..:..:..:..
К утру Широ почти удалось убедить себя в том, что ничего особенного не произошло. Ничего из ряда вон выходящего. Ничего такого, из-за чего стоило бы волноваться. Абсолютно ничего необычного. В другой раз он бы, может, пошёл в тренировочный зал, чтобы вообще не думать об этом, но сейчас при мысли о том, что от физической нагрузки запах только усилится и, чего доброго, останется в помещении, Широ стало не по себе. Уж что-что, а метить территорию, осознанно или нет, он точно не собирался. Именно эта мысль в итоге помогла ему примириться с происходящим и взять себя в руки. Конечно, мало приятного в том, чтобы слететь с супрессантов, но всё-таки не конец света – уж в этом они все поднаторели за время борьбы с Зарконом. Когда каждый день может вполне оказаться последним, многие вещи начинаешь воспринимать иначе. Инъекция, которую ему сделали перед отправкой на Кербер, была рассчитана, кажется, на два года; точных цифр Широ не помнил – он вообще старался не вспоминать о том, что осталось в прошлом. Может, речь шла и о другом сроке; как бы там ни было, ему в любом случае повезло, что супрессанты действовали до сих пор, принимая во внимание все обстоятельства – могли ведь отказать и раньше, учитывая, сколько всего произошло за это время. Вряд ли действие препарата учитывало возможные побочные эффекты от взаимодействия с инопланетными технологиями, не говоря уж о постоянном стрессе. Так что ничьей вины в том, что срок действия его супрессантов подошёл к концу, не было. Да, появиться перед кем-то в таком виде уже давно считалось вульгарным, но Широ был уверен, что, опять же, принимая во внимание обстоятельства, ему простят эту грубость. Он просто объяснит ситуацию, извинится и постарается не обращать внимания на обострившееся восприятие, пока им не удастся найти какой-нибудь аналог супрессантов в космосе. По крайней мере, таков был план, когда он собирался на завтрак. Как только дверь, ведущая в столовую, послушно отъехала перед ним в сторону, Широ понял сразу несколько вещей. Во-первых, он был не просто в дерьме, он был в полном дерьме. Во-вторых, по-видимому, он был не единственным, у кого прекратилось действие супрессантов. В-третьих, Кит был омегой. Нет, не так. Широ помотал головой, криво улыбнулся в ответ на устремившиеся в его сторону взгляды и молча развернулся на месте, бодрым шагом направляясь прочь из столовой. Дверь так же бесшумно вернулась на место, запирая за собой целый шквал запахов. Ещё раз. В-третьих, Кит и Лэнс были омегами, просто Широ, как обычно, ни о ком другом, кроме Кита, не думал. (Кит был омегой). Широ крепче стиснул зубы и попытался вернуть свои мысли в прежнее русло. Дело тут было не в Ките – двое из его сокомандников, дипломатично перефразировал он, были омегами. (Кит был омегой). Это – это само по себе ничего не значило, постарался убедить себя Широ. Это ничего не меняло. (Кит был омегой!) Он не заметил, как вернулся в свою комнату и как захлопнул за собой дверь, активируя цифровой замок, и только после этого глубоко вздохнул. И тут же поморщился от собственного запаха, пропитавшего комнату. Не то чтобы он был таким отталкивающим, просто… слишком уж непривычно. Всё это. Широ зарылся пальцами в волосы и потянул в немом отчаянье, тяжело падая обратно на кровать. Он мог бы смириться с тем, что сам слетел с супрессантов, если бы он был единственным с проявившимся эндотипом в команде – тогда это действительно не имело бы особого значения. Пользовавшиеся супрессантами альфы и омеги могли почувствовать его запах, как и беты, но он бы не возымел на них никакого действия. Они бы не смогли разобрать в нём отдельных эмоций. Но если в команде были омеги… Это, обречённо подумал Широ, попахивало – хех – катастрофой. Когда-то давно, ещё в школе, кажется, на уроках биологии им рассказывали, что запахом вполне можно научиться управлять: умение, бесспорно, весьма полезное для тех, кого не грела перспектива выставления всех своих эмоций напоказ, однако ставшее совершенно невостребованным после появления супрессантов. И правда, какой смысл учиться влиять на то, чего нет? Теперь, разумеется, Широ об этом жалел. – Широ? Ты тут? Голос Кита, раздавшийся сразу за стуком в дверь, оказался настолько неожиданным, что Широ подскочил на кровати и не упал только благодаря выработанным годами выматывающих тренировок рефлексам – правда, от удара локтём о стену они его всё же не спасли. – Широ?.. Панель на стене пискнула, сообщая о несанкционированной попытке входа, и Кит снаружи что-то невнятно проворчал. – Д-да, – запоздало отозвался Широ, потирая локоть – всё равно теперь делать вид, что его тут нет, стало бессмысленно. – Я здесь. Кит ответил не сразу – на мгновение Широ даже понадеялся, что он ушёл. – …Может, откроешь дверь? – озадаченно спросил он, и Широ поперхнулся воздухом – и собственным запахом. Когда он заходил в столовую, он был далеко – остальные могли ничего не почувствовать, но здесь, в его комнате, ошибиться было бы невозможно. Теоретически, Кит мог уловить его запах даже из коридора – Широ в панике огляделся по сторонам, словно мог на взгляд определить герметичность комнаты и качество работы вентиляции. – У тебя там… всё в порядке? – голос Кита звучал встревоженно, и Широ тут же возненавидел себя за то, что заставил его волноваться. – Да! Да, всё в порядке, – он снова вскочил на ноги, на этот раз осторожней, и сделал пару шагов к двери, словно не отдавая себе в этом отчёт – поймал себя буквально на пороге, развернулся и отошёл в другой конец комнаты. – Всё хорошо, – громче добавил он. – Я просто… просто… – Просто…? – Просто… забыл кое-что, – Широ вздохнул и привалился к стене, прикрывая глаза. Возможно, вместо того, чтобы рефлексировать из-за эндотипов, стоило подумать, как себя теперь вести, или как минимум придумать оправдание своему поспешному исчезновению. – И что же? – сухо спросил из-за двери Кит, и Широ слабо улыбнулся – он по одному только голосу мог представить, как сейчас выглядел Кит: стоял, сложив руки на груди, и буравил его дверь скептическим взглядом, высоко вскинув брови. – Хороший вопрос, – пробормотал он себе под нос. Правда, ответа у него не было – по крайней мере, такого, который он готов был бы озвучить Киту. «Забыл, что значит быть альфой»? «Забыл, как держать себя в руках»? Или, может, «Забыл сказать, что ты мне нравишься, до того, как мы оказались чёрт знает где во вселенной на космическом корабле, где всего семь человек, и до того, как я узнал, что ты омега»? Широ от одной мысли об этом захотелось провалиться сквозь землю. – Ладно, – Кит за дверью вздохнул, и в его голосе появились нотки тщательно сдерживаемого раздражения – Широ живо представил, как углубилась складка между его бровей, как он недовольно дёрнул уголком рта, пытаясь обуздать эмоции. – Не хочешь говорить – не надо. Проблема, кисло подумал Широ, была как раз в том, что он хотел говорить. И не только говорить. Он вообще много чего сейчас хотел: больше всего, пожалуй, он хотел открыть дверь и увидеть Кита, признаться ему в своих сомнениях, и… Дальше мысль не шла: Широ тут же сбивался, вспоминая запах Кита и представляя, насколько ярче он должен быть вблизи, как сладко было бы вдохнуть, уткнувшись лицом ему в шею, и как бы ему хотелось оставить на нём свой запах. Так и не дождавшись ответа, Кит помялся перед дверью ещё пару минут, то отходя на шаг, то снова возвращаясь, а затем наконец сдался и ушёл, так ничего и не сказав. К лучшему, твёрдо сказал себе Широ. Так было к лучшему. Запах альфы в комнате стал разочарованным и тоскливым настолько быстро, что он даже поверил в это: и правда, к лучшему, потому что если бы Кит каким-то образом это почувствовал, Широ не пережил бы стыда. Он пару раз меланхолично ударился затылком о стену, а потом со вздохом поднялся на ноги и поплелся в душ – не то, чтобы это сейчас могло что-то решить, но хотя бы на время, если повезёт, запах прибьёт, и он сможет наконец собраться с мыслями и решить, что делать дальше...:..:..:..
Ввиду исключительных обстоятельств Широ позволил себе отсидеться в комнате почти до вечера – или того, что они называли вечером между собой: суточный цикл на корабле можно было лишь сымитировать искусственными средствами. Команда, как ни странно, восприняла его отсутствие спокойно: то ли Кит донёс до остальных, что Широ сейчас лучше не трогать, то ли все просто решили насладиться внезапным выходным. Тем не менее, прятаться в комнате вечно он не мог, Широ это прекрасно понимал. Проблему бы это не решило, и скорее всего только породило бы новые – не могли же они, в самом деле, попросить Заркона быть с ними помягче, потому что Чёрный Паладин отказался от групповых тренировок из-за невовремя проявившегося эндотипа (и оказавшихся фактически выставленными напоказ чувств к Красному Паладину), и из-за этого Вольтрон может быть не в лучшей форме. Пока Широ оставался лидером, он не имел права думать о себе. Вольтрон был важнее – всё, что он сам сейчас чувствовал, отходило на второй план. В том, что он своим присутствием в таком виде никого не оскорбит, Широ убедил себя ещё утром, а за завтраком ещё и увидел тому подтверждение – судя по запаху, вскружившему ему голову на пороге столовой, у Кита (и Лэнса, напомнил он себе) было время, чтобы супрессанты окончательно вышли из организма. Раз никакой реакции на это не последовало, команда отнеслась к этому с пониманием и решила не заострять внимание на том, на что сейчас никак нельзя было повлиять. Удивительно, что он сам ничего не заметил раньше, пока запах был для него всего лишь запахом, сухой констатацией факта и маркером определенного эндотипа, а не дымовой гранатой. Или супрессанты, которые ему вкололи перед Кербером, глушили обоняние сильнее, чем он думал, или это был какой-то препарат нового поколения, ограничивавший восприятие только в том, что касалось человеческих запахов – но в результате положение сложилось на редкость глупое: теперь по всему выходило, что Широ единственный, кого возмутила демонстрация чужих эндотипов. И хорошо, если это было воспринято именно так, потому что в противном случае можно было подумать, будто его возмутило наличие в команде омег. Широ надеялся, что Кит (и Лэнс) достаточно хорошо его знают, чтобы у них не родилось таких мыслей, но объясниться на всякий случай всё же следовало. Как он и ожидал, почти вся команда обнаружилась в общей комнате – не хватало только Корана и Кита. Широ постарался не думать о том, что понял это ещё за несколько метров до двери, и о том, что ему хватило пары секунд с утра, чтобы его запах въелся в память. – Широ! – довольно миролюбиво воскликнул Лэнс, свешиваясь вниз головой с дивана, и махнул ему рукой. – Мы думали, что уже не увидим тебя сегодня. – Простите, – Широ смущённо потер шею, неуверенно оглядываясь по сторонам – но враждебности во взглядах не увидел, разве что Аллура слегка укоризненно нахмурилась, но это скорее было связано с пропущенным днём тренировок, чем с чем-то ещё. – Мне было… немного не по себе с утра, и… – Всё в порядке, дружище, – улыбнулся Ханк, но его тут же перебила Пидж: – Кит в зале, – буркнула она, ткнув большим пальцем через плечо и не отрываясь от ноутбука. Широ моргнул. Перевёл вопросительный взгляд сначала на Ханка, затем – на Лэнса и Аллуру, устроившихся на другой стороне углового дивана. – Да, Маллет отказался отдыхать, как нормальные люди, что-то там про то, что это не повод бросать тренировки, бла-бла-бла, и пошёл рубить гладиаторов, – расшифровал Лэнс, неверно истолковав его удивление. С одной стороны, Широ был рад пояснению. С другой – это не объясняло, почему Пидж посчитала нужным поставить его об этом в известность. Не мог же он быть настолько прозрачен?.. – Хорошо, – неуверенно сказал он. – Я хотел поговорить со всеми, но… – Широ, – на удивление мягко перебила его Аллура. – Сегодня утром ты ушёл из-за запахов, верно? Его с новой силой захлестнуло волной стыда, но отпираться было бессмысленно, и он коротко кивнул. – Это было недопустимо с моей стороны, – тихо сказал он. – И… – И это была совершенно нормальная реакция, – закончил за него Лэнс и покосился на Аллуру. – Когда я понял, что чувствую чужие запахи, мне тоже стало немного не по себе. Но к этому быстро привыкаешь! Интересно, как это воспринял Кит, рассеянно подумал Широ. Было ли ему тоже страшно и непривычно поначалу? И как он мог это не заметить?.. Кит. Кит-Кит-Кит. Широ почувствовал его запах ещё до того, как дверь в гостиную отъехала в сторону, и все его мысли разом улетучились. А ведь до этого он всерьёз думал, что ему неплохо удаётся держать себя в руках, лучше, чем он ожидал… – Говори за себя, – фыркнул Кит, проходя в комнату, и пульнул в Лэнса полотенцем – тот возмущённо крякнул и изобразил на лице гримасу отвращения, немедленно скидывая его на пол и буравя Кита яростным взглядом. Кит показал ему язык. Широ попытался не смотреть на полотенце, насквозь пропитанное запахом Кита. Впрочем, сейчас его запах, казалось, заполнил всю комнату, и стало почти тяжело дышать – он до боли закусил изнутри щеку и сосчитал про себя до десяти, прежде чем обернуться к Киту и слабо ему улыбнуться. Кит тут же ответил на улыбку – немного устало, но светло и искренне, как обычно. Как будто между ними ничего не изменилось. Как будто он не чувствовал, как сейчас пахнет от Широ. Широ забыл всё, что хотел сказать команде. – Приятно снова видеть тебя с нами, – сказал Кит, и его голос отдался эхом в голове Широ. – Всё в порядке? Пидж громко фыркнула, и Широ наконец вспомнил о том, что в комнате остались и другие люди. – Да, – отозвался он, стараясь не дышать. – Да, конечно. Я только хотел… извиниться. За это утро. – У тебя есть проблемы с тем, что мы с Лэнсом омеги? – прямо спросил Кит, облокачиваясь на спинку дивана возле Лэнса – Лэнс немедленно попытался его спихнуть, получил щелбан по затылку, надулся и пересел ближе к Аллуре. Широ широко распахнул глаза и замотал головой. – Нет, разумеется, нет! Ему показалось, что Аллура на этих словах едва заметно расслабилась, а Кит только пожал плечами и коротко кивнул. – Тогда тебе не за что извиняться. И всё. Вот так просто. Ни слова упрёка, ни намёка на то, что кому-то хотя бы неуютно в окружении новых запахов – всё, из-за чего Широ себя накручивал, было зря. Или почти всё. – И всё же, – он прочистил горло и снова обвёл взглядом всех остальных. – Возможно, нам стоит обсудить, как всё это… может повлиять на работу в команде? – А это должно как-то повлиять на работу в команде? – скептически отозвалась Пидж, кинув на него взгляд поверх очков, и добавила: – Хорошо быть бетой, – после чего подмигнула Ханку и стукнулась с ним кулаками. – Я тоже не вижу, как это должно отразиться на Вольтроне, – озадаченно заметила Аллура. – Я понимаю, что может потребоваться время, чтобы вы привыкли обходиться без супрессантов, но это ведь не должно затянуться надолго. К тому же, едва ли это как-то может повлиять на пилотирование? Широ не удержался – снова покосился на Кита, прежде чем ответить. Кит, к счастью, этого не заметил, снова увлечённый препирательствами с Лэнсом. Конечно, в идеале это никак не должно было повлиять ни на Вольтрон, ни на пилотирование, ни на отношения в команде. В идеале это вообще ни на что не должно было влиять. И альфы, и омеги как-то умудрялись уживаться и работать вместе задолго до того, как использование супрессантов стало нормой; к тому же, на войне, строго напомнил себе Широ, всегда было необходимо быстро адаптироваться к новым условиям. Он снова посмотрел на Кита. Тот как раз откинул с мокрого лба прилипшую чёлку и сощурился, пригвождая Лэнса к месту нечитаемым взглядом; разговор у них шёл без слов, но судя по выражениям лиц, они прекрасно друг друга понимали и так. В идеальном мире это не имело бы значения, но их мир был далёк от идеала, и в этом мире Широ чувствовал, как с каждым вдохом его лёгкие наполняет запах Кита, как всё вокруг постепенно исчезает, стоит ему хоть немного отвлечься, и перестаёт существовать, оставляя только его и Кита. Его запах кружил голову, Широ чувствовал, как пьянеет от него, как учащается его сердцебиение, как… – Широ прав, – неожиданно пришла ему на помощь Пидж, с громким щелчком захлопывая ноутбук и поправляя очки. На мгновение она поймала его взгляд, и в её глазах Широ прочитал отчётливое «Будешь должен». – Запахи – это полбеды, но супрессанты подавляют… не только их. Так что я не хочу никого пугать, но вы двое, – она пошевелила пальцами, указывая на застывших Кита и Лэнса, – сейчас как бомбы замедленного действия. Он и правда будет ей должен, подумал Широ. Сам бы он сейчас поднять тему вероятной течки не смог ни при каких условиях – только не рядом с Китом. Никогда и ни при каких обстоятельствах он не должен был думать о Ките и течке в одном контексте. Никогда. И ни при каких. Вдох. Выдох. Широ заставил себя смотреть только на Лэнса. – Чуть что, так сразу омеги, – буркнул тот. – Сразу «бомба», «обуза», «ненужный риск»… – Не расстраивайся, – едко перебил его Кит, приторно улыбнувшись. – Ты и до того, как слетел с супрессантов, был бомбой и обузой. – Ах так?! Я хотя бы… – Кит, Лэнс, – почти привычно одернул их Широ. – Сейчас не время. Устремившиеся на него взгляды, пышущие праведным гневом, были чем-то новым – и если Лэнс и раньше регулярно оскорблялся, когда Широ пресекал их стычки, то Кит как правило реагировал нейтрально, если вообще реагировал. Но ощерившимся Широ видел его впервые. Правда, он быстро взял себя в руки, резко отшатнулся и отошёл на пару шагов, привалившись к стене с нечитаемым выражением на лице, но недовольство никуда не делось из его взгляда – и запаха. Пахло от него раздражением и чем-то ещё, чего Широ разобрать не мог – запах стал резким и терпким, почти неприятным, в то время как от Лэнса кисло запахло обидой. Аллура шумно потянула воздух носом и нахмурилась. И только после этого Широ вдруг понял, что не заметил ещё один запах в комнате – до сих пор он думал, что Аллура либо бета, либо вовсе не имеет эндотипа (кто знает, как устроена биология у инопланетян?..), но сейчас, на фоне двух недовольных омег, запах встревоженной альфы стал чётче, и он удивлённо моргнул. Что ж, по крайней мере, он был не один. Наверное, это должно было утешать. Вместо этого он почувствовал примитивный укол ревности и порадовался, что они с Китом стояли на разных концах комнаты, и он не мог сделать ничего глупого – вроде того, чтобы встать перед ним и закрыть его собой от чужих взглядов. Поэтому он ограничился тем, что кашлянул, снова привлекая к себе внимание. – Примерно об этом я и хотел поговорить, – как можно мягче сказал он. – Мы не привыкли к обществу без супрессантов. Мы не привыкли к… инстинктивным реакциям. Наверняка их можно научиться контролировать, но на это потребуется время – гораздо больше, чем на то, чтобы привыкнуть к запахам, – пояснил он для Аллуры. – И, вероятно, для этого понадобится изменить программу тренировок. Иначе это может сказаться на Вольтроне. – В этом… есть смысл, – неохотно согласилась Аллура. – Возможно, нам не стоит какое-то время привлекать к себе внимание, пока мы не убедимся, что всё в норме. – То есть, что все держат себя в руках и думают о деле, а не о том, чтобы покрасоваться перед альфой, – бросил Лэнс через плечо, оглядываясь на Кита. – Да, – тут же ядовито отозвался тот. – Не ожидал от тебя подобной самокритичности, но поддерживаю – как только ты начнёшь больше думать о деле и меньше – об альфах, нам будет не о чем беспокоиться. Прежде, чем Лэнс разразился новым потоком оскорблений, Аллура мягко опустила руку ему на плечо. Эффект это оказало мгновенный: Лэнс тут же захлопнул рот и расслабился, только упрямо скрестил руки на груди и надулся, чтобы хоть как-то выразить свой протест. Широ отчаянно захотелось оказаться рядом с Китом и точно так же положить руку ему на плечо, успокаивающе сжать, притянуть слегка к себе и обнять, почувствовать всем телом, как его покидает напряжение, и дышать им, пока из его запаха не исчезнут все недовольные нотки. Он тряхнул головой и криво улыбнулся. – Да, – сдавленно сказал он. – Да, залечь на дно – это хорошая идея. Лучше проверить, на что мы способны, пока от этого ничего не зависит. – Звучит как отпуск, – протянул Ханк. – Звучит как отпуск, – согласилась с ним Пидж, но несмотря на ухмылки, на лицах у них всё же отразилось сомнение...:..:..:..
Широ надеялся – может быть, наивно и глупо, но всё равно надеялся – что на второй день без супрессантов ему будет легче. Легче не стало. В каком-то смысле, стало даже хуже: он перестал себя накручивать по поводу реакции команды и даже смирился с тем, что при желании Кит может разобрать в его запахе всё, что он чувствует (впрочем, на поверку оказалось, что запах выдает не так уж и много: основные эмоции угадать можно было и без него, а более тонкие нюансы никто из них различать не умел), но зато теперь он знал, как пахнет от Кита, и совершенно не представлял, что с этим делать. Из жаркого, душного сна, который он не запомнил, Широ снова выдернул запах – и снова свой. Вернее, его разбудил резкий пряный запах собственного возбуждения. Он посмотрел на вставший колом член, как на предателя, и со стоном провёл руками по лицу, а затем скатился с кровати и пошёл в холодный душ, старательно игнорируя застрявшие в памяти обрывки полустёршегося сна. Это был не первый раз, когда ему снился Кит, и даже не первый раз, когда у него встал на Кита – но впервые это настолько ярко отражалось в его запахе и впервые он думал о Ките не просто как… о Ките, а как об омеге. Впервые он думал о том, как Кит течёт. Впервые думал о том, как могла бы смотреться на его шее метка, связывающая их вместе. Впервые думал о том, как Кит мог бы просить его узел… Широ прижался лбом к прохладной стене душа и до боли закусил губу. Холодная вода не помогала; член по-прежнему оставался тяжёлым и требовал внимания, а низ живота то и дело сладко сводило, стоило ему подумать о Ките. А не думать о нём не получалось. Он рвано вздохнул и опустил одну руку вниз, перехватывая член у основания и медленно проводя ладонью по всей длине. Как смотреть Киту после этого в глаза, он не представлял; воображение немедленно услужливо подкинуло ему картинку с Китом, стоящим на четвереньках – и в глаза смотреть не надо. Широ ударился лбом о стену. Легче всё равно не стало – только очень захотелось к этой самой стене прижать Кита, распластать его по ней, только бедра оттянуть назад, чтобы не мог об неё тереться – чтобы кончил только от его члена. Холодная вода била его между лопаток, заливала плечи и грудь, но Широ всё равно было жарко. Он знал, как пахнет Кит, и теперь хотел узнать, как пахнет его возбуждение. Хотел попробовать его на вкус – хотел целовать его, хотел покрыть его своими метками, хотел… Широ вдруг представил его – привалившегося к стене душа, такого же разгоряченного и затраханного, со свежей меткой на шее и с усыпанными засосами плечами и грудью, довольного и уставшего, представил, как струйками стекает вместе с водой по его бедрам сперма – и со стоном кончил, крупно вздрагивая всем телом. Если бы вода вокруг зашипела, превращаясь в пар от контакта с его кожей, он бы не удивился. Но как ни странно, вместо эйфории после оргазма наступила лишь летаргия. Он наконец тщательно вымылся, смывая с себя все запахи, и вышел из душа; за это время комната тоже успела проветриться – теперь выдать его могли разве что простыни, но их вряд ли увидит ещё кто-то, кроме него. День обещал быть тяжёлым.