Всё будет после, а пока мы идём...

Гален был дома, когда в дверь позвонили. Это оказался Шари Вэн — один из учёных из его группы, с которым он работал над энергостанциями для Корусанта. — Мистер Эрсо, можно войти, надо поговорить… — человек заметно нервничал. Конечно, Эрсо открыл, чтобы впустить его, хотя его встревожило нервное состояние коллеги. В этот момент рядом с Вэном нарисовался другой человек: худощавый, с суровым неулыбчивым лицом. Одной рукой он держал бластер, а другой грубо втолкнул щуплого Шари в дверь так, что тот едва не полетел носом в пол. Эрсо чуть поднял руки, взглядом спрашивая у вошедшего, что происходит. Но тот, ни слова не говоря, перешагнул порог, а за ним протиснулись два дроида. — Простите, мистер Эрсо, за то, что так невежливо воспользовались вашим гостеприимством… — произнёс наконец незнакомец с оружием. Потом он сделал знак глазами, дроиды подняли с пола хнычущего Вэна, мямлящего: — Гален… я не хотел… Эрсо спокойно кивнул Шари, показывая, что всё понимает, и не держит зла. — Что это всё значит? — спросил он у вошедшего. — Узнаете, и очень скоро, — ответил тот, но было видно, что он едва снизошёл до ответа. — Что вы сделаете с Шари? — Ничего, — сказал человек, не опуская пистолета, — он сыграл свою роль, и больше не нужен. — Вы его убьёте? — Гален внешне был спокоен, но внутренне к нему возвращалось чувство беспомощной обречённости, которое он, казалось, забыл, но оно, оказывается, было совсем рядом. Захватчик только нехорошо улыбнулся, но не ответил. За него ответил тихий звук бластерного выстрела. Эрсо против воли вздрогнул. — Что вам надо? — спросил он как можно ровнее, пытаясь взять себя в руки. — От вас? Ничего особенного. Вам даже не придётся ничего делать… Человек ещё раз сделал знак глазами вернувшимся дроидам. Те схватили Галена и усадили его на стул, прикрутив к нему невидимыми силовыми оковами. — Вы хотите узнать, зачем мы здесь? — неожиданно задал вопрос незнакомец, убирая свой бластер в кобуру на поясе. Гален про себя отметил, что жесты и выправка у него, как у имперских солдат. — Я уже это озвучил, — сказал он тем же ровным тоном, которым обычно скрывал свои эмоции. — Расскажите о чём-нибудь, — невпопад сказал захватчик. «О чём? — сразу подумал Гален, вторым вопросом было, — Зачем?» Его он и озвучил. — Да всё равно. Сосчитайте от одного до десяти». — А если я не стану? — Ну, тогда расскажите о своих отношениях с Орсоном Кренником. — Кренником? — Гален насторожился ещё больше. Они говорили таким образом «ни о чём» ещё какое-то время, потом вдруг незнакомец остановился и достал из кармана небольшое записывающее устройство. — Благодарю, доктор Эрсо, вы сказали достаточно. — затем он передал устройство одному из дроидов и приказал, — давай. Дроид подошёл к домашнему переговорному устройству Галена и подключился к нему. Когда связь установилась, появилась голографическая фигурка Орсона Кренника. — Гален? — спросил он. — Да, Орсон, — услышал учёный, — мне нужно с тобой поговорить… Желательно поскорее… Когда ты мог бы подъехать ко мне? — Я относительно свободен, могу прямо сейчас, — ответил Кренник, и Гален понял, что на том конце передаётся не изображение дроида, который звонит, а его самого. То есть Орсон думает, что разговаривает с ним самим… — Очень хорошо, приезжай. Связь отключилась. Гален почувствовал, как что-то стиснуло его внутри в районе солнечного сплетения. Ему очень хотелось дёрнуться и попытаться вырваться, но он понимал, что это бесполезно. Похититель посмотрел на него с понимающей усмешкой, что несколько остудило его пыл. «Они хотят заманить Орсона в ловушку», — понял Эрсо. С момента предыдущего похищения Орсон был достаточно защищён — его всегда охраняли бывшие штурмовики его взвода, они проходили первыми везде, куда бы он не пошёл. за исключением дома Галена. Это был небольшой прокол в системе безопасности, которым и собирались сейчас воспользоваться захватчики. «Когда откроют дверь, я его попробую предупредить», — решил Гален. Но этому тоже не суждено было сбыться. Незнакомец это предвидел. Он подошёл и надел учёному на шею какую-то цепочку с устройством. — Попробуйте что-нибудь сказать, доктор Эрсо, — насмешливо произнёс он. Гален попытался и понял, что голосовые связки его не слушаются, и он не может сказать ни слова. Сердце у него упало. Он не сможет предупредить Орсона, и тот попадёт прямо в ловушку из-за него. Оставалась надежда, что увидев, что Гален не встречает его, Кренник сам заподозрит неладное. Но и эта надежда рухнула, когда в дом зашёл человек, который выглядел, как точная копия Галена. — Удивлены? — спросил незнакомец, наслаждаясь произведённым эффектом. — Мы оба знаем, наш друг Орсон очень подозрителен. Это — дроид. Великолепная работа, не так ли? Лже-Гален прошёлся по комнате и застыл. Потекли минуты тревожного ожидания. Гален мучился пониманием, что Орсон бы раскусил подставного дроида, если бы провёл с ним какое-то время. Но на то, чтобы заманить его в дом и закрыть дверь, хватит доли минуты. За это время Кренник не распознает подмену. Наконец похититель вскочил и посмотрел в окно, сделав знак дроидам расположиться по обеим сторонам двери. Дроид, изображающий Галена, подошёл к двери. — Привет, — сказал лже-Гален, когда открылась дверь. — Проходи. — Привет, — ответил ничего не подозревающий Кренник и переступил порог. Дверь плавно вернулась назад, и тут он увидел всю картину целиком. Рядом стоял Гален, но ещё один Гален сидел под дулом пистолета в неестественно-ровной позе, и глаза у него были виноватые. С боков на Орсона нацелили бластеры два дроида. Он невесело усмехнулся и, поправив воротничок плаща, спросил наигранно-непринуждённым тоном. — Ну, здравствуй, Рогс… Ты всё ещё капитан? Гален заметил, что названного Рогсом слова Кренника неприятно царапнули. — И что от меня нужно твоим хозяевам? — Орсон перешёл сразу к делу, почти перехватив инициативу у похитителя. — Ты пойдёшь со мной, на месте тебе всё объяснят, — ответил Рогс. Кренник ещё раз окинул взглядом диспозицию. Можно было крикнуть своей охране. Но за дверью их только двое. И его, вероятно, успеют пристрелить прежде, чем те ворвутся. Не говоря уж о Галене. — У меня условие, — сразу сказал он. — Ты не в том положении, — заметил Рогс, но всё-таки выглядел готовым выслушать условие Кренника. — Вы оставляете Эрсо в живых. Иначе никаких разговоров. Рогс сомневался секунд пять, потом кивнул. — Пошли, — он махнул дулом бластера в сторону задней комнаты. Кренник пошёл первым, за ним — человек, и дроиды последними, включая лже-Галена. Они ушли и наступила тишина. Сердце Галена выпрыгивало из груди в этой зловещей тишине. Конечно, рано или поздно охрана Кренника заподозрит неладное, или, что более вероятно, вернётся Джин. Но сидеть и ждать этого было мучительно и с физической точки зрения, но особенно — с психологической. То, как было обставлено покушение, наводило на мысль, что Кренник вряд ли пошёл бы с ними добровольно, иначе не было бы необходимости применять силу или действовать скрытно. То, что всё происходило на его глазах, а он ничего не мог сделать, делало осознание свершившегося почти непереносимым. Джин вернулась раньше, чем охране пришло в голову, что внутри дома может быть что-то не так. Зайдя, она, едва увидев отца, сидящего на стуле и оценив неестественность его позы, бросилась к нему. — Папа? — то, что отец не отвечал, усиливало её панику. Глазами Гален пытался показать на устройство, которое лишало его голоса. Наконец, Джин разобралась и сняла цепочку. — Надо сказать охране, что они похитили Орсона, — сказал он первым делом, как к нему вернулась способность говорить. — Кто такие «они»? — Джин уже и забыла об охране Кренника за дверью. И даже не задалась вопросом, почему его самого нет внутри, настолько её шокировал вид связанного Галена. — Не знаю. Но Орсон знал одного, назвал его Рогс… — Надо сперва освободить тебя. — Силовые поля отключаются специальным сигналом, — сказал он, — Можно попытаться вырубить устройство импульсом, разрушающим электронику… — Сейчас, — Джин знала, как сделать такое устройство буквально из любого мусора. Главное было иметь передатчик, модулирующий сигнал. Спустя десять минут она освободила отца, но он не смог сразу встать, настолько затекли руки и ноги. Пришлось какое-то время растирать их, восстанавливая кровообращение. … Джин наблюдала, как мучается отец из-за произошедшего. С её точки зрения, он не был ни в чём виноват. Но он ужасно переживал и страдал. Видеть это было тяжело. Пытаться убедить его, что он не так виноват, как думает, тоже было бесполезно. Он молча смотрел полными отчаяния глазами или даже вовсе отводил взгляд. Девушка и сама переживала: Кренник успел стать частью семьи. Пусть и «паршивой овцой», но он уже стал своим. А своих не сдают. Отцу было бы плохо без друга в любом случае, даже без утяжеляющего его страдания похищения, произошедшего на его глазах. Джин уже успела не единожды убедиться, что Орсон очень заботится об отце. Лишним подтверждением было то, что в момент похищения единственным его требованием было, чтобы Галена оставили в живых — он рассказал дочери обо всём произошедшем в подробностях. Решение идти вытаскивать Кренника созрело быстро. Надо было поговорить с его подручным — наверняка он знал больше неё и готовил собственную операцию. Она встретилась с Матизом. Тот сразу сказал, что, по всей вероятности похититель — из имперских недобитков. Но он разузнает подробнее. Однако, всё оказалось не так просто. Генерал Пеллеон, от которого, по всей видимости, был похититель, контролировал большую территорию. И туда так просто было не сунуться. Но даже при доступе, оказалось непросто разыскать похищенного. Он растворился, исчез без следа. Через неделю Джин ещё раз поговорила с наёмником и узнала, что дело двигается с трудом и почти не достать информации. Тогда она вспомнила про Кассиана. Разговор предстоял трудный, ведь она его не так давно сильно обидела. И именно из-за Кренника. Согласится ли он помочь? — Ты с ума сошла? — Андор отреагировал так, как Джин и ожидала. — Хочешь, чтобы я теперь рисковал своей задницей ради того, кто, узнав меня, сдаст полиции? Или ещё лучше — натравит своих штурмовиков? — Ну, Кассиан… — Джин была настойчива. — Дело не только в Креннике и моём отце… Кренник полезен для Республики. А раз его похитили имперцы, значит, он для них чем-то важен. Вернуть его — ударить по их военной мощи. Шпион прошёлся по комнате. — Я ничего не обещаю, — сказал он в конце концов. — Спасибо! Этого уже достаточно, — она чмокнула его в щёку. Тот явно был доволен. Когда Джин ушла, K-2SO сказал: — Она снова втравит нас в неприятности… — А, — отмахнулся Кассиан, — не в первый раз… — И потом она права, — продолжил он через некоторое время. — Если бы я знал тогда, как важен Кренник для «Звезды Смерти», то первый выстрел был бы не её отцу, а ему… — Избежали бы множества хлопот. — Ну, это как сказать… K-2SO ворчал, как обычно. По его расчётам задание по вытаскиванию Орсона Кренника из имперского сектора, было слишком опасным. И риск не стоил результата. Но, опять же, как обычно, его никто не слушал. … — Пап, — спустя где-то месяц после похищения Кренника Джин не выдержала и предложила, — давай я его верну. — Кого? — Гален не сразу сообразил, что ему говорит дочь. — Твоего Кренника. Эрсо ужасно перепугался. Мало ему было того, что исчез друг, потерять дочь для него было равносильно смерти. — Нет, пожалуйста, Джин, — сказал он, побледнев. Затем подошёл и обхватил её за плечи, — прошу тебя, пообещай мне этого не делать! Отказать девушка не могла, отец итак был на грани — вся работа валилась из рук, он не находил себе места от чувства вины и сожаления. Она завела руку за спину и сложила пальцы крестиком: — Хорошо, я обещаю, папа. Она была очень убедительна, потому что в тот момент верила в собственные слова. Гален поверил и успокоился. Даже, кажется, стал меньше убиваться по своему другу. … Гален теперь винил себя в том, что был слишком эгоистичен. Он забыл в своей боли об Орсоне, что у него есть ещё и дочь. Ему и правда ради неё надо было как-то смириться с тем, что Кренника нет. Увидит ли он его когда-нибудь снова, Гален не знал. Но надо было как-то перестать терзаться, ибо сделать ничего он не мог. Испуг за дочь, которая из-за него собиралась подвергнуться смертельной опасности, отрезвил Эрсо. Он сумел сказать мысленно другу последнее «прости» и перестать думать каждый день. Потихоньку работа вернулась в привычное русло. Хотя без Орсона в ней уже не было той яркости и интереса. Но всё же, когда Джин улетала из дома по своим делам, Гален снова впадал в меланхолию, тоскуя без Орсона. Прошло целых три месяца, а о нём не было никаких вестей. … Когда Рогс и дроиды вывели его через прожжённый в задней стене квартиры Эрсо пролом, Кренник очутился в спидере, где ему что-то вкололи в шею. Очнулся он уже в полутёмной каморке, привязанным к креслу, напоминающему медицинское. И вся обстановка вокруг была похожей на некую медицинскую лабораторию. Всё это непроизвольно вызывало мороз по коже. Голова болела, просто раскалывалась. Кренник сквозь пелену боли попробовал предположить, сколько он провёл в бессознательном состоянии. Если судить по ощущениям в теле, получалось долго. Он шевельнулся, проверяя крепость своих пут. В комнате рядом была фигура в белом лабораторном костюме. Она услышал звук и развернулась к нему. Кренник услышал тихий металлический звяк — словно каким-то инструментом по металлическому подносу, отчего его передёрнуло. В полутьме он различил круглые очки и длинные белые волосы — это была женщина. Похоже, она сидела на крутящемся кресле. — Вот вы и пришли в себя, Орсон. — Вы меня знаете, а я вас нет. Вежливо будет познакомиться, — Кренник отлично понимал, что чем больше он заговаривает зубы, тем позже начнётся какая-то «обработка. — Как вас зовут? Помимо этого Креннику было неприятно, что к нему обращались по-имени: это было похоже на вторжение в личное пространство. — Гелен, — ответила женщина и сразу же перестала обращать на него внимание, включив передатчик и произнеся в него, — он проснулся. — Могу я узнать, что происходит? — Орсон почувствовал некий аналог дежавю. Только в прошлый раз он не был связан, и рядом были мужчина и дроид. Но было точно так же темно и страшно. — Скоро вам всё объяснят, — холодный тон женщины добавлял мурашек на коже. Она явно относилась к привязанному человеку, как к лабораторному животному. Он ещё какое-то время пытался разговорить её, задавая разные вопросы. Иногда Гелен даже отвечала, но односложно. Пожалуй, он говорил больше не для того, чтобы получить информацию или установить отношения, но чтобы заглушить собственный страх. Где-то рядом раздались гулкие шаги — похоже кто-то шёл по коридору. Людей было двое или трое. Пожалуй, двое. С лёгким скрипом дверь отворилась, и вошла пара мужчин. Один был в имперской форме и пилотке, а второй — в таком же белом лабораторном костюме, как и Гелен. Имперец был худой и тоже в очках, а учёный был высокий, с тёмными короткими волосами, но точно таким же взглядом, как у женщины. — Мистер Кренник, — начал человек в форме, по нашивкам — капитан, — я задам вам вопросы, касающиеся научной области. Если вы честно и подробно ответите на них, вам не причинят вреда. Но не стоит нас обманывать, мы всё проверим. И будет очень неприятно, если обнаружится, что вы не были с нами честны… — Если хотели поговорить, — заметил Орсон, — можно было обойтись без всего этого… — К сожалению для вас мы должны получить сведения быстро. Поэтому приходится прибегать к подобным мерам. Но мы надеемся на ваше благоразумие. Итак: нам нужно собрать группу учёных для разработки следующих вещей… Щуплый очкарик с противным голосом описал задачи, которые поставило перед ним руководство. Кренник сразу понял, что люди и инопланетяне, чьи имена он назовёт, также будут похищены. Следовало быть осторожным и изобретательным, чтобы не выдать тех, кого не хотелось. Правда, даже если бы он назвал имена самых бездарных, те в свою очередь могли бы назвать действительно хороших… Но надо было сделать всё, что в его силах, выиграть время. Зачем было сопротивляться? Кренник не очень осознанно решил не поддаваться. — Когда я назову нужные имена, что со мной будет дальше? — задал он вопрос в лоб. — Там будет видно, — туманно ответил солдат, из чего Орсон заключил, что дальнейшее его использование не планируется. «Очкарик сказал, что у них поджимают сроки… Если тянуть достаточно долго, возможно, необходимость в похищении учёных может исчезнуть…» Для нескольких из озвученных заданий идеально подходил Эрсо, а его имени Кренник не хотел выдавать ни за что. Хотя понимал, что под пыткой рано или поздно сломается, и расскажет всё, что от него потребуется. Сразу же в памяти всплыло прошлое похищение. Там был обычный мордобой и кое-какие приёмчики. Здесь ожидалось что-то куда изобретательнее. И наверняка эффективнее… Впрочем, пока у него было время состряпать правдоподобную конструкцию. Главной задачей было заставить себя поверить в то, что сам скажет. Чтобы при повторных допросах не путаться. — Почему бы сразу не использовать Эл Иннат? — подал голос второй лаборант. — Нет, она годится только для простых задач. Ты же не хочешь сразу сжечь ему мозги? — произнесла Гелен. — Тогда раствор 17-Jd? — предложил мужчина. — Да, давай. Креннику закатали рукав и ввели что-то в вену. Появилось лёгкое жжение в руке и пустота в голове. — Можно начинать? — спросил противный голос. — Через пять минут, дайте веществу начать действовать, — одёрнула его Гелен. Когда начали допрос, Орсон почувствовал сильное желание говорить правду. Было крайне сложно пропускать всё через фильтр, слова рвались из него неудержимым потоком. Скорости мышления едва хватало, чтобы выдавать то, что было правдой, но с некоторыми оговорками. — Насколько этому можно верить? — поинтересовался визгливый очкарик у учёных. — На девяносто пять процентов, — ответила женщина. — Можно этот показатель как-то улучшить? — похоже, такое соотношение допрашивающего не устроило. — Можно, — ответила Гелен, но больше риска, что он свихнётся. Восстановить потом будет невозможно. Если вы готовы рискнуть… — Ладно, пока так сойдёт, — ответил щуплый капитан. Когда он ушёл, в комнату вошли двое дроидов, Орсона отстегнули от кресла и перетащили в ещё меньшее помещение, которое было камерой на одного. Окна там не было, только нары, света не было тоже. Первое время Кренник лежал, испытывая мучительное колотьё в затёкших конечностях, потом смог сесть и обдумать своё положение. Его мутило, абстиненция после всех инъекций оказалась не менее мучительной, чем сам процесс допроса. Следовало подготовиться к более серьёзным допросам на всякий случай. «Гален умер на Иду», — Орсон мысленно вернулся в тот момент, когда в это верил. Ему надо было поверить в ложное воспоминание как можно лучше.