— «Как-то мне это не нравится», — хмуро заявила маленькая богиня, моими глазами наблюдающая за подготовкой ритуала.
«Все расчеты завершены, и эксперименты на подопытных проведены. Тянуть дальше попросту глупо».
Построенный из кусков алхимического льда зал, своей формой напоминающий огромное иглу без входа и выхода, был расчерчен ломанными линиями магических узоров, которые комбинируют в себе мои знания по ритуалистике, печатям и рунной магии. Энергетические дубликаты как раз заканчивают расставлять кристаллы-накопители в узловые точки рисунка, костяные клоны, находящиеся снаружи, накладывают экранирующие и защитные барьеры, готовясь маскировать от возможных свидетелей магические выбросы.
В центре восьмигранной площадки, углы которой совпадают с концами восьмилучевой звезды, словно луч прожектора, застыл неподвижный столб белого света, падающий на концентрические сдерживающие круги в количестве семи штук.
— «Пап…» — начала было новый виток спора Мистика, но была прервана мной.
— Достаточно. — развеиваю клонов, находящихся внутри иглу, затем извлекаю из внутреннего кармана синего полувоенного мундира флакон с модифицированным зельем личины, в который был добавлен кусочек плоти Мистера Мускула. — Если ты не придумала новый убедительный аргумент, то приступай к своей части плана.
— «Если что-то пойдет не так, потом не говори, что я тебя не предупреждала», — обиженно проворчала крылато-рогатая кобылка.
Хмыкнув на эти слова, ощущаю повеявшую от маленькой богини обиду, а в следующую секунду контроль над единым сном четырех сотен тысяч белок Мистика перехватила на себя, снимая с моего разума большую часть нагрузки. Это было похоже на то, как если бы на мне были надеты массивные утяжелители, к коим я уже успел привыкнуть, забыв о их существовании, а затем они резко исчезли, принося невероятную легкость… К сожалению, это была лишь иллюзия.
Поставив флакон на пол, отхожу в сторону на десяток метров и замираю, концентрируясь на затылке марионетки. Если бы в иглу проник сторонний наблюдатель, он бы мог увидеть, как сэр Микки Маус начинает бледнеть, худеть, затем вовсе превращается в скелет, обтянутый кожей, с ввалившимися глазами и висящей, словно на вешалке, одеждой. Спустя десяток ударов сердца превратившееся в высушенную мумию тело начало падать вперед, а в воздухе остался кусок затылочной кости, из которого торчал жгут из нервов и сосудов.
Под воздействием моей магии портал, ведущий в пространственную складку, увеличился до полутора метров в диаметре, а плоть тем временем втянулась в тело химеры, являющейся моим истинным телом. Между другими жгутами, отходящими от моей головы к порталам, ведущим к мегамозгам, уже созданы перемычки, образующие своеобразную сеть из пульсирующих канатов плоти. В результате в момент моего отсоединения от системы биокомпьютеров Мистика успешно перехватила общее управление, оставшись связанной с единым иллюзорным миром сна.
«Как-то… пусто».
Открыв все три глаза, крайне осторожно выбираюсь из переплетения жгутов плоти, придерживая руками то один, то другой «канат». Вскоре мое трехметровое, четырехрукое, хвостатое и крылатое тело покинуло своеобразную капсулу, через портал вывалившись на ледяной пол ритуального зала.
«Жалкое я, наверное, представляю из себя зрелище: тощие конечности с когтистыми пальцами, чешуйчатые перепончатые крылья, драконоподобная голова с тремя парами коротких рогов на висках и тремя глазами на морде, длинный хвост с костяным листовидным лезвием, килевидная грудная клетка… И все это вяло трепыхается не в состоянии нормально подняться на ноги».
— Шшшш! — раздраженно шиплю, высунув между острыми зубами кончик длинного раздвоенного языка.
«Слишком долго использовал марионеток: сперва в прошлой жизни, теперь в этой… Нужно прекращать эту традицию».
Спустя две минуты мне удалось полностью взять под контроль все свои конечности и наконец-то встать на ноги, чтобы выпрямиться в полный рост. Три глаза (два справа и слева от переносицы, один во лбу на месте рога единорога) внимательно осмотрели пространство в разных спектрах восприятия: магическом, духовном, гравитационном…
«Можно ли это назвать спектром восприятия? Впрочем, почему бы и нет. В конце концов, каждое живое существо, неживой объект и даже энергетическая аномалия создает искажения гравитации… можно назвать это «тень». Хм… Иронично получается: «Тень», где живут маги и магические существа, скрывается в гравитационной тени Земли».
Усмехнувшись незамысловатой шутке, разворачиваюсь к порталу, чтобы закрыть его. Ощущение пустоты и одиночества, которое возникло в момент разделения с Мистикой и отделения от себя сети мегамозгов, воздействует на мою личность крайне угнетающим образом. Даже когда маленькая богиня находилась в состоянии комы, она хоть и не могла со мной говорить, но все равно оставалась рядом, что вселяло в душу уверенность…
«Хватит распускать сопли: ты — некромант, боевой маг, химеролог, шаман, друид… Веди себя соответствующим статусу образом!»
Взмах четырьмя руками и разрушенная структура рунных цепочек вспыхивает, чтобы осыпаться прахом, а в следующий миг пространственная аномалия схлопывается, тем самым отделяя меня от маленького помещения, являющегося узловой точкой всех моих тайных убежищ. Разворачиваюсь к останкам тела меня — Микки Мауса и, подхватив его телекинезом, заставляю воспарить над полом на уровне рогатой головы.
«Может быть, стоило оставить его отыгрывать роль автономно? Как Джафара, например… Хотя это уже неважно».
Превратить высушенную мумию в мелкий порошок, а затем вдохнуть его для получения дополнительных ресурсов, необходимых для перестройки организма, много времени не заняло. Когда же и с этим было покончено, причин оттягивать задуманное более не осталось, так что я зашагал к флакону с зельем трансформации (кодовое название «Мутаген-один»).
Сажусь на колени, поджав под себя ноги, и кольцами укладываю хвост вокруг тела. Сложив нижнюю пару рук на коленях, закутываюсь в крылья, словно в плащ, и верхней левой рукой поднимаю с пола флакон с зельем трансформации. Еще секунда колебаний, и состав отправляется в горло, тут же огненной волной расходясь по организму, а одновременно с тем импульс духовной энергии активирует ритуал.
Какое-то время ничего не происходило, только жар в теле становился все сильнее, а линии, покрывающие пол и купол потолка, плавно переходящего в стены, светились ярче и ярче.
«Мыслить… становится… тяжело».
Первым пропало осязание, за ним зрение, слух и обоняние. Не успел я даже испугаться, как оказался в абсолютных темноте и тишине. К счастью, органы чувств — это далеко не единственный способ восприятия мира, по крайней мере, для мага, шамана, псионика, пользователя чакры, бога…
«А ведь я не являюсь только последним».
Пронеслась в… голове? В общем, мысль пронеслась где-то в мыслительном центре моей души. Тем временем не желающее затухать сознание принялось исследовать процессы, происходящие с материальной оболочкой, а там было, на что посмотреть: клетки моей плоти превращались в аналог клеток-метаморфов вроде тех, из которых состоит Мистер Мускул, но с гораздо большим разнообразием видов тканей. Ритуал в свою очередь поставлял энергию для преображения, а также фиксировал итоговый результат как эталонный, что делало облик гуманоидного четырехрукого дракона истинным (иными словами, потеряв контроль над превращением в кого-то другого, я вернусь в изначальную стабильную форму, а не стану аморфной массой плоти).
Свою лепту в трансформацию внесли мои резервы магической энергии, полностью уходящей на преображение, пси-силы, идущей на развитие нервной системы, и чакры, которая укрепляла каждую клетку в отдельности, добавляя живучести и пластичности. В мире боевых магов это назвали бы улучшенным геномом трансформации и скорости…
«А ведь еще и три надстройки души, сделанные мной поверх конструкции, созданной джином, тоже фиксируются на уровне материального тела. Придется постоянно прилагать усилия, чтобы маскировать третий глаз. А если еще немного усложнить нервную систему?»
Как говорится: сказано — сделано. Небольшое усилие воли, и головной мозг начинает перестройку, а вместе с ним изменяются нервные центры, расположенные попарно вдоль позвоночного столба, надежно защищающего канат спинного мозга. После некоторых размышлений от мизинцев все же пришлось отказаться, так как в боевой форме эти пальцы были бы крайне нефункциональными, да и хвост следовало уменьшить, все же он создавался не как оружие, а в роли противовеса и руля для увеличения маневренности…
…
— Хорош-ш-шо! — расправив полотна перепончатых крыльев во всю ширь, верхнюю пару рук вытягиваю вверх, а нижнюю развожу в стороны, в результате чего поза напоминала карикатурную звезду.
Зажмуренные от удовольствия глаза (парные закрыты горизонтальными веками, одиночный — вертикальными) даже в таком состоянии продолжают видеть пространство на все триста шестьдесят градусов, да еще в объеме сферы. Укоротившийся почти на треть хвост, будто у радостной собаки, размахивает из стороны в сторону, а под чешуйчатой болотно-зеленой кожей перекатываются стальные тросы мышц.
Легким движением вскакиваю на ноги, становясь на носки ступней, опираясь на растопыренные когтистые пальцы. Зависшие над полом пятки красуются короткими загнутыми костяными шипами, обе пары коленей (передние верхние и задние нижние) слегка согнуты, из-за чего может создаваться ощущение, будто я готовлюсь к прыжку.
— А мой рост стал ниже, — трансфигурирую из воздуха зеркало, на что ушли капли магии из порядком опустошенного резерва.
Зеркальный прямоугольник, зависший в телекинетическом захвате, позволил увидеть все произошедшие перемены. Я, действительно, стал ниже, примерно на пятьдесят сантиметров, из-за чего рост теперь составляет всего лишь два с половиной метра, килевидная грудная клетка расширилась и стала чуть более плоской, руки немного утолщились и обросли мышцами, так что теперь торс кажется более гармоничным. Три пары коротких рогов, ранее являвшихся костяными клонами, превратились в естественные наросты со сложными энергетическими структурами внутри и волокнами нервной ткани. Широкие перепончатые крылья, которые для полноценного полета все равно не пригодны без магии, пси или чакры, сами по себе теперь могут выступать в роли парашюта… или планера.
«Хотя, судя по их прочности, скорее уж, будут служить естественным щитом от кинетических атак».
Долго мне любоваться своим новым обликом не позволили: один из костяных клонов, которые были оставлены охранять иглу снаружи, развеялся, передавая информацию о том, что на место проведения ритуала заявился гость. Раздраженно вильнув хвостом, оскаливаю в улыбке острые игловидные зубы, закрываю глаза и сосредотачиваюсь…
Ощущение того, как тело превращается в подобие воска, затем сжимается и снова «застывает», сложно с чем-либо сравнить и описать. Нельзя сказать, что это неприятно, но и удовольствия от трансформации я не испытал, да еще необходимость прилагать некоторые волевые усилия, чтобы сохранять человеческий облик, заставила раздраженно дернуть губой.
Снова посмотрев на себя в зеркало, вижу Микки Мауса, точно такого, каким он — я был несколько часов назад. При помощи трансфигурации создаю на себе белую рубашку, черные штаны, серебристые сапоги и синюю куртку с гербом рыцарского рода, восстановлением которого следует заняться хотя бы из уважения к Августу и здешним моим родителям, давшим жизнь этому телу.
«Не стоит оставлять следов».
Собрав крохи скопленной силы, обращаюсь к некромантии и выпускаю во все стороны энергию смерти. Серая волна прокатилась по полу, врезалась в стены иглу, затем заполонила собой все свободное пространство… и истаяла. Растрескавшийся, словно бы выцветший лед осыпался мелкими хрупкими гранулами, открывая мне вид на звездное небо и полную луну, висящую над горизонтом северного полюса.
— Мне категорически интересно, что именно ты здесь делал, — прозвучал голос Вавилона, как всегда одетого в белый фрак и зеркальные очки.
— Еще интереснее было бы разобрать меня на запчасти, чтобы узнать, как это работает, — оскаливаюсь в усмешке, прикрыв видимые глаза.
— Не буду спорить, это был бы интересный опыт. — согласился киборг. — Я пришел сообщить, что для строительства ковчега все готово. Приступить мы можем прямо сейчас, но это закономерно вызовет интерес как у мировых правительств, так и у Наказующих с архимагами: все же уже третий месяц в «Тени» не могут разобраться с последствиями… диверсии.
— По-моему, они не могут понять, нужно ли с этими последствиями что-либо делать, — в душе всколыхнулось злое веселье, ощущение псионической мощи, бурлящей в теле чакры, духовной и магической силы требовало куда-то бежать, что-то делать, может быть, даже с кем-то подраться по-настоящему, чего не удавалось с момента…
«Моей предыдущей смерти».
— А ты изменился. — по-птичьи наклонив голову к левому плечу, задумчиво заметил собеседник. — Дело даже не в теле, а духовных оболочках… Хм… Любопытно, но на данный момент неактуально. Сегодня второе марта. Ты хочешь закончить строительство к восьмому числу. Неужели подарок любимой?
— В определенном смысле. — хмыкнув, позволяю себе улыбку. — Кому именно, не спрашивай, все равно не отвечу.
— Хорошо. — Вавилон не стал спорить, лишь заложил руки за спину и, развернувшись на каблуках, повернулся лицом к пустынной снежной равнине. — Проект по созданию наномашин почти завершен, так что числу к двадцатому мы сможем облагодетельствовать человечество новыми технологиями.
— Как-то это… слишком быстро, — удивление не пришлось изображать, впрочем, было оно не таким уж и сильным.
— Кроме ученых, которых я собрал в Башне Вавилона, над всеми проектами работали сотни моих клонов, каждый из которых — пси-одаренный пятого ранга. — пожав плечами, киборг добавил. — Было бы удивительно, если бы, имея такую базу и столько мастеров своих специализаций, мы провозились слишком долго…
***
(Отступление).
— И все же будущее именно за палочковой ритуальной магией, — произнес Фауст, неспешно спускаясь по лестнице из библиотеки в сторону большого зала.
— Странно подобное слышать от… — Гермиона прикусила нижнюю губу, не желая обидеть друга своим неосторожным высказыванием.
— От потомственного мага? — вопросительно вскинул брови наследник рода Флер. — От моего рода мне досталось не так уж и много, но того, что дает учитель, более чем достаточно, чтобы понять простые истины.
На последних словах юноша пожал плечами и кинул взгляд рубиновых глаз в сторону коридора, ведущего в башню факультета Гриффиндор. Ощущения в очередной раз его не подвели, и оттуда с целеустремленным, сосредоточенным выражением на лице шел в их сторону Рональд Уизли.
— И какие же? — заинтересованно спросила девочка.
— При наличии силы и упрямства любую работу можно сделать голыми руками: выкопать яму, вбить в стену гвоздь, разжечь костер. — беловолосый чародей сделал паузу для большего эффекта. — Но гораздо удобнее использовать такие мистические инструменты, как лопата, молоток, зажигалка… огниво на худой конец.
— То есть лопата — мистический инструмент? — смуглая девочка открыто рассмеялась. — Скажешь тоже.
— Эй ты. — наконец трое школьников встретились на лестничной площадке, и Рон преградил путь Фаусту, зло сверкая голубыми глазами. — Ты опять клеишься к моей девушке?
— Клеюсь? — недоуменно вскинул брови наследник рода Флер.
— Твоей девушке? — повторила действия своего спутника мисс Грейнджер. — С каких это пор я твоя девушка?
— Мистер Уизли… — беловолосый чародей прищурил глаза. — Вы хотите сказать, что натравили на меня своих братьев из-за того, что я общаюсь с Гермионой?
Фауст и сам того не заметил, как перешел на тон Джафара Мора, которым его учитель отчитывал своего ученика после какой-нибудь неудачи. Выражение лица, взгляд, полный холодной решительности, ощущение собственного превосходства…
«Как там было? «Гордость, а не гордыня, достоинство, а не презрение, я лучше вас, а не вы хуже меня»? Кажется, я что-то начал понимать…»
— Да. — уверенно ответил рыжеволосый мальчик, в следующую секунду ощутивший, как его правое ухо оказалось в хватке тонких девичьих пальчиков, сжавшихся с неожиданной для любительницы книг силой. — Э-э-э…!
— Так это из-за тебя от меня в гостиной все шарахаются. — яростно прошипела юная чародейка. — Поухаживать за одноклассницей, значит, решил и ничего умнее не придумал, нежели посадить ее в зону отчуждения.
— Я это… — весь гонор младшего сына семьи Уизли словно ветром сдуло, а на его место пришло осознание того, как можно было интерпретировать последние произнесенные им слова. — Я не это имел в виду!
— Убью рыжую сволочь, — в ответ прошипела смуглая девочка.
— Гхм. — положив руку на плечо подруги, Фауст постарался окружить ее своей аурой, а затем и вовсе приобнял за талию, привлекая к себе, одновременно с этим ловким движением высвобождая ухо Рона из болезненного захвата. — Гермиона, не стоит так поступать с представителем влиятельнейшего клана магов Англии: отказ он может и стерпит, а вот за нападение на отпрыска его родственники могут испортить жизнь любому. У тебя же после школы и покровителя не будет.
— Я не… — отшатнувшись назад, встретившись со злыми, полными слез глазами мисс Грейнджер рыжеволосый юноша перевел взгляд на соперника. — Ты…
— Рон, просто уйди. — спокойно, с нотками усталости попросил красноглазый блондин. — Что бы ты сейчас ни сделал, станет только хуже.
— Мы с тобой еще поговорим… змей, — резко развернувшись, Уизли убежал по коридору в башню.
Прошло несколько секунд, и Гермиона, уткнувшись в зеленый пиджак Фауста, тихо заплакала, мелко подрагивая плечами. Ученик Джафара Мора продолжал ее осторожно приобнимать за талию, поглаживая по голове второй рукой, а в глубине его глаз плескалось нечто злое…
«Нужно было сразу выразить свои притязания, Рон, а не пытаться распугать конкурентов. Да и братья твои хороши: повелись на уговоры младшего… Хотя в последнее время их нападения несут скорее спортивный характер. Все же им неприятно осознавать, что какой-то второкурсник-сирота умудряется раз за разом побеждать в поединках. Что же, первый шаг сделан, теперь следует не дать противнику оклематься. Я еще заставлю тебя жалеть, Уизли, что ты вообще решил посмотреть в мою сторону».
Когда подруга слегка успокоилась, они продолжили путь вниз уже в молчании…
***
— И чего еще вы от меня хотите узнать? — сидя в глубоком мягком кресле, поставив локти на подлокотники и сцепив пальцы рук под подбородком, одетый в свободный темно-красный костюм черноволосый и черноглазый, высокий и худощавый мужчина, подбородок которого украшала тонкая короткая бородка, с демонстративной скукой вскинул левую бровь. — Постарайтесь развлечь меня хотя бы беседой, а то здесь хоть и уютно, но больно уж скучно.
В довольно просторной комнате с толстым красным ковром, скрывающим пол, бархатной драпировкой стен, узкой одноместной кроватью у дальней стены, низким чайным столиком и двумя креслами, освещалась которая электрическими лампами, закрепленными на потолке, уже не первый месяц содержался в заключении Джафар Мор — главный подозреваемый в новогоднем инциденте, ставшем причиной нескольких политических скандалов и тихой паники из-за распространения неизвестной ранее энергии. Впрочем, следовало признать, что условия содержания были даже более чем мягкие: удобная мебель, питательная еда, регулярные банные процедуры…
«И скука. Даже почитать нечего. Если бы не память оригинала, пожалуй, я бы уже на стенку лез».
Джафар (а именно так к себе теперь обращался слепок личности Мозенрата) спустя несколько дней, проведенных в изоляции от внешнего мира, в помещении, блокирующем использование почти всех его сил, пришел к неоднозначному выводу: раз оригиналу более не нужна личность Джафара Мора, как и сама марионетка, отыгрывавшая эту роль, значит, он может попытаться жить для себя. К счастью, знаний и сил было в достатке, опыт предыдущих жизней тоже присутствовал, единственным ограничением являлось то, что новая смерть будет окончательной и бесповоротной.
«Еще немного, и я перестану быть клоном: духовные оболочки уже сформировались, так что осталось провести мелкие косметические изменения и разорвать связующую нить. Коди, насколько мне удалось понять, эти деятели не нашли, а значит, Мозенрат успел его эвакуировать и перепрятать. Рассчитывать на помощь от оригинала или старые ресурсы тоже не следует, но много ли для благополучной жизни нужно умелому одаренному?»
— Сегодня развлекать вас будем не мы. — с явным облегчением заявил чародей в черном комбинезоне, поверх которого была накинута темно-красная короткая мантия. — Вас, господин Мор, пожелал допросить агент аврората из Великобритании.
— Оу, как интересно. — изобразил удивление и энтузиазм на лице заключенный. — Пропустите просителя: я готов к аудиенции.
— Вам бы скромности побольше, цены бы такому заключенному не было, — покачал головой собеседник Джафара.
— Вам бы уважения побольше… — в тон ему отозвался Мор, даже не стараясь скрыть ехидство.
Махнув рукой, охранник вышел за дверь, и вместо него в камеру вошел другой человек: один его глаз был закрыт повязкой, руку и ногу заменяли высококачественные артефактные протезы. Гость был одет в черный свободный костюм со множеством кармашков, которые при входе пришлось полностью опустошить.
— Присаживайтесь. — жестом гостеприимного хозяина заключенный указал на свободное кресло. — Как говорят в Российской Империи: «В ногах правды нет». У вас же ее вообще наполовину меньше.
— Шутник, значит, — кивнув каким-то своим мыслям, посетитель подошел к креслу и, промедлив секунду, все же сел.
— Сам себя не развеселишь — никто этим заниматься не станет. — как бы извиняясь, Мор развел руками в стороны. — Мою спутницу еще в январе освободили ее родственники, а вот меня вытащить отсюда им не хватило влияния… или желания. В конце концов, пока ты на коне, все тебя стараются облагодетельствовать, чтобы получить что-то взамен, но стоит упасть с вершины, как вчерашние друзья потопчутся на спине, желая убедиться в том, что подняться ты уже не сможешь.
— Очень интересно. — хмыкнул незнакомец, а на приподнятую бровь все же представился. — Аластор Грюм. Я пришел к вам по важному делу.
— Прошу прощения, мистер Грюм, ничем не могу помочь, — руки Джафара легли на подлокотники, и пальцы слегка сжали мягкую обивку, выдавая скопившееся напряжение. — Колдовать в этом помещении несколько затруднительно, так что вырастить новые конечности не получится… Там ведь еще какое-то проклятье? Любопытно было бы разобраться, но…
— Я не по поводу лечения, — губы Аластора скривились.
— Тогда я даже не представляю, чем могу быть полезен, — почти натурально расстроился заключенный.
— Я хочу узнать, какое отношение вы имеете к темному богу. — наклонившись вперед, служитель закона прикоснулся пальцами протеза к повязке, скрывающей глаз. — В жизни не поверю, что произошедшее с вашим «садом» — это случайность или диверсия конкурентов. Что вы скрываете, мистер Мор?
— Хм? — нахмурившись, Джафар согнул левую руку в локте и потрепал бородку. — Понятия не имею, о чем вы.
— А вот сейчас мы узнаем, что именно вы скрываете. — собеседник зло оскалился и стянул с головы повязку, открывая глазницу, в которую был вставлен золотой глаз, украшенный непонятными письменами, вместо зрачка в котором был матово-черный камень, словно бы сошедший со страниц книги о древних артефактах. — Не дергайся, парень, если тебе, действительно, нечего скрывать, то я в твоем прошлом ничего особенного и не увижу. Начнем, пожалуй, с событий двухмесячной давности…
Артефакт мерно засветился, лицо Грюма застыло, выдавая сильное напряжение. Чакра в теле Мора вскипела, и одним рывком, словно броском змеи, он оказался рядом с Аластором, уже вонзая кончики пальцев левой руки в глазницу с магическим предметом.
«Какого Дискорда вообще происходит?! С каких пор архимаги раздают смертным подобные игрушки?»
Сложенные в подобие наконечника копья пальцы второй руки пробили жилет детектива и с некоторым трудом вонзились в грудь между ребрами. Однако же вырвать сердце противнику не получилось: кулак протеза врезался в живот заключенного, тут же высвобождая заключенный в нем «воздушный таран».
— Аааа! — завопил мужчина, из пустой глазницы которого хлынула кровь.
— Пора бежать. — озвучил свои мысли Джафар, ловко приземляясь на стену подобно какому-то пауку. — Это я заберу в качестве компенсации.
Окровавленный артефакт отправился в рот Мора и был тут же проглочен. В распахнувшуюся дверь ворвались охранники, но были сметены порывом встречного ветра (чакру комната не блокировала, а вот внешние проявления магии развеивала).
…
— Альбус… я потерял глаз. — уже сидя в кабинете главы тюрьмы, откуда минутами ранее сбежал заключенный, еще недавно казавшийся несильно опаснее мелкого грызуна, Аластор Грюм связался со своим старым другом и главой ордена Феникса по устройству международной связи.
— Аластор, пожалуйста, скажи мне, что ты лишился второго родного глаза, — не особо надеясь на удачу, все же спросила размытая иллюзия Дамблдора.
— Хуже, Альбус. — скривился детектив. — Я наткнулся на мага, который связан с чем-то очень мутным и опасным, но не с нашим Томом Рэддлом.
— Мордред тебя полюби, Аластор. — удрученно покачал головой директор Хогвартса. — Твой талант находить неприятности везде, куда бы ни отправился, порой приводит меня в ужас. Артефакт нужно вернуть любой ценой… Понимаешь? Если не справимся, Мерлин из нас самих «Око всезнания» сделает.
(Конец отступления).
