***
(Отступление). Войдя в кабинет чар вслед за разноцветной шумной толпой, Фауст постарался занять самое последнее место в ряду из парт, поближе к выходу из класса. С однокурсниками он не говорил, логично предполагая, что с однофакультетниками еще успеет познакомиться после вводных уроков, а другие дети пока что были неинтересны. Не успели первогодки рассесться по местам за столы по два человека, как мрачное прямоугольное помещение заполнили звуки заунывной музыки, доносившейся от органа, стоявшего у дальней от входа стены. Клавиши инструмента нажимались сами собой так же, как и педали работали без посторонней помощи. Девчонки и мальчишки прервали свои разговоры, некоторые из них начали крутить головами, выдавая свое магловское происхождение… «Гордость, а не гордыня». Прозвучал голос Джафара в ушах наследника рода Флер. Скривив губы в усмешке, седовласый блондин прикрыл рубиновые глаза, вызывая в памяти лицо человека, одним своим видом вызывающего желание вцепиться в горло… Иногда Фаусту казалось, что с учителем ему очень даже повезло: за какой-то год он узнал о магии больше, чем за предыдущие десять лет жизни, обрел неплохую магическую силу, научился драться и плести простые заклинания. Однако же стоило вспомнить, в каких условиях приходится жить, что есть и чем заниматься, как искра благодарности и уважения тут же затухала. Нет, Джафар Мор не издевался над своим подопечным, по крайней мере, напрямую, но и не забывал регулярно указывать на место ученика, демонстрируя свое полное превосходство. Пожалуй, если бы последний Флер не пытался убить наставника, то и болезненных наказаний к нему никто не стал бы применять (ушибы и переломы, полученные на уроках по рукопашному бою, не в счет). Впрочем, готовка, стирка и шитье, которыми приходилось заниматься на регулярной основе вне зависимости от успехов в изучении магии и послушания, служили дополнительной причиной нелюбви к покровителю… «Однажды он ответит за все: за мою семью и мои унижения». Если новость о том, что Фаусту придется учиться в школе в Англии, сперва воспринималась как очередное изощренное издевательство, то после некоторого времени размышлений юный маг пришел к выводу, что так даже лучше. Во-первых, у него появилась уйма свободного времени и доступ к библиотеке, где можно найти способ справиться с ненавистным Джафаром. Во-вторых, в школе полно учителей, один из которых, если хорошо себя показать, может взяться за индивидуальное обучение своему искусству. В-третьих, на целых семь лет у наследника рода Флер появилась мягкая кровать, вкусная еда, чистая одежда, которую не нужно ремонтировать собственными руками… Внезапно мелодия, играемая органом, сменилась и ускорилась, став более ритмичной, и к ней прибавились звуки иных инструментов. Следом за этим со всех сторон стал звучать чуть надтреснутый голос, наполненный внутренней силой: Пусть стары как мир заклятья, Чары, порчи, приворот, Практикую я к проклятьям современнейший подход. Формула пяти стихий — вот основа мастерства. Все кусочки станут целым, Пламя, делай свое дело! Сперва в воздухе между органом и первым рядом парт вспыхнула и закрутилась состоящая из золотых линий пентаграмма, а на последних словах она сложилась сама в себя, полыхнула языками синего огня, и на ее месте появился высокий худощавый старик, одетый в темно-синюю мантию и остроконечную шляпу. Махнув рукой, он заставил сотни маленьких звездочек вылететь из широкого рукава, составить контуры разнообразных зверей, которые начали прыгать с одного стола на другой, вызывая восторженные ахи и вздохи. Даже многие потомственные маги купились на этот трюк, который самому Фаусту показался бесполезным позерством. Люди верят негодяям, Забывая преступления. Златом верность покупают Древний лорд и юный принц. Их от страха защитит Золотой тяжелый щит… — А теперь наоборот, то есть задом наперед, — спрятав руки в рукава мантии, Бубоник наклонил голову так, чтобы поля шляпы скрывали верхнюю половину лица, а затем распался искрами и его одежда осела на пол бесформенной кучей тряпок, что не помешало голосу мага начать звучать разом со всех сторон. Щит тяжелый, золотой Защитит от страха их. Юный принц и древний лорд Покупают верность златом. Преступленья забывая, Негодяям верят люди… На последних словах песни орган замолчал, а потолок озарила яркая вспышка. Спустя несколько мгновений перед первокурсниками снова появился преподаватель, отмахивающийся от синего дыма ладонью левой руки. Прокашлявшись, он сложил руки за спиной и, выпятив грудь, гордо заявил: — Только что, мои разноцветные маленькие ученики, вы имели возможность увидеть пример неклассического проклятия, положенного на музыку. — Бубоник сделал паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. — Однако же, так как я не ставил себе целью наложить воздействие на кого-то конкретного, какую-либо местность или народ, а также не использовал ритуальные принадлежности, эффекты не проявятся… Скорее всего. — Профессор! — руку подняла темнокожая девочка с русыми вьющимися волосами, одетая в красные пиджак и юбку. — Да, мисс…? — чародей вопросительно приподнял брови, изобразив на лице дружелюбную улыбку. — Грейнджер. — встав из-за стола, произнесла первокурсница. — Разве не опасно использовать проклятья в классе, полном студентов, которые не смогут от него защититься? «Крохоборка»… Чистокровная «крохоборка». Пронеслась в голове Фауста яркая мысль, и, как ему показалось, даже учитель не стал бы на этот раз спорить с данным заявлением. — Скажите, мисс Грейнджер, по вашему я похож на самоубийцу? — демонстративно разведя руки в стороны, Бубоник крутанулся на месте, позволяя осмотреть себя со всех сторон, затем сложил руки на груди и насмешливо подмигнул. — Н-нет. — девочка смутилась, но тут же снова вскинула голову и упрямо тряхнула головой. — Разве это имеет что-то общее с моим вопросом? — Если бы вы внимательно читали «Историю Хогвартса», то знали бы, что все профессора и директор подписывают со школой магический контракт. — учитель, как бы подчеркивая важность своих слов, указал пальцем правой руки в потолок, при этом подцепив край шляпы и сдвинув ее на затылок. — Если бы мои действия несли умышленную и непоправимую угрозу жизням или здоровью учеников, школа бы на это отреагировала адекватным образом. Вы ведь не считаете Хогвартс обычной грудой камней, уложенных друг на друга и скрепленных цементным раствором? Нет? Тогда вернитесь на свое место и позвольте мне продолжить вести урок. Гриффиндорка решила больше не спорить (по крайней мере, пока что) и вернулась за парту под шум шепота однокурсников. — Раз мы разобрались с недопониманием, то перейдем к теме занятия. — заложив левую руку за спину, Бубоник извлек из рукава мантии волшебную палочку и, удерживая ее указательным и большим пальцами правой руки, стал неспешно прогуливаться по проходу между партами. — Итак, мои маленькие разноцветные ученики, как вы уже поняли я являюсь преподавателем чар, в которые входят заклятья и проклятья. Первые не всегда можно отличить от вторых, и их нередко путают между собой, хоть разница на самом деле вполне очевидна…***
— Тишина. — негромкий строгий голос разнесся по аудитории, похожей на амфитеатр, заставив только рассевшихся на местах детей, шумно обсуждающих предыдущий урок, буквально застыть с открытыми ртами. — Прекрасно. Меня зовут Минерва Макгонагалл, и я, как вы уже знаете, профессор трансфигурации и декан факультета Гриффиндор. К удивлению первокурсников (не всех, но многих), данную речь произносила черная кошка, размеры которой могли бы поспорить с иной пантерой, на месте морды у коей находилось вполне человеческое лицо. Обведя взглядом зал, она убедилась в том, что привлекла общее внимание, и грациозно спрыгнула со стола на пол, в воздухе превращаясь в высокую молодую женщину, одетую в приталенное зеленое платье. «Интересно, а умывается она тоже по кошачьи? Фу… Опять эти картинки из журнала в голову полезли». Заморгав, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, Дадли поспешил отвести взгляд от преподавательницы, опасаясь, что она может прочитать его мысли. В конце концов, как говорил наставник Маус: «Менталистика — это одна из тех дисциплин, которую рекомендуется изучать всем магам без исключения». Прослыть извращенцем в первый же день учебы в школе для волшебников голубоглазый блондин вовсе не желал.***
— На моих занятиях вам не понадобятся волшебные палочки, так как зельеварение и алхимия — это весьма точные науки. — прохаживаясь между рядами парт, за которыми по двое сидели «новобранцы» Хогвартса, Северус Принц, облаченный в черную развевающуюся за спиной мантию, цепким взглядом угольно-черных глаз скользил по лицам детей. — Если зельеварение еще позволяет использование таких вещей, как интуиция, на начальных этапах прощая мелкие неточности, то алхимия опирается на знание рунных конструкций и точный расчет. Ошибка всего в одном символе может превратить трансформацию песка в стекло в мощный взрыв с выделением ядовитых паров. Техника безопасности, занимающая всю первую главу ваших учебников, которую мы будем повторять каждое полугодие в течение семи учебных лет, была написана не чернилами на бумаге, а кровью неудачливых экспериментаторов прямо в истории. Те, кто не умеет учиться на чужих ошибках, никогда не смогут добиться успеха ни в зельеварении, ни тем более в алхимии. А теперь откройте учебники на странице… «Жуткий тип». Решил для себя Гарри Поттер, провожая взглядом спину удаляющегося профессора, похожего на черную летучую мышь. Мужчина выглядел молодо, его черные волосы спадали на спину и удерживались широкой заколкой в виде антрацитового панциря черепахи. Бледная кожа лица, словно бы никогда не знавшая встречи с солнечными лучами, придавала преподавателю еще большую хищность… — Мистер Поттер. — обманчиво ласково прозвучал голос Принца, замершего перед центральной партой первого ряда, устремив взгляд черных глаз прямо на зеленоглазого брюнета, слишком сильно ушедшего в собственные мысли. — Вам нужно отдельное приглашение… или вы все же соизволите присоединиться к занятию своих товарищей, самоотверженно «грызущих гранит науки»? Может быть, именно ваших зубов им не хватает, чтобы справиться с непосильной задачей? Тонкие брови профессора иронично изогнулись, а в уголках глаз сверкнули ехидные искорки. (Конец отступления).