Бал!

О котиках, тапочках и кардинальных переменах в жизни.

— Надоело! — взревел Бегемот на все подземное царство, совершенно неожиданно даже для самого себя. Да так сильно, что Воланд отвлекся от раздумий о том, где же ему найти королеву для бала. А Гелла и Коровьев от созерцания величия Мессира. Хотя, возможно, они были заняты друг другом. Разобрать не получалось. Азазелло начал активно сыпать ругательствами в сторону «проклятой твари», которая посмела потревожить «самый лучший на свете сон». Естественно, заранее убедившись, что разбудил его не голос Мессира, а что-то другое. — Надоело! — вновь прокатилось эхо по подземному царству. А после уже более грустно, можно сказать, совсем жалобно, всхлипывая для пущей убедительности, Бегемот начал сетовать на свою нелегкую, совсем непростую жизнь, — Надое-е-ело! Надоело быть демоном на побегушках. Я хочу спокойствия! Просто кошачьего спо-кой-ствия! Разве я так много прошу? Всего один день. Я даже тапочки могу Вам, Мессир, приносить… — надулся Бегемот, словно не он ещё вчера определенно небезосновательно считал себя едва ли не самым могущественным в подземном царстве. Разумеется, только после Мессира. Никак иначе. В ответ бедный демон лишь услышал громкий заливистый смех рыжей бестии. Она, кажется, ни на шутку развеселилась с подобного заявления, и теперь не собиралась лишать себя такого удовольствия. Во-первых, это какое-никакое развлечения, а с этим в царстве Воланда не густо. Конечно, можно устроить оргию. Гелла обычно не была против такого развития событий. А зачастую и сама была инициатором оной. Все-таки в царстве Воланда это очень увлекательный аттракцион под названием «Оргия сатанистская». Приятно тебе, сделай хорошо другим* — хихикнула про себя Гелла, аж светясь от такой гениальной идеи. Но от этого тоже вскоре устаешь. Хочется какого-то разнообразия. И вот оно, пожалуйста. — Коты тапочки не приносят, — отсмеявшись, наконец самодовольно произнесла ведьма. — Я буду первым и единственным! — возмутился демон. — И вообще это тебе не детские россказни, это очень серьезно! — вновь в совершенно нехарактерной ему манере насупился Бегемот. — Всего один день, Мессир. Пожалуйста. — Что ж, — задумался Воланд, мысленно оценивая, чем это может обернуться. Но внутренне все же разделяя энтузиазм Геллы, ведь он и сам успел порядком заскучать. — Но только один день, Бегемот. Иначе я самолично с тебя шкуру спущу. И обязательно с тапочками. По подземному царству вновь прокатился возглас уже совершенно полноправного кота. Счастью его не было предела. Вот он — долгожданный момент счастья. Даже несмотря на то, что придётся таскать тапочки Воланду. Для Мессира ничего не жалко. И, кажется, ничто не может испортить этот счастливый момент. Не могло — поправил себя мысленно Бегемот, услышав смех Азазелло. — Коты не разговаривают, так что тебе придется захлопнуть свою блохастую варежку. Мессир, это действительно подарок всем нам — молчащий Бегемот. — Фиелло**! — произнес Воланд то ли соглашаясь, то ли веля замолчать. На всякий случай Азазелло все же умолк, но при этом кивнул Мессиру с почтением, бросая презрительный взгляд на Бегемота. — Это с кем же мне теперь водку пить? — удивленно воскликнул Коровьев, делая такой вид, словно Бегемот собрался не котом на один день стать, а помереть. — Ой, беда-беда — огорчение, потерял я друга! — голосил Фагот, всеми силами стараясь не смеяться. Бегемот, не ожидавший такой реакции (словно забыв от радости, кто его окружает) запутался в собственных лапах — с непривычки оказалось, что четыре — это слишком много. Упал вперёд, проезжая и вытирая великолепной черной шерстью каменный пол. От такого невезения по-волчьи выть хотелось. Но он же кот, ему нельзя. Да он и не жаловался — честно старался не жаловаться. Всё-таки сам хотел всего этого — получите, распишитесь, извольте пользоваться. Он просто сел там, где упал. Сделать наиболее беспристрастное выражение морды не составляло труда. Бегемот начал себя вылизывать. Как самый настоящий, уважающий себя кот. Все затаили дыхание, и даже сам Воланд заинтересовался. Бегемот вывалил язык, и, учитывая его размеры, это выглядело донельзя смешным. Коровьев тихо прыснул. «Наклониться вперед и провести языком по шерсти. Ничего такого», — успокаивал сам себя. Он облизнул шерсть на груди. И даже подумал, что это не так уж и противно. Попытался сделать ещё один подход. Но стоило ему чуть приподнять голову, и Бегемот завалился назад, давясь шерстью. Послышалось ругательство и короткое «мяу». Смех уже не сдерживал никто. Но Бегемот, как истинный демон (то есть кот), не сдавался и продолжал вылизывать себя. Раз за разом заваливаясь на спину, не обращая внимания на смех. Коты на такие глупости не отвлекаются. А Бегемот теперь самый настоящий кот. Когда ему это надоело, он просто лег на живот. Прям там где сидел, раскинув лапы в разные стороны и пробормотав: «Убит». Кто конкретно убит и чем Бегемот не пояснил, вызывая множество вопросов. Гелла даже рот открыла, но ее одернул Воланд. — Где мои тапочки, Бегемот? Я жду. Послышался ряд нечленораздельных звуков, несколько жалобных мяу и демон снова встал на свои родные четыре лапы. Молчать — с лёгкостью (почти), но почему его никто не предупреждал, как сложно ходить на четырех лапах? Возмутительно! Бегемот скрылся из виду, сильно петляя, иногда ударяясь носом о пол. Его не было слишком долго, и свита Воланда с ним во главе успели заскучать и потерять интерес. Неожиданный грохот вернул их внимание. — Примус… — чуть не плача, произнес показавшийся Бегемот. — Разбился. Совсем. — Но ведь… — попытались возразить Коровьев и Азазелло, но их слова утонули в причитаниях Бегемота. Делая максимально страдальческий вид, переваливаясь с лапы на лапу, Бегемот подталкивал перед собой тапочки Мессира. Иногда они улетали совершенно в противоположную сторону, но разве это волновало кота, изображевшего вселенскую скорбь? Ну не в зубы же их брать! Это же абсолютно не гигиенично. Вот лапой их подпинывать — другое дело. Хотя Бегемот все сильнее подозревал: что-то он делал совершенно неправильно. — Мяу, — жалобно протянул он, когда спустя долгих десять минут тапочки оказались у ног Воланда, последний даже почесал кота за ухом. Усевшись рядом с Мессиром, Бегемот начал оплакивать каким-то чудом разбившийся примус. — Мя-я-я-яу! Мяу… Мя-я-яу. Спустя пару минут его уже не возможно было заткнуть. Бегемот завывал на все подземное царство с максимально жалобным видом. Коты ведь не разговаривают, примус не починяют. Остаётся выть. — Хватит! — хором прошипели Гелла, Коровьев и Азазелло, затыкая руками уши. — Мессир, пожалуйста! — Мессир, запретите ему быть котом! — Мессир! Умоляем Вас. Бегемот начал орать ещё громче. Что не сделаешь ради благодарной публики. Тут даже охрипнуть нежалко. Поэтому Кот начал орать «Мя-яу» втрое громче. Будут знать, как над ним смеяться. — Достаточно! — всё-таки не выдержал Воланд. Все разом замолчали — Твой день истек, Бегемот, хватит так орать. Остальные тоже замолчите. — А что я? Я ничего. Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, — пожал плечами Бегемот, удаляясь на своих двух. *Идея "оргии сатанистской" целиком и полностью принадлежит автору Книжный червяч0к, спасибо большое! **Будущий Азазелло до 1934 г. назывался Фиелло. Имя Фиелло оттеняло подчиненное положение будущего Азазелло по отношению к будущему Воланду (тогда еще Азазелло), а с другой стороны пародийно приравнивало его к мессии.