Адреналин: Demon inside

      — Сейчас бы целоваться, когда я умираю, — еле слышно говорит Лекса в губы Кларк.       Кларк отстраняется и смотрит в зелёные глаза, в которых появились озорные огоньки. Кларк не дышит, но моргает так быстро, будто от этого в данный момент зависит её умственная активность.       Кларк хочет отшутиться, чтобы не выглядеть глупо. Она хочет нагрубить, встать и уйти. Она хочет даже ударить Лексу за то, что та… ничего не сделала? Стоило Кларк сделать то, что просила брюнетка, как Лекса снова заставила Кларк почувствовать себя глупо.       Кларк не понимает эту девушку. Не понимала с самого начала, и теперь она окончательно запуталась.       — Прости, — говорит Кларк, отводя взгляд. Она понимает, что у неё нет сил реагировать на это «правильно». Пусть Лекса думает, что хочет.       — Нет, Кларк, — Лекса быстро кладёт свою ладонь поверх ладони Кларк, что уже покоилась на полу, — ты не поняла. Я не принимала обезболивающее с самого утра, я хочу пить, я еле добралась до туалета, раз пять чуть не упала, а на шестой всё-таки упала, у меня капец как болит нога, и я сейчас сидела и думала о том, что я слабачка. Я не привыкла так себя чувствовать, я хотела сдаться. — Лекса опускает взгляд на их руки.       Рокси подходит ближе, стараясь не издать ни звука, чтобы не напомнить им о своём присутствии. Рокси понимает, о чём говорит Лекса, а Кларк вообще нет. Если бы Кларк понимала, то смогла бы оценить сказанные Лексой слова. Рокси это оценила, что было досадно.       — Да, прости. — Кларк забирает свою руку и поднимается на ноги. — Я помогу. — Она протягивает руки вниз, и Лекса хватается за них и тянется, поднимаясь на ногу.       Кларк провожает брюнетку до дивана. Она следующие полчаса занимается тем, что бегает по дому, пытаясь сделать всё, чтобы Лексе стало лучше.       — Умно, — тихо говорит Рокси, сидя в кресле напротив дивана и разглядывая свои ногти.       — Заткнись, — огрызается Лекса, переводя на неё взгляд.       — Ты хороший манипулятор. Этому учат где-то, или ты с рождения такая? — Рокси закидывает ногу на ногу и бросает на брюнетку короткий взгляд исподлобья.       — А тебя учили быть второсортной мразью, или ты родилась такой? Хотя прости, ты же умерла, какая уже разница. — Лекса потягивается, а потом кладёт руки себе под голову, принимая более расслабленную позу. — Тебя, кажется, сбила машина, в которой чувак не справился с управлением из-за того, что ему сосали член. Что ты почувствовала? Нелепо как-то.       — Сука, — взрывается Рокси, вскакивая на ноги. — Ты просто…       — Кто? — глаза Лексы заплывают чёрным, но только лишь на секунду.       Девушки быстро отводят друг от друга взгляд. В гостиную входит Кларк. — Вот вода, — говорит Кларк, подходя к дивану и оставляя бутылку на журнальном столике, — на ночь. Я спать. Спокойной ночи.       Кларк так же быстро покинула помещение, как и вошла в него.       — Ты никогда не завладеешь ею, Лекса. Да, что-то в тебе её зацепило, но, как ты видишь… Ей проще дома не ночевать, чем проводить время рядом с тобой в своём собственном доме.       С этими словами Рокси исчезает.       Кларк просыпается от громкого грохота.       — Сука!       Её глаза распахиваются ещё шире, когда она слышит крик Лексы, а следом ещё и грохот. Какой-то тяжёлый предмет упал на пол.       Кларк вскакивает с кровати одновременно с Рокси.       — Надеюсь, это звуки собирающейся покинуть нас Лексы, — бурчит Рокси, выходя следом за Кларк из комнаты.       — И она упала на пути к двери, — поддерживает Кларк, которой хотелось ещё поспать.       Рокси, пока спускается за Кларк по лестнице, думает о том, что со стороны Кларк было очень опрометчиво не одеться. На ней длинная футболка, которая почти не прикрывает трусы. И если Кларк привыкла, что Рокси её видела в любом виде, то вряд ли она обрадуется, когда осознает, что в таком виде появилась перед Лексой.       Лекса действительно упала на пути к двери, только дверь была в ванную комнату.       — Скажи, почему ты падаешь именно здесь? — подбегает к ней Кларк и, подхватывая, помогает встать.       — Потому что валяться у двери в туалет драматичнее, Кларк! — огрызается Лекса, вставая на ногу и убирая от себя руки Кларк . — Меня это всё задолбало! Как люди ходят со сраными сломанными ногами?! Как, блять?! — Она яростно отмахивается рукой в сторону и чуть не попадает Кларк по лицу.       — А они не ходят! Они лежат! — громко отвечает Кларк и помогает открыть дверь в ванную.       — Закрой! Я уже всё! — Лекса перехватывает ручку и громко захлопывает дверь.       — Прекрати орать! — командует Кларк , делая на Лексу шаг, отчего та попыталась отступить назад и чуть не завалилась.       — Да? И как мне, по-твоему? Под себя что ли? Между прочим из-за сраных лекарств мне приходится ходить чаще, чем хотелось бы! — Лекса хватается за стены, помогая себе допрыгать обратно к дивану.       — Я тебе принесу утку, — усмехается Кларк, наблюдая за растрёпанной и злой брюнеткой. — И хватит бросаться мебелью, она, между прочим, мне ещё пригодится.       Кларк поднимает стул, который снова валялся на полу.       — Слушай, — Кларк подходит к дивану и останавливается в ногах у Лексы, — если тебе так тяжело, то давай я пристрою тебя куда-то. Ну, в смысле, есть же специализированные места, и там будет уход хоть круглые сутки. Я не могу так, да и у меня нет желания. — Кларк ждёт ответа, но Лекса лишь опускает взгляд ей на ноги, а следом за Лексой это делает и Кларк. — Блять.       — Миленько. — Брови Лексы ползут вверх. — Мне уже гораздо лучше.       — Ты невыносима! — рычит Кларк и разворачивается, чтобы уйти.       — Воу, а вид сзади… — тянет Лекса.       — Отвали! — огрызается Кларк и быстро уходит из помещения.

***

      Весь следующий день Лекса звала Кларк только по делу. Типа покормить, налить воды и проводить в ванную комнату. Учитывая, что у Кларк душевая кабина, Лекса садилась на пол и принимала душ, вытащив больную ногу наружу. Кларк ей в этом не помощник. В совокупности, учитывая, что за этот день ухаживала за Лексой только Кларк — это заняло раз в пять меньше времени, чем в те дни, когда с Лексой несколько часов находилась медсестра.       В воскресенье всё было так же. Никаких личных разговоров, всё только по делу.       Кларк должна была радоваться таком раскладу. Она начала было радоваться. Точнее… успокаивать себя тем, что если Лексы стало меньше, значит, скоро она и думать о ней перестанет.       Но, когда Кларк на следующий день вернулась после школы, то к ночи заметила, что Лекса её ни разу не позвала. Уже двенадцать часов и пора спать, а Кларк так ни разу и не услышала крика с первого этажа.       Кларк вместо того, чтобы радоваться этому и лечь спать, надевает домашние шорты и спускается вниз.       — Спишь? — спрашивает она, останавливаясь при входе в гостиную.       — Нет. Мне сложно уснуть. Обычно получается под утро или днём, когда совсем сил не остается, — шепотом отвечает брюнетка.       — Можно? — Кларк подходит к дивану и останавливается в ногах, ожидая ответа.       — Ты хочешь лечь или сесть? — Улыбка Лексы будто освещает тёмное помещение.       — Нет, Лекса, я хочу сесть. — Кларк цокает языком, уловив очередную попытку смутить её.       — Садись. — Лекса чуть двигается к спинке, освобождая место.       Кларк села и уставилась перед собой. Она не планировала это. Она не думала, что скажет, когда придёт. Или о чём-то таком. Она просто сделала то, что ей захотелось. Но она надеется, что Лекса не спросит, потому что тогда она в очередной раз почувствует себя неловко и уйдёт.       — Ты когда-нибудь ломала себе что-то? — Лекса первая нарушает повисшую тишину.       — Ну… — Кларк задумывается. Она ломала. Она часто себе что-то ломала, а Рокси каждый день делала всё, чтобы вылечить её.       Когда-то давно, когда Кларк объявила о том, что слышит Рокси, и это вовсе не голоса в её голове, тогда, когда она сообщила Рокси о том, что видит её, между ними состоялся разговор. Рокси нужны были эмоции (или, как Кларк недавно выяснила, и она сама), а взамен Кларк получает опеку. В опеку входило лечение после травм и влияние на окружающих Кларк людей, чтобы той жилось проще. Рокси слаба, и если с ссадинами она могла справиться, то с переломами — нет. Но зато она могла ускорить процесс выздоровления. Этот договор с годами пополнялся разными обещаниями.       — Часто? — снова спрашивает брюнетка, потому что Кларк ушла в размышления и забыла ответить.       — Часто, — соглашается девушка. — Я с детства немного тронутая на голову. Ну, знаешь, я люблю экстремальные штучки. — На лице Кларк появляется ухмылка, и она бросает на Лексу короткий взгляд. — Ломала часто и руки, и ноги. Это больно, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь.       — Как твоя мама на это реагировала?       — Мама? — Кларк как-то горько улыбается, вспоминая о маме и о её реакции. — Она водила меня к психиатрам. Она думала, что из-за смерти отца я поехала головой. Я поехала, да, но не из-за его смерти, а после. Я попала в аварию и… — она поворачивается и долго смотрит на Лексу, думая, стоит ли говорить ей об этом. Лицо Лексы серьёзное и готовое слушать. Кларк принимает решение. — После аварии я поняла, что мне хочется почувствовать что-то такое ещё раз. Ну и понеслось.       — Странно, — хмыкает Лекса.       — Что?       — Ты много раз ломала себе что-то, но понятия не имела, как себя вести, когда я сломала себе ногу. А ещё ты кричала так…       — Блин, — перебивает её Кларк. — Я должна была тебя перевязать. Ногу твою. Ну и ещё не паниковать.       — Должна была. Ты же организовала «Адреналин», там по-любому часто себе что-то ломали, что, ни разу не оказывала первую помощь?       — Да вроде как не ломали. Всё проходило гладко. Я никогда не звала их на мероприятия, которые не могла контролировать. Только себя, — смеётся Кларк.       — Тебе что, совсем на себя наплевать? — на повышенных тонах задаёт вопрос Лекса, что заставляет Кларк напрячься в теле.       — Нет, — Кларк двигается к Лексе ближе и наклоняется, приближаясь к её лицу, — это то, чем я живу. Без этого я не вижу смысла. Если не испытывать эмоции, зачем тогда жить? — шепчет Кларк. — Ничто другое, Лекса, этого не вызывает. Если ты ещё раз что-то подобное мне скажешь, то наш разговор будет раз и навсегда закончен.       — Прости. — Лекса отводит взгляд в сторону, и Кларк выпрямляется.       — Меня бесит, когда начинают говорить о суициде или о том, что я не ценю жизнь или что-то типа того. Это не так. Я никого не сужу, и никто не в праве это делать со мной.       — Что ты больше всего не любишь в людях? — Лекса спрашивает, а потом, скуля, подтягивает ноги и присаживается рядом с Кларк, положив ногу в гипсе на журнальный столик.       — Манипулирование, — отвечает Кларк, наблюдая за Лексой и откидываясь на спинку дивана.       — Но ты сама манипулятор. — Лекса наконец устроилась и тоже откинулась на спинку.       — Поэтому это единственное, что я не люблю. А всё остальное… мне как-то пофиг. Злые, добрые, грубые, наглые… Меня это не трогает. Мне всё равно.       — Но не со мной, — говорит Лекса и пристально смотрит на Кларк, которая, услышав вопрос, перестает дышать.       — Мне пора. — Кларк дёргается, но ей мешает встать с дивана рука Лексы, что вцепилась в её предплечье. — Пусти, — грубо просит Кларк, глядя на Лексу исподлобья.       — Нет. — Лекса дергает её руку на себя, отчего Кларк наконец выдыхает и делает это достаточно громко, тут же оказываясь лицом к лицу с Лексой. — Трусиха.       — Лекса, — еле слышно просит Кларк, тут же замечая, как её голос дрожит. Она начинает вся дрожать, теряя контроль над собственным телом.       Лекса слишком близко. Рука Лексы слишком сильно сжимает её предплечье. Взгляд зелёных глаз такой пронзительный, что Кларк от него бросает в жар. Она хватается за плечи Лексы, чтобы оттолкнуться от неё, но вместо этого, когда её ладони соприкасаются с кожей, она сжимает их.       — Перестань! — грубо, но тихо просит Лекса.       — Что ты хочешь? — серьёзно спрашивает Кларк , которой уже совсем не до шуток. Какие уже, блять, могут быть шутки, если лицо Лексы находится в нескольких сантиметрах от её лица.       Лекса дышит ртом, и Кларк чувствует на своих губах её теплое дыхание. Губы блондинки начинают подрагивать. Внутри зарождается гнев и злость, которая готова вырваться и уничтожить Лексу за то, что та так нагло вторгается в её личное пространство и заставляет испытывать это снова. Но если прежние эмоции накрывали Кларк, как волны, то сейчас это сравнимо с цунами, с которым справиться просто нет сил.       — Тебя! — рычит Лекса и опускает взгляд на губы Кларк. — Тебя, — повторяет она, поднимая взгляд и сталкиваясь с затуманенными и какими-то уже шальными голубыми глазами.       — Не… смей! — отвечает Кларк, но выдаёт себя хрипом и дрожанием в голосе. Она находит в себе силы и толкает Лексу в плечи, на что та тут же, отпуская предплечье Кларк, хватается за её шею, не давая возможности блондинке отстраниться. Её пальцы сжимаются, и Кларк чувствует боль от ногтей.       — Трусиха.       — Если я не хочу тебя, это не значит, что я трусиха, — пытается Кларк, понимая, что гнев сменяет ноющая боль в грудной клетке. — Пусти.       — Хорошо. — Лекса ослабляет хватку. А потом и вовсе убирает руку от Кларк. — Уходи.       Кларк борется с желанием заорать и ударить девушку. С желанием разреветься от досады и собственной никчёмности. От того, что не может контролировать то, что чувствует. От того, что ей безумно хотелось, чтобы Лекса не отпускала. От того, что она хотела, чтобы Лекса пропала из её жизни раз и навсегда, забрав всё это дерьмо с собой.       Она встаёт и быстрым шагом уходит.