Читай по губам

Необходимость создать ментальный щит и постоянно очищать сознание нисколько не способствовала успеваемости: Гарри мог выпасть из реальности прямо посреди урока и очнуться только тогда, когда прозвенит школьный колокол. Но возвращение головных болей страшило его куда больше, чем успехи в учебе, поэтому до поры Гарри не придавал происходящему большого значения. Хотя с этого семестра он по праву мог считаться худшим учеником на курсе и за ним тянулся шлейф долгов и отработок, его это не слишком заботило. По крайней мере, до тех пор, пока не пришло письмо из Школы авроров, куда он в январе отправил заявку. В бумаге сообщалось, что для поступления необходим высший балл по основным предметам школьного курса. Сам Гарри был совершенно уверен только в Защите от темных искусств. Свои знания по Чарам и Истории магии он оценивал на четыре балла из пяти, а вот с Зельями и Трансфигурацией дело обстояло совсем плохо. Так что мрачных мыслей только прибавилось: что будет, если он не сможет поступить? Чем тогда ему заниматься, где жить, кем работать? Снейп, у которого всегда имелась в запасе пара-тройка приземленных, но надежных вариантов, сказал, что на Диагон-аллее любой выпускник легко найдет себе дело: в лавках и мастерских неизменно требовались подмастерья, но выпускники Хогвартса неохотно шли туда работать, стремясь поступать в университеты или устраиваясь на более престижные должности по протекции своих родителей. - Давай, дадим объявление в «Пророк»? – предложил Снейп за завтраком, когда Гарри, пригорюнившись, читал программу Школы авроров. – Можем поработать провизорами – это у нас уж точно получится. Если повезет, даже попадем в одну лавку. - Ты разве не хочешь остаться в Хогвартсе? – удивился Гарри. - Хочу. Но какую работу мне могут предложить здесь? Люпин выпускается в этом году, следовательно, необходимость готовить Лекантропное зелье отпадает. А других свободных вакансий я что-то не наблюдаю, - шепотом сказал Снейп. - Дамблдор и Помфри не так глупы, чтобы разбрасываться гениальными зельеварами! – возразил Гарри. - Не преувеличивай! - хмыкнул Снейп, даже не скрывая самодовольства. – Учитель зельеварения у них уже есть. Ну а ты сам чего хочешь? - Попробую поступить в Школу авроров, тогда отпадет вопрос и с жильем, и с работой – вот, они пишут, что предоставляют общежитие и выплачивают стипендию, а по окончании учебы гарантируют трудоустройство… Но я не уверен, что в этом году что-то получится. Видел, какие у меня оценки? - До экзаменов еще три с лишним месяца! – отмахнулся Снейп. – Если возьмешься за ум, у тебя есть все шансы сдать на «Превосходно» даже зелья. - Ты сам-то веришь в это? – уныло проговорил Гарри. – Только если ты позанимаешься со мной дополнительно. - Почему бы нет? – Снейп как будто даже обрадовался. Гарри на миг вспомнил занятия по Окклюменции и то, как сильно они со Снейпом ненавидели друг друга целый семестр… - Мне неловко отнимать у тебя время, - признался он. Северус отвел взгляд. - Мое время и так принадлежит тебе в последние полгода, - пробурчал он, заметно раскрасневшись. – И я с куда большим удовольствием потрачу его на зельеварение, чем на беготню по школе в поисках тебя в компании очередного… монстра, - договорил он, не поднимая глаз. - О, ну, хорошо! – сказал Гарри. – Давай выберем время, когда ты не занят в Больничном крыле, потому что я-то по вечерам совершенно свободен… - Привет! – прозвучало сзади, и они со Снейпом обернулись. Перед ними стоял Регулус и демонстрировал явные признаки волнения. – Могу я присесть? – не дожидаясь ответа, он влез между Гарри и Снейпом на лавку и взъерошил руками уже и без того спутанные кудрявые волосы. Лицо Снейпа вытянулось так, словно он увидел посреди Большого зала морщерогого кизляка, но Регулус не обратил на него никакого внимания. - Гарри, мне нужна твоя помощь, - быстро проговорил он. – Я получил письмо из дому, мой отец болен, и я отпросился у Дамблдора до конца месяца. Но у нас через неделю матч с Гриффиндором, и я, как капитан и ловец, обязан позаботиться о замене. Все, кто может играть, уже состоят в команде. Я не могу пригласить младшие курсы – там нет никого хоть сколько-нибудь достойного. А ты говорил, что любишь Квиддич – хочешь сыграть? Победа нам все равно не светит – Поттеру нет равных. Но, если ты сможешь отвлечь его на время, ребята хотя бы поднимут наш средний балл… У нас превосходные загонщики, а Гриффиндор выезжает за счет ловца… Ну, что? Гарри задумался. С одной стороны, играть за Слизерин, бок о бок с Краучем, Розье и Мальсибером ему не хотелось. С другой стороны, ему выпадал уникальный шанс посостязаться с квиддичной легендой – собственным отцом Джеймсом Поттером. Взвесив два этих обстоятельства, Гарри склонился в пользу второго. - Согласен! – ответил он. – Когда ты уезжаешь? Сириус едет с тобой? Лицо Регулуса омрачилось. - Я еду один. Сегодня вечером. Он, возможно, приедет позже… Давай, встретимся после обеда в гостиной и обсудим тренировку, хорошо? Приятного аппетита, - он выбрался из-за стола и поспешил к выходу. Гарри посмотрел на Снейпа, тот сидел с оскорбленным видом. - Эй! Ты чего? – позвал Гарри. Снейп сверкнул глазами. - Какой ты деловой теперь! – сказал он срывающимся голосом. - Даже не знаю, найдется ли у тебя время на зелья в перерыве между квиддичными тренировками! - Конечно, найдется! – недоуменно произнес Гарри. - Квиддич – это развлечение, а от успеваемости по зельям зависит мое будущее! Я сыграю всего один матч, - увидев, что Снейп хочет подняться, Гарри быстро схватил его за плечо и удержал на месте. – Что опять не так? – тихо спросил он. – Ты можешь мне сказать, что с тобой происходит? - Я уже все сказал тебе, Грейнджер. Если ты не слышишь, значит, просто не хочешь слышать, - Снейп с раздражением вонзил вилку в пудинг. Гарри вздохнул, и, отвернувшись от разъяренного слизеринца, занялся содержимым своей тарелки. *** Мадам Помфри разрешила Снейпу использовать для дополнительных занятий свою лабораторию. Поэтому теперь сразу после уроков они шли в Больничное крыло, и несколько часов Гарри проводил над изучением рецептов и попыткой воплотить на практике написанное в книге. Получалось у него не особенно хорошо, но Снейп был на удивление терпелив. Объяснял, показывал, как правильно толочь и резать – учебник за седьмой курс у него был так же испещрен пометками на полях, как и книга шестого курса. Гарри видел, что Снейпу очень нравится роль наставника. Ни разу за время их частных уроков он не вышел из себя и не начал орать. Напротив, здесь он словно успокаивался, и его руки уверенно порхали над столом с ингредиентами. Потом Гарри уходил на тренировку, а Снейп оставался выполнять задания мадам Помфри. Регулус назначил своим заместителем Барти Крауча, и тот распорядился тренироваться каждый день. Гарри был рад, что ему не нужно общаться и взаимодействовать с игроками. Он просто в положенное время надевал форму и выходил на поле. Барти выпускал снитч, и Гарри гонялся за ним по стадиону, пока остальные отрабатывали подачи и технику ударов. В раздевалке после первой же тренировки Гарри увидел, что все старшекурсники-слизеринцы уже носят Метку Волдеморта. Его сокомандники, в свою очередь, увидели, что у Гарри Метки нет, и начали перешептываться, недоумевая. В открытую, впрочем, никто ничего спросить у него не рискнул, и назревавший было конфликт сошел на нет. Неделя перед матчем выдалась исключительно скверной: пронизывающий ледяной ветер, низкие серые тучи и снег с дождем стали неизменными атрибутами каждой их тренировки. Гарри спасал только подаренный Снейпом шарф, хотя игрокам и не разрешалось надевать что-то еще помимо формы. Но Гарри не считал себя участником слизеринской команды, поэтому руководствовался соображениями личного удобства. Накануне игры они летали под дождем четыре часа, и Гарри промок до нитки. В гостиную он приполз еле живой и сразу же упал в ближайшее к камину кресло. Снейп, уже оккупировавший диван, неизменно в обнимку с книжкой, посмотрел на него неодобрительно. - Налетался, герой? Сколько снитчей поймал? - Один, да и то с трудом – такая темнота, ничего не видно... - вытягивая ноги поближе к огню, отозвался Гарри. - А у тебя что нового? - Закончил сегодня один большой проект для Мунго. Мадам Помфри сказала, что на той неделе я получу за него деньги, - едва не лопаясь от гордости, сообщил Снейп. - Ух ты! – Гарри даже подскочил. – Это же просто прекрасно! Теперь они наверняка захотят, чтобы ты работал у них. - Не исключено, - скромно обронил Снейп. – Пусть поуговаривают меня… - Я думаю, они за тебя еще и подерутся… - Гарри живо представил картину, как мадам Помфри и мистер Кларк из Святого Мунго сражаются на дуэли. - Ты придешь ко мне на матч завтра? Снейп тотчас помрачнел. - Нет, я занят. - Чем ты занят? Ты же сам говоришь, что закончил проект. - Все равно не приду. - Но почему? – Гарри вдруг почувствовал жгучую обиду. Рона и Гермиону никогда не надо было упрашивать – они и помыслить не могли пропустить игру с участием Гарри. – Мне нужна твоя поддержка! - Переживешь. Чего я там не видел, в этом твоем Квиддиче? - фыркнул Снейп. - Любишь, чтобы тебя поуговаривали? - Вот еще! – махнул рукой Снейп и поднялся. – В такую погоду меня сам Дамблдор не заставит сидеть на трибунах. Я лучше проведу день в библиотеке, там сухо и тепло. С этими словами он покинул гостиную, оставив Гарри кипеть от негодования. *** Сколько бы Гарри ни уверял себя, что ему нет дела до команды Слизерина, но утром в день игры всеобщее волнение передалось, наконец, и ему. Мальсибер давился пирожками с паштетом, Розье опрокинул на себя почти полную чашку горячего кофе, Крауч был бледен, одна щека у него нервически подергивалась. Гарри и сам ронял то хлеб, то ложку, то салфетку. Гриффиндорцы глаз не сводили с их стола и, когда преподаватели не смотрели, начинали корчить рожи и выкрикивать обидные лозунги. Их верховное квиддичное божество Джеймс Поттер сидел с таким видом, словно уже выиграл все матчи на пятьдесят лет вперед. Гарри даже позавидовал отцу – хотел бы он сам быть столь самоуверенным. Рядом с Джеймсом он заметил и Сириуса – и очень удивился. После завтрака, улучив момент, он нагнал Мародеров в дверях и, преградив Сириусу путь, прямо спросил: - Ты что тут делаешь? Разве ты не уехал вместе с Регулусом? Сириус, весь погруженный в предстоящий матч, с большим трудом сфокусировался на Гарри. - А? – непонимающе произнес он. – Чего надо? - Мне ничего не надо, а вот тебе надо бы съездить домой. Твой отец болен, разве брат не сказал тебе? - Твое какое дело? – до Сириуса медленно начал доходить смысл разговора, и он тотчас взбесился. Красивое правильное лицо, исказившись гримасой, стало удивительно отталкивающим – и незнакомым. Гарри никогда не знал крестного таким, потому что Сириус никогда прежде не смотрел на него с ненавистью. И сейчас это больно царапнуло его по сердцу. - Ты должен быть не здесь и не развлекаться погоней за мячиком! – воскликнул Гарри. – Твоя семья нуждается в тебе. Ты нужен своему брату. Это его ты должен сейчас поддерживать! - Передай малышу Регулусу, что подобные меры на меня не действуют. Я не стану разговаривать с ним ни лично, ни через посредников! – Сириус легко отодвинул Гарри с дороги и отправился догонять Джеймса и компанию. Но, судя по ярости, сквозившей в каждом его движении, слова Гарри вывели его из равновесия. Погода опять была хуже некуда. В ожидании начала матча Гарри успел основательно продрогнуть. Щурясь от хлещущих по лицу холодных дождевых струй, он смотрел на трибуны. Гриффиндорская помимо основных цветов факультета пестрела шарфами райвенкловцев и хаффлапафцев. На слизеринской было пусто и уныло – там сидело всего несколько первоклашек с флажками. Никто с других факультетов не пришел за них болеть, и Гарри был убежден – причина вовсе не в том, что у Гриффиндора хороший ловец. - А ты откуда взялся? – прервав его размышления, к Гарри подлетел Джеймс. – С каких это пор ты в команде? - Я заменяю Регулуса, - объяснил Гарри, с любопытством глядя на него. – Ему пришлось срочно уехать домой. Его отец очень болен, - Гарри обернулся и посмотрел туда, где над полем в нетерпении кружил Сириус. Джеймс проследил его взгляд и нахмурился. - Понял. Ну, ладно, - сказал он и развернулся, чтобы присоединиться к своей команде. - Кхм-кхм, раз, два, три… - зазвучал над стадионом голос профессора Дамблдора. – Сегодня я комментирую матч, с вашего позволения… С трибун раздались восторженные крики и аплодисменты. - Благодарю… Итак, я должен представить вам состав сегодняшних команд… Напомню, у нас факультет Гриффиндор играет против Слизерина… Четвертьфинал, будьте внимательны… У Слизерина в этот раз новый ловец – это известный вам Гарри Грейнджер… Посмотрим, как изменения в составе отразятся на результате игры… А сейчас, прошу всех приготовиться… Снитч! Гарри едва не упал с метлы от неожиданности, когда мимо него со свистом пронеслись два бладжера, а вслед за ними порхнула золотая искра – и тотчас исчезла. Игра началась. Слизеринцы, чей стиль годами не менялся, действовали весьма грязно. Они вывели из строя одного из загонщиков и втроем атаковали вратаря. В отместку Сириус, который был уже изрядно раздражен стычкой с Гарри, набросился на Розье и толкнул его. Розье врезался в трибуну, пробил головой обшивку и застрял, беспомощно дрыгая ногами. Сириуса дисквалифицировали на пять минут, и тот, ругаясь, спустился на штрафную скамейку. В руках у него остался оторванный у Розье воротник, и Блэк воинственно размахивал им. Гарри, наблюдавший эту сцену, хохотал, должно быть, неприлично громко, поскольку с гриффиндорской трибуны на него начали пялиться. Слизерин вел игру – довольно скоро разрыв по очкам увеличился до сотни с лишним, и гриффиндорцы могли отыграться разве что за счет снитча. Джеймса нигде не было видно – наверное, он держался ближе к земле, где не было угрозы попасть под бладжер. А может, дело было вовсе и не в бладжерах… Золотой огонек мелькнул у подножия зелено-серой трибуны, и Гарри спикировал вниз. Метла Регулуса не шла ни в какое сравнение с той полудохлой щеткой, на которой они со Снейпом летали в Тайной комнате. Этот новейший и сверхмощный инструмент взрезал воздух, как нож – подтаявшее масло. Трибуна приближалась с сумасшедшей скоростью, но в последний момент подлый снитч легко скользнул вверх. Гарри, не задумываясь, поставил древко вертикально, и, почти касаясь тяжелой ткани, которая покрывала основание трибуны, взмыл следом. На миг все звуки исчезли, кроме свиста ветра в ушах, а потом голос Дамблдора произнес: - То, что продемонстрировал сейчас ловец Слизерина Грейнджер, называется, как мне тут подсказывают, Финтом Вронского. Великолепная техника! И снова трибуны зашумели, но Гарри некогда было даже погордиться собой – снитч снова мелькнул внизу, на этот раз уже на гриффиндорской половине поля. И тотчас откуда-то слева из низких густых облаков вынырнул Джеймс. Он тоже видел вспышку. Переглянувшись, оба устремились вниз. Гарри впервые играл с таким сильным соперником. Джеймс действительно был очень талантливым ловцом – казалось, ветер и метла сами подстраиваются под него. Чтобы не отставать, Гарри пришлось разогнаться вдвое против прежней скорости. Победить было делом чести, но Гарри понимал, что летит на пределе своих сил и долго продержаться так не сможет. Внезапно он попал в другой воздушный поток и на мгновение потерял контроль – его закружило и чуть не выбросило из седла. Рядом так же неловко барахтался Джеймс. А внизу, всего в паре футов от них обманчиво-смирно застыла в воздухе золотая искра. Пикировать так близко к земле было опасно – Гарри постарался выйти на плавный полукруг, но тут Джеймс пронесся мимо, входя едва ли не в штопор. - Дурак! Что ты делаешь? – закричал Гарри, направляясь за ним. До снитча ему уже не было дела – его драгоценный папаша собирался на хорошей скорости ввинтиться в землю. Времени производить точные расчеты траектории уже не осталось. Понадеявшись на удачу, Гарри вытянул руку и, крепко схватив Джеймса за шиворот, силой вывел его из пике. На всякий случай он протащил его еще немного за собой и отпустил, убедившись, что отцовская метла выровнялась относительно линии горизонта. Снитч снова возник прямо перед ними, но Гарри решил не рисковать – азарт игры совершенно испарился. Холодным рассудочным взглядом оценивая ситуацию, он понял, что сейчас Джеймс, снова разогнавшись, рискует либо пропахать носом поле, либо врезаться в ограждение. А раз так, Мерлин с ним. Гарри резко остановился, и Джеймс на прежней скорости достиг снитча и схватил его. - Игра окончена! Гриффиндорский ловец приносит своей команде 200 очков! – прозвучало сверху. Красно-желтая трибуна взорвалась криками. Гарри спустился вниз, к сундуку для мячей. Сердце все еще стучало быстро и неровно, но он уже чувствовал себя почти спокойно. Горечи поражения, как ни странно, не было и в помине. Кажется, он научился принимать как должное проигрыш в таких вот несерьезных битвах. Это была его маленькая уступка самому себе – ведь впереди была настоящая война, в которой ему предстояло идти до конца. Джеймс присоединился к нему минутой позже. Со всех сторон к ним летели и бежали люди, но сейчас они стояли посреди поля совсем одни. Поттер все еще задыхался. - Ты уступил мне, - сказал он. - Ты мог бы победить! - Я… - начал было Гарри, но перевел взгляд за плечо Джеймса – по полю к ним навстречу быстро шел Снейп. На миг он замедлил шаг, но, словно преодолев неуверенность, уже снова бежал почти вприпрыжку. – Знаешь, я и так победил, - договорил Гарри. - Извини, - и, обойдя Джеймса, он поспешил навстречу Северусу. Снейп, очевидно, еще не знал, как ему вести себя в такой ситуации, поэтому на всякий случай сделал непроницаемое лицо, но Гарри не собирался скрывать своих эмоций. - Ты пришел! – воскликнул он радостно, шагнул к Снейпу и обнял его. - Прекрати! Кругом полно народу! – зашипел Снейп, отстраняясь. - Ну и что? – удивился Гарри. – Давно ты здесь? Видел мой Финт Вронского? - Ага. И твои финты с Поттером, - язвительно отозвался Снейп. Но, тотчас посерьезнев, добавил: - Ты очень хорошо держался. Поздравляю! - Спасибо! – Гарри никак не мог перестать улыбаться. – Ладно, пойдем отсюда? Ты весь промок. Он совсем забыл про ледяной ветер и дождь, и только сейчас заметил, как мокрые волосы Снейпа свисают неаккуратными сосульками и как с них на промокшую мантию льется вода. - На себя посмотри, - посоветовал Снейп, отряхивая от грязи подол мантии, и вдруг завопил: – Грейнджер!!! Что! Это! Такое? И демонстративно закатал штанину: выглядывающий из ботинка носок «Уик-энд», вопреки проигрышу их квиддичной команды, переливался всеми цветами радуги. *** Первую зарплату Снейпу вручали в весьма торжественной обстановке – мадам Помфри пригласила Дамблдора и Слагхорна, и Гарри, конечно, тоже не мог пропустить такое событие. Мистер Кларк, явившийся в Больничное крыло по каминной сети, сначала долго беседовал о чем-то с мадам Помфри с глазу на глаз. Гарри, сгорая от любопытства, толок в это время сушеные лягушачьи лапки, а Снейп старательно делал вид, что его происходящее вообще не касается, и читал справочник по высшим зельям. Потом пришел Дамблдор и велел начинать. Мистер Кларк вызвал Снейпа, произнес прочувствованную речь и вручил ему довольно увесистый конверт. - Больница Святого Мунго надеется на дальнейшее плодотворное сотрудничество с Хогвартсом, и мы будем рады уже в июле видеть вас, Северус, среди наших аспирантов… - У меня другие планы на мистера Снейпа, - перебил Дамблдор очень спокойно, но мистер Кларк почему-то смешался и, быстро простившись, исчез. - Итак, у меня к тебе серьезный разговор, Северус, и я не вижу смысла его откладывать - повернувшись к Снейпу, все еще теребившему в руках конверт, произнес Дамблдор. – Но вы можете тоже остаться и послушать, - добавил он, обращаясь к мадам Помфри и Гарри. – Дело в том, что со следующего года грядут перемены в нашем преподавательском составе. Мы вчера долго говорили с профессором Слагхорном… Он сообщил мне неприятное известие – в конце этого года он намерен подать в отставку. - Как в отставку?! – закричал Гарри. Дамблдор бросил на него предупреждающий взгляд. - Я тоже был огорчен. Однако профессор мотивирует это необходимостью поправить свое расшатавшееся здоровье – он намеревается на несколько лет покинуть Англию. Гарри едва усидел на месте от волнения. Так значит, Дамблдор все же говорил со Слагхорном о хоркруксах? Смог ли он получить воспоминание, необходимое в качестве улики против Волдеморта? И, если да, не потому ли Слагхорн теперь сбегает? Мысли теснились в голове, и Гарри едва сдерживался, чтобы не начать высказывать их вслух. - Что касается тебя, Северус, - продолжал Дамблдор, - еще в начале года я не был склонен доверять тебе, но сейчас мое мнение значительно изменилось в лучшую сторону. И благодарить за это следует только тебя самого – ты доказал, что способен быть ответственным, серьезным человеком, доказал, что знаешь, чего хочешь в жизни. Основательность и добросовестность, с которой ты работал в последние месяцы, вызывает у меня безмерное уважение. Эти качества - даже при отсутствии поначалу опыта – помогут тебе справиться с работой, которую я собираюсь тебе предложить. Ты заканчиваешь Хогвартс в этом году – я хочу, чтобы с сентября ты занял пост учителя Зельеварения. Программу ты, я думаю, напишешь за лето. Но и это - не все. У нас освобождается еще одна вакансия, которая просто не может пустовать, и пока предложить ее мне некому… поэтому, ко всему прочему, принимай факультет. Снейп, наконец, открыл рот. - К-как, факультет? - пробормотал он. – Я… - Я уверен в тебе и в том, что тебе это по силам. Сколько тебе полных лет? - Восемнадцать, - промямлил Снейп. - Восемнадцать. Прекрасный возраст. Мне в восемнадцать казалось, что весь мир открыт передо мной… - меланхолично произнес Дамблдор и тут же перешел на деловой тон: - Профессор Слагхорн передаст тебе программу курса и свод обязанностей декана… Но не забудь, что тебе еще нужно сдать выпускные экзамены… на которых я жду от тебя только отличных отметок. - Постойте… - Снейп словно приходил в себя после обморока. Он, похоже, только что все осмыслил, и Гарри очень не понравилось выражение мрачной решимости, появившееся на его лице. – Есть кое-что, чего вы, профессор Дамблдор… - Снейп запнулся и посмотрел на Гарри. – Чего вы все обо мне не знаете. - И чего же мы не знаем о тебе? - с простодушным любопытством воскликнул Дамблдор. Снейп секунду помедлил, а затем решительно рванул вверх рукав старенькой мантии. Гарри сразу понял, что он собирается делать, но остановить его, конечно, не успел. Иссиня-черный знак мрака, въевшийся в худое запястье, был продемонстрирован всем присутствующим. Помфри ахнула и отскочила в сторону. Дамблдор поправил очки. Но Снейп смотрел на Гарри, и во взгляде его плескалось безысходное отчаяние. - Это… - прошептал он, – это, мне кажется, все меняет. Я, наверное, пойду. И он, хлестнув Гарри по ногам подолом мантии, выбежал из комнаты. Это был полный крах всему. Гарри стиснул руки. - Профессор Дамблдор, вы же не думаете, что… - начал он умоляюще, но осекся, увидев, что директор улыбается. - Удивительный юноша, - заметил Дамблдор. – Я все ждал, скажет он или нет. - Так вы все знали? - Знал ли? О, разумеется, знал. Каждый раз, когда очередная душа попадает в сети Тома Реддла, это становится мне известно. Я наблюдал за Снейпом, и ни одна из его отлучек из школы не прошла мимо меня. Мне казалось, что с ним все ясно… Но, я уже говорил, и повторюсь, я рад признать, что ошибся. Что-то изменило его… Может быть, твое появление, Гарри? – Дамблдор пристально посмотрел на него, и Гарри показалось, что директор видит его сейчас насквозь. - Он не был дурным человеком! – даже не пытаясь скрыть своих чувств, воскликнул Гарри. – Он запутался тогда, когда принял Метку, но сейчас он – настоящий, и ему нет никакого дела до Волдеморта!.. Он… - Ты прав, - Дамблдор успокаивающе положил руку ему на плечо. – Сегодня, признавшись нам, он прошел мое последнее испытание. Я согласен дать Северусу Снейпу шанс. А что скажешь ты, Поппи? - Это все, конечно, немного неожиданно, - подбирая слова, осторожно отозвалась мадам Помфри. – Но я никогда не думала, что он - из этих… Хороший мальчик, очень порядочный, старательный… Талантливый… Не боится никакой работы… Я к нему уже привыкла, словно он всю жизнь тут… - она беспомощно пожала плечами. - Он получил Метку в ноябре, - сказал Дамблдор. – Как видишь, за это время он никого не убил… И даже, напротив, смог заслужить твое уважение. - А я-то… Я так отреагировала… - проговорила мадам Помфри плачущим голосом. – Ну, подумаешь, Метка… Он, наверное, себя теперь уродом каким-нибудь считает… - Вы же не со зла, - попытался утешить ее Гарри, который и сам чувствовал себя довольно паршиво. – Я знаю, его это мучило с того самого момента, как он получил ее. Не думаю, что он когда-то верил в лозунг «Магическая Британия – для чистокровных» или какую-то подобную чушь. Сейчас, по крайней мере, точно не верит, я ручаюсь. Он любит Лили Эванс и очень обеспокоен ее судьбой. - Хм… Я вижу, мы с вами пришли к единому мнению: Снейп заслуживает шанса исправить свою ошибку, - подытожил Дамблдор. – Найди его, Гарри, и скажи, пусть зайдет ко мне. Пароль от кабинета – «каштаны в сахаре». Вечером я соберу преподавателей на педагогический совет, и хочу, чтобы Северус присутствовал там. - Иду! – Гарри, совершенно успокоенный и счастливый, поспешил на поиски Снейпа. *** Он, наверное, уже очень хорошо выучил Северуса, и потому, не тратя время на беготню по школе, сразу вышел на улицу. Сумерки сгустились до иссиня-черного, в воздухе, несмотря на холодный ветер, пахло талым снегом и приближающейся весной. Лампы, освещающие террасу, закоптились и чадили дымом, отсветы пламени плясали по стенам, будто пытаясь согреть промерзшие камни. Снейп отыскался быстро – он сидел на балюстраде, отделявшей террасу от внутреннего двора, сгорбившись и спрятав лицо в ладонях. Плачет, что ли? Гарри испугался, – что ему делать с рыдающим Снейпом? - но, преодолев малодушие, подошел и осторожно тронул за плечо. Снейп поднял голову – слава Мерлину, глаза у него, по крайней мере, были сухие. Но на Гарри он посмотрел как на привидение. - Ты что здесь делаешь? – спросил он тихо. - Искал тебя. - Зачем? - Хотел сказать тебе… что и так знал о Метке… если для тебя это имеет хоть какое-то значение. - Знал? - С первого дня, - подтвердил Гарри. Снейп помотал головой. - Но почему тогда… ты разговаривал со мной? – ошеломленно произнес он. - Дай-ка подумать… Может, потому, что ты понравился мне? – воскликнул Гарри. - Ты совсем ничего не понимаешь, да? – вспыхнул Снейп. – Все это время я был одним из тех, кто в любой момент мог получить приказ пойти убивать магглов. Из тех, кому однажды могли приказать уничтожить и твою сестру! - Кого? – не понял Гарри. – А, ты про Лили… Ты не сделал бы этого. - С чего ты взял?! - С того, что ты любишь ее. Лицо Снейпа исказилось гримасой. - Люблю… - с горьким смехом повторил он. – Чушь. Я любил ее когда-то, но и это не остановило меня … - он замолчал и взглянул на свою руку, так, словно хотел бы отсечь ее. - Так или иначе, ненавидеть себя – глупо! – горячо возразил Гарри. – Предложение Дамблдора все еще в силе, он не отказывается от своих слов! Это сводит на нет твою ошибку! Директор верит тебе! Почему ты не позволяешь себе быть счастливым, когда все обстоятельства – за тебя?! - Полагаешь, так просто – быть счастливым? – глаза Снейпа полыхнули огнем, на щеках проступил лихорадочный румянец. - Но разве ты не был счастлив, когда директор предложил тебе место? - Так в этом оно, по-твоему, заключается? - А в чем?! – потеряв терпение, закричал Гарри. Снейп соскользнул с балюстрады и повернулся к нему спиной. - О, ты и представить себе не можешь, как долго я искал ответ на этот вопрос. Как долго я блуждал в темноте, принимая обманки и зеркальные отражения за истинный свет… Как стремился увидеть настоящее сияние… И что же теперь? Мечта сбылась, - и вот, я обожжен и ослеплен… Каждый день, каждую чертову ночь я задаю мирозданию один и тот же вопрос, и ответ на него – так близко, и так бесконечно далеко, - здесь, в твоих глазах, Гарри. То, за чем я гнался, оказалось нельзя, неправильно, невозможно… Я сразу должен был понять, что это погубит меня, в тот день, когда тебя встретил и вместотогочтобыспасатьсябегствомимелглупостьпосмотретьвтвоиглаза! - Что? – переспросил Гарри. – В чем я опять провинился? Чего ты там бурчишь? Я не слышу! - Тогда читай по губам, - резко оборачиваясь, посоветовал Снейп, толкнул его к стене и поцеловал. *** У Гарри все мысли из головы словно ветром сдуло. Он послушно прислонился к холодному камню и закрыл глаза, позволив себе раствориться в иссиня-черном, уже не февральском, но еще и не мартовском воздухе. На его губах разгоралось пламя, и растекалось по всему телу. Кажется, все происходило наяву. Кажется, он впервые в жизни почувствовал себя настолько нужным и желанным. Никто, никогда прежде не говорил с ним на этом языке – и это было неожиданно, немного пугающе и восхитительно. Снейп не торопил его, но в каждом его прикосновении сквозил вопрос, и Гарри не знал, как ему ответить и что нужно отвечать. Сознание погружалось в хаос, зато кровь в ушах стучала все сильнее. Казалось, еще миг, и он сгорит, растает, рассыплется пеплом, - но Северус отстранился. А вслед за этим одна за другой стали возвращаться мысли. «Снейп. Он поцеловал меня. Он сейчас сбежит, и я останусь тут один, после всего, что было». Пальцы Гарри сами собой вцепились в отвороты мантии Снейпа. - Даже не вздумай!.. – выдохнул он, больше пока сказать ничего не получалось. Но Снейп как-то умудрился понять его. - Я не уйду. Куда мне деваться от тебя? – нетвердым голосом произнес он, и это, кажется, окончательно лишило обоих рассудка. Гарри позволил увлечь себя к балюстраде и запрокинул голову, подставляя лицо поцелуям, в этот раз более напористым и уверенным. «О, Господи, - думал он. – Господи». Колено Снейпа вклинилось между его ног, Гарри подался навстречу, и, теряя опору, еще крепче ухватился за Северуса. Он не мог сказать, правильно ли, закономерно ли было то, что происходило с ними – это просто было, и было сейчас. Такое, чего с ним не случалось никогда прежде. И он готов был скорее умереть, чем выпустить из объятий человека, в котором, как в зеркале, видел отражение собственных эмоций и одновременно сливался с ним, почти до потери своего «я». Почти. Гарри застонал, и собственный стон заставил его очнуться. - Северус… - прошептал он, - постой, мы не можем… Дамблдор… Он ждет тебя в учительской… Ты должен идти к нему. Снейп замер, дыша тяжело и хрипло. Гарри уткнулся пылающим лбом ему в плечо, худое и жесткое под тонкой тканью школьной мантии. Их обоих трясло, словно в ознобе, но холода они не чувствовали. Над ними, мерцая искрами звезд, плыло высокое небо, и в нем шли ко дну осколки льда… А здесь ветер, еще не весенний, но уже и не зимний, петлял среди колонн, и трепетало пламя в газовых рожках. - Гарри… - начал Снейп, но любые слова сейчас прозвучали бы фальшиво, ведь для происходящего с ними еще не существовало слов. Поэтому Гарри высвободился из объятий и уже почти ровно произнес: - Не надо. Не говори ничего. Просто иди. Снейп помедлил, словно ожидая, что Гарри остановит его, а потом, не оборачиваясь, пошел к школе.