Читай по губам

В субботу установилась прекрасная погода: с самого утра выглянуло солнце, волшебный потолок в Большом зале стал весеннее-синим, по столам запрыгали солнечные зайчики. Гарри хотел отправиться в Хогсмид на весь день сразу после завтрака, но мадам Помфри попросила Снейпа разобрать новую партию лекарственных трав, а потом завела долгий разговор обо всем и ни о чем и продержала его в лаборатории вплоть до обеда. Гарри уже устал ждать – сходил в дуэльный клуб, потом сделал домашнее задание по Трансфигурации и написал сочинение по Защите, хотя заниматься уроками планировал только в воскресенье, и почти доел свой обед, когда в зал влетел Снейп и с невменяемым лицом рухнул на лавку. - Страшная женщина, - сообщил он, выпивая залпом целый стакан тыквенного сока. – Болтала три часа кряду, и спроси меня – о чем? Я ни слова не вспомню... Какой-то ее племянник Эрн выводил подорожником прыщи… Ее школьная подруга Кэтти… растит фиалки… Девяносто сортов… Дипломат из меня никакой, ты знаешь, - наливая себе второй стакан сока, продолжал он. – Но ей было все равно, слушаю я или нет… Чего ты смеешься? Гарри, живо вообразивший себе, как мадам Помфри без умолку щебечет несколько часов подряд, а Снейп сверлит ее яростным взглядом, покатывался со смеху. - Ты просто нравишься ей, Северус! – сказал он, смахивая выступившие слезы. Снейп насупился. - Нет ничего хуже, чем кому-то нравиться. Не успеешь оглянуться, как уже кругом должен. - Мне ты ничего не должен и нравишься просто так, - шепотом подначил его Гарри. У Снейпа слегка порозовели щеки. - Пойдем, - сказал он и встал из-за стола. – Пока для меня не нашлось еще какое-нибудь срочное дело… О, чёрт! Гарри обернулся – по залу шла мадам Помфри. - Прячься, быстро! – прошипел Снейп, смахивая на пол вилку и ныряя за ней под стол. Гарри попытался забраться туда же, больно стукнулся лбом о крышку и уронил очки. Раздался противный хруст. Прижимая одну руку к гудящему лбу, второй рукой Гарри неловко извлек из кармана палочку и зажег свет. В дюйме от него, как дикий кот в норе, затаился Снейп, а пол между ними был усеян мелкими осколками. Гарри поднял пустую оправу. Снейп завозился, тоже доставая палочку. - Репаро! – произнес он. Но ничего не произошло. Осколки по-прежнему остались там, где лежали, отражая и дробя свет Люмоса. – Репаро! – повторил он. – Не понимаю, что такое… - Они очень старые, - пояснил Гарри расстроено. – Наверное, их уже не починить… Придется покупать другие… Без очков я совершенно слеп. - Старые… Но им же не сто лет? - Снейп все еще озадаченно разглядывал осколки. Он никогда не сталкивался с тем, чтобы какую-то вещь не удавалось починить при помощи заклинания. Да и Гарри, признаться, никогда прежде не слышал ни о чем подобном. Из зала он выбрался почти на ощупь. Снейп довел его до крыльца и велел ждать, пока сходит и принесет их мантии из спальни. Вернулся он, к счастью, довольно быстро – Гарри еще не успел как следует замерзнуть и только-только начал постукивать зубами. Все вокруг расплывалось, словно они шли в густом тумане, но Снейп взял Гарри за руку и всю дорогу предупреждал о кочках и канавах, поэтому до Хогсмида они добрались без приключений. Очки ему подобрали быстро, а вот с оправой вышла заминка – Гарри непременно хотел круглую и отмел с два десятка вариаций очков в духе Джеймса Поттера. Наконец ему все-таки нашли что-то похожее на его прежние, и Гарри с радостью водрузил их на нос, заново открывая мир предметов с четкими границами. - Прозрел? – невольно улыбаясь при взгляде на него, спросил Снейп. – Можем перейти к нашей основной цели? Здесь есть чудный трактирчик, тихий и народу мало… «Кабанья голова»… Пойдем, - он по привычке протянул Гарри руку, и тот вложил в нее свою ладонь, но только для того, чтобы немедленно потащить его в другую сторону. - Ну, уж нет! Никакой «Кабаньей головы». Я, конечно, уважаю мистера Аберфорта, но праздновать надо у Розмерты. В «Трех метлах» по раннему времени было еще немноголюдно. Мадам Розмерта, неизменно опрятная, в накрахмаленном чепчике, приветливо кивнула им из-за стойки. Гарри и Северус заняли столик у окна и накупили целую гору еды – мясные рулеты, пироги и салаты. Снейп заказал бутылку огневиски. Гарри хотел последовать его примеру, но мадам Розмерта ни в какую не желала верить, что ему уже есть семнадцать. В итоге Гарри взял сливочного пива и пол вечера выслушивал со стороны Снейпа насмешки на тему своего возраста. Впрочем, сливочное пиво у Розмерты было прекрасное. И вкус у него остался знакомый, из прежней жизни. Гарри помнил каждую субботу, когда они приходили сюда – втроем или большой компанией, вдоволь нагулявшись, - с большими пакетами из «Сладкого королевства», с полными карманами разной ерунды из «Зонко»… Снейп, похоже, совершенно не умел пить. Сразу после первого тоста - за дальнейшие успехи – он довольно быстро прикончил бутылку, так, что дно стакана становилось видно прежде, чем успевал растаять лед. Выпивка, наверное, действовала на него таким образом, что он начинал говорить без умолку. По крайней мере, когда за первой бутылкой на столе появилась вторая, взгляд Снейпа поплыл, а разговор сам собой начал прыгать с темы на тему и, наконец, вылился в длинный непонятный монолог о темных искусствах, которые сейчас переживают период стагнации, потому что никого не интересует собственно магическая составляющая заклинаний, и один из крупнейших разделов магии стал прикладным и служит делишкам местечковых волшебников. В зале уже собралось довольно много посетителей, и Гарри не переставая шикал на Снейпа, чтобы тот вел себя потише. Но Снейпа это, похоже, только забавляло. - Сейчас я допью этот стакан, для храбрости, и поцелую тебя! – сообщил он томно. – Прямо здесь. Тут Гарри понял, что Снейпу уже хватит, и вывел его на улицу. Уже стемнело, поднявшийся ветер гнал тучи, сквозь которые еще проглядывали редкие звезды. Северус, повисая на Гарри, невнятно рассуждал о том, что убьет всякого, кто посмеет посмотреть на его мальчика хотя бы одним глазом. Но, к счастью, на улице он довольно быстро пришел в себя. Гарри и сам испытывал легкое головокружение – то ли от сливочного пива, то ли от присутствия Снейпа рядом. В полной темноте, спотыкаясь, но упорно не зажигая Люмос, они добрели до окраины Хогсмида. - На следующем свидании я буду пить только воду, - пробормотал Снейп, выдергивая полу мантии из лап какого-то низенького, но очень настырного куста. - Это было свидание? - А я разве не сказал? - Ты сказал, что собираешься поцеловать меня, - припомнил Гарри единственную реплику Северуса, хоть сколько-нибудь подходящую для свидания. - Так оно и есть, - подтвердил Снейп. – И я это сделаю немедленно, - он прижал Гарри к чьей-то изгороди, но, вопреки своим словам, целовать не спешил. Вместо этого он взял его лицо в свои ладони и прошептал: - Я все еще не могу поверить, что это происходит со мной… Ты – в каждом ударе моего сердца… Если ты исчезнешь, оно остановится. - Никуда я не исчезну! – возразил Гарри. – От меня не так легко отделаться. Остаток пути они прошли молча, но крепко держались за руки, и это было важнее слов - сказанных и не сказанных. По обочинам тракта слабо светились серым зачарованные валуны – их было видно даже самой темной ночью, чтобы путники не сбились с дороги. - Мне понравилось в «Трех метлах», - сообщил Снейп, когда они поднялись на школьное крыльцо. – Давно там не был. Он не спешил выпускать руку Гарри из своей, и Гарри вдруг почувствовал, что меньше всего на свете хочет возвращаться сейчас в слизеринскую гостиную. - Хочешь, я покажу тебе еще одно замечательное место в Хогвартсе? - предложил он. - Что еще за место? – Снейп даже приостановился – Опять какая-нибудь канализация?! - Ничего подобного! В канализацию я тебя, кстати, не звал, - притворно возмутился Гарри. – Идем. Тебе понравится. Они поднялись на седьмой этаж и дошли до конца коридора, упиравшегося в глухую стену. Снейп с любопытством посмотрел на Гарри, а тот приблизился к стене и коснулся камней. «Мне нужна уютная комната», - мысленно произнес он, и тотчас под его рукой возникла дверь. - Добро пожаловать, - поворачивая ручку, пригласил Гарри. Снейп зашел внутрь, и Гарри услышал его удивленный возглас. Он еще сам не знал, что приготовила ему Выручай-комната, но результат превзошел все его ожидания. Он стоял на пороге гриффиндорской спальни. Той спальни, куда он возвращался каждый вечер в течение шести лет. Здесь было пять кроватей – и стояли они точно так же, как в их спальне. У дальней стены горел камин, два окна были занавешены шторами, такого же темно-бордового цвета, как и пологи кроватей. - Ничего себе интерьер! – оценил Снейп и, скинув мантию и ботинки, улегся на крайнюю постель – ту, что когда-то принадлежала Гарри. – Где это мы? Но Гарри не ответил – словно завороженный, он прошел дальше. Все было таким живым и узнаваемым… Вот там спал Рон, здесь - Дин, дальше - Симус, в углу - Невилл... Комната как будто сама достраивала образы - на кровати Дина появились папки с рисунками, у Невилла на тумбочке возник горшок с цветком, над кроватью Рона запестрели квиддичные плакаты... Казалось, сейчас дверь снова откроется и войдут ребята, но Комната не могла вернуть людей... Гарри смотрел, и слезы сами текли из его глаз. Он не мог остановиться и не знал, что сказать Северусу, но, когда обернулся, тот уже спал на его кровати, подложив ладонь под щеку... так что необходимость объясняться отпала сама собой. Гарри взял одеяло с кровати Рона, укрыл Снейпа и сел рядом с ним, в задумчивости глядя, как отсветы каминного пламени пляшут на стенах. *** Снейп расписал себе программу, чтобы успевать учиться и постепенно составлять конспекты уроков на следующий год. На каждый день у него вышло по одной книге – с учетом, что мадам Помфри все еще ежевечерне вызывала его помогать в лаборатории. Слагхорн, после нагоняя от Макгонагалл, перестал уходить с уроков, но при любом удобном случае, если у Снейпа было окно в расписании, вызывал его и заставлял вести занятия – как он говорил, для практики. Вечерами Гарри сидел один и отчаянно скучал над домашними заданиями. В начале марта вернулся Регулус, и, наслушавшись разговоров о недавней игре, предложил Гарри пойти в слизеринскую команду запасным. Но Гарри так и не нашел общий язык ни с кем, кроме Регулуса, поэтому выходил полетать либо один, либо за компанию с младшим Блэком, ненадолго, перед основной тренировкой команды. По мере приближения экзаменов учебная программа стала все более нагруженной, временами Гарри казалось, что к Ж.А.Б.А. в них пытаются впихнуть все то, что они не смогли усвоить за предыдущие семь лет. К счастью, весна в этом году пришла очень рано, и уже к апрелю земля прогрелась и покрылась травой, так что можно было уйти на полянку, расстелить мантию и, лежа на животе, читать книжки и конспекты. Идея сбежать в лес изначально принадлежала Снейпу: замученный Слагхорном и Помфри, он как-то раз решил устроить себе передышку и позвал с собой Гарри. Отойдя подальше от школы, так, чтобы не быть сразу обнаруженным, Снейп прислонился к дереву и заявил, что до вечера с места не сдвинется и в школу ни ногой. Гарри, у которого была с собой старенькая летняя мантия, бросил ее на землю. Годилась она теперь разве что в качестве подстилки – как и его прежние очки, она держалась на последнем издыхании и вот-вот должна была рассыпаться в прах. Гарри это обстоятельство, впрочем, не смущало – какая разница, на чем лежать, и Снейп тоже думал так. По крайней мере, они некоторое время валялись рядышком и перелистывали каждый свою книгу. Снейп сейчас штудировал монографию какого-то средневекового алхимика, чтобы включить ее в курс лекций для своих будущих студентов, а Гарри пытался запомнить хоть слово из истории магии. Снейп первый сошел с дистанции. Отбросив книжку, он перевернулся на бок и, подперев рукой голову, уставился на Гарри. - Что пишут? - А?.. – Гарри, увидев Снейпа без книжки, потерял дар речи. За минувший месяц Северус был так занят, что они обменивались только стандартным набором фраз вроде «Доброе утро», «Спокойной ночи», «Ты идешь?» и «Принеси мне что-нибудь, я не успеваю на ужин». Снейп улыбнулся уголком рта. - У тебя глаза одного цвета с травой. Иди сюда, - позвал он. – Я так по тебе соскучился, словно не видел много лет. Гарри перевернулся на спину, и, обхватив Снейпа за шею, потянул его на себя. Тот навалился сверху всей тяжестью тела, обжигая горячим дыханием. - Гарри, - прошептал он. - Что? – тоже шепотом отозвался Гарри. Снейп судорожно вздохнул, словно боялся спугнуть неловким словом что-то, витавшее в воздухе, и шевельнулся, чтобы забрать очки. Гарри закрыл глаза, чтобы острее ощутить влажное прикосновение к своим губам, сначала неторопливое, потом все более жадное. Не прерывая поцелуя, Снейп приподнялся и положил руку Гарри на живот, а затем скользнул ниже. Гарри дернулся навстречу, но через брюки прикосновение казалось слабым, дразнящим и не дающим ничего, кроме мучений. Гарри застонал и снова подался вперед. Снейп отстранился и потянул пряжку его ремня. Это ничего не дало, и тогда он взялся за нее уже двумя руками, умудряясь сохранять при этом такое невозмутимое выражение лица, словно строгал листики в лаборатории. Может быть, он откуда-то знал, что именно это сводит Гарри с ума – и потому нашел в себе силы разобраться с пряжкой, удовлетворенно сказать «Готово», и после этого отправить, наконец, руку туда, куда было нужно. И сжать сильно-сильно. Гарри запрокинул голову, хватая ртом воздух. Это было в первый раз, когда он позволил кому-то касаться себя там, и позволил это Северусу, своему Северусу… Рука пришла в движение, а вместе с ней задвигался и Снейп, и весь мир принялся раскачиваться как сумасшедший. Трава, и деревья, и увязшее, запутавшееся в ветвях солнце – все плыло, набегало, чтобы в последний миг отхлынуть назад, а потом опять вперед, и Гарри казалось, что на земле его удерживает только шершавая ткань старой мантии, в которую он вцепился пальцами. Солнце, наконец, прорвалось сквозь путы ветвей и хлынуло горячим потоком. Даже сквозь опущенные веки Гарри видел, каким ослепительно-белым стало на миг все вокруг, а потом все вернулось на свои места. Тело вновь обрело плотность и тяжесть, и тяжелым был Снейп, опустившийся на него сверху. Гарри открыл глаза. На губах Снейпа еще гасло эхо стона, и он смотрел так, словно заглянул в самый глубокий омут и увидел звезды на дне. Оба дышали прерывисто и рвано, и два их сердца колотились друг об друга, словно связанные одной ниткой. - Гарри… - сказал Северус. - Я люблю тебя. Это было больше, чем все, когда-либо слышанное. Больше, чем «Взгляни на меня», и «Я обещаю сделать все, что угодно», и «Я всегда буду рядом с тобой»… И Гарри снова не знал, что ему ответить – «я знаю»? «Я тоже»? «Я счастлив». Но Снейпу и не требовался ответ, они без слов понимали друг друга. Сейчас оба чувствовали опустошение. Значит, все было правильно.