Владыка Черных Песков 4. За горизонтом событий

      Своих подопечных я нашел в большом зале во время позднего завтрака, растянувшегося с восьми часов утра и до двенадцати часов дня. Студенты приходили и уходили, разбиваясь на группы по интересам, часто не обращая внимания на разницу в возрасте и цвет формы своих товарищей (должен признать, что к последнему была приложена и моя рука, так как во время прохождения лабиринта или блужданий в лесу, созданном иллюзорным пространством Хогвартса, школьникам нередко приходилось объединяться между собой, прикрывая друг другу спины). В факультетском соревновании, которое большей частью прошло мимо меня, с небольшим отрывом победили «вороны», второе место занял Гриффиндор, третье место ушло «барсукам», а Слизерин…       «А «змеи» выступали в качестве сторонних наблюдателей. По крайней мере, их большинство, так как энтузиасты вроде Фауста все же пытались чего-то добиться».       Флер, Поттер и Дурсль, а также присоединившиеся к ним Рон Уизли и Гермиона Грейнджер сидели за столом «львов» у самого выхода из зала, что-то оживленно обсуждая. За спиной у беловолосого мальчика скромно стояла Тами, одетая в черные штаны, рубашку, и, судя по стиснутым челюстям, а кроме того, прижатым ушам и опущенному взгляду, причиной бурной дискуссии была именно она. Смуглокожая девочка, едва ли не тыча пальцем в грудь Фаусту (наверняка тыкала бы, если б между ними не сидели Гарри и Дадли), пыталась в чем-то убедить потомственного проклинателя, мага крови, начинающего некроманта и ученика моего второго «я». Рон, благоразумно помалкивающий, корчил рожицы, сидя за спиной у повернувшейся вполоборота чародейки…       «Мне внезапно в голову пришла мысль, что я всерьез начинаю считать себя Микки Мауса и себя Джафара Мора совершенно разными людьми. Что бы на это сказала Мистика? Эх… Теперь еще мне не хватает голоса в голове. Определенно любой психиатр был бы в восторге от подобного поведения».       Дав знак Карабин следовать за мной и не привлекать к себе внимания, накладываю на нас легкие чары отвода глаз и приглушения звуков. Первое заклинание относится к ментальной магии и активируется, если на человека или предмет, на который оно наложено, кто-нибудь посмотрит, тут же отправляя сигнал в чужой мозг о том, что он не видит ничего интересного, а второе плетение завязано на магию воздуха, и его можно было бы заменить прямым контролем стихии (но я об этом не подумал, сработав на рефлексах).       Попутно продолжаю отслеживать события, происходящие в большом зале: вот группа семикурсников со смехом врывается в распахнутые двери и целенаправленно устремляется к преподавательскому столу, за столом «барсуков» розововласая девушка удлиннившейся рукой влепляет пощечину своему однокурснику, сидящему напротив и, с красным лицом вскочив со стула, выбегает в коридор, на столе Равенкло устроили дуэль русский самовар и изящный фарфоровый чайник…       «А вот это что-то новенькое».       Сконцентрировав слух, улавливаю речь активно жестикулирующего четверокурсника в синих пиджаке и брюках:       — Какой подлый прием! Пользуясь неповоротливостью своего противника, китайский чемпион бьет его прямо по кранику… Ух… Я прямо сам почувствовал этот удар. Но представитель Руси тоже не промах: пинок правой ножкой прямо в бок, удар ручкой по крышечке и добивающий «прыжок смерти»! Вся скатерть в кипятке и фарфоровых осколках. Какой бой!       «И куда только Бубоник смотрит? Ну да, сегодня уже не учебный день, так что, пока его подопечные не призывают демонов и не пытаются отправить друг друга на перерождение, он с чистой совестью может игнорировать все их шалости».       Тем временем самовар запрыгнул на перевернутую салатницу и стал красоваться перед публикой, демонстрируя свои ручки и выпячивая пузатое брюхо.       — Да как ты можешь?! — звонкий девичий голос заставил меня вернуть внимание на своих подопечных.       — Легко и непринужденно, — с выражением лица, демонстрирующим всемирную скорбь, Фауст закатил глаза к потолку, на котором в это время отображалось яркое полуденное солнце, скрытое на треть наползающим на него белым облачком. — Гермиона, я вообще не понимаю, что тебя так разозлило.       Мисс Грейнджер глубоко задышала, открывая и закрывая рот. По всей видимости, ей и в голову не могло прийти то, что ее тираду кто-то может не понять. Однако же на выручку девочке пришел мистер Поттер, усталым голосом пояснивший:       — Гермионе не нравится то, что у тебя есть рабыня.       — Да? — встретившись взглядом с девочкой и получив утвердительный кивок, ученик моего второго «я» (нет, с этим, действительно, следует разобраться в самое ближайшее время) недоуменно заметил. — Но весь год ты относилась к этому вполне спокойно, да и на того же Малфоя реагировала нормально.       — Я не знала, что ты — рабовладелец. — справившись с возмущением, уже более спокойно, но все еще обвинительно заявила Гермиона. — Ты ведь не выпускал бедняжку из комнаты…       — Разве? — на этот раз недоуменного взгляда удостоилась золотая белка, на ошейнике которой висел медальон с гербом рода Флер. — Гермиона, я — гость из другой страны, у меня нет здесь влиятельных союзников и покровителей. Понимаешь?       — Причем тут это? — мисс Грейнджер снова начала злиться.       — Притом, что служанку первокурсника, без дела блуждающую по замку, любой из старшекурсников может припрячь к какой-нибудь работе, а то и злость сорвать. — подал голос Рон. — В конце концов, на слугах Хогвартса лежит защита директора, так что к ним отношение должно быть осторожное, а вот имущество приблудного волшебника из какой-то далекой страны…       — Рон! — резко развернувшись и уперев ладони рук в бедра, девочка нависла над рыжеволосым другом. — Ты говоришь о разумном существе.       — В том и дело, мисс Грейнджер. — скидываю с себя отводящие внимания чары, появляясь за спинами Гарри и Дадли. — Вы только что сами ответили на свой же вопрос.       — Профессор…? — взгляд уже не первокурсницы, но еще и не второкурсницы устремился на мое бледное лицо. — Что вы имеете в виду?       — Ну, во-первых, уже не профессор. Сегодня утром меня благополучно уволили по собственному желанию. — опустив руки на головы Гарри и Дадли, бесцеремонно треплю их волосы. — Так что теперь можешь ко мне обращаться просто «Сэр Маус».       На последних словах весело подмигиваю голубым глазом.       — Ну а, во-вторых, если ты хорошо учила историю магии, то должна знать о том, как маги ценой огромных потерь уничтожали разнообразные культы, зверобогов, демонов и существ, которые в своей природе имели божественные черты. — добавляю в голос каплю грусти. — К сожалению, маги — народ закостенелый и суеверный… хе-хе. Гхм. О чем это я? Ах да, после окончательной победы у магов был выбор либо поработить, либо уничтожить народы, теоретически представляющие угрозу новому будущему. О мирном и равноправном сотрудничестве речи тогда не шло, так как слишком много крови было пролито и попытка проявить благородство, скорее всего, окончилась бы новой кровавой войной и пришествием очередного пантеона. Поэтому наши предки решили, что превращение вчерашних врагов в сегодняшних слуг — куда более рациональный путь… Ну, а потом химерологи начали выводить расы полноценных зверолюдов вроде Тами и Карабин.       Кивком указываю на серую мышь, молчаливо стоящую за моим левым плечом, сливаясь с моей тенью.       — Вы тоже…? — поникшим голосом произнесла Гермиона, даже не пытаясь скрыть обиду и разочарование.       — Подумай вот над чем: имеет ли право победитель распоряжаться жизнью побежденного? Имеет ли право создатель распоряжаться судьбой своего создания? Готова ли ты из своего чувства справедливости разрушить отлаженную веками систему, в которой благополучно живут миллиарды магов и еще большее количество зверолюдов? — повернув голову к служанке, спрашиваю. — Карабин, ты хочешь быть свободной?       — Нет, — без промедления негромким, но уверенным голосом, глядя прямо в глаза ученице Хогвартса, отозвалась мышь.       — Почему? — возмутилась Гермиона. — Ведь ты сможешь…       — Решать, как жить самостоятельно? — получив от меня едва заметный кивок, Карабин наклонила голову и улыбнулась уголками губ. — Скажи, девочка, чем в мире магов будет заниматься свободный зверолюд? Любого из нас можно заменить другим зверолюдом, големом, нежитью… слугой-«крохобором» или сквибом. Пока у меня есть хозяин, я не должна задумываться о крыше над головой и еде, об одежде и средствах гигиены, о собственной защите, наконец. Маги не зависят от зверолюдов, так же как и маглы не зависят от домашних питомцев и наемной прислуги. А вот мы, напротив, очень во многом зависимы от своих хозяев…       — Если в «Тени» появится государство свободных нелюдей, его постараются стереть в пыль все соседи. — перехватив инициативу, заставляю девочку снова посмотреть на меня. — Мы живем в мире, где правит сила, и на сегодняшний день люди являются сильнейшими. Как думаешь, что сделают правительства маглов, если вдруг на Земле появится еще одна раса существ, на людей похожих только отчасти? Нет, не отвечай, а просто подумай. Гарри, Дадли, у вас есть вопросы по этой теме?       Мальчики синхронно помотали головами.       — Хорошо. — удовлетворенно киваю. — Тогда собирайте вещи и выходите во двор замка: я буду ждать вас там.       — Мы мигом. — откликнулся Гарри, легко вскакивая на ноги. — Ди, не тормози.       — Профессор… Сэр Маус. — сбивчиво поправила сама себя мисс Грейнджер. — Неужели с этим ничего нельзя сделать?       — Почему же? — удивленно вскидываю брови и после короткой паузы добавляю. — Ты можешь стать одной из архимагов, с силой которых мало кто решается спорить, можешь собрать единомышленников, готовых умереть за свои убеждения, либо можешь создать собственный мир вроде «Тени», где установишь собственные законы. Все эти пути имеют свои плюсы и минусы, но каждый из них объединяют необходимость обладать огромными мощью и знаниями, а также готовность пожертвовать собой и близкими тебе людьми.       «Что-то меня заносит».       — Архимаг Грейнджер… — Рон прикрыл рот рукавом, стараясь спрятать усмешку.       — А вот и стану, — упрямо топнула ногой Гермиона, затем мотнула головой, заставив гриву каштановых волос взметнуться, и убежала в сторону выхода из зала.       — Так родилась легенда о великой освободительнице, залившей кровью миры магов и маглов во имя свободы и всеобщего блага. — монотонным голосом объявил Фауст. — Сэр Маус, я восхищен вашим коварством и жестокостью: мало кто смог бы так мотивировать простую добрую «крохоборку» на углубленное изучение магии.       — Кто знает? Может быть, у нее действительно что-то получится. — пожимаю плечами и добавляю с сомнением. — Хотя скорее уж осознание опасностей и грандиозности задачи заставят ее сдаться… Ну, а вам как ее друзьям по крайней мере во время нахождения в Хогвартсе придется следить за тем, чтобы она не убилась в самом начале своего пути. Ну или чтобы ее не пришибли за излишнюю старательность.       — А почему мы? — возмутился Рон.       — Потому что вы — ее друзья, а я уволился. — нагло усмехаюсь, ехидно глядя в глаза младшему сыну клана Уизли. — Или же ты готов бросить свою подругу на произвол судьбы, забыв о гордости и чести потомственного мага? Именно ты как самый влиятельный член вашей маленькой банды должен взять на себя опеку над перспективной маглорожденной, которая может добиться немалых высот. Попутно обзаведешься либо должником, либо личным вассалом, ну и докажешь родственникам свою самостоятельность.       «Пора заканчивать. Я даже на уроках нечасто такие лекции произносил. Неужели увольнение с работы так сказалось? Не думал я, что привяжусь к школе».       — Профессор, отец просил передать вам приглашение на день рождения Джини. — погрузившийся было в свои мысли Рон встрепенулся и поспешно достал из своего пиджака запечатанный серый конверт. — Он все еще ждет вашего ответа на «то самое предложение».       — Благодарю, мистер Уизли. — рефлекторно проверив письмо на заклинания, проклятия и зелья, передаю его Карабин, которая тут же спрятала послание в одном из карманов своего камзола. — Ничего не могу обещать: я — человек подневольный. Как король прикажет, так все и будет.       …       — Учитель! — не успел я вместе с Фаустом и двумя зверолюдками выйти из большого зала, как из левого коридора выскочила желтая молния, превратившаяся в девушку, одетую в униформу Хаффлпаффа. — Это правда?       — Да. — натянув на лицо самую печальную гримасу, кладу правую ладонь на плечо Нимфадоры и слегка сжимаю его кончиками пальцев. — Истинная правда. Мне жаль.       Хотевшая что-то сказать девушка, встретившись с траурным взглядом разноцветных глаз, сглотнула уже готовые сорваться с губ слова и растерянно посмотрела на беловолосого мальчика, с невозмутимым видом рассматривающего собственную обувь. Не успела она справиться с удивлением, как я похлопал ее по плечу и участливым тоном добавил:       — Крепись. Мысленно я буду с тобой.       Сразу после этого широким шагом направляюсь дальше по коридору в сторону распахнутых дверей, через которые в донжон врываются порывы свежего ветра.       «Со мной, очевидно, что-то не так. Не помню за собой привычки к подобным… шуткам».       — Профессор! — на этот раз в голосе мисс Тонкс звучали возмущение и негодование. — Я не об этом.       — Я вообще не представляю, о чем вы. — заявляю совершенно честно, дождавшись, когда бывшая шестикурсница со мной поравняется. — К счастью, мне еще не удалось понять, о чем думают женщины, а читать мысли в стиле нашего незабвенного зельевара-алхимика не позволяет чувство самосохранения.       — Да как вам… — начала было возмущаться розововласая красавица.       — Стыд — это недостойное чувство для потомственного аристократа, в любой ситуации обязанного сохранять достоинство и уверенность, — замечаю поучительным тоном, для большей убедительности даже вскинув к потолку выставленный вверх указательный палец правой руки.       — Совесть — тоже недостойное чувство? — ехидно заметила Нимфадора. — А отсутствие манер, позволяющее перебивать собеседницу — это вообще признак плебея.       — Один-один… — пару раз хлопнув в ладоши, меняю тон на серьезный и спрашиваю. — Так что вам угодно от бывшего профессора самообороны, мисс Тонкс?       — Так все же правда? — девушка уставилась мне в лицо серьезным взглядом. — Вы уволились из Хогвартса.       — Чистая правда. — отвечаю утвердительным кивком. — Это гнездо позволило мне вырасти и теперь, как взрослый ворон, я расправлю крылья и полечу к свободе… к новым приключениям и…       — Блестяшкам, — усмехнулась собеседница.       Мы вышли из донжона и, завернув за угол, встали во дворе у стены. Я собирался здесь дождаться своих учеников (Фауста следовало доставить в Храм Человеческого Разума в Лондоне, чтобы передать… себе же), а школьница, по всей видимости, собиралась остаться в Хогвартсе до вечера, когда будет устроен бал для пятых, шестых и седьмых курсов.       — Блестяшки собирают сороки. — поправляю девушку. — Впрочем, если мне попадется что-то интересное… Не переводите тему, Нимфадора.       — Не называйте меня «Нимфадора», профессор. — насупилась красавица-метаморф (странно было бы, если б со своим даром она выглядела плохо). — Как же наши уроки?       — В следующем году самооборону будет вести некий приключенец, бабник и просто сильный маг, отзывающийся на прозвище Гилдерой Локхард. — отвечаю, чуть прищурив глаза и приподняв в улыбке уголки губ. — Однако должен предупредить, что встречаться с ученицами он не сможет из-за контракта, который его по полу замка тонким слоем размажет за поползновения в сторону подопечных.       — Вы и вправду дурак? — с сомнением спросила Тонкс. — Я ведь не об этом, а…       Девушка опустила взгляд, и ее щеки зарумянились.       «Сложно не проникнуться чувствами к человеку, которому половину учебного года ломаешь кости на тренировочных спаррингах. А потом разговоры за чашечкой чая, шутки и обоюдные уколы. Вопрос: а надо ли оно мне?»       Демонстративно вздохнув, обращаюсь к теперь уже бывшей ученице усталым голосом:       — Нимфадора… Да-да, и не фыркай. Если хочешь продолжить наши занятия, мы можем договориться о встречах летом на одном из платных полигонов. Более ничего обещать не буду. Согласна?       — Угу. — буквально на глазах школьница повеселела, что отразилось даже на более ярком оттенке ее волос. — Спасибо… учитель?       — Позже спишемся. — махнув рукой, киваю на дверь в замок. — Беги уже, если больше вопросов нет, а то Хогвартс меня, действительно, чем-нибудь болезненным приложит.       — До встречи… Микки, — хихикнув, Нимфадора поспешила скрыться в донжоне, оставив меня в обществе Фауста и зверолюдок.       — Мне искренне жаль, что вы решили нас покинуть. — произнес Аргус, одетый в серый камзол, материализуясь буквально из воздуха (на самом деле просто скинул пространственную свертку, служившую своеобразной заменой плащу-невидимке). — По крайней мере, будучи учителем, вы не могли угрожать чести учениц Хогвартса.       — Мистер Филч, мне принимать это за оскорбление? — вопросительно изгибаю брови.       — Скорее уж за завистливый комплимент. — усмехнулся сквиб. — Вы ведь знаете, что случилось с профессором Квирреллом?       — Только догадки, — пожимаю плечами.       — Было бы печально, выяснись, что у него был сообщник… — протянул хранитель Хогвартса. — Удачи вам на вольных хлебах, сэр Маус. Школа будет ждать ваших наследников…       Изобразив короткий полупоклон, Филч развернулся и зашагал куда-то к противоположной замковой стене, буквально через десять шагов снова исчезая из визуального спектра.       «И что он хотел этим сказать?»

***

            (Отступление)       В ветхом сарае было мрачно: по углам висели гигантские паутины, будто лиана, обвивая гнилые бревенчатые стены, на раскосинах крыши от легкого ветра качались тряпки, останки чьей-то одежды, а пола и вовсе не присутствовало, лишь сырая почва, подобие навоза и… пятачки запекшейся крови.       Внезапно для двух своих напарников Стоун отцепил шлем в виде капли от магнитных креплений скафандра и водрузил на правую руку, а затем принюхался.       — Ох, мать… вашу. Вонища какая… Какую дрянь тут разделывали? — негодующе пронес псионик, уловив едкий запах мертвечины, перемешанный с влагой в воздухе.       — А чем пахнет? — отвлеченно задал вопрос Эдвард.       — Чем, чем… Трупняком. Скотобойня здесь что ли? — выпалил Стоун, надевая головной убор обратно.       — Ну бывший хлев, наверное. Хотя… — смутно предположил Криг. — С виду обычный сарайчик.       Не присоединяясь к перемолвке, Кристофер глубоко вздохнул, заставив внутреннюю связь потрескивать. Тем временем товарищи все больше продвигались вглубь длинного строения в форме буквы «Г».       Приблизившись к мелкому отростку сарая, псионик резко затормозил и поднял ладонь кверху: из-за угла доносился громкий зверский рокот, прерываемый явно старческим кашлем.       — Там кто-то есть, — предупредил Стоун. — Проверим, не?       — Давай, — кротко отозвался Эдвард.       В следующие мгновения трое молодых практикантов всем скопом завернули направо, и тут же перед ними встала неутешительная картина. У дальней стены, затыканной древесными копьями, на кои были насажены разной величины черепа, кучей лежало с десяток скелетов, и посреди них свежими кусками мяса трапезничал неизвестный в ободранном шерстяном халате, с густыми чернявыми волосами, слипшимися от запущенности, и с ножом из кости, повешенным на поясе веревкой. Почувствовав вторженцев, людоед плавно обернулся на них и этим самым показал свою физиономию… а точнее, бородатую и усатую морду, поросшую щетиной, имеющую оттенок сильно копченой рыбы и похожую больше всего на зомби или вампиров из комиксов благодаря широким бешеным глазам и ртом с клыками.       — Вот дерьмо… — пробурчал Криг, видя внезапного противника.       — Мужик, мы добрые. Не ешь нас, — с наигранным пессимизмом выдал итальянец, но собеседник не проявил никакой реакции, кроме еще пущего оскала зубов.       Через секунды каннибал ловко выхватил самодельный нож и по-обезьяньи прыгнул в сторону парней, на лету хрипло и с тем же звонко крича, но сей акт агрессии не увенчался успехом: Стоун обезопасил напарников, телекинезом толкнув врага в стену с копьями, заставив дряхлого убийцу грудью и ребрами «подружиться» с заостренной палкой, отчего конец оной покрылся темно-алой жидкостью.       — И все? Добей его лучше, — попросил иллюзионист.       — Сам сдохнет. — отрезал Стоун. — Валим отсюда!       Псионик ускоренно рванул с места, за ним повторили и остальные двое. Выбежав из сарая, практиканты лихорадочно огляделись вокруг, слыша, что хутор превратился из тихого омута в любительский оркестр, где смешались женские и мужские визги, выкрики, отрывистое топанье и долбежка об доски, металл, натянутую шкуру…       …       Несясь без оглядки сквозь низкий туман, Стоун усиливал зрение с помощью пси-силы, итальянец перед взором проецировал иллюзию ясной дневной погоды, обезвреживая для себя назойливую преграду. Труднее было алхимику, так как создание «пленчатых линз» требовало около пяти минут, коих в эти моменты не находилось, ибо за парнями гнались внушительного размера толпы озверевших дикарей с факелами, топорами, копьями и стальными ломами, хотя пару раз Кригу и Кристоферу вдогонку прилетели стрелы с подожженными наконечниками.       Вскоре практикантам удалось оторваться от преследователей, но вопли голодных все равно были слышны и порой вынуждали каждого бегущего вторженца дрогнуть телом, облаченным в скафандр.       — Нам бы огнемет с полным затравом… Или вообще хоть какое-то оружие. Раз такие дела… — пожаловался итальянец, остановившись и посмотрев назад. — Да и запасной точкой тут не веет как-то.       — Ага. Чуется, влипли мы… Непонятный купол над нами, капсула в могилу, кругом пустоши, теперь еще эти тупые животные… Вы там, кстати, не наблевали еще? — запричитал Эдвард.       — Я держусь, Криг, но второго раза будет достаточно… — сняв шлем и плюнув жирную каплю на землю, с отвращением подергал головой Стоун. — А насчет огнемета… Жалко, с нами Пиро нет.       — А ты бы смог в одиночку раскидать их? — поинтересовался алхимик.       — Не уверен. У меня что-то с пси-энергией, я ее не могу стабильно контролировать сейчас. Муть какая-то…       — У меня тоже. Еще до удара с той развалюхой я как будто толчок в душу и энергетику почувствовал. Такое у вас было? — заявил иллюзионист.       — Что-то подобное, — согласился Эдвард.       — Да, да, и это было, — вторил Стоун.       — Но нас о таком не предупреждали, а значит, внештатная ситуация… И эта местность, и эти обитатели… Никаких признаков цивилизации… Чертовщина, — решил Кристофер.       — Надо найти разумных людей. Нормальных. Куда теперь пойдем? — предложил Криг.       — Может, стоит вернуться к «пуле»? — мелко возразил итальянец.       — Не поможет. Вся аппаратура вырубилась. — обескуражил Эдвард. — Надо проверить другие места. Хотя бы несколько километров обойти точно.             (Конец отступления)