Читай по губам

В январе наконец-то выпал снег, и, словно вслед за ним, возобновились ночные кошмары. Волдеморт что-то затевал, и Гарри просыпался по ночам, захлебываясь в его черной ярости. Но Дамблдор хранил молчание и, похоже, не собирался комментировать политическую обстановку в магомире. Зато по школе ползли всевозможные слухи, говорили, что участились нападения на магглов и полукровные семьи, и уже есть жертвы. Макгонагалл, Флитвик и остальные преподаватели то и дело собирались в учительской и что-то обсуждали. В день посещения дуэльного клуба Гарри так и не удалось разведать причины их беспокойства, да и «Пророк» продолжал лживо-бодрым тоном уверять, что все благополучно. Но через пару дней Гарри совершенно случайно в библиотеке услышал часть разговора Джеймса и Люпина. Оба они уже состояли в Ордене Феникса, и недавно один из фениксовцев пропал без вести. Гарри не понял, о ком шла речь, но о судьбе пропавшего гадать не приходилось – он, конечно, был убит. На слизеринцев смотрели теперь с нескрываемой ненавистью, а их декан профессор Слагхорн ходил бледный от страха, шарахаясь от собственной тени. Даже Снейп, привыкший к атмосфере всеобщей неприязни, стал еще более угрюмым и замкнутым. Он теперь сердился на весь мир, и особенно, почему-то, на Гарри. Гарри чувствовал себя скверно – на ходу засыпал днем, а ночью часами лежал и смотрел в темноту. Хогвартс перестал служить ему защитой. Стоило задремать, как одни и те же сны принимались роиться над ним, пестрой чередой мельтеша перед глазами. Ему снилось, что Упивающиеся проникли в Большой зал и начали пытать учеников Круциатусом, или что он бежит по коридору, добегает до двери, но за ней – глухая кирпичная стена, а сзади вырастают силуэты людей в черных плащах… Шрам то и дело начинал болеть, но куда больше изматывала мысль о том, что связь с Волдемортом все еще существует. Ближе к февралю состояние Гарри только ухудшилось: он ждал самых дурных вестей, и они не замедлили последовать. Когда на уроке трансфигурации, бессмысленно разглядывая «Тролля» на полях своей контрольной, Гарри боролся со сном, дверь класса отворилась, и на пороге возник Дамблдор. Директор никогда не приходил на занятия, так что его появление вызвало небольшой переполох. Жестом призывая учеников не шуметь, он вызвал Макгонагалл и о чем-то переговорил с ней за дверью. - Мистер Грейнджер, идите с профессором Дамблдором, я отпускаю вас с урока, - сказала декан Гриффиндора, вернувшись. – Остальных прошу приготовить пергамент, сегодня мы будем заниматься работой над ошибками. Гарри поймал встревоженный взгляд Снейпа, еле заметно пожал плечами и вышел в коридор. Дамблдор ждал его, и сразу увел к себе в кабинет. Предложил Гарри стул, но сам не стал садиться, вместо этого прошелся из угла в угол и замер у стола, теребя кружево на манжете. - Не так давно, - два месяца назад, если быть точным, - ты, Гарри, предсказал судьбу некоторых членов ордена Феникса, - начал он без предисловий, и Гарри удивился, каким древним стариком выглядел сейчас директор. – Вчера мы понесли большую утрату: один из лучших фениксовцев погиб. Вместе с ним была убита и вся его семья. Его звали Боунс. Гарри опустил голову, стараясь подавить всколыхнувшуюся в нем злость. Он ведь предупреждал, он сделал все, что мог, чтобы Дамблдор понял всю серьезность его слов… И вот – жертв снова не удается избежать, Волдеморт все еще разгуливает на свободе и убивает. - Надо поговорить со Слагхорном, - Гарри поднялся. – Объяснить ему все. Он как никто другой может свидетельствовать против своего бывшего ученика! И он обязан осознавать свою ответственность за бездействие! Я могу пойти к нему прямо сейчас, если нужно! - Не нужно. Я сам поговорю с ним, - Дамблдор покачал головой, словно сам не был уверен в успехе этого предприятия. - Но вы, по крайней мере, верите мне теперь? Верите, что медлить нельзя? – умоляюще воскликнул Гарри. Все вдруг встало на свои места – Волдеморт перешел к открытой борьбе с Орденом Феникса, и именно эти его эмоции так мучили Гарри в последние недели. Он потер снова разболевшийся шрам и тихо добавил: - Возможно, кто-то погибает от его руки прямо сейчас, пока мы с вами разговариваем здесь, профессор Дамблдор! - Голова болит? – вместо ответа спросил директор. – Я еще давеча обратил внимание, ты выглядишь совсем измученным, Гарри. Что с тобой? - Это… наследственная болезнь… от бабушки. Все прорицатели ею страдают, - сказал Гарри, отчаянно надеясь, что среди знакомых Дамблдора нет ни одного прорицателя. Как бы то ни было, директор ничего уточнять не стал. - Иди к мадам Помфри, прямо сейчас, - велел он. - И оставайся в Больничном крыле столько времени, сколько она скажет. Ты слышишь меня? Гарри кивнул. Он не рассчитывал на помощь мадам Помфри, но спорить с Дамблдором не было ни сил, ни желания. Спустившись в Больничное крыло, он подробно изложил школьной медсестре все свои симптомы, но умолчал о главном. Когда мадам Помфри услышала, что мигрени мучают ее пациента уже больше месяца, она пришла в ужас и велела Гарри немедленно ложиться в постель. - Завтра же я вызову колдомедика из Больницы Святого Мунго! – обещала она, наливая в стакан обезболивающее зелье. Под ее причитания Гарри впервые всерьез задумался о том, что его недуг может оказаться очень опасным, и эти мысли его испугали. Вечером явился Снейп, и, узнав от мадам Помфри подробности, изрядно разъяренный влетел в палату. - Месяц! – рычал он. – Уже месяц, как ты болен, и ни слова не сказал мне! - Я не хотел тебя беспокоить, - робко заметил Гарри. «И не думал, что ты станешь беспокоиться». - Идиот! - Не ори, - Гарри отвернулся к стене и закрыл глаза. Что, если он умирает? Может, возвращение в прошлое запустило какой-то разрушительный механизм, который дремал до поры, а сейчас пробудился, чтобы медленно уничтожить Гарри? Снейп сел на край кровати и осторожно погладил его по плечу. - Прости меня, - сказал он шепотом. – Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось из-за того, что ты слишком поздно начал лечение. За этот тон ему все можно было простить. Гарри накрыл его руку своей. - Посиди со мной, - попросил он. – Это прошлое с будущим начинают сближаться и мучают меня… Знание слишком дорого стоит, может быть, мне жизни не хватит, чтобы заплатить за него… - Ты, похоже, бредишь… - Снейп, склонившись, коснулся губами его лба. – Так и есть, у тебя жар. - Наверное, - согласился Гарри, еще крепче сжимая его руку. – Завтра придет колдомедик из Мунго… Расскажи мне что-нибудь. - Что тебе рассказать? - Что-нибудь. - Ну, хорошо. Слушай историю про то, как я стану директором Хогвартса, - Снейп забрался на кровать поближе к Гарри и сел, поджав под себя ноги. – Я стану директором очень рано, лет в тридцать, может быть, в тридцать пять. Сразу же, как только я займу этот пост, пойду в Запретную Секцию и прочту все книги, которые там хранятся. Потом я составлю для каждого ученика индивидуальную программу в зависимости от его способностей. И введу в школе командные соревнования по Чарам, Зельеварению, Трансфигурации, Истории магии и Защите от темных искусств, аналогичные Квиддичу… По результатам этих соревнований в конце года будет присуждаться Кубок Школы. Еще я отредактирую торжественную речь перед пиром, сократив ее до слов «приступайте к трапезе»… и уберу из меню овсянку и молочный суп... И - специально для тебя – каждую зиму буду превращать озеро в большой каток. Тех, кто не умеет кататься, станет обучать этому специальный педагог. В конце зимы у нас будет проходить бал на льду. Факультеты должны будут подготовить танец и исполнить его на коньках. А на берегу у меня будут посажены настоящие живые тюльпаны. И вот, когда я объявлю лучших, тюльпаны тотчас распустятся, и цвет их лепестков будет соответствовать цвету факультета-победителя. А еще я открою дуэльный клуб, перед вступлением в который необходимо будет доказать свою доблесть и мужество… И лишь самые достойные станут обучаться искусству дуэли… Его негромкий голос действовал на Гарри умиротворяющее, и мальчик не мог с точностью определить, на самом ли деле Снейп говорил что-то, или это было началом сна, в котором они с Северусом кружились на коньках по льду Черного озера, а над их головами неспешно плыли в воздухе лампы из цветного стекла – слизерински-зеленые и гриффиндорски-алые. *** Врач прибыл в Хогвартс по каминной сети с утра пораньше, вскоре после того, как Гарри проснулся. Встречала его мадам Помфри, но следом тотчас явился Снейп. Северус заявил, что у него нет занятий, хотя Гарри знал, что это не так, и с независимым видом уселся на соседнюю кровать. Доктор долго водил над Гарри волшебной палочкой, посмотрел зрачки, заставил высунуть язык, но так ничего и не нашел. Снейп наблюдал за его действиями с нескрываемым ехидством, однако помалкивал. Мадам Помфри охала и вздыхала. Наконец колдомедик убрал палочку и поднялся. - Никакого проклятия или сглаза, - сказал он, принимая из рук Помфри свою шляпу. – Должно быть, обычная мигрень. Многие мои пациенты страдают ею зимой и в начале весны. Лечение стандартное – компрессы, травы, свежий воздух… Правда, - он обернулся и смотрел теперь на Гарри, – может быть и другая причина. Мысли. Тяжелые темные мысли. В этом случае вариант только один – учиться закрываться от них. - Вы говорите об Окклюменции? – спросил Гарри. - Лучше этого пока ничего не придумано. Будьте здоровы, молодые люди, Поппи, - колдун слегка приподнял шляпу и, шагнув в камин, исчез в зеленом пламени. Гарри со смесью облегчения и разочарования откинулся на подушку. Он был рад услышать, что над ним не нависает смертельный недуг, - но и на помощь можно было не рассчитывать. Снейп, судя по выражению его лица, тоже остался недоволен выводами доктора. - Владеешь Окклюменцией? – спросил он, как только мадам Помфри вышла за дверь. - Немного, - признался Гарри. – Пользуюсь в случае крайней необходимости. Но чтобы держать заслон постоянно… Не представляю, как это возможно. - Наверное, в результате тренировок он вырабатывается автоматически? – предположил Снейп, укладываясь на кровать и закинув руку за голову. – Если ты какое-то время следишь за тем, чтобы держать ментальный щит, он становится частью тебя, как… осанка или походка. - У меня несколько раз получалось, - вспомнил Гарри. – Я думал про падающий снег, и мои мысли как будто терялись в этом снегопаде. - Вот так совпадение! – возбужденно блестя глазами, воскликнул Снейп. – Я тоже всегда, если нужно закрыться, воображаю снежную поляну, или водопад, или дождь! - Конечно, ведь ты же сам мне и гово… э-э… я хотел сказать – не такое уж и странное совпадение, ведь главное тут – представить себе что-то монотонное и завораживающее, так? Воду или пламя. Или снег. Кстати, мне приснилось вчера, или ты действительно рассказывал про бал на льду и тюльпаны, которые могут цвести зимой? - Ничего я такого не рассказывал, - хитро отозвался Снейп с соседней койки и положил ногу на ногу. - Я отлично выспался! Будешь теперь каждый вечер сочинять для меня новые истории. - Ага, держи карман шире, - фыркнул Снейп, и вскочил на ноги – в палату вернулась мадам Помфри с подносом. - Я сейчас встретила профессора Флитвика в коридоре, - начала она тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Он сообщил мне, что с утра у него был урок по Чарам, на который не явилось двое студентов. Филиус волновался, не случилось ли с ними чего и не находятся ли они у меня в Больничном крыле… Я спросила их фамилии, и, как вы думаете, кого он назвал?! - Блэка и Поттера? – с надеждой спросил Снейп. Гарри покатился со смеху. Глядя на него, и мадам Помфри тоже улыбнулась. - Я понимаю, что ты беспокоился за своего друга, Северус, - сказала она и поставила перед Гарри завтрак. – Но все же прогуливать занятия не следует. Что у тебя сейчас по расписанию? - Зелья, - неохотно ответил Снейп. - Иди на урок. Я выпишу мистера Грейнджера после обеда. А тебя жду вечером. И смотри, больше не обманывай меня, - она погрозила пальцем. Северус пристыженно кивнул и поплелся к выходу, но Гарри почему-то показалось, что это наигранное раскаяние, и что Снейпу сейчас нет никакого дела ни до Чар, ни до Зельеварения. Взгляд, который Снейп бросил на него прежде, чем закрыть за собой дверь, только укрепил Гарри в этой уверенности.