Лед и пламень

Полутемный подъезд стандартной многоэтажки, возведенной пару лет назад, встретил меня жужжащей лампочкой над входной дверью и приглушенными звуками электрогитары, доносящимися из квартиры на первом этаже. «Романтика», — мелькает в голове, когда я захожу в просторную кабинку бесшумно раскрывшегося передо мной лифта. Едва касаясь сенсорной панели, выбираю нужный этаж и, облокотившись о зеркальную поверхность кабинки, прикрываю глаза. Разглядывать ночной город за прозрачной стеной совсем не хочется, а смотреть на собственное отражение… Чего я там не видела? Большие очки, зализанные назад волосы и мешковатая форма. То ли дело «Ледяная королева»… «Эх, в клуб, что ли, с Усаги рвануть?» — нащупываю в кармане ключ и все же открываю глаза. Город пестрит неоновыми огнями реклам и витринами магазинов. Чернеет едва различимыми силуэтами домов и деревьев. Шумит, хоть здесь этого и не слышно. Лифт мягко останавливается, и я, скользнув серой тенью вдоль ярко освещенного коридора, оказываюсь перед ни чем не примечательной дверью с круглой ручкой. Такой же серой, как и я сейчас. Вот она, маска, скрывающая истинную картину чьей-то жизни от посторонних. Сейф и крепость в одном флаконе. Нда… Аккуратно прикрываю за собой массивный кусок металла и прохожу в глубь самой обычной, на первый взгляд, квартиры. Наманикюренные пальчики с коротко подстриженными ноготочками быстро порхали над клавиатурой, обклеенной со всех сторон разноцветными стикерами–напоминаниями. «Пополнить баланс», — читаю я на одном из них жирно обведенную маркером надпись, и, улыбнувшись, присаживаюсь на единственный в этой комнате не заваленный бумагами стул. — Ами, подожди немного, щас мы добьем их защиту, — заправляя за ухо выбившуюся из хвоста прядь, бормочет сосредоточенная на разворачивающемся на экране действе блондинка. — Ты пока кофе себе завари. Похозяйничай немного, — чуть помедлив, добавляет она, совершенно не обращая внимание на происходящее в реальном мире, а потому и не замечает в моих руках дымящуюся кружку с коричневой жидкостью. — Зай, что там с «червем»? — Все в порядке, «Мегера» запущена и успешно прошла четыре уровня их защиты, — раздается из соседней комнатушки, больше похожей на каморку или встроенный шкаф. — Слабовато они как-то подготовились, — хмыкает Минако, что-то быстро набирая на стоящем справа от нее ноутбуке. — И кому столкнуться с вами посчастливилось на этот раз? — Да нет, что ты. На этот раз все абсолютно законно. И нам вполне официально заплатят за тестирование системы безопасности Такеда фармасьютикалс*, — доносится из-за тонкого гипсокартона, выкрашенного в рыжий цвет. — Ясно, опять липовый счет на несуществующее лицо, следы от денег с которого затеряются где-то среди переводов и других банковских операций? — отпивая из кружки пару глотков обжигающего напитка, интересуюсь я. — Ну а ты что хотела? — разворачиваясь ко мне лицом, усмехается блондинка. — Хочешь, чтобы мы во всеуслышание заявили, что Минако Айно и Усаги Цукино — это небезызвестные Актриса и Лунный заяц? — Кролик, — машинально поправляю я. — Нет, в данном случае Заяц, — хмыкает подошедшая с большой чашкой ароматного чая Усаги. — На нас же охота начнется, причем не только службами безопасности некоторых банков. — Которые, кстати, так и не смогли разобраться в проблемах, возникших с защитой от «нас любимых». Ни чем вызваны, ни с какой целью? Ведь по их данным со счетов банка ничегошеньки не пропало, — забирая прямо из рук у опешившего от такой наглости, а потому и не сопротивлявшегося «кролика» последний кусок лимонного пирога, и проворно отъезжая на стуле в другой конец комнаты, рассмеялась Мина. — Отдай! — недовольно поджав губы, потребовала Цукино, но отбирать украденное лакомство не стала. — Ведь то, что пропало, к добропорядочным гражданам не имеет ровным счетом никакого отношения, — продолжила свой рассказ Айно, не обращая ни малейшего внимания на надувшуюся подругу. — Украсть у вора — это, в общем-то, и не преступление вовсе, так, восстановление справедливости, — махнув рукой на потерю, весело прощебетала синеглазка. — Да уж, о ваших анонимных переводах на счета детдомов и больниц для бедных месяца два судачили, — откидываюсь на обитую замшей спинку стула. — Но это же опасно. Не боитесь, что они в один прекрасный момент вычислят вас? — О, Ами, только не начинай, — расшторивая плотные темные занавески и усаживаясь на залитый лунным светом подоконник, выдыхает златовласка со смешными шариками на голове. — Мы осторожны и проверяем «жертв» на связи и прочее помногу раз. К тому же сейчас опасно даже просто жить, — выуживая из заднего кармана джинсов зажигалку, хмыкает она. — Ну, обнаружат они нас, ну и что? Найти и доказать они все равно ничего не смогут, а играть в «стрелялки»** никому не запрещается. И потом, ты думаешь, что кто-то поверит, что две дурехи способны на что-то подобное? — девушка чиркает колесиком, примостившимся на самом верху пластикового прямоугольника, рядом с которым тут же вспыхивает маленький, дрожащий от ее дыхания огонек. — Надо было новую купить, — не отрывая взор от пламени, чуть слышно выдыхает она. Маски… все мы их носим. Кто-то это делает так же, как мы — стараясь спрятаться от мира, скрыть свои истинные таланты, а вместе с ними и сущность. Кто-то же, напротив, стремится превознести себя, гонится за популярностью. Глупые… знали бы они, какая это ноша. Я знаю, потому и выбрала для себя образ «серой мыши» и заучки, хотя еще несколько лет назад (еще до перевода в школу Джубан) была одной из популярнейших девушек средней школы Тохоку***. Вот только я быстро поняла, что всем тем, кто набивался ко мне в друзья — льстил, лебезил, а то и вовсе пресмыкался — Ами Мицуно не нужна. Им не было дела до моих чувств, переживаний, страхов и радостей. Каждый из них жаждал внимания и доверия не обычной девочки–подростка, а «Нимфы», дочери богатого и известного режиссера и восходящей звезды теле- и радио-эфира. В общем, и рядом-то они крутились только потому, что надеялись получить выгоду от общения со мной. Только вот, к их несчастью, дурой, коей многие мои приятели меня считали, я никогда не была, да и змей у себя под боком пригревать не собиралась. Потому и ушла… с телевидения и из старой школы. Сменила имидж, загородившись от мира неказистой оправой очков, придуманной биографией и школьной формой, которая с момента моего бегства в Джубан потолстела на пару размеров и теперь отлично портила мою фигуру. — Да тихо ты! — раздалось где-то на задворках моего сознания, вырывая из водоворота дум и воспоминаний. — Что? — Тс-с! — приложив указательный палец к губам, прошипела Мина, и, глубоко вздохнув, взяла дребезжащий возле клавиатуры телефон. Взглянув еще раз на дисплей разрывающегося мобильника, словно надеясь, что она ошиблась, и на экране ярко оранжевой Nokia вместо одной фотографии окажется совершенно другая. — Кун? — одними губами спросила я замершую за спиной Айно подругу. Усаги кивнула. — Да, милый, — прижимая телефон к уху, прощебетала блондинка. — Я тоже рада тебя слышать, — уходя подальше от жужжащего компьютера, улыбнулась своему собеседнику Минако. — Чем занимаюсь?.. Готовлюсь к завтрашнему тесту с Ами и Усой. — Она ему так и не сказала? — шепотом спрашиваю я присевшую на подлокотник офисного стула девушку. — Нет, — грустно вздохнув, ответила та. — Она боится, что, узнав правду, он порвет с ней, но знаешь, мне все чаще кажется, что недавнюю историю с банком замял именно он. Как-никак — шеф безопасности. — Думаешь? Златовласка кивнула. — Сама посуди — он добрых полгода настырно гонялся за странными хакерами, взломавшими их систему и не укравшими ни Йены, ну если не считать того липового счета их финансового директора, а потом вдруг ни с того ни с сего забросил поиски, заявив, что дело безнадежно. И это, между прочим, после того, как в его жизни появилась она, — косясь на разговаривающую по телефону девушку, закончила совсем тихо Цукино. — Хм, да… но знаешь, мне понравилось, как вы в тот раз проучили этого афериста. Сколько у него со счета тогда исчезло? — Сначала два миллиона (долларов, конечно), а потом он запустил в систему своего Трояна и разозлил Актрису, так что она выгребла у него все подчистую, — я усмехнулась. «Неплохо, особенно для тех, кого большинство окружающих считает наивными глупышками». — А кстати, — вдруг о чем-то вспомнив, уже громче говорит Уса. — Ты не могла бы так невзначай поинтересоваться у Мамору, как там его дипломный проект поживает? А то у него скоро защита, а программа не работает. В общем-то, и ошибка глупая, только ищет он не там, а ты сама понимаешь, что если об этом ему скажу я или Минако… — Весело будет. — Вот и я о том же, а к своему ноуту он меня больше не подпускает. — Не переживай, я завтра же напрошусь в гости, — улыбаюсь я, краем уха слыша заверения подруги о том, что она подробно напишет про ошибку в программном коде. Тайны. Секреты есть у каждого. Маленькие и большие. Они отравляют нашу жизнь страхом разоблачения, и неважно, что порой мы боимся лишь того, что нас высмеют или сочтут странными. Неважно. Страхи от этого меньше не становятся. И я очень рада, что у меня хватило смелости раскрыть Зойсайту свою душу. — Девочки, а может, пойдем в клуб? — вырастая за нашими спинами как черт из табакерки, весело щебечет Айно, а я понимаю, что рано я радовалась отсутствию в моём «арсенале» серьезных тайн, и мне многое ещё предстоит рассказать.