. Или ты, кроме прочего, решил податься в коммунисты? — босс фыркнул, показывая, что такой поворот событий был бы слишком даже для Кента. — Ты понял меня? Иди. И чтоб заметка о слушаниях в Конгрессе по делу об захоронениях ядерного оружия лежала у меня нас столе к полудню. Не подведи меня, Кент. — Понял, — сквозь зубы сказал Кларк. Если он что и понял, так это то, что он должен продолжить расследование «дела Уэйна» и докопаться до истины, даже если это будет стоить ему работы. — Ты куда, Кларк? Кларк! — Лоис подскочила, едва увидела, как Кларк вышел из кабинета босса. Кларк молча взял пиджак со спинки стула. — Неотложные дела, — сказал Кларк. — Семейные обстоятельства, я заболел, кошка рожает. Что угодно. Лоис осталось лишь беспомощно смотреть ему вслед. На этот раз Кларк не стал искать телефонную будку или закоулок. Взлетел прямо так, в офисном костюме, в кои-то веки наплевав на конспирацию. Все перестало иметь значение. Более практичная часть мозга Кларка, которую он игнорировал лишь иногда, заметила, что все равно никто не поверит в летающего офисного сотрудника. Это так же невозможно, как Супермен, прячущийся за очками и мешковатым костюмом. Люди игнорируют несовместимые образы. Флэш не оказался бы Готэме так быстро, как он в офисе Брюса Уэйна. — Кто вы такой? — спросила приподнимающаяся со своего места секретарша. — Вам назначено? Кларк не стал утруждать себя ответом. Секретарша не выглядела напуганной, скорее озадаченной. Он дернул дверь кабинета на себя. Темноволосый мужчина даже не удивился, поднимая взгляд от кипы документов. — Пришли за своим интервью, мистер Кент? — спросил он, сощурив глаза. Кларк оказался рядом мгновенно, едва удержавшись от того, чтобы взять Уэйна за горло. Поэтому он поднял его за грудки, ощущая запах дорогого парфюма, легкий аромат пота, чего-то еще, чему не знал названия. — Кто ты такой? — спросил он, глядя в голубые, как льдинки глаза. — Отвечай мне! В это невозможно было поверить, но Брюс Уэйн улыбнулся. Ощерился во все свои тридцать два зуба, за состоянием которых следил лучший стоматолог, которого можно нанять за деньги. — Лучшее журналистское расследование, которое я видел, — сказал Уэйн. — Не думал, что вас можно вывести из себя. Не знаю, кто я такой, но кто вы такой, вы здесь и сейчас уже показали. Кларк отпустил миллиардера, медленно отошел на два шага назад, провел рукой по лицу, криво улыбнулся. — Охрана уже спешит сюда, — сказал он, уловив топот ног суперслухом. Отличные обученные бойцы. — Мы успеем поболтать, мистер Кент, — сказал Брюс. Он изящным движением сел в свое дорогое кожаное кресло. Кларк невольно оценил, насколько удобным и уютным оно выглядит. Сразу заставляет чувствовать себя хозяином положения. Вот только хозяин офиса не знает, с кем связался. — Присядьте, — Брюс кивнул на стул напротив. Не такой комфортабельный, но вполне приемлемый. - Кто я такой? Что навело вас на этот вопрос, мистер Кент? — Вы думаете, что хорошо прячетесь, — сказал Кларк, не узнавая своего хриплого голоса. — Но это не так. — И что же меня выдало? — Брюс не переставал улыбаться раздражающей улыбочкой. Хотелось стереть ее с лица, ударить или… или. Кларк покраснел, осознав, какие мысли лезут ему в голову. Уэйн ждал. Кларк сидел, не в силах справиться с ощущением. что все происходящее нереально, но в то же время запах, дыхание, стук сердца, который даже не ускорился, хотя его только что, вот же, только что едва не долбанули головой об собственный шкаф. Кларк поднял голову и посмотрел Уэйну в глаза. Злая ирония заключалась в том, что Кларк в прямом смысле мог видеть его насквозь, но совершенно не понимал человека перед ним. — Ну же, — подбодрил Уэйн, закидывая ногу на ногу. — Вы столько времени добивались возможности задать мне вопросы, рассказать про свои подозрения, и решили сплоховать в последний момент? Достаньте свои заметки, откроем все карты прямо сейчас. И поторопитесь, мои запасы времени не безграничны. Кларк глубоко вздохнул, снова почувствовав запах Уэйна. Что за черт? Уэйн явно забавлялся. Сидел в своем кресле, закинув ногу на ногу и разве что не хихикал. Впрочем, хихикать такой человек вряд ли бы стал. Смотрел Уэйн спокойно, без страха и без злобы. Не так, как глядят загнанные в угол злодеи. Уж Кларк на таких насмотрелся. — Вы крайне редко покидаете Готэм, — начал Кларк издалека, наблюдая за малейшими изменениями выражения лица Уэйна. — Здесь основа моего бизнеса, здесь я живу. К тому же, — Уэйн пожал плечами, — я патриот родного города. Каким бы он ни был. — Однако, после смерти родителей, вы отсутствовали в Готэме несколько лет. — Напутешествовался на всю жизнь. — После вашего возвращения жизнь в городе стала по-настоящему интересной. Уэйн нахмурился. — Что вы имеете в виду? — Появление большинства самых мерзких тварей пришлось именно на этот период. История Мистера Фриза, например, тесно связана с деятельностью вашей компании. И, подозреваю, не его одного. — Комиссар Гордон мог бы с вами не согласиться, — сказал Уэйн ледяным тоном. — Стоит проводить исследования чуть тщательнее. Всякие… фрики появлялись в Готэме и раньше. — Фрики вроде Бэтмена. — А что не так с Бэтменом? — Именно его читают катализатором появления большинства самых странных и опасных тварей. И знаете что? Я думаю, вы спонсируете его. Все эти гаджеты, новейшие разработки, которых нет ни у кого. Их может позволить только очень, очень богатый человек и высокомерный, должен заметить. Считающий, что вправе нарушать закон. Уэйн закусил губу, глаза потемнели, и Кларк понял, что наконец-то смог разозлить его. Он успел даже испытать некоторые удовлетворение, прежде чем Уэйн заговорил. — Ваши предположения любопытны, пусть и безосновательны. — Так уж безосновательны? — усмехнулся Кларк. — Я не Лекс Лютер, — сказал Уэйн, глядя Кларку в глаза. Кларк смешался, отвел взгляд и сам закусил губу. — Я вовсе и не считал… — Я не Лекс Лютер, — повторил Уэйн с нажимом. — С Лексом у нас лишь одна общая черта. — Какая же? — Я тоже способен бросить вызов Супермену. Кларк замер. В течение нескольких секунд он выглядел, как рыба выброшенная на берег. — При чем тут?.. — Ни при чем, — сказал Брюс и откинулся на спинку кресла, снова принимая непринужденную позу. — Я читал ваши статьи. Знаете, неплохо. Не Лоис Лейн, и не Вики Вейл, но вполне, вполне. И я оценил вашу нелюбовь к Лексу Лютеру, обоснованную и более доказательную, чем предвзятое отношение ко мне. Хм, возможно, образ Лютера неосознанно проецируется у вас на всех богатых людей, — Уэйн пожал небрежно плечами, как бы говоря, а что ждать от сына фермеров, так что Кларку захотелось его ударить. — Но не надо доставать человека, потому, что он вам не нравится, мистер Кент. Вы, кстати, пользуетесь блокнотом или диктофоном? — Простите? — Я спросил, вы пользуетесь по старинке, блокнотом, или у вас есть с собой диктофон? Кларк хлопнул себя по карману. Там в самом деле лежал диктофон, на который он записывал слушания Конгресса, пока сам дремал в уголке для журналистов. — Включите, — сказал Уэйн. Кларк включил, постепенно раздражаясь от того, что Уэйн перехватил у него инициативу и говорил, что делать. Диктофон сверкнул мелкой синей лампочкой, показывая, что работает. — Всего три слова, — сказал Уэйн, наклоняясь к диктофону, почти касаясь его своими насмешливыми губами. Кларк заворожено смотрел, как он это делает. — Идите работать, Кент, — сказал Уэйн. Кларк вздрогнул, отряхиваясь от наваждения. Быстро убрал диктофон и, развернувшись на пятках, вышел. Он проскочил в сторону выхода, ни на кого не глядя, ничего не видя вокруг себя. Что же, он еще вернется. — Альфред проводит вас к выходу, — крикнул Уэйн вслед. — Не выпрыгивайте через окно. «Ублюдок. Надменный, паршивый ублюдок» Редко какой человек вызывал такую бурю эмоций у Кента. Он бесился по-настоящему сильно, больше, чем в детстве, когда его обижали мальчишки, а сдачу дать было нельзя, ведь он не контролировал свои силы. Удушающее чувство беспомощности накатывало на него, как тогда. И Супермен понял, что готов сдаться.