11 несчастий

- Смотри, видишь справа здание разноцветное? - Дунг указала рукой на здание, чтобы Хэчан понял, что она имеет ввиду. - Да, вижу. - Это больница, где Марк лежит. Сейчас я объеду с другой стороны здание, и припаркуемся за ним. Дунг поехала вниз по улице, повернула направо, поднялась в гору и наконец припарковалась. - Выходить из машины? - Хэчан уже не мог нормально говорить: из-за волнения все сказанные слова стали казаться глупыми, а действия необдуманными. - Да, Хэчани, выходи. Они оба одновременно вышли из машины и направились ко входу в больницу. - А, стой, я забыла продукты в машине, - Дунг, делая маленькие, но быстрые шаги на своих каблуках, подбежала к машине, открыла багажник и достала оттуда пакет. Догнав Хэчана, они спокойно направились ко входу. - В каком отделении он лежит? - В травматологии. Могли положить в нейротравматологию, но об этом он тебе расскажет потом. С каждым шагом Хэчану было всё труднее идти навстречу человеку, с которым его связывают все возможные мысли и действия. Он боится увидеть его в плохом состоянии. Он даже не знает, что толком стряслось, чего ожидать. Именно неизвестность пугает его. Зайдя в больницу, Хэчан почувствовал, что свет, отраженный от белоснежных стен, полов и коридоров, ударил ему в глаза. Слишком уж мрачен был парень, чтобы поглощать в себя это всё. "Черт, зачем так ярко, блин", - пытался думать обо всём, кроме Марка. - Халат возьми, висит вон на вешалке, - Дунг, подойдя врачу, указала Хэчану на халат. - Хорошо, - он надел его и медленно шел вдоль палат, которые, как ни странно, располагались на первом этаже прямо возле входа. Одна только мысль о том, что где-то в этой палате лежит человек, меняющий его внутренний и внешний мир, будоражила Хэчана. Он и представить не мог, что обстановка изменится до того, что он встретятся в больнице да и еще после длительной разлуки. - Палата номер тридцать шесть, - тихо сказала Дунг, приобняла Хэчана за плечо и повела к палате. Она находилась на втором этаже, совсем близко к лестнице. Поднимаясь по ней, Хэчан поскользнулся и чуть не поцеловал вместо Марка идеально белый пол. - Хэй, парень, я тебя везла сюда не для того, чтобы оставить, - Дунг усмехнулась, да и Хэчан немного отошел от своих мыслей с помощью резко прилившей порции адреналина. - Да я аккуратно, задумался просто, - он улыбался, но сердце как будто разрывалось на кусочки, бешено колотясь. Невозможно описать то, о чем он думал сейчас. - Ну вот, пришли, можем заходить, - Дунг указала рукой на дверь, которая вела в палату. Она видела, как волновался Хэчан. Как часто дышал, как тряслись руки. Несмотря на всё это, он нашел в себе силы открыть дверь палаты и хотя бы подойти к порогу. - Марк, - произнёс он на выдохе и готов был грохнуться на пол рядом с ним. То, что он увидел, позже отпечаталось в его глазах еще на долгие-долгие десятилетия. Марк не был в коме, нет. У него были открыты глаза, только с ними не было всё хорошо. Один глаз налился кровью будто спелое яблоко, зрачка практически не было видно. Под обоими глазами были огромные, болотного цвета синяки. Разбитая, опухшая губа. Лицо исхудалое и очень уставшее. Было такое ощущение, что его били здесь каждый день, не давали ни есть, ни спать. Хэчан почувствовал, что что-то холодное течет по его щеке. Это слеза вырвалась наружу от его испуга. От ощущения того, что не зря он каждый день плакал, как девчонка. Марк опирался спиной об изголовье кровати и смотрел в глаза Хэчану. То, чего он больше всего боялся, сбылось. Он желал увидеть Хэчана каждую минуту, пока находился здесь. Но больше всего не хотел, чтобы он видел его таким. Таким, как сейчас. Беспомощным, жалким и некрасивым. - Не стой в дверях, - прошептал Марк и приподнял руку, желая почувствовать в ней руку Хэчана. - Да, я.. иду.. ты, - Хэчан и слова не мог сказать, настолько он был ошарашен внешним образом Марка. - Хэчан, пожалуйста, я хорошо себя чувствую, расслабься, еще поживём, - Марк был спокоен и предвидел подобную реакцию, поэтому уже миллион раз знал, что он ему скажет. - Что с глазом? - Мне сказал врач, что от напряжения в организме полопались сосуды, типа от недостатка крови. - Какого чёрта у тебя недостаток крови? Не расскажешь, а? - Ты приехал меня отчитывать? - Мне и так было плохо, когда ты калечил себя, а здесь еще это. Скажи мне, кто это сделал? - Хэчани, это не имеет значения. Тот, кто это сделал – рано или поздно будет наказан судбьой. - Нет, Марк, он будет наказан мной. Ты видел, как ты выглядишь? - Нет, я ни разу не смотрел в зеркало с того, как здесь был. Учитывая тот факт, что был в коме полтора дня. - Твою мать. Скажи мне кто это, Марк. Я… Я не могу позволить того, чтобы он ходил здоровыми ногами по этой земле, Марк. Марк, ты понимаешь? Марк? А? Марк? –Хэчан не срывался на крик, он переходил на шепот. Из его глаз текли слёзы. Они несли в себе невыносимую боль, которую чувствовал парень. Он не мог выразить то, как он хочет только лучшего для человека, которого любит. Он плакал, как ребенок. Прислонившись головой к груди Марка, Хэчан зарыдал. Он всхлипывал, сжимал руку Марка и разжимал, как только видел его лицо закрытыми глазами, представляя, как ему больно. Он просто сдался у него на руках. Слишком уж долго копил в себе он эту боль. Так хотел его увидеть, а заглянув в палату, разрыдался. Марк прекрасно понимал всё это. У самого текли слёзы. Смотря на всё это, Дунг решила оставить парней и сказала медсестре, что через час заедет за Хэчаном, попросила не выгонять его из палаты и по возможности не отпускать. - Как же я тебя теперь здесь оставлю? Как ты будешь? – Хэчан говорил это, вытирая мокрые полоски на щеках Марка. Они оба заметили, что Дунг вышла. - Я справлюсь, правда. Тебе нечего волноваться, мне рёбра почти не болят. - Что? Что с рёбрами? - Чёрт. - Говори, что с рёбрами? - Два были переломаны, - Марк не хотел говорить это Хэчану, но оговорки по Фрейду – это самое ужасное, что может быть. Хэчан молчал. Он опустил одеяло, которое было затянуто до груди Марка. Поднял его сорочку и опять почувствовал, что, чёрт возьми, плачет. На месте перелома было огромное пятно, покрытое то синими, то бордовыми красками. Две толстые тёмно-коричневые полоски будто изобразили ребро на его теле. - Ну скажи, пожалуйста, кто это? - Хэчани, я вижу, как ты себя чувствуешь. Я не хочу, чтобы это всё превратилось в гнев. Не надо, чтобы ты кого-нибудь еще убил. - Это не на твоей совести будет. - Я надеялся, что ты скажешь «не убью». - Ну нет уж, Марк. Я вижу, в каком ты состоянии. Но неужели не дал отпор? Как ты мог позволить так себя искалечить? - Видишь это? – Марк показал Хэчану свои запястья. Помимо старых шрамов там виднелись красные потертости, будто его привязали к чему-то. - Привязали? - Да. Он привязал. Он, как я позже понял, сзади подошел и ударил меня по голове чем-то. Кирпичом, наверное. Дай руку, - Марк взял руку Хэчана и дотронулся ею до макушки. На ней отчетливо чувствовалась огромная шишка. - О боже. Тебе болит голова? - Нет, я же говорю, я нормально себя чувствую, - Несмотря на это, голос у Марка был очень слабый и хриплый. - А с губой что? Хоть убей, я не помню, чтобы у тебя она была разбита. - Губу я здесь разбил. Я переворачивался на кровати, опершись об изголовье, но сильно очень заболело ребро, и я со всего размаху врезался губой в это изголовье. - Марк, ты как так мог? - Ну просто руки ослабли от боли такой. Я даже если бы мог, то не удержался. Хэчан сам понял, что рана на губе относительно свежая, значит ребро ему болело совсем не давно. Лжёт Марк. По внешнему виду заметно, что он ночами не спит. Только походу от боли, а не чего-либо другого. Хэчан пересел со стула на край кровати, помог Марку приподняться и обнял его, поддерживая руками всё тело. Рука Хэчана ёрзала по поредевшим волосам Марка. И тут он вспомнил, что никто из них двоих в чувствах друг другу не признавался. Они оба вели себя спокойно, но Хэчан не мог сделать то, чего хотел так просто, без видимой на то причины. Он отклонился от объятий, оставив между их лицами расстояние буквально в ладонь. Совсем неожиданно Марк сам подался вперед, касаясь своим носом щеки Хэчана. - Ты представить себе не можешь, что было у меня внутри за этот месяц, - Хэчан прошептал это на ухо Марку. - Наверное, то же самое, что и у меня. - Марк, я… я люблю тебя. - И я тебя люблю, мой Хэчани. Я безумно счастлив, что имею возможность сейчас чувствовать твоё тело рядом с моим. Знаешь, если честно, я совсем не сплю уже третью ночь. Мне всегда кажется, что если я закрою глаза, то они больше не откроются. Я очень боюсь больше тебя никогда рядом с собой не увидеть. Мне ставят капельницы уже которую ночь, у меня кровотечение внутренних органов. И это не из-за избиения, Хэчан. Марк вдруг будто обвис в его руках. Не понимая, в чем дело, Хэчан отстранился и посмотрел на Марка. Увидев, что его глаза закрыты, Хэчан не на шутку испугался. - Медсестра! Быстрей!!! – он закричал, что было мочи. - Что случилось? – она забежала в палату и увидела, что на руках у Хэчана Марк, снова потерявший сознание. – Тихо-тихо-тихо, парень, отпусти его. - Нет! - Хэчан, отпусти его! - А что если это последний раз, а? – Хэчан буквально кричал на женщину. Он снова заплакал: - Марк, солнышко, очнись, пожалуйста, - Хэчан прижал его к себе и почувствовал, как всё-таки Марк исхудал. - Хэчан, если ты его не отпустишь сейчас, я сделаю так, что тебя больше не пустят к нему никогда. - Ладно, всё, - он, буквально отрывая от себя Марка, аккуратно уложил его на подушку и отошел от кровати. Медсестра нажала на кнопку около кровати. Откликнулся диспетчер: - Да? - Тридцать шестая палата, снова в реанимацию. - Вызываю санитаров. У Хэчана на глазах в палату въехала передвижная койка, за ней вошли двое мужчин. Он взяли Марка, один под руки, а другой под ноги и переложили на эту койку. Она выехала из палаты и направилась в самый конец коридора, где был лифт. Марк остался в палате совсем один. Один, наедине со своими мыслями. Он буквально готов был умереть. Жутко разболелась не только голова, но и сердце. Земля ушла из-под ног...