Читай по губам

Для подготовки к приближающемуся выпускному балу Лили Поттер забрала Гарри из школы и повела к мадам Малкин заказывать мантию. Несчастный упирался как мог, но мать была неумолима. Хуже всего, что с ними увязался Рон, и во время обмерки отпускал шуточки в адрес Гарри, кокетничал с мадам Малкин и отвлекал ее подмастерьев от работы своей болтовней. Мама, устроившись в кресле для посетителей, пила кофе. Гарри стоял посреди комнаты как рождественская елка, увешанный разрозненными деталями мантии, наспех скрепленными с помощью булавок. - Гарри, не надо делать такое лицо, - советовала мама. - Вы с Роном будете самыми красивыми мальчиками на выпускном вечере. Рон хмыкал из своего угла - миссис Уизли купила ему на распродаже старомодную мантию с кружевным жабо, чем хорошенько подпортила сыну настроение. Она уверяла, что такова вековая традиция - а мантия, похоже, действительно видела на своем веку не один выпускной бал. Гарри было плевать, как он будет выглядеть - сестра Рона Джинни, самая красивая девочка в школе, еще прошлой осенью дала согласие пойти на этот бал с ним. Но Гарри сейчас волновало другое - уже несколько дней у него по непонятным причинам болела голова и саднило лоб, вчера на нем появилось еле заметное покраснение, словно царапина, которая выглядела как зигзаг молнии. Откуда мог взяться этот знак, Гарри не имел ни малейшего представления. На всякий случай он закрывал его челкой и пока ничего не говорил родителям. Кроме того, его начали беспокоить сны, которые были такими реалистичными, что выводили его из равновесия. Ему снилось, что его друзья погибли, а сегодня с утра он проснулся от собственного крика - словно наяву он видел, как директор Дамблдор камнем падает вниз с Астрономической Башни. - Я пришлю вам заказ к вечеру прямо в Школу! - пообещала мадам Малкин, выводя Гарри из глубокой задумчивости, и, уже не обращая на мальчишек внимания, раскланялась с Лили. Лили вызвала "Ночного рыцаря" и довезла ребят до ворот Хогвартса. - Как же я вам завидую! - воскликнула она на прощанье. - Выпускной бал бывает раз в жизни... Я свой до сих пор помню, как будто это было вчера. Это так красиво и романтично... Смотрите, даже не думайте напиваться на выпускном! - деловито добавила она. Посмеявшись горячим заверениям, что они "только по глоточку сливочного пива", Лили помахала им на прощание, перед тем как вскочить на подножку автобуса. В этот момент Гарри испытал чувство дежа вю - словно мама когда-то уже прощалась с ним так, и тоже светило солнце, ударяя по глазам, и лицо Лили казалось как будто моложе, и что-то неправильное произошло с ее фигурой: она так округлилась, будто проглотила воздушный шар... Но ведь этого не могло быть, Лили никогда прежде не возила его в Хогвартс на Ночном рыцаре... Гарри сморгнул, но уже не было ни мамы, ни автобуса, - только пыль над дорогой. Пока они шли от ворот до крыльца школы, голова у Гарри болела все сильнее. Теперь в ней словно сотни молотков беспрерывно ударяли по наковальням. На крыльце Гарри привалился к стене - его вырвало прямо на ступеньки, но легче не стало. - Приятель, ты чего? - сквозь шум крови в ушах услышал он голос Рона. - Рон, Рон... Мне кажется, меня прокляли! Мне так... - прошептал Гарри и отключился. *** Гарри спал беспокойно, несколько раз просыпался из-за того, что подушка падала на пол. Всю ночь его мучили кошмары, и утро не принесло утешения - проснулся он от того, что услышал какие-то крики и плач. Он выбрался из постели, не попадая в ботинки, и на непослушных ногах заковылял к двери. Голоса звучали в приемном покое, Гарри чуть-чуть приоткрыл дверь палаты и осторожно выглянул наружу. Людей было трое - мадам Помфри, Снейп и мама. Откуда Лили взялась в Школе, Гарри не знал, но предполагал, что ее вызвал кто-то из преподавателей. Вряд ли Снейп, поскольку лицо у него было очень недовольное. Мадам Помфри вся сморщилась, как печеное яблоко, а мама плакала, закрыв лицо руками. У Гарри упало сердце. - Скажите мне правду! - всхлипывая, говорила Лили. - Что с ним? Что с моим мальчиком? Северус??? "Северус?" - подумал Гарри, плотнее приникая к двери. Снейп нервно дернул плечом. - Я не врач, - проскрипел он. - Доктор из Святого Мунго прибудет с минуты на минуту... Но, я полагаю, ничего серьезного. Обычная дамская болезнь - мигрень. "Дамская болезнь", - с ненавистью прошептал Гарри. Слова Снейпа прозвучали жестоко и обидно, но при мысли о том, что с ним не происходит ничего страшного, стало легче. Гарри открыл дверь, обнаруживая свое присутствие. - Мама, - позвал он. Лили, вскрикнув, обернулась, - и прижала его к себе, сотрясаясь в рыданиях. - Мама, я в порядке! - беспомощно хлопая ее по спине, сказал Гарри и встретился взглядом со Снейпом. Во взгляде Снейпа не было ни капли сочувствия, и Гарри тотчас испытал неловкость за тот концерт, что мама тут устроила. - Возвращайтесь домой, миссис Поттер! - холодно сказал Снейп. - Профессор Макгонагалл поставит вас в известность о результатах визита врача. Поппи, проводите миссис Поттер, пожалуйста. Лили с трудом выпустила Гарри из объятий и сдавленно прошептала: - Всё будет хорошо, мое солнышко! Ничего не бойся! Я просто... не обращай на меня внимания... - Мам, все нормально! - снова повторил Гарри, сжав на прощание ее руку. Помфри увела Лили за дверь, и в коридоре снова раздался жалобный плач. Гарри было жалко маму, но страха за себя он не чувствовал, хотя голова снова начала болеть. Он украдкой потер лоб, но от Снейпа, который почему-то не спешил уйти, это не укрылось. - Что с вами? - спросил Снейп. Поскольку в голосе его не было и следа язвительности, Гарри поднял глаза и встретился с тревожным взглядом. - Ничего... Немного болит голова, - быстро облизнув пересохшие губы, ответил Гарри. - Как я попал в больничное крыло? - Вы не помните? - полуутвердительно заметил Снейп. Гарри покачал головой. - Вы потеряли сознание вчера днем, а перед этим сообщили своему бестолковому приятелю, что вас кто-то проклял, - продолжал Снейп. Гарри нахмурился и напряг память. Он помнил только визит в швейную мастерскую - едва ли кто-то мог проклясть его, когда мадам Малкин снимала с него мерки... - Вам надо лечь, Поттер, - тихо сказал Снейп. Гарри опомнился, словно выныривая из глубокого сна. - Вы придёте сюда, когда приедет врач из Мунго? - спросил он, собрав всю свою наглость. - Вы бредите, - сказал Снейп неубедительно и отступил. - Я не разбираюсь в медицине. Полагаю, ничего серьезного у вас нет. Какое-нибудь глупое подростковое переутомление. Марш в постель, через пару дней будете столь же энергичны, как и всегда. Доброго дня. Он развернулся и поспешно вышел, оставив Гарри одного. *** Лили дождалась колдомедика, и согласилась отправиться домой, только когда тот заверил ее, что у Гарри нет никакой серьезной болезни. - Должно быть, слишком много занимался, - сказал врач из Мунго, закончив колдовать над Гарри и убирая палочку. - Я рекомендую прогулки перед сном на свежем воздухе. - Я еще в прошлый раз заметила, что ты очень бледный, - сказала Лили, когда все наконец ушли и они с сыном остались одни. - И профессор Макгонагалл сказала мне, что ты бросил Квиддич. Что с тобой? Ты ведь мечтал поступить в сборную. - У меня изменилась мечта, - помявшись, отозвался Гарри. - Я решил поступать в школу авроров. - Что?! - расширила глаза мать. - Нет, даже не думай! Я не могу тебе позволить! Это недопустимо! Ошеломленный напором и паникой в ее голосе, Гарри замер. За семнадцать лет в его жизни не было ни одной ситуации, чтобы мать что-то так горячо запрещала ему. Ни разу в детстве он не слышал такого категоричного отказа, а теперь, когда он стал совершеннолетним, это казалось и вовсе странным и неуместным. - Мам, я уже все решил, и это - то, чем я действительно хочу заниматься, - постарался урезонить ее Гарри, но Лили только замахала руками. - Забудь об этом! Твое здоровье... - Да это всего лишь дурацкая головная боль, которая пройдет уже к вечеру! - вспылил Гарри. - Я здоров! Лили обвела взглядом больничную палату и горько усмехнулась. - Я всё равно сделаю по-своему, - повторил Гарри упрямо. На глазах Лили появились слёзы. - Ты не понимаешь, - воскликнула она. - Ты болен, Гарри, и твоя болезнь снова пробудилась... Мы думали, что смогли ее победить, но это оказалось не так! - О чем ты говоришь? - спросил Гарри растерянно. Он не готов был ни к такой атаке, ни к слезам, но сдаваться не собирался. - Ты всегда был таким слабым и болезненным... В детстве тебе часто снились кошмары... Какой-то лес... Ты не мог спать, ты задыхался от плача... у тебя были ужасные головные боли и видения... Ты ничего не помнишь, потому что мы лечили тебя у лучших колдомедиков... - Видения? - переспросил Гарри сразу севшим голосом. - Мы ничего не могли добиться, только один доктор из Мунго выпытал у тебя, что именно ты видишь... Тебе казалось, будто какой-то чёрный человек входит в наш дом... Будто нас с папой убили, мы мертвы, а тебя заперли в каком-то чулане... - Я ничего такого не помню, - твердо сказал Гарри. - Успокойся, мама. Возможно, я всё это выдумывал, просто потому что был несносным капризным ребенком. Но я больше не ребенок, и я не откажусь от своей мечты. Его твердый тон немного отрезвил мать. Достав из сумки платок и высморкавшись, она сказала уже спокойнее: - Вот что. Если ты меня хоть немного любишь, дай мне слово, что не станешь это делать, не посоветовавшись с нами. И поскольку мама была не менее упрямой, чем он сам, Гарри вздохнул и нехотя произнес: - Ладно. В глубине души он надеялся, что отец поддержит его решение, а уж маму они вдвоем как-нибудь уговорят. Лили, кажется, удовлетворилась этим ответом, поскольку совсем успокоилась и стала собираться домой. Гарри, конечно, хотелось расспросить ее о том, что его волновало, но он не знал, как это сделать, чтобы не выглядеть глупо. - Мама, - окликнул он Лили, когда та была уже почти на пороге. - А почему ты назвала Снейпа "Северус"? Вы что с ним, друзья? - Ах, мой миленький, какие глупости ты говоришь, - всплеснула руками мать. - Мы просто учились с ним вместе и закончили Хогвартс в один год, вот почему. И она ушла так поспешно, словно хотела прекратить разговор, по каким-то причинам неприятный для нее, в то время как Гарри, пораженный только что сделанным открытием, сам не нашелся, что сказать. Наступила тишина, лишь за окнами тихонько шелестел начавшийся к вечеру дождь. В палате Гарри был один, и до завтрашнего утра должен был оставаться тут. Он погрузился в раздумья обо всем услышанном, из которых его вывели шаги за дверью. Сначала он решил, что зачем-то вернулась мама, затем - что к нему идут Рон и Гермиона, и он был изумлен, когда дверь отворилась, и из темноты, будто призрак, возник Снейп. *** Гарри даже не успел удивиться, к кому бы мог прийти этот странный посетитель, как Снейп подошел к рецептурному столу и, поставив на конторку небольшую лампу, зажег ее. По полу и стенам разлился теплый оранжевый свет, он же слегка окрасил подол мантии Снейпа и запутался в кончиках его тёмных волос, когда тот обернулся и посмотрел на Гарри. Это было как немое приглашение, Гарри поднялся с постели, подошел и встал рядом. Некоторое время они оба разглядывали дрожащий огонек и молчали так, словно между ними была какая-то тайна. Впрочем, этого молчания, этого дождя за окном и этой оранжевой лампы уже было довольно для тайны. Гарри ощутил, как от скрытого под стеклянным колпаком пламени его щеки начали гореть лихорадочным румянцем. Наконец Снейп вздохнул, нарушая установившуюся тишину. - Врачи из Мунго ничего у вас не нашли, - сказал он. - Это означает, что они не могут вам помочь. Я знаю того, кто может. Их взгляды встретились, словно в продолжение какого-то разговора, начавшегося между ними уже давно - не сегодня, не вчера, а словно долгие годы назад. - Кто же? - спросил Гарри. - Я, - ответил Снейп. Он склонил голову набок, и его тень на стене сделала то же самое. - Я не стал ничего говорить при вашей матушке, чтобы не пугать ее. То, что с вами происходит - следствие вашего семейного недуга, и я о нем кое-что знаю. Если вы откажетесь принять мою помощь... - Не откажусь, - поспешно заверил Гарри. - Я очень хочу учиться в школе авроров, и готов для этого на всё. Он запнулся, подумав, что последняя фраза прозвучала двусмысленно, но Снейп, кажется, даже не заметил этого. Он смотрел на Гарри, будто не узнавая и сверяя свои привычные знания о нем с чем-то новым, что увидел в его лице только сейчас - или будто впервые приглядывался. - Святой Мерлин, - сказал он тихо. - Если бы я верил в реинкарнацию, я бы сейчас, должно быть... Он оборвал сам себя и умолк. Дождь пошел сильнее, отчаянно барабаня в стекла. Затянутый в омут черных глаз, Гарри не смел пошевелиться, и его одновременно радовало и пугало то, что, ему казалось, он должен был найти на самом дне этого омута - нужно лишь сделать последнее небольшое усилие... Но Снейп сбежал, бросив напоследок: "Зайдите ко мне завтра после занятий" - удрал так поспешно, что даже забыл свою лампу, а может, нарочно оставил ее Гарри, чтобы тот не чувствовал себя таким одиноким - во всяком случае, последним, что Гарри видел, засыпая, был ее мягкий оранжевый свет, и эту ночь он провел без тревожных сновидений. Гарри еле дождался окончания занятий – самым трудным было не обнаружить свое волнение перед друзьями: Гермиона и так уже подозрительно посматривала на него, Рон, к счастью, ничего особенного, кажется, не замечал. После обеда, никому ничего не сказав, он помчался вниз, удивляясь, как скоро этот маршрут стал для него привычным. Он, случалось, шпионил прежде за Снейпом, но вот уже в третий раз шел в комнаты слизеринского декана на законных основаниях, по приглашению хозяина – и это ему нравилось. Перед тем, как постучать, он, по традиции, быстро огляделся и остался доволен тем, что в коридоре не было ни души. Снейп ожидал его, сидя в кресле. Вид у него был неважный – бледное лицо, под глазами залегли тени, как будто от бессонницы, но Гарри он встретил почти приветливо – насколько вообще это слово могло быть применимо к Снейпу. - Я расскажу вам о защите сознания, - начал он сразу, показывая, что его время дорого. – Но сначала несколько слов о том, для чего это нужно. Вы молоды и не умеете управлять своей энергией. Это означает, что вы расходуете ее стихийно. Существует несколько приемов, как сделать ее расход целенаправленным… Да сядьте же, не стойте, - оборвал он сам себя и указал неловко переминающемуся с ноги на ногу Гарри на соседнее кресло. Гарри с удовольствием плюхнулся в мягкие подушки – кто бы мог подумать, что у Снейпа, такого угловатого и колючего, может быть такая удобная мебель, и неожиданно для себя выпалил: - А почему вы не приходите на обед? Снейп изумленно поднял бровь, но за дерзость Гарри ничего не сделал, только буркнул что-то неопределенное, похожее на: - Не люблю обедать в толпе. - А, - сказал Гарри. Он хотел было добавить, что всегда замечает отсутствие Снейпа, но, к счастью, сдержался. Снейп прищурился. - Вернемся к нашей теме, - сказал он. – Я научу вас для начала одному простому упражнению, которое позволит утихомирить внутреннюю бурю. Он прямо так и сказал – «утихомирить внутреннюю бурю». Гарри уставился на него во все глаза, он и не знал, что Снейп способен выражаться столь поэтично, ведь даже самые интересные лекции он читал довольно сухо. - Представьте себе лес, - продолжал меж тем Снейп. – Абстрактный зимний лес. Сугробы, частые деревья, вы проходите среди них по тропинке и попадаете на опушку, где стоит дом. Представили? - Наверное, - отозвался Гарри с сомнением: близость присутствия Снейпа волновала его, мешая хорошенько сосредоточиться. - Это нетрудно, - мягко заверил Снейп. – Закройте глаза. Контролируйте дыхание: вдох равен выдоху. Дыхание и снег. Пусть в вашем воображении над домом идёт снег. Гарри послушно опустил веки и принялся воображать крупные снежные хлопья, засыпающие домик Хагрида – эта картинка была одним из самых ярких его зимних впечатлений. Из лесу того и гляди появится сам Хагрид, волоча за собой елку для Большого зала… Но вместо Хагрида, проступая сквозь деревья как через полупрозрачную ткань, замелькали совсем иные образы из недавнего прошлого: Гарри мчится на метле за снитчем всего в паре дюймов от земли; Джинни сидит в раздевалке, она вывихнула ногу, ей больно, но она не хочет показать это, мадам Хуч растирает ей лодыжку, а на бледном лице Джинни вымученная улыбка; Гермиона отбирает у Рона плюй-камни; Симус взрывает котёл; Парвати хвастает в общей гостиной своим выпускным платьем – родители прислали ей расшитое золотой нитью и бисером сари; Рон скачет по мастерской мадам Малкин, размахивая отрезом пёстрой материи; Лили сидит с дымящейся фарфоровой чашкой и наливает в нее сливки, так что пар над позолоченным ободком на глазах истончается; Лили целует Гарри в щеку у ворот Хогвартса; Лили стоит посреди пыльной дороги, залитая солнечным светом, у нее в руках бумажные пакеты, и когда она поворачивается, чтобы взобраться на подножку Ночного Рыцаря, Гарри видит у нее круглый живот, сильно выпирающий вперед, так, словно она проглотила воздушный шар – в этот момент голову его прошило болью. Гарри вскрикнул и, опомнившись, обнаружил себя на четвереньках на полу возле кресла. Снейп тоже покинул свое место, теперь он возвышался посреди комнаты во весь рост – и в его вытянутой руке была палочка, направленная острием прямо на Гарри. - Что случилось? – пробормотал Гарри, не без труда поднимаясь на ноги. - Я что-то нашел, - отозвался Снейп загадочно, делая Гарри знак сесть и возвращаясь в свое кресло. Палочку он теперь вертел в руках, но убирать не спешил. – Очень любопытно, - произнес он, разглядывая Гарри в упор. – Вот что, Поттер. Для того, чтобы я смог вам помочь, вы должны помочь мне. Почему вы так быстро прервали контакт? - Я ничего не прерывал, мне просто стало больно, - ответил Гарри почти обиженно. Головная боль затаилась, но Гарри чувствовал, что она ждет своего часа, чтобы всколыхнуться снова. Снейп разглядывал его как диковинку, и это неприятно царапало. - Мне нужно кое-что разузнать, - сообщил профессор после недолгого молчания. – Вернемся к нашим занятиям позже. С этими словами он почти выставил Гарри за дверь, оставив у того чувство недоумения и легкой обиды.