Читай по губам

Моррисоны уже ждали его и приготовили праздничный ужин. Гарри поначалу чувствовал себя очень неловко, потому что совсем чужие люди привечали его так душевно, но довольно быстро чувство неловкости прошло. Гарри разобрал вещи, которых у него было совсем мало, принял душ, посидел с Сарой и Патриком за столом в саду, и сразу же, чтобы не позволять грусти вновь захватить себя врасплох, попросил показать ему лабораторию. Мистер Патрик повел Гарри в просторную комнату, в центре которой стояли три больших стола, сдвинутые подобно лепесткам цветка. Вдоль стен тянулись ряды полок, некоторые открытые, другие – с дверцами. - Ингредиенты хранятся здесь, - кивая на шкафы, сказал мистер Моррисон. – Все записи ведутся в журнале. Твое рабочее место, - он указал на один из трех столов. - Столы у нас стоят «ромашкой», если услышишь это слово от меня или Сары, не удивляйся. Вон там внизу сложены котлы разного литража. Приступим к работе с завтрашнего утра. А пока можешь гулять и отдыхать с дороги. Гулять Гарри не хотелось, он ушел в свою комнату и пошире раскрыл окно, выходящее во двор. Ветки яблони лезли прямо в комнату, и ситцевая занавеска тотчас запуталась в них, когда, подхваченная ветром, рванулась в окно. Пододвинув стул, так, чтобы рама не хлопала на сквозняке, Гарри лег и обнял подушку. С улицы доносились звуки музыки - из кофейни Фортескью или какого-то подобного заведения поблизости. Стрекотали цикады, чирикали стрижи. Ветер продолжал дергать занавеску, и под ее встревоженное колыхание, вертясь на незнакомой постели, Гарри погружался в дремоту. Ночью он видел себя на горе, у подножия которой катился огненный шар, оставляя за собой взрытую землю и пепел. С утра разболелась голова, и Гарри через силу улыбался Саре и невпопад отвечал на вопросы. На завтрак были оладьи с медом и свежими ягодами, но Гарри жевал, почти не чувствуя вкуса. Ему давно не снились кошмары, и он догадывался, что в магомире снова происходит что-то неладное. После завтрака мистер Моррисон скомандовал: «За ромашку», и все трое направились в лабораторию. Список дел не отличался разнообразием, но успеть нужно было много, и Гарри без промедления принялся за ту часть работы, которую ему поручили. День прошел незаметно, и после ужина Гарри отправился немного побродить по Диагон-аллее. Здесь кипела бурная жизнь – волшебники и ведьмы собирались на террасах летних кафе, читали газеты, обсуждали новости, обменивались свежими сплетнями. Обмахиваясь стащенным откуда-то рекламным буклетом, Гарри дошел до конца улицы и повернул обратно. Делать ему здесь было нечего, одиночество тяготило сильнее, чем когда-либо прежде. Он подумал, что неплохо бы составить себе программу и заниматься самостоятельно, готовясь к поступлению в Школу авроров. Времени у него предостаточно, но, если использовать его с умом, можно прочесть многое сверх программы и прийти на первый курс во всеоружии. С раздумий о книжках мысли сами собой соскочили на Снейпа. Гарри вспоминал каждый его жест, каждую деталь лица, каждое прикосновение, интонации его голоса, и физически ощущал, как ему не хватает Северуса сейчас… Домой он вернулся совсем расстроенный. Сара и Патрик так и сидели во дворике под яблоней, и позвали его на вечерний чай. Сара подвинула ему молочник и сахарницу, но не успел Гарри взяться за чашку, как над кроной дерева раздался шум крыльев, и на спинку одного из стульев опустилась небольшая бурая сова. - Письмо! – удивленно произнес мистер Моррисон. – Неужели Флинтам снова нужна микстура? – он отвязал послание от птичьей лапки. – А, Хогвартс… Гарри, наверное, это тебе. Гарри взял конверт, и у него все поплыло перед глазами – это был почерк Северуса. Он прижал письмо к груди, в которой гулко билось о ребра сердце, и помчался в дом. Забравшись на постель, он зажег свечку и сломал печать. Листок был всего один и очень тоненький, словно прозрачный. «Гарри. Пишу узнать, как ты добрался. Тебя хорошо встретили? - дальше Снейп продолжал куда более мелким почерком: - Вот он и наступил - первый вечер без тебя. Я разобрал все книги, прочитал монографию Плиния Травника, составил конспекты уроков для выпускного класса на сентябрь, и все равно не знаю, чем еще себя занять. Твое отсутствие слишком ощутимо, и я слоняюсь по замку, подобно Кровавому Барону. Встретимся в воскресенье. Люблю. С.» Когда Гарри вернулся во двор, было уже совсем темно, и мистер Патрик принес из кухни и поставил на стол лампу. Сова пила молоко из чашки. - С добрыми вестями? – спросила Сара. - Наверное, от девчонки? - Нет, это от друга, - сказал Гарри, присаживаясь к столу. Чай стал уже холодным, но Гарри даже не заметил этого. Он задумчиво смотрел на дрожащий в глубине лампы огонек и кружащуюся над стеклянным колпаком мошкару, и думал о том, что сойдет с ума, если Северус будет писать ему такие письма. Рехнется от невозможности видеть и чувствовать его рядом, когда Снейп, обыкновенно сдержанный и замкнутый, сам растравляет его. Он еще немного посидел во дворе, после того, как хозяева ушли спать, а затем тоже поднялся к себе. Ночной ветер дразнил занавеску, не спалось. Гарри достал бумагу и чернила и сел писать ответ. Сказать хотелось много, но, как ни странно, слова не шли. Раньше, когда он переписывался с Роном и Гермионой, ему не составляло труда рассказывать обо всем на свете, хотя мир его на два месяца сужался до размеров домика Дурслей. Но на тех можно было, по крайней мере, жаловаться. А что сказать о Моррисонах? «Прекрасные люди, встретили меня по-родственному». Это интересно или нет? «У меня все в порядке». Враньё, я без тебя умираю. «Мое окно выходит на яблоню, с которой можно срывать яблоки, когда сидишь на подоконнике. Двор отгорожен глухими стенами, они доверху заросли плющом, а на крышах ласточки вьют гнезда. Это изнанка Диагон-аллеи, здесь нет шика, но она мне нравится». Я сожалею о каждой минуте, проведенной без тебя. Выходила какая-то ерунда. Они словно поменялись ролями – Северус говорил все открытым текстом, а Гарри путался в общих, никому не нужных фразах. Отложив бумаги, он задул свечу, лег и укрылся с головой одеялом, обещая себе, что завтра ему станет легче и со временем он научится переносить эту вынужденную разлуку. Наутро нужно было снова притворяться перед Моррисонами, что все хорошо, улыбаться и делать беспечный вид. Выбирая между лицемерием или необходимостью отвечать на расспросы о своем состоянии, он выбрал лицемерие и действительно ухитрился неплохо спрятать эмоции. Монотонная работа тоже способствовала этому. Северусу он так и не написал ничего, кроме «У меня все в порядке». *** Время тянулось однообразно, и Гарри не замечал его движения: кажется, вот только вчера был понедельник – как уже подходила к концу пятница… В субботу над двором снова захлопали крылья, и Гарри встрепенулся, рассчитывая на весточку от Северуса, но письмо было от Дамблдора. Это его почти не удивило – накануне ночью он снова видел во сне огненный шар, который катился вниз с горы прямо на город. Гарри сверху смотрел, как он неумолимо набирает скорость, и ничего не мог сделать. Он проснулся от собственного крика, и сегодняшнее письмо Дамблдора только укрепило его в мысли: случилось что-то скверное. Но директор никогда ничего не говорил прямо. «Гарри, необходимо срочно встретиться. Пока у тебя нет лицензии на аппарацию, я назначил сбор О.Ф. в закусочной у Тома (что на Диагон-аллее). Воскресенье, крайний левый кабинет от двери, 16 часов. А.Д.». - Какая у тебя активная переписка! – заметила миссис Моррисон, и Гарри торопливо сунул письмо в карман рабочей мантии, одновременно с этим стараясь выдавить из себя улыбку. К счастью, Сара не стала углубляться в расспросы, просто подвинула ему тарелку: - Кушай хорошенько, ты очень худой. В воскресенье с утра Гарри внеурочно потрудился в лаборатории, доделывая кое-какие дела, и после обеда отправился к месту встречи. По дороге он завернул в одну из лавок, чтобы заказать ингредиенты, и в итоге немного опоздал – дверь кабинета была уже заперта. На стук ему отворил Хмури – он выглядел усталым и потрепанным, - и быстро произнес какое-то незнакомое заклятие, как только Гарри вошел. Кабинет представлял собой нечто вроде задней комнаты, полутемной и тесной. Присутствующие расселись на скамейках вокруг большого стола, перегораживающего почти все помещение. Здесь явно собрались не все, но Дамблдор, по-видимому, не собирался никого ждать. Главное, что здесь был Северус, и Гарри, вознеся хвалы скудному освещению, скрывающему румянец на его щеках, пробрался к Снейпу и сел рядом. Северус даже не повернул голову в сторону Гарри, но сжал его руку под столом, переплетая пальцы и давая тем самым понять, что рад их встрече. Значит, он не сердился на письмо. Но Гарри не успел обрадоваться этому, потому что Дамблдор продолжил прерванный его приходом разговор. - Наши потери увеличиваются, - сказал он тихо, но веско, и отпил из стоящего перед ним кубка. – Лестрейнджи оказались куда опаснее, чем мы думали. Мы вели слежку за ними с мая, и вот, они, наконец, схвачены, но какой ценой. Гидеон и Фабиан убиты. - Мерлин всемогущий! – в ужасе ахнула Алиса Лонгботтом. Гарри попытался вскочить, но Снейп силой удержал его на месте. Дамблдор покосился на них и, опустив голову, продолжал: - Прюэтты пали в неравном бою. Им пришлось сражаться с пятерыми Упивающимися, - на этих словах он взглянул прямо на Гарри, и тот мог в ответ лишь скривиться в бессильной ярости. – Но убийцы понесут наказание. Лестрейнджи и их приспешники схвачены и заключены в Азкабан. Я вижу, что откладывать больше некуда. И потому передаю Уизенгамонту улики, свидетельствующие против Тома Реддла. И убийства, совершенные его сторонниками – тоже гири на чаше весов правосудия. Гарри, сжимая руку Северуса, сидел молча и пытался унять нервную дрожь. - Когда это случилось? – вытирая глаза платком, спросила Маккинон. - Позавчера ночью, - откликнулся Хмури, и ссутулился, грузно навалившись на стол. – Отличные были ребята, - сказал он глухо. – Этой весной у них родились еще два племянника. - Они знали, на что шли, - вмешался Мидоуз. – Их гибель не напрасна, мы поймаем Реддла и отомстим за всех наших. - Я рассчитываю на то, что уже завтра он будет объявлен в розыск, - сообщил Дамблдор. – Но это неминуемо разозлит его приспешников. Потому я и собрал вас. Прошу всех и каждого в отдельности – будьте осторожны. Обязательно ставьте друг друга и меня в известность в случае возникновения какой-либо внештатной ситуации. Не бойтесь перестраховаться, так куда лучше, чем надеяться на случай и заплатить за это жизнью. Вы можете идти. Только ты, Аластор, если не против… - Когда вы собираетесь за Чашей? – вмешался, наконец, Гарри. – Нужно забрать ее оттуда как можно скорее! - В ближайшее время, - ответил Хмури. – У меня уже есть ордер на обыск. И поверь мне, парень, я переверну каждый камушек в их доме, чтобы найти эту дрянь, из-за которой… - Могу я тоже пойти с вами? - Разумеется! Как только покажешь мне свой документ об окончании Школы авроров. - Но у меня нет документа об окончании Школы авроров! – возмутился Гарри. - В таком случае, я не буду откладывать из-за тебя обыск дома Лестрейнджей, с твоего позволения, - насмешливо сказал Хмури. Гарри вздохнул. - Будьте осторожны, берегите себя, - напутствовали их фениксовцы, и они со Снейпом вдвоем вышли на улицу. *** - Дамблдору было заранее известно, что Прюэтты погибнут. Я давно предупреждал его. Но он снова сделал все по-своему, - сказал Гарри, когда они отошли на приличное расстояние от закусочной Тома и свернули в одну из тихих улочек. – Не верю, что нельзя было иначе. Не верю. Он просто не стал и пытаться. - Никто не заставлял их вступать в Орден, - заметил Северус негромко – это были его первые слова за вечер. Гарри обернулся к нему. Снейп, должно быть, что-то прочитал в его глазах, поскольку добавил: - Ведь ты едва знал их. - Пусть так. Но одно знаю точно – они не заслуживали смерти. Дамблдор пожертвовал ими, кто будет следующим? Хмури, Подмор, Хагрид… ты? Что, если ты? Северус? – Гарри даже остановился, парализованный ужасом от только что посетившей его мысли. Он ведь сам едва ли не за руку привел Снейпа в Орден Феникса. Что, если, поторопив события, он все испортил? Что, если его поступки могут привести к совершенно неожиданным результатам? Что, если… - Угомонись, - прервал его внутренний монолог Северус. – Не знаю, как ты, а я без обеда. Пойдем, где-нибудь посидим. Разведал здешние забегаловки? Где мы будем встречаться, чтобы народу немного и кухня приличная? - Встречаться? – повторил Гарри. - По воскресеньям. Мы же договорились. Зайдем сюда, - он нырнул в двери одной из кафешек, не примечательных ничем кроме летней террасы с уютными диванчиками. В меню значилось несколько видов супов и второго, - в доме Моррисонов кормежка была поразнообразнее, но Снейпу понравилось. Набрав целый поднос еды, они вышли на улицу и устроились на диване в углу террасы. Пока Гарри размышлял о судьбах мира, Снейп уплетал свой комплексный обед. - Как работа? – спрашивал он. – Сколько зелий испортил? - Ни одного, - Гарри все никак не мог собраться с мыслями, а драгоценное время уходило, от воскресенья почти ничего не осталось. – Зайдешь познакомиться с моими хозяевами? - Как-нибудь в другой раз, - отказался Снейп, допивая морс. – Надо запомнить это место – тут удобно и тихо. Улица и правда была непроходная, даже странно, как кафе выдерживало конкуренцию заведений, разместившихся на Диагон-аллее. Небольшой зал пустовал из-за духоты, на улице всего один столик был занят каким-то стариканом, читавшим газету. Северус лениво откинулся на спинку дивана, расстегивая на рубашке несколько верхних пуговиц. Несмотря на летний зной, он был в одежде с длинным рукавом, и Гарри знал, почему. - Северус, - сказал он, придвигаясь ближе и понижая голос, - что будет, если Волдеморт вызовет тебя? Снейп покосился на свое левое запястье и прикрыл глаза. - Ничего, - сказал он. – Полагаю, я просто проигнорирую вызов. - Я не об этом. То есть, как раз об этом, - сбился Гарри. – Что будет, если ты проигнорируешь вызов? Он теперь не оставит тебя в покое, ведь ты декан… - Гарри, - Снейп сложил руки на груди. – Как ты считаешь, я могу постоять за себя? С трудом удержав на языке «нет», Гарри кивнул. - Я не собираюсь лезть на баррикады и что-то кому-то доказывать, как это принято делать в Ордене, - продолжал Снейп. – Я слизеринец, и у меня свои методы. Ты как никто должен это понимать. Впрочем… ты среди всех моих знакомых меньше всего похож на слизеринца. Если бы ты учился у меня, я… - Что? – нервно спросил Гарри. - Ничего, - усмехнулся Снейп, обхватывая его рукой за шею и вовлекая в поцелуй, жадный, выдающий Северуса с головой – он, казалось, всю неделю прожил ожиданием этого момента. У Гарри тотчас закружилась голова, но он смущенно отстранился и прошептал: - Мы же не одни! - Если ты про того старого хрена с газетой, то я превращу его в посудную щетку, если он начнет пялиться, - почти не понижая голос, пообещал Снейп. – А теперь вернись туда, где тебе и положено быть. Гарри со вздохом покосился на старика и открытую дверь кафе, из-за которой доносились звуки волшебного радио, но не мог не подчиниться. Похоже, у Снейпа появился неопровержимый аргумент, и он собирался использовать его в любых спорах. Остаток вечера они провели, бродя по улицам и разговаривая о незначительных вещах. Снейп проводил Гарри до дома, и уже на крыльце небрежно бросил: - Кстати, знаешь свежую новость? Эванс выходит замуж в сентябре. - Да? За кого? - рассеянно спросил Гарри. Снейп посмотрел на него с жалостью. - За Поттера, - сказал он. - Попробуй написать ей, я могу взять у Макгонагалл адрес. Может, тебя даже пригласят на свадьбу. - Это было бы уж слишком, - пробормотал Гарри. - Хотя, конечно... да, я буду признателен за адрес. - Расскажешь ей всё? - Снейп достал из кармана монетку и вертел ее в пальцах. - Э-э... Вряд ли. Но я хотел бы убедиться, что она счастлива. Они оба, - признался Гарри. - Ладно. Вся информация будет у тебя к следующим выходным. Ну, мне пора, - он спустился с крыльца, так быстро, словно боялся передумать. - Будь умницей! - велел он. - Северус! - позвал Гарри, не зная, чем его задержать. - Я... буду теперь жить воскресеньями. Снейп сощурился на свет фонаря над крыльцом, уголки его губ дрогнули, поднимаясь вверх. - Я тоже, - сказал он, подбросил монетку и исчез. *** Среди недели от Дамблдора пришло еще одно письмо – он настоятельно рекомендовал Гарри лишний раз не показываться на улице. Чем продиктована эта необходимость, директор не уточнял, а Гарри узнать было неоткуда: Моррисоны не выписывали «Пророк», довольствуясь желтой газетенкой «Магическая жизнь» - там вечно публиковали какую-нибудь чушь из разряда: Салазар Слизерин до сих пор жив, он обосновался на Ближнем Востоке и управляет песчаными бурями. Впрочем, выходить из дому было некогда – работа поступала нескончаемым потоком. К вечеру Гарри не хотел уже ни гулять, ни читать книги, только тихо лечь где-нибудь, и чтобы рядом был Северус и рассказывал ему о чем угодно – зельеварении, верованиях народов мира или правовых аспектах вступления в наследство… Лето выдалось знойное, и Патрик два раза в день – утром и вечером – поливал из шланга траву во дворе и листья яблони, чтобы стало свежее. У соседа Моррисонов мороженщика Фортескью чрезвычайно бойко шли дела. Когда жара немного отступала, Гарри приходил на кухню составить миссис Моррисон компанию, а заодно припоминал все, что знал о мясе и выпечке, ведь у Дурслей ему частенько приходилось готовить. В воскресенье днем Гарри впервые за неделю вышел на Диагон-аллею, поскольку его ждал Северус. Снейп наконец-то получил лицензию на аппарацию и уверял, что теперь может встречаться с Гарри когда угодно, не завися от порталов Дамблдора. Пока они сидели в своей кафешке, Гарри расспрашивал о Чаше, но у Снейпа не было никаких сведений о деятельности Хмури и Ордена. В кафе они провели почти весь день, в компании каких-то двух пожилых дам и уже знакомого старикана, который меланхолично потягивал пиво, так что к вечеру перед ним на столе скопилось с десяток пустых бутылок. Снейп с увлечением рассказывал, какую программу составил для старших курсов и как намеревается загрузить учеников, чтобы выбить из их голов всякую чушь, идущую от безделья. При этом он выразительно посмотрел на Гарри, но тот сделал совершенно невинное лицо. - Кстати, я узнал, где живет Эванс, - сказал Снейп, когда они спустились к набережной, чтобы немного размяться. – Лощина Годрика. Судя по всему, там дом Поттера. Сомнительно, чтобы ему понравилась ваша переписка. - Я не стану писать ей, - решил Гарри. – Подожду, пока она сама подаст мне знак. Она ведь обещала заглянуть ко мне. - Если она не позовет тебя, ты можешь пойти без приглашения, - заметил Снейп небрежно. – В церкви-то уж точно легко потеряться в толпе. Правда, свадебный торт ты не попробуешь, не говоря уж о риске быть вытолканным взашей… Но когда это тебя останавливало? – добавил он. Они перегнулись через перила и смотрели на воду, дробившую перевернутые отражения домов и деревьев. - Ты сердишься? – спросил Гарри. Снейп повернулся к нему. - Сержусь? Ты с первого дня нарушал все возможные правила. - Тебя же всегда это бесило, - возразил Гарри. – Ты считал, что я задавака! - Меня это бесило, потому что я беспокоился за тебя, - отрезал Снейп. – Я и сейчас беспокоюсь, сильнее, чем прежде. Мало ли, что взбредет тебе в голову… Но теперь я хотя бы уверен, что, ввязываясь в очередную смертельно опасную затею, ты поставишь меня в известность. Это значит, я смогу быть рядом, когда ты в очередной раз решишь, будто именно ты в ответе за весь мир... Впрочем, тебе это даже к лицу. Гарри изумленно посмотрел на него. - Да ты пристрастен! - Абсолютно, - согласился Снейп. – Пойдем? Они прошлись вдоль реки и по одной из улиц свернули на Диагон-аллею. - Зайдешь на чай? – спросил Гарри без особой надежды, но Северус, как ни странно, согласился. Они пересекли помещение лавки, - здесь было уже темно, - и вышли на задний двор. Мистер Моррисон закончил поливать траву и листья, и теперь они с Сарой оба сидели под яблоней, раскрыв над столом большой зонт. - Патрик устроил наводнение! – воскликнула Сара, когда Гарри, ненароком сойдя с дорожки, оказался в луже едва ли не по щиколотку. Снейп поймал его за рукав, помогая восстановить равновесие. - Мистер Моррисон, миссис Моррисон, это мой друг Северус Снейп, - пытаясь на ходу вытряхнуть воду из ботинка, быстро сказал Гарри. - Патрик! – мистер Моррисон поднялся и пожал Снейпу руку. - Меня можно называть просто Сара, - миссис Моррисон призвала еще один стул. – Чаю? - Благодарю, Сара, - ответил Снейп церемонно. – Рад знакомству. - Чем вы занимаетесь, мистер Снейп? Учитесь, работаете? – поинтересовался Патрик. - Преподаю в Хогвартсе, - Снейп добавил молока в чай и настороженно посмотрел на Моррисонов. - О! – воскликнула Сара. – Такой юный – и уже преподаватель? Снейп пожал плечами, и только Гарри знал, чего ему стоит сохранять невозмутимый вид. Правда, Сара, наверное, тоже что-то почувствовала, поскольку быстро перевела разговор на свои цветы и шарлотку, и в конце добавила: - Останетесь ночевать? У нас есть свободная комната. Уверяю, вы ничем нас не стесните! – воскликнула она, видя, что Снейп хочет отказаться. – Я все приготовлю… Мы с Патриком уже ложимся, а вы пока можете посидеть в саду. - Не устаю удивляться некоторым людям, - сказал Снейп, когда Моррисоны ушли в дом. – В их поступках нет никакого злого умысла, при этом они умудряются заставить чувствовать себя так неловко, что хочется тотчас сказать гадость и сбежать. - Они просто скучают по своим детям. Я для них сейчас вроде приемного сына. А ты – мой друг. Смотри на вещи проще, - посоветовал Гарри, и Снейп нахмурился. - Я сразу все понял. Эти розы в кадках, вечерние чаепития и все остальное… знаешь, что меня пугает, Грейнджер? Такая жизнь осточертеет тебе через пару месяцев – и ты полезешь на рожон. Даже в Хогвартсе ты умудрялся рисковать собой по пять раз на дню, а здесь и вовсе нет ничего, что держало бы тебя в тонусе. Мне не нравилась идея со школой авроров, но сейчас я уже думаю, что она была бы меньшим злом для тебя, чем эти розовые клумбы. - У меня нет пунктика на том, что каждый день надо убить хотя бы одного дракона, - возразил Гарри. – Все, что я делал – я делал не для себя. А теперь, когда я убедился, что Дамблдор не спешит спасать своих, я почти готов действовать сам... Без него. - Этого я и боюсь, – вздохнул Снейп, с досадой отгоняя мотыльков от лампы. – Ты тут в безопасности, но именно это ощущение делает тебя беспечным. Уверен, свои самые безрассудные поступки ты совершишь, спустившись с этого крыльца. - Посмотрим, - не стал спорить Гарри. – Но пока я постараюсь быть умницей, как ты велел, - он зевнул, и Снейп насупился. – Пойдем, покажу тебе твою комнату? Погасив лампу, они направились к дому. *** Спальня, приготовленная для Северуса, была точной копией комнаты Гарри, только немного пошире и с камином, в остальном - та же планировка, такая же кровать, такой же стол и шкаф. Снейп осмотрелся бегло - куда больше его интересовала ванная. Пока он там плескался, Гарри от нечего делать открыл учебник по трансфигурации и прочитал пару страниц. Глаза скользили по строчкам, но он не запомнил ни слова, потому что прислушивался к шуму воды. Скоро стало тихо и хлопнула соседняя дверь. Гарри выждал пять минут и тоже отправился в душ. Водопроводные трубы прогрелись за день, и вода шла почти горячая. Промаявшись под не приносящими успокоения струями, Гарри завернулся в полотенце и вышел в коридор. Под дверью комнаты Снейпа было темно. Гарри с возрастающим волнением потоптался на пороге, не решаясь сделать шаг ни вперед, ни назад. Что, если Северус уже спит? Что, если нет?.. В любом случае, нарушать его личное пространство было неловко, и Гарри ушел к себе, так и не осмелившись обнаружить своего присутствия. Однако все опасения были напрасны - Снейп сидел в комнате Гарри, на его постели, без намека на то, что собирается куда-то уходить или ложиться спать. И на нем не было ничего, кроме полотенца, больше похожего на набедренную повязку, но он с таким видом изучал оставленную Гарри книгу, словно находился в классе и должен был сейчас читать лекцию. Гарри прислонился спиной к двери и смотрел на него, спрашивая себя, почему раньше ему не нравились ни задранный вверх острый подбородок Снейпа, ни его манера держать учебник, ни нахмуренные брови - Северус всегда с долей скепсиса воспринимал то, что вычитывал в книгах. И почему сейчас все это казалось таким притягательным, несмотря на то, что Снейп был все тот же - и тогда, и теперь? Может, потому, что Гарри сам стал другим? Воспоминания, оставленные ему Снейпом, проливали совсем иной свет на привычные события. Чувства к Лили связывали Северуса прочно, как нерушимая клятва, данная не директору и не подруге детства, а себе самому. У его любви уже не было адресата, она превратилась в боль и терзала его много лет, но он все равно хранил ей верность до последней минуты жизни, оборвавшейся на полу Визжащей Хижины... Снейп знал цену своим словам и поступкам, но не знал о себе самого главного - того, что он тоже может быть счастлив. Того, что достоин счастья наравне со всеми остальными людьми, потому что он ничем не хуже их. Но профессор Снейп из того мира, который Гарри покинул в прошлом году, вряд ли поверил бы в это. А Северус, которого Гарри повстречал здесь, еще мог поверить... Почувствовав на себе взгляд, Снейп прищурился. - Не спится? - спросил Гарри, садясь рядом. - Охраняю тебя, - сказал Снейп насмешливо. - Вот, проверял, не опасно ли для тебя такое чтение, - он отбросил учебник на стол. - И что скажешь? - Читай, - разрешил Снейп. - Но не более двух глав в день. Тоска смертная. - Это непедагогично, - заметил Гарри, хотя был в принципе согласен с ним. - К счастью, я не твой учитель, - глаза Снейпа блеснули из-под прикрытых век. Он казался расслабленным, но Гарри-то знал, что это спокойствие - притворное. Но он не торопил события - просто смотрел на Северуса, думая о том, как это странно и как удивительно - вот так пропасть, влюбиться в улыбку, в наклон головы, в прядь волос на виске, в движение пальцев, когда они уверенно подбираются к своей цели... Словно в ответ на эти мысли пальцы Снейпа скользнули по плечу Гарри, неспешно спуская вниз полотенце. - Почему "к счастью"? - спросил Гарри, стараясь не выдать голосом своего волнения. Если Снейп решил состязаться в выдержке - он готов был принять вызов. - Потому что мне пришлось бы выкинуть тебя из головы. Я не позволил бы себе ни одного взгляда в твою сторону. - А если бы я сам пришел к тебе? - Я не допустил бы этого. Впрочем, неважно. Ты не мой ученик, - Снейп красноречиво взглянул на Гарри, окончательно избавляя его от полотенца. - И у нас впереди вся ночь. Что будем делать? Хочешь, почитаю тебе вслух "Высшую трансфигурацию"? Он просто издевался. Гарри застонал сквозь сжатые зубы, жалея, что душ был недостаточно холодным, и Северус хмыкнул. - Не хочешь? Ну, тогда, полагаю, я должен спросить... - Да, - сказал Гарри, с трудом сдерживая дрожь. - Ответ на твой вопрос - "да". Он потянулся к свечке, но Северус перехватил его руку. - Не надо, Гарри, - сразу став серьезным, сказал он. - Пожалуйста, оставь. Я хочу смотреть на тебя. И, словно все еще не доверяя, он сжал запястье Гарри, а второй рукой возобновил прикосновения, сводящие с ума своей недосказанностью... Гарри потерял ощущение времени и пространства довольно быстро - они с Северусом так стремительно растворялись друг в друге, словно были двумя реагентами, чье взаимодействие неминуемо должно было привести к взрыву. Что-то творилось со временем - оно исчезло. Что-то творилось с пространством - они оба двигались в нем, но куда и как, определить было нельзя. Сначала были прикосновения Северуса внизу, потом он сцеловывал с губ Гарри стоны, потом он спросил "Тебе не больно?", и Гарри не помнил свой ответ, или просто не успел ничего сказать, потому что в этот момент их подхватило безумным ритмом, в котором каждое движение всё сильнее привязывало их друг к другу. Потом, когда все кончилось, Снейп шептал что-то ему на ухо… «Любимый мой мальчик»… Но у Гарри не было сил отвечать, он был одновременно пуст и полон, абсолютно прозрачен и абсолютно вещественен, и засыпал в объятиях Северуса как будто на морском берегу - щекой на теплых камушках, и волны ласкали его, набегая и отступая, и негромко переговариваясь друг с другом… Проснулся Гарри один – Северус ушел, но подушка, и простыни, и комната хранили его запах. Весь понедельник Гарри проходил с дурной головой, ошибаясь в рецептуре и вздрагивая каждый раз, когда снаружи раздавался какой-то шум. Он ждал, что Северус пришлет ему хотя бы записку, но сова так и не появилась. Да еще и Моррисоны своими разговорами вгоняли Гарри в краску. - Северус все-таки не остался ночевать? – спросила за завтраком Сара, пока Гарри ерзал, пытаясь устроиться на стуле, вдруг ставшем очень жестким. – Я зашла в комнату, а постель не разобрана… - Ему пришлось уйти, - соврал Гарри. – Он извинялся за беспокойство… - Никакого беспокойства нет. Передавай ему, что он в любой день может приехать к тебе и остаться до утра. Гарри показалось, что ему щеки обожгло огнем, и он поспешно схватил чашку, не чувствуя вкуса кофе. К вечеру вторника беспокойство многократно возросло. Молчание Снейпа вызывало недоумение, обиду, страх сделать что-то неправильно. Может, он ждал, что Гарри напишет первый? А может, в воскресенье они оба просто сделают вид, что ничего не было? Гарри дошел до того, что за ужином всерьез собирался посоветоваться с Сарой и Патриком, как ему быть. Но над садом захлопали крылья, и на спинке стула уже привычно устроилась бурая сова. Гарри опрокинул чашку, и пятно поползло по скатерти. - Все в порядке! – примирительно сказала Сара, и Гарри метнулся к птице. В этот раз конверт, который она принесла, был в два раза толще. Руки дрожали и не слушались, и Гарри изрядно рассердил птицу, прежде чем смог, наконец, отвязать послание. Не в силах справиться с собой, он рухнул на стул и вскрыл конверт прямо там, в саду, но никакого письма внутри не было – только сложенный вчетверо лист газеты. Гарри разгладил его на столе – это была передовица «Ежедневного пророка», датированная сегодняшним числом. С колдографии на него надменно смотрело знакомое лицо – Гарри едва не вскрикнул, узнав Реддла. Изображение было старое, примерно тех времен, когда будущий Темный Лорд только заканчивал Хогвартс. Большая надпись поперек листа гласила: «Признан виновным: Тот-кого-нельзя-называть разыскивается в связи с совершением пяти преднамеренных убийств». От себя Северус ничего не приписал, и Гарри испытал глубокое разочарование, несмотря на то, что основная цель его возвращения в прошлое стала ближе еще на шаг.