Лед и пламень

Ты танцуешь, легко скользя по танцполу модного ночного клуба, сексуально покачивая бедрами и извиваясь в такт льющейся из динамиков музыки. Плывешь. Кружишься, завораживая своими движениями столпившихся возле тебя поклонников. Вот только ни один из них тебе не нужен. Не так ли, «ледяная королева»? Неприступная, гордая, яркая. Я бы даже сказал — магическая, безумно красивая… Такая, какой тебя видят немногие. Настоящая. Свободная от масок и общественного мнения, от ярлыков, навешанных теми, кто совершено не знает тебя, моя принцесса. — А она ничего, — пихая меня локтем в бок, усмехается Нефрит. — Иди, познакомься, мы ничего не расскажем Ами. Ведь правда, ребята? — на что Мамору, чуть не подавившись вином, фыркает, отчаянно пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, а Джедайт закатывает глаза, показывая нам своё отношение к намечающейся афере. — Что? — выплывая из своих размышлений, ошарашено спрашиваю я. — Ну, как что? Ты же весь вечер глаз не сводишь с этой черноволосой бестии в коралловом платье. Стоит признать, она действительно хороша. — На вкус не жалуюсь, — огрызаюсь в ответ. — Ну, так что? Иди. Или ты боишься, что она тебя отошьет, как остальных? — я ничего не отвечаю на это, лишь хитро улыбаюсь и встаю из-за облюбованного нами столика. «Нет, Неф, не отошьет. Эта девушка создана для меня. Только вот откуда же тебе знать об этом? — протискиваясь сквозь толпу танцующих, усмехаюсь я. — Откуда знать, что каждую ночь эта богиня покидает клуб только со мной, даже если танцует весь вечер одна», — я прохожу сквозь неровный круг поклонников, отгородивших брюнетку от всего остального мира и, едва касаясь подушечками пальцев, провожу по плечику «незнакомки». — Потанцуем? — шепчу, касаясь губами мочки ушка. Синеглазая красавица улыбается, согласно кивая. Я понимаю, что девушка, скорее всего не расслышала заданного мной вопроса, это и неудивительно, но она знает, что так себя с ней могу вести только я, а значит, это приглашение на танец. Какая же ты обворожительная сейчас… Короткие иссиня-черные волосы слегка растрепались от резких движений, глаза блестят, ярким пятном выделяясь на фарфоровом личике. «Кто вообще придумал, что ты — ледяная? Ты вулкан, цунами». Мелодия сменяется, и из колонок рвется переделанное на современный лад танго. Что ж, очень даже неплохо. — Покажем им, как надо танцевать? — моя ладонь скользит по твоей щеке, шее, очерчивает плечо. — А я все ждала, когда же ты присоединишься? — я резко разворачиваю ее лицом к себе, притягиваю за талию как можно ближе. Эта девушка моя. Только моя. Вновь провожу пальцами по щеке, подбородку, губам, стирая яркую помаду, прежде чем ее ручки оплетают мою шею, а ножка начинает своё путешествие вверх по моей. Она отклоняется, зная, что я ни за что не разожму своих объятий. Милая, а я ведь до сих пор не знаю, чем ты меня тогда зацепила… Что заставило меня приглядеться повнимательнее к серой мышке? И как я смог увидеть тебя настоящую за стеклами этих дурацких очков? В четкий ритм гремящей мелодии вливаются восточные мотивы, и твои движения становятся более плавными, соблазняющими. Пальчики проворно расправляются с пуговицами моей не заправленной в джинсы рубашки. — Тебе не жарко? — смеешься, проводя острыми ноготками по моей груди, спускаешься чуть ниже, подныривая под легкую ткань, лишь едва держащуюся на моих плечах. Легонько царапаешь спину, тут же отстраняясь. Прижимаюсь к твоей спине, одной рукой обнимая за талию, а второй провожу по бедру, бесстыдно задирая край твоего и так короткого платья. Что творится вокруг, я не вижу. Ни людей, толпящихся возле нас, ни друзей за дальним столиком. Для меня сейчас есть только ты, музыка и этот танец. Мелодия стихает, и прежде чем она успевает перерасти в другую, я касаюсь твоих губ своими, вкладывая в поцелуй все, что чувствую в этот миг. — Пойдем к ним? — Ты хочешь, чтобы у Нефрита случился сердечный приступ, так же, как и у Минако? — хохочешь ты, все так же нежно прижимаясь ко мне. — А что, неплохая идея. — Зой. — Он сказал, что ничего никому не расскажет, если я пойду и познакомлюсь с тобой, — и глазом не моргнув, сдаю шатена. — Что?! Вот зараза! — Так что? Мы, не спеша, подходим к столику, за которым расположилась вся честная компания. Сумрак, царящий в зале, сейчас как нельзя кстати, он не дает толком рассмотреть находящегося в некотором отдалении от тебя человека, и голубоглазый красавец так до сих пор и не понимает, кто же стоит рядом со мной. Такого обескураженного лица у шатена я в своей жизни не видел ещё ни разу. «Но то ли еще будет», — мысленно усмехаюсь я. Нефрит бледнеет, сереет и выдает только одно: — Ну ты и даешь, — ловлю на себе осуждающий взгляд нашего «Казановы» и понимаю, что он так ни о чем и не догадался. Джед хмурится, а вот Мамору явно держится из последних сил, отчаянно стараясь не заржать в голос. Я же тем временем устраиваюсь на нашем диванчике, усадив к себе на колени «снежную королеву» и, беззаботно улыбаясь парням, говорю: — Разрешите вам представить самую невероятную девушку на свете, — как же мне хочется ляпнуть в этот момент знаменитое «барабанная дробь». — Ами Мицуно.