С приветом по планетам.

      Мальчишка практически ничего не весил, его мог очень легко поднять и понести даже Энакин, едва ли могущий похвастаться высоким ростом и недюжинной силой. Чего он не мог сказать про странную тканевую котомку, что, казалось, по весу превосходила своего носителя вдвое. И как он только его сюда смог дотащить?       Скайуокер несколько раз пробовал привести в чувство незнакомца, но все его попытки заканчивались целым ничем. Пацанёнок был мелок и тщедушен. Лопнувшие капилляры в мутных глазах, ожоги на руках и лице прозрачно намекали юному механику - мальчик не отсюда.       Жители Татуина не могли так обгореть на солнцах. Жители Татуина не выглядели так беспомощно и чуждо среди гор песка и каменной земли. Жители Татуина не носили белых одежд. И, наконец, жители Татуина не получали солнечных ожогов. Такое случалось только с неподготовленными пришельцами с других планет.       Хуже приходилось, естественно, уроженцам миров с зимним климатом. Мальчик видел пару раз таких гостей в порту Мос-Эспа. Без специального костюма с терморегуляцией они не рисковали выходить за пределы космических кораблей.       Но найдёныш не был похож на гуманоидов, предпочитающих холодный климат. Внешность мальчика не была какой-то экзотической или сверх примечательной, однако неуловимо отличалась от всех лиц, которых довелось ему видеть за свою недолгую жизнь. Энакин пытался понять, что именно выделяло незнакомца из числа других пришельцев, как подсказка пришла оттуда, откуда не ждали.       Странная обувка, которая была по-видимому больше, на пару размеров, тихонечко скатилась с миниатюрной ступни, открывая глазам блондина неуклюже замотанную на ножке тряпочку, призванную, судя по всему, задержать обувь на положенном месте. Скайуокер аккуратно, едва касаясь, развернул плотную ткань с резинкой и не поверил своим глазам. Его найдёныш оказался человеком.       Возможно, для кого-то этот вывод и прозвучал очень глупо. Ну, кем он ещё мог быть? Но Энакин не настолько глуп. В конце концов мама его обучала не только анатомии роботов и дроидов, но и гуманоидов. Юный механик точно знал – нога этого мальчика отличалась от его ноги. И дело было не размере или цвете.       Мама ему часто рассказывала о прошлом гуманоидов, когда он не мог заснуть. В этих рассказах, больше похожих на странные и, порой, жутко страшные сказки, главными действующими лицами всегда были люди. Со сменой истории – менялся и герой. Но одно оставалось неизменным.       Хрупкость и слабость человека. В маминых рассказах люди прошлого ещё не были приспособлены к обитанию на многих планетах галактики, с трудом переносили смену климата, атмосферного давления и перелёты на космических кораблях.       Их кости были более хрупкими и часто ломались. Мышцы при перегрузке легко рвались. Экстремальной температура для них была уже на отметке – ± 50 градусов. Кожные покровы лопались и царапались при малейшем механическом воздействии.       Проще говоря, с момента прихода человека в космическое пространство он официально считался одним из слабейших обитателей галактики. Так продолжалось до тех пор, пока человечество не совершило большой скачок в развитии вида. Хоть по физическим показателям люди по-прежнему занимали не самые высокие места, но по уровню приспособленности давали всем фору на сто очков вперёд.       Нынешние люди могли выдержать любые температурные и атмосферные изменения. Кости стали более крепкими и подвижными. Мышцы обрели силу и выносливость, как и кожа. Современный человек даже старел на много позже, чем его предки. Старость, к тому же, не ограничивала физическую или умственную активность.       Уж Энакин-то знает.       В кантинах Мос-Эспа многим бывалым контрабандистам было лет по сорок-пятьдесят, но выглядели они так, как будто бы только что отметили своё тридцатилетие.       Из-за близкого родства со многими другими видами существ внешность людей тоже начала претерпевать существенные изменения, настолько существенные, что определение вида «Homo Sapiens» просто стёрлось из сознания людей и анатомических трудов.       Теперь люди – гуманоиды, а жители галактики – разумные.       Сам Энакин тоже не мог считаться полноценным человеком с точки зрения людей древности. И дело было не только в улучшенных физических показателях.       Со дня прилёта в эту пустынную планету мальчик осознавал, что в много он и его мама отличаются от других привезённых рабов. Рабов, пачками умирающих от нестерпимой жары. Работорговцев повышенная смертность живого товары совсем не удивляла. Их партия была доставлена на Татуин из планеты с холодным климатом и одним солнцем. Разумные не смогли приспособиться к новому климату достаточно быстро, потому и умерли.       Но ни Шми, ни Энакин жара не чувствовали. Им было просто тепло. Приятно тепло. Скайоукеры потели на солнцах разве что только тогда, когда занимались тяжёлым физическим трудом. И это удивляло, потому что даже уроженцы Татуина подобной способностью похвастаться не могли.       Юный механик удостоверился в своих подозрениях в день своего шестилетия. Он тогда проснулся раньше обычного и случайно увидел голую спину одевающейся матери. Кожа на ней была как будто бы треснувшей. Внутри маленьких трещинок тянулись тонкие золотые прожилки, природу которых мальчик не знал. Узор очень походил на землю с раскалённой лавой под ней. Завораживающее зрелище. Красивое наследство от одного давно вымершего вида гуманоидов, живущих на лавовой планете.       Мама сказала, что у Энакина тоже такое появиться когда-нибудь. Мальчик ей поверил и с нетерпением ждал «того самого дня».       Пока в его жизни не появился день намного важнее и удивительнее, чем день полноценного совершеннолетия. День, когда Энакин Скайуокер нашёл на свалке самого настоящего человека.