Исправь его сны

«Чёрное крыло». Если бы кто-то спросил Мону, зачем она это делает, она бы посмотрела в ответ своими удивлёнными широко распахнутыми глазами, а потом сказала бы тонким шелестящим голосом: — Потому что ему плохо. Ведь я могу помочь, сделать хорошо! А больше никто не может, — и улыбнулась бы, как будто теперь всё совершенно ясно. Но никто не спрашивал её, потому что никто не знал. Не знал не только о том, что Мона может принимать любое обличье вопреки всем законам физики, но и вообще о её присутствии в «Чёрном крыле» в виде пучеглазой резиновой игрушки для снятия стресса. Знала только обладательница бестелесного голоса, звучащего у Моны в голове, но она никому бы не сказала. Ну, а Дирк, которого Моне было искренне жаль, и не подозревал, что это происходит с ним наяву. Он думал, что это просто сон. Впрочем, сначала это и был сон. Будто они с Тоддом снова ищут закопанные детали машины Патрика Спринга. А может, что-то другое, но Дирк копает яму, которая всё глубже и глубже, и наконец ему кажется, что среди комьев влажной земли что-то белеет. Дирк наклоняется, земля крошится под ногами, осыпается, и он съезжает в яму, обдирая локти и спину обрывками корней и мелкими камешками. Неужели он мог выкопать такую глубокую яму? Дирк смотрит вверх и видит тёмное небо, а следом его ослепляет луч фонарика. — Дирк, что случилось? Ты нашёл? — Тодд озабоченно заглядывает в яму. Дирк опускается на четвереньки, руками разбрасывает землю на дне, разглаживает найденную бумажку, подставляет её под свет фонарика. Среди грязных мокрых разводов проступают буквы: «Мы никогда тебя не отпустим». Дирка прошибает пот, он бросает бумажку, словно она способна причинить ему вред. — Тодд, вытащи меня! Тодд! Тодд! — комья земли осыпаются, Дирк пытается вскарабкаться выше, но земли всё больше, и она складывается в кромешную темноту, в которой не шевельнуться и не вдохнуть. * * * Мона слышит в голове бесплотный голосок с непривычным выговором. «Мне нужна твоя помощь. Ты согласна мне помочь?» — будто маленькая улиточка ползает в её разуме и шепчет ей. Приняв своё человеческое обличье в пустующем ночью кабинете, она отвечает: — Я буду рада помочь, но только если это хорошее дело. Не хочу делать что-то плохое. Не хочу, чтобы кому-то было плохо. «Это хорошее дело, — успокаивающе шепчет голосок. — Недалеко отсюда заперт Дирк Джентли. Он совсем пал духом, я видела его сны — они страшные и тёмные. Скоро придёт время, когда Дирк будет нужен для спасения целого мира. Но пока нужно поддержать его». — Мне пойти к нему? — с готовностью спрашивает Мона. Она знает, где Дирк, она знает здесь всех. Несложно изучить тюрьму для необычных людей, если ты сама настолько необычна, что можешь превратиться во что угодно. «Закрой глаза и смотри», — просит улиточный голосок. Мона видит картинки. …темноволосый, худой и невысокий мужчина с голубыми глазами виновато улыбается и протягивает футболку… …плечо пронзает стрела, тот же мужчина («Тодд Бротцман», — подсказывает бесплотный голос) хватается за провод и отрывает его от стрелы, электрический разряд, оба падают… …Тодд и женщина с очень кудрявыми волосами стоят в камере Дирка, и на них ни с того ни с сего появляются маски жирафа и гориллы… …он тянется куда-то вверх, но стены ямы осыпаются, и Тодд скрывается за темнотой… «Это его друг, — шепчет улиточка. — Сегодня Дирку сказали, что Тодд его бросил. Его это убьёт. Исправь его сны, и когда придёт время, я отправлю его туда, где он исправит ошибку вселенной». Мона улыбнулась. То катящимся резиновым шариком, то лёгким цветным пёрышком, то бумажным самолётиком она добралась до Дирка. Став на несколько секунд хитрым электронным устройством, она обезвредила камеру — теперь она будет передавать изображение спящего Дирка, пока Мона не переключит её обратно. * * * Это сон, это сон, пытался успокоить себя Дирк, выдираясь из сжимающей, душащей темноты. Резко сев на кровати, он жадно хватал ртом воздух, убеждаясь, что вокруг — его маленькая пустая камера, неотключаемая лампа ночного освещения, закрытая дверь с камерой над ней… Нет, видимо, сон не закончился, потому что у изножья кровати стоял Тодд. Дирк знал, что существуют техники осознанных сновидений, но у него никогда не получалось оставаться во сне после того, как он понимал, что спит. А теперь вот получилось. Боясь дышать, он рассматривал Тодда. Рваные джинсы и майка, та самая, которую он когда-то купил ему взамен испорченной столкновением с официанткой в придорожном кафе. Ну да — ведь как раз в ней он был, когда они искали машину Спринга… Не странно, что он снится Дирку в точности, как тогда. Тодд внимательно смотрел на Дирка, и, казалось, не знал, что делать дальше. Он улыбался, и Дирк тут же улыбнулся в ответ. — Привет, Тодд! — сказал он, взмахнув рукой. Поднялся, медленно направился к Тодду в обход кровати. — Если ты мне снишься, может ли быть такое, что и я тебе снюсь? — Не знаю, — ответил Тодд, пожав плечами и ласково глядя на Дирка. — Хорошо. Если вдруг… если вдруг я тоже тебе снюсь, я хочу, чтобы ты знал… — Дирк нерешительно остановился на расстоянии вытянутой руки от Тодда. — Я очень скучаю по тебе. И мне страшно, что я больше тебя не увижу. — Но ты меня видишь, — удивлённо сказал Тодд. — Верно, — грустно усмехнулся Дирк. — Ты мне снишься довольно часто, но обычно я понимаю, что это был сон, лишь проснувшись, — он всё-таки протянул руку и прикоснулся к плечу Тодда, и Тодд, по своему обыкновению, посмотрел на его руку — как сделал это в кафе, при их последней встрече, когда они сидели за столом и Дирк так же положил руку ему на плечо. Плечо было тёплое. Всё равно ведь это сон, подумал Дирк, это не по-настоящему. Это Тодд в его голове, Тодд из его фантазий. Это Тодд из его придуманного мира, из несуществующей вселенной, в которой они любят друг друга, в которой они вместе, и Дирку не нужно скрывать свои чувства. Ладонь Дирка соскользнула с плеча на локоть, остановилась на запястье. Под пальцами пульсировала вена. Дирку часто снились подробные сны, и всегда — цветные. Время от времени ему снился Тодд — как они едут, бегут, ищут что-то, или Дирк ищет Тодда, спасает его от опасности, или не успевает спасти — и просыпается с криком и бешено стучащим сердцем. Но ему никогда не снилось, что они вдвоём, и им не нужно куда-то торопиться. Впрочем… Может быть, прямо сейчас раздастся сигнал побудки, и волшебный сон развеется. Дирк понятия не имел о том, который был час. Он сделал то, что так и не решился сделать наяву. Шагнул поближе к Тодду и мягко подтолкнул его руку себе за спину. — Обнимешь меня? Хотя бы во сне, — Тодд послушно обнял Дирка, его руки сомкнулись сзади на пояснице. Это было великолепное ощущение, и Дирк тоже обнял Тодда, притягивая его к себе за плечи, прижимаясь к нему. — Я так и не обнял тебя ни разу. — Ты хотел обнять меня? — тихо спросил Тодд. Он поглаживал Дирка по спине, и Дирк зажмурился. До чего чудесный сон, если бы только ему приснился такой ещё раз! — Боже мой, Тодд, если бы ты знал, чего я только с тобой не хотел, — признался Дирк, запуская пальцы сзади в короткие волосы на затылке Тодда и прижимаясь щекой и носом к его щеке. — Я здесь, Дирк, я с тобой. Я хочу, чтобы тебе было хорошо и спокойно, — Тодд смотрел прямо на него. Его глаза казались синее, чем обычно, но это же сон? Во сне многое бывает иначе. — Чего ты хочешь прямо сейчас? — Поцеловать? Можно? — выдохнул Дирк. — Всё можно… Всё, чего ты хочешь. Было бы невыносимо обидно проснуться, не успев поцеловать Тодда. Закрыв глаза, Дирк прижался губами к виску Тодда, сместился левее, легко поцеловал его щёку, чувствуя, что больше не может дышать ровно, будто что-то изнутри ускоряется, торопит, подстёгивает. Нижнюю губу царапнула щетина, Тодд поднял голову, Дирк прикоснулся губами к его губам, замер на мгновение, оцепенев от волны возбуждения, моментально распространившейся по всему телу. Не проснулся, невероятный сон продолжался. Тодд потянулся навстречу, Дирк нерешительно тронул языком его верхнюю губу, ощутив ртом горячий выдох Тодда, склонил голову набок, прижимаясь теснее и ощущая, как пальцы Тодда вцепились в его футболку. Кажется, Тодду нравилось, и Дирк поцеловал его смелее, скользя по его губам, раздвигая их своими. Ему хотелось встретить языком язык Тодда, и ему это удалось, нежно, влажно, до стона пронзительно, и он обхватил Тодда обеими руками, приподнимая его, продолжил целовать. Голова кружилась, губы были будто наэлектризованные, внизу живота появилось томительное напряжение… — Дирк… Теперь тебе легче? Тебе хорошо? — спросил Тодд, отстраняясь. — В чём-то да, — хмыкнул Дирк, осторожно опустив Тодда на пол. — Тогда ложись и закрой глаза, потому что сон скоро закончится, — сказал Тодд, подталкивая Дирка к кровати. Дирк со вздохом улёгся, закрыл глаза, и Тодд накрыл его тощим казённым одеялом. Дирк поймал его руку. — Я бы хотел, чтобы мне ещё снились такие сны, Тодд… — прошептал он, не открывая глаз. — Может быть, — сказал Тодд. Его рука исчезла, пальцы Дирка ощутили пустоту. Дирк усилием мысли попытался вернуть сон, отчаянно вспоминал ощущения во время поцелуя, но вскоре ему стало сниться что-то другое, мимолётное и, к счастью, не страшное. Мона вернулась в привычный кабинет, крайне довольная собой. Дирк сказал, что ему легче. Она любила помогать людям. И ей было совсем не сложно, ведь она — холистическая актриса, и может быть кем угодно. Даже мужчиной, в которого Дирк влюблён и о котором так мечтает. Мона улыбнулась. Ей нравилось, что она может исполнить чью-то мечту. * * * Дежурные на командном посту не обращали внимания на картонный стаканчик из-под кофе. В конце концов, это дело уборщиц, а не дежурных. Дело дежурных было играть в компьютерные игры, посматривая на мониторы видеонаблюдения. Ничего нештатного не происходило — все объекты «Чёрного крыла» спали себе в своих камерах. А Мона смотрела, не снятся ли кошмары Дирку. Потому что она не хотела, чтобы ему было плохо. Несколько ночей прошли спокойно, Дирк спал, иногда меняя положение, но лицо его не было тревожным, а иногда он даже слегка улыбался и шептал что-то. В очередную ночь она увидела, как Дирк вдруг дёрнулся и вытянулся в струнку, губы дрожали, руки беспомощно шарили в пустоте. Скорее! Стаканчик закрутился и свалился на пол, откатился по дуге к двери. Никто не обратил внимания, а если бы и обратил, то уже не заметил бы, как коричневатый конверт прошуршал под дверью, чтобы в коридоре покатиться прыгучим резиновым шариком… Мона спешила исправлять сон Дирка. — Дирк, я здесь, Дирк! — ласковая рука легла на щёку, другая осторожно хлопала его по плечу. Неумолимо сходящиеся стены с лампочками исчезли, и он увидел Тодда, сидящего на краю кровати. Дирк моргнул, выдохнул, с облегчением хватая Тодда за руку. — Ты опять мне снишься. И я опять об этом знаю. Как замечательно, — он улыбнулся блаженной, расслабленной улыбкой, приходя в себя после кошмарного сна. — Я здесь, — сказал Тодд, продолжая поглаживать Дирка поверх одеяла по плечам, груди, бокам. Дирк сглотнул, разглядывая Тодда. — Фридкин мне сказал, что не поймал тебя и Фару, потому что вы сбежали и бросили меня, — он отвёл взгляд. — Я думаю, правда здесь в том, что он не поймал их. Меня и Фару, — уточнил Тодд. — Да, наверное, это главное, — задумчиво сказал Дирк. Медленно стянул в сторону одеяло, Тодд словно не заметил этого, а его рука теперь гладила то локоть Дирка, вызывая мурашки, то его живот под тонкой тканью футболки. Дирк подумал о том, что если он снимет футболку, то ладонь Тодда будет скользить по его обнажённой коже. А ещё он сразу вспомнил предыдущий осознанный сон про Тодда и тот поцелуй. Только бы не проснуться раньше времени, спохватился он. Медленно, закусив губу, он потянул свою футболку вверх. Рука Тодда немедленно оказалась под ней, лёгким движением забираясь выше, до шеи, и снова вниз, туда, где был пояс форменного комбинезона, который Дирк забыл снять вечером. Дирк судорожно вдохнул, ощущая непреодолимое желание потянуться, а потом схватить Тодда и уложить рядом с собой. — Ты хочешь снять свою одежду? — спросил Тодд. Всё-таки в его снах Тодд был удивительно прямолинеен. Что мешало ему быть таким в жизни? Впрочем, каким бы он ни был, он был его лучшим другом. Его любимым Тоддом. — Пожалуй, да, — улыбаясь, ответил Дирк. — Я хочу снять одежду. И я хочу снять одежду с тебя, можно? — он надеялся получить такой же ответ, как в первом сновидении. — Конечно! Можно всё, чего ты хочешь, — снова услышал Дирк, и у него захватило дыхание, потому что он хотел… всего. Дирк сел, задрал футболку и снял её совсем. Только бы не проснуться. Потянулся к Тодду, но вместо того, чтобы начать раздевать, обнял его за шею, придвинулся к нему, пока кончики их носов не соприкоснулись. Ресницы Тодда дрогнули, он облизал губы. — Снись мне, пожалуйста. Если не можешь меня вытащить отсюда… Если даже ты не вспоминаешь обо мне… — Дирк замолчал, опустив взгляд. Тодд неуловимо сместился, его губы прижались к губам Дирка, и тот жадно ответил на поцелуй, откидываясь обратно на кровать и увлекая Тодда, укладывая его на себя. Его руки то нетерпеливо тащили майку Тодда вверх, то скользили по его спине и бокам, то старались теснее прижать Тодда. Дирк изнывал от ошеломительно приятной и возбуждающей тяжести Тодда на себе, от ощущения его голой кожи под ладонями, от того, как бедро Тодда касалось его члена, уже напряжённого, сквозь несколько слоёв так и не снятой одежды, от того, как Тодд целовал его, дразня языком его язык, присасываясь к его губам, подбородку, шее. Дирк наконец-то справился поднять майку Тодда достаточно высоко, и теперь между ними не было ничего лишнего — во всяком случае, что касалось их тел выше пояса. Тодд сполз ниже, целуя и облизывая ключицы и плечи Дирка, поглаживая его грудь и живот. Дирк потянул майку Тодда на себя, и Тодд на секунду приподнялся, позволяя снять её полностью, после чего снова улёгся на Дирка всем своим весом, понемногу смещаясь ещё ниже. Когда язык Тодда прошёлся по соску, Дирк зашипел сквозь стиснутые зубы, вцепляясь в плечи друга. Тодд поцелуй за поцелуем передвинулся к второму соску, задержался на нем губами и языком, пока Дирк не застонал, ясно осознавая, что секса у него не было с незапамятных времен ещё до знакомства с Тоддом, и это давало о себе знать даже во сне очень скорым приближением оргазма. — Тодд, — выдохнул он, приподнимаясь и открывая глаза, — иди ко мне, пожалуйста, — Тодд молча придвинулся к нему, снова прижимаясь бёдрами к его бёдрам, губами к его губам. Дирк схватил Тодда за пояс джинсов, принялся покачивать на себе вперёд-назад, выгибаясь навстречу, и Тодд тут же понял намёк, поймал руки Дирка, и прижимая их за запястья к подушке, стал ритмично двигать бёдрами, то склоняясь ниже, чтобы поцеловать губы и шею Дирка, то приподнимаясь, чтобы посмотреть ему в лицо, на трепещущие ресницы, на приоткрытые влажные губы. — Ещё, ещё, — шептал Дирк, представляя себе не то Тодда внутри себя, не то себя внутри него, не то руки Тодда, двигающиеся на его члене. — Да, Тодд, ох, Тодд! — он резко вдохнул, и тут же губы Тодда накрыли его рот, заглушая стон, и Тодд ещё сильнее прижал Дирка к жёсткому матрасу и свои бёдра — к его, вздрагивающим в оргазме. — Наверное, поскольку это просто сон, мне можно не стесняться, что я кончил так быстро? — спросил Дирк, надеясь, что это прозвучало непринуждённо. Тодд улыбнулся. — Тебе хорошо? Легче? Понравилось? — спросил он, приподнявшись и нежно глядя на Дирка. — О боже! Это было… волшебно. Невероятно. Как бы я хотел, чтобы это был не сон, Тодд! — Дирк вздохнул. Тодд поднял с пола футболку Дирка, и надел на него, как на маленького, будто он не мог бы это сделать сам. — А теперь ложись и закрой глаза, — сказал Тодд. — Потому что сон сейчас закончится? — с грустным пониманием спросил Дирк. Тодд кивнул, поднимаясь. Дирк повернулся на бок, удивляясь, что даже во сне чувствует, как мокро у него в трусах и на животе. И как ему хорошо, даже несмотря на то, что он знает, что всё происходит не на самом деле. Когда Дирк закрыл глаза, Тодд укрыл его, поправил волосы, скользнул пальцами по щеке. Дирк прислушивался, но не было ни шагов, ни чего-то ещё. Через минуту он приоткрыл глаза и убедился, что в камере никого, кроме него, нет. Ну что же, теперь он знает, что может кончить во сне. Интересно, сможет ли в его сне кончить и Тодд? Хорошо бы попробовать в следующий раз. Может, с точки зрения логики было вовсе не обязательно заботиться о воображаемом партнёре, которым, что ни говори, являлся Тодд, но Дирку этого хотелось. Конечно, если такой сон ему ещё приснится. Усмехнувшись, Дирк устроился поудобнее и вскоре крепко спал без всяких снов. * * * Резиновая пищалка с ярко-синими глазками стояла, будто забытая кем-то, на стеллаже возле двери за папкой с документами. Была глухая ночь, но Дирк не спал. Мона всматривалась в его изображение на мониторе видеонаблюдения: он вертелся с боку на бок, вставал, ходил вокруг кровати, садился, закрывая лицо руками, потом снова ложился, сжимаясь в комочек, обхватывая руками колени… Мона думала, что ей нужно помогать Дирку, когда ему снятся кошмары, но ей вспомнились слова, произнесённые улиточным голоском в её голове: «Он совсем пал духом… его это убьёт». Дирк зарылся лицом в подушку, его плечи вздрагивали. Сама Мона никогда не плакала, она просто превращалась во что-нибудь, что не чувствует боли или печали. Но Дирк не мог поступить так же, и ему несомненно было плохо. Куколки-пищалки больше не было, над стеллажом взлетел зелёный блестящий жучок и скрылся за решёткой вентиляции. Кажется, в прошлый раз Дирк говорил, что хотел снять с Тодда одежду… Ну что же, одежда вовсе не обязательна. Дирк почувствовал прикосновение к волосам. Вздрогнул, резко приподнялся, несколько секунд молча глядел на Тодда, сидевшего на коленях сбоку от кровати, опираясь локтями на матрас. — Сам не заметил, как уснул, — пробормотал Дирк больше себе самому, чем Тодду, и вытер тыльной стороной ладони лицо, отвернувшись. — Тебе грустно? — спросил Тодд, прикоснувшись к плечу Дирка. Дирк повернулся на бок, к Тодду лицом, придвинулся поближе. — Кошмарно грустно, — сказал он. — Так грустно, что кажется, будто больше никогда не будет весело. И это… невыносимо, — он стиснул зубы, потому что глупо плакать в осознанных снах, которые снятся ему далеко не каждый день, хотя вот уже и в третий раз. — Я могу что-то сделать? — спросил Тодд, поглаживая кончиками пальцев плечо и локоть Дирка. — Ага, — горько ответил Дирк. — Найди меня и забери отсюда. Если ты ещё помнишь про меня. И если ты ещё жив. Вообще лучше бы ты был жив. Даже если я тебе уже не… — Дирк сглотнул комок в горле, снова появившийся при мысли о том, жив ли Тодд. — Извини, — он обнял Тодда за шею, и только тогда заметил, что на том нет майки. Как в прошлый раз, когда Дирк утром проснулся и обнаружил, что кончил очень даже на самом деле, несмотря на то, что секс ему только приснился. У него с десяток лет не было поллюций, но видимо, уж очень сильный был дефицит секса. Или дефицит Тодда, что было, пожалуй, точнее. Так или иначе, а эти странные, но безумно приятные сны были единственным способом, который мог хоть немного восполнить этот дефицит. И упускать такую возможность хоть как-то отвлечься было крайне глупо. Дирк подвинулся, чтобы освободить место для Тодда, откинул одеяло, приглашая его. — Пожалуй, мы можем продолжить с того места, на котором остановились прошлый раз? — Тодд понял намёк, и когда он поднялся с колен, чтобы лечь на узкую кровать, Дирк наконец заметил, что на Тодде нет не только майки, но и джинсов, как и чего-либо вообще. Во рту моментально пересохло, Дирк машинально перевёл взгляд куда-то на макушку Тодда. — Моё чёртово подсознание: ты снишься мне голый. Может, и моя одежда пропала? — он заглянул под одеяло и обнаружил, что его футболка и боксёры никуда не делись. Заодно он обнаружил, что таращится на торчащий член Тодда, борясь с непреодолимым желанием потрогать его. Тодд тоже взглянул вниз. — Он не слишком маленький? Может, тебе бы хотелось, чтобы я приснился тебе с членом побольше? — с ноткой беспокойства спросил Тодд. — Нет-нет, как раз такой, как нужно, — дрожащим голосом ответил Дирк. — Хотя я, конечно, не видел, какой он у тебя… Но я думаю, что… — слова куда-то подевались, когда он протянул вниз руку и прикоснулся к члену Тодда, чуть дёрнувшемуся в ответ. — Кстати, я тоже не видел, какой у тебя? — с вопросительной интонацией сказал Тодд, и прежде чем Дирк успел как-то отреагировать, Тодд уже опустил вниз резинку его боксёров, освобождая из них член Дирка. Тот шумно вдохнул ртом, торопливо стащил трусы пониже, чтобы резинка не давила на основание члена. — Ого, у тебя больше, — сказал Тодд, и придвинулся вплотную, прижимаясь бёдрами к Дирку, их члены скользнули друг по другу и вытянулись между их телами. — Ну я и сам больше, чем ты, и вообще, знаешь, это совершенно неважно, — часто дыша, выпалил Дирк, обхватывая Тодда вокруг спины и прижимаясь к нему как можно плотнее. Снова целуясь, вылизывая губы друг друга, они тёрлись обнажёнными бедрами, и Дирку безумно хотелось большего. Его рука скользнула вниз, размяла ягодицы Тодда, пробралась между ними. — Можно? — выдохнул Дирк, поглаживая подушечкой пальца вокруг ануса. Тодд рывком сдвинулся выше, закидывая колено на бедро Дирка, который тут же как следует облизал пальцы, чтобы было удобнее ласкать анус Тодда. — Всё, что ты хочешь, — пробормотал Тодд, часто дыша и запрокидывая голову, и Дирк присосался к его шее, одновременно осторожно проникая кончиком пальца внутрь, размазывая слюну, убеждаясь, что палец легко проскальзывает на фалангу, и можно ввести его чуть дальше… Пальцы Тодда стиснули плечо Дирка, и тот тут же замер, оторвавшись от шеи и подбородка Тодда: — Нормально? — Тодд качнулся вниз, пытаясь надеться на палец Дирка. — Замечательно, но немного мало, — Дирк довольно рассмеялся, услышав это, и медленно добавил второй палец, надеясь не проснуться от избытка ощущений и не кончить прямо сейчас от них же. Может, этому и не суждено было произойти наяву, но он заслужил заняться сексом с Тоддом хотя бы во сне? Хотя бы раз. Пальцы Дирка медленно двигались внутри Тодда, и им было уже достаточно свободно, чтобы попробовать… — А вот как сейчас, это тоже немного мало? — пробормотал Дирк, уже прикидывая, в какой позе Тодду было бы удобнее принять его в себя. Но Тодд, а вернее, сходящее с ума от неудовлетворённости подсознание Дирка, режиссирующее этот невероятно реалистичный сон, уже всё решило само: Тодд приподнялся, разворачивая Дирка на спину (Дирк поспешно вынул пальцы и сам сдвинулся к центру кровати, чтобы не свалиться) и сел верхом на его бёдра, тут же плюнул в ладонь и растёр слюну по головке члена Дирка. Тот коротко простонал, толкаясь в руку, а Тодд, видимо, придя к выводу, что член уже достаточно смазан, встал над Дирком на одно колено, отставив ступню второй ноги на край кровати, и, удерживая член Дирка в подходящем направлении, понемногу начал опускаться. Дирк вцепился в простыню и с шипением втянул сквозь зубы воздух, позволяя Тодду надеваться на него в своём ритме и стараясь не шелохнуться ему навстречу, чтобы не войти слишком резко, и только смотрел, как Тодд, опустив ресницы и дыша приоткрытым ртом, покачивается вверх-вниз, с каждым разом опускаясь сильнее и сильнее. Разумеется, во сне, если это не кошмарный сон, всё получается куда проще и легче, чем наяву. Так что было вовсе не странно, что Тодд вскоре опустился на него почти полностью, горячо и плотно сжимая член Дирка по всей длине. Теперь Тодд сидел на коленях, опираясь кулаками на простыню по бокам от бёдер Дирка. Облизав губы, Дирк на пробу легонько толкнулся вверх, ещё и ещё — Тодд выдохнул, качнув бёдрами навстречу. Дирк дотянулся до члена Тодда, обхватил его, продолжая ритмично двигаться, размазал большим пальцем выступившую тягучую каплю по головке, провёл по члену Тодда вниз-вверх, второй рукой крепко ухватил его за бедро, усиливая его движения на себе. Тодд застонал, резко надеваясь на член Дирка, и это было великолепно. — Да… сейчас… — выдохнул Дирк, зажмуриваясь, выгнулся навстречу Тодду, крепче насаживая его на себя и не переставая ласкать его член, ускоряя ритм. Всё было идеально, как во сне, а значит… Ещё несколько последних, отчаянных движений, когда в голове больше не остаётся ни одной мысли, только желание, только понимание того, что волна блаженства уже так близко, что она уже зарождается яркой пульсацией там, внизу, где их тела сейчас соединены, и разливается по всему телу, по двум телам одновременно, вызывая дрожь и стоны, выплескивая сперму внутрь и снаружи, принося удовольствие и удовлетворение истосковавшемуся телу… Дирк притянул к себе Тодда, уложил его на себя, тяжело дыша и счастливо улыбаясь. Футболка так и осталась на нём, и теперь была вся мокрая от пота. Он натянул одеяло на влажную спину Тодда, благодарно поцеловал его в губы и в щеку. Ему хотелось сказать Тодду, что в его жизни не было никого лучше, не было никого, кто вызывал бы в Дирке столько любви и столько страсти, столько радости и желания быть вместе. Он хотел немного помолчать, полежать, обнявшись, и потом сказать, признаться, но сам не заметил, как отключился, и уже не почувствовал, как его постель опустела, как заботливые руки хорошенько расправили на нём одеяло, а потом маленькое электронное устройство разблокировало камеру, после чего обернулось чем-то живым и крылатым и вылетело в вентиляционную решётку. Мона давно уже знала, что люди занимаются сексом, и для них это так же обычно, как есть и спать. Самой ей было не обязательно есть и спать, и без секса ей тоже жилось совершенно нормально. Что ей было нужно, так это взаимодействовать с людьми, будь она в роли предмета или в роли человека. Секс был способом взаимодействия ничем не хуже, чем любой другой, к тому же, он так радовал Дирка, что Мона была уверена: ей удалось поддержать его дух. * * * «Мона, — настойчиво зовёт улиточный голосок в голове. — Мона, ты слышишь меня?» Превратившись в себя, Мона отвечает: — Я тебя слышу! Я помогла Дирку? Я становилась Тоддом Бротцманом, приходила к Дирку, и ему было хорошо со мной. «То, что ты сделала, помогало ему, но теперь он теряет связь с реальностью. Он хочет только снов, где он будет с Тоддом, и всё безразличнее относится к тому, что происходит на самом деле. И к тому, что могло бы произойти». — Мне больше не ходить к нему? — огорчённо спрашивает Мона. Ей нравилось взаимодействовать с Дирком, нравились его искренние эмоции, его радость и открытость. Не все люди, с которыми Мона взаимодействовала, были такими. «Иди к нему, но иди в своём истинном виде. Пусть он знает, что это реальность, докажи ему это. Скажи, что Тодд ищет его, и вселенная найдёт способ соединить их. Я знаю, я дотянулась до Тодда, но он меня не слышит. Это не страшно, мы с тобой вместе сумеем отправить к нему Дирка, но не прямо сейчас. Дирку нужно подождать ещё немного». Голос, пробирающийся внутри головы, утихает. Мона мысленно повторяет самое главное, то, что ей нужно рассказать Дирку. * * * В распорядке дня Дирка всё было чётко и ясно. После утренних испытаний и обеда у него перерыв на отдых, который ему нечем занять: у него не было ни книги, ни телефона, ни ручки с бумагой. Он просил дать ему что-то почитать, или принести ему бумагу и письменные принадлежности, но всякий раз получал отказ без объяснения причин. Чаще всего отдых превращался в бесконечное разматывание клубка путаных мыслей, то тревожных, то обнадёживающих. Иногда ему удавалось поспать, но после того, как ему дважды в осознанном сне явился Тодд, Дирк стал избегать спать в дневной перерыв, чтобы вечером раньше уснуть и лучше спать — ведь чем больше он спит ночью, тем больше вероятность того, что замечательный сон приснится снова. Поэтому днём он старался даже не ложиться. Он сидел на кровати, задумчиво сворачивая в трубочку край простыни и снова разворачивая его обратно. У двери ему почудилось какое-то движение, и он взглянул туда. Но дверь была закрыта, никто не пришёл забрать его на очередной эксперимент… и никто не пришёл вызволить его из этого заточения. Вдруг с камеры над дверью слетела ярко-жёлтая бабочка, и Дирк ахнуть не успел, как перед ним уже стояла симпатичная женщина с растрёпанными чёрными волосами до плеч, одетая в короткое платье, напоминавшее ночную рубашку. — Привет, Дирк! — сказала она с очаровательной улыбкой. Дирк ошарашенно улыбнулся в ответ. — Привет. О, должно быть, и ты мне снишься? — сообразил он. Ведь если подумать, это было единственное разумное объяснение появлению женщины. — Нет, — произнесла та, помотав головой. — Меня зовут Мона Уайлдер, и я — холистическая актриса! — она выжидающе смотрела на Дирка. — Холистическая, — с интересом повторил Дирк. — Да, — заговорщическим тоном протянула Мона. — Я могу стать чем угодно! Но к тебе я пришла в своём настоящем виде. Впрочем, ты уже видел меня вот такой! — она опустилась на кровать, и через мгновение Дирк увидел там знакомую куколку-пищалку, которая когда-то пропала после налёта Роуди на квартиру Тодда. Дирк удивлённо хмыкнул, а на кровати перед ним снова сидела Мона. — Значит, чем угодно… и кем угодно? — вдруг спросил Дирк, начиная смутно находить некую связь… Но додумать до конца Мона ему не дала. — Послушай, у меня есть друг, который разговаривает со мной голосом в моей голове. Она говорит, что твой друг, Тодд, помнит о тебе и ищет тебя. — Тодд, — пробормотал Дирк, глядя на Мону глазами, полными надежды. — Ещё мой друг говорит, что вы с Тоддом обязательно встретитесь, потому что вам поможет вселенная. Поэтому ты должен ждать и не терять связь с реальностью, — Мона нахмурилась, припоминая, что ещё сказал бестелесный голосок в её голове. — Понятно. Нам поможет вселенная, — кивнул Дирк. Он явно что-то упускал, но что? — И чтобы ты точно знал, что это не сон, а произошло на самом деле… Вот, — Мона придвинулась к Дирку, вытянула край его футболки из-под комбинезона и завязала на нём узел. — Ты не спишь. Я уйду, но я завязала его на самом деле. И я на самом деле сказала, что Тодд ищет тебя. Помни, это важно. Дирк машинально ощупал узел, а Мона уже поднялась, прижала палец к губам, сказав «Тс-с-с», после чего зелёный жучок взлетел к камере, задержался там, а затем скрылся в вентиляционной решётке. Тодд ищет его. И это происходит наяву, если только Мона права. Он ущипнул себя за предплечье, довольно ощутимо. Этого ему показалось недостаточно, и он как следует прикусил щёку изнутри. Охнул от боли, сглотнул кровавый привкус. Тодд ищет его, и это главное. А сны, ну что же. Если они с Тоддом снова увидятся, этого уже будет достаточно для счастья. * * * Дирк резко просыпается среди ночи, приподнимается на кровати. На подоле его футболки уже несколько дней завязан узел как напоминание о том, что явь важнее снов. Мона поднимается с корточек, в её руках стакан воды. — А ты что тут делаешь? — удивлённо спрашивает Дирк, и на краешке сознания снова брезжит чувство: он упустил что-то очевидное. Мона отчётливо шепчет: — Найди того мальчика! — в её руках стакан воды. — Мальчика? — успевает сказать Дирк, но Мона выливает воду прямо на Дирка, и Дирк летит кувырком, падает неизвестно куда, пока не оказывается в маленьком, неудобном пространстве в полной темноте. Откуда-то тянет свежестью, ночным лесом, влажностью земли, и Дирк понимает, что он уже не в «Чёрном крыле», но где — это ему только предстоит выяснить. Он по привычке проверяет узел на подоле футболки, а после этого пытается выбраться из этого тесного места. От его движений всё вдруг вздрагивает, раздаётся треск и удар, Дирка что-то сильно бьёт по голове, и он отключается. Холистическое детективное агентство Дирка Джентли. «Чёрное крыло» не то чтобы было забыто, но отступило куда-то глубоко в дебри его памяти и напоминало о себе нечасто. Мечта Дирка сбылась: он снова был с Тоддом и Фарой, они создали детективное агентство, о чём красноречиво сообщала большая деревянная вывеска на стене их офиса. Преодолев множество сложностей, побывав в нескольких смертельных переделках, они уцелели, нашли новых друзей, смогли вернуть мальчика и спасти придуманный им мир. Рана Дирка почти зажила, приступов у Тодда последнее время почти не было, они давали объявления в газетах и в интернете и были готовы к новым делам. Дирк был почти счастлив: во время работы над делом про мальчика Тодд сказал ему наконец, что Дирк изменил его жизнь, и что они всегда-всегда будут друзьями. Это было замечательно, разве мог он после этого желать чего-то большего? О чём-то большем смутно намекали воспоминания о безумных эротических снах, которые несколько раз у него были ещё в «Чёрном крыле», но Дирк гнал от себя эти мысли, рассудив, что лучшее — это враг хорошего, а хорошее у него определённо уже было. * * * Тодд немного опасался Мону. Когда он впервые услышал о ней от Дирка, его самого поразила ревность, моментально вспыхнувшая в нём. Тогда ему удалось утешить себя тем, что Мона осталась в «Чёрном крыле», а Дирк явно всеми силами избегал возвращения туда, а значит, вряд ли он сильно к ней привязан. А потом всё так закрутилось, что о ревности думать не было и минуты, и так до самого конца того дела, когда Мона внезапно явилась из «Чёрного крыла» вместе с Дирком, да ещё и выяснилось, что без неё Дирк не справился бы. Тут уж ревновать было как-то глупо, как и протестовать против участия Моны в дальнейшей работе агентства. Что ни говори, а Мона с её уникальными способностями в некоторых случаях была просто незаменима. Некоторое время Тодд с подозрением наблюдал за тем, как Дирк общается с Моной, но вскоре убедился, что ничего исключительного и выходящего за дружеские рамки между ними нет. Неловкость между ним и Моной так и осталась, тем более, что Тодда очень смущала любовь Моны превращаться в разные предметы, никого об этом не предупреждая. Так что, пару раз посидев на ней в виде стула и попив из неё в виде чашки (очень симпатичной чашки с чёрным котенком на боку!), он не знал, как с ней разговаривать, хотя она и уверяла, что не имела ничего против того, чтобы ею пользовались как предметом. В общем, было вовсе не странно, что Мону в её обычном человеческом виде Тодд старался обходить, и в разговоры с ней в лишний раз не вступал. Тодд в одиночестве сидел в офисе агентства и по просьбе Дирка обводил в газете фломастером странные объявления. Его занятие прервал стук по полу — он обернулся на звук и увидел тёмно-синий резиновый мячик, похоже, только что свалившийся с верхней полки стеллажа. Тодд дёрнулся было, чтобы поймать мячик, но тут же замер, потому что на полу уже сидела по-турецки Мона и улыбалась Тодду своей странной отсутствующей улыбкой. — Мона, это ты, — вырвалось у Тодда. — Я хотела рассказать тебе одну очень важную вещь, Тодд, — медленно произнесла Мона. Тодд кивнул, нервно улыбнулся в ответ. — Какую… какую вещь? — Мона склонила голову к плечу и мечтательно посмотрела куда-то вверх. — Когда Дирк был в «Чёрном крыле», ему там было плохо. Он очень скучал по тебе, — доверительно начала Мона. Тодда наполнили противоречивые чувства: Дирку было плохо, и Тодду больно было думать об этом. Но он скучал по Тодду, хотел увидеть его — и Тодду было тепло при этой мысли. Мона продолжила. — Я должна была помочь ему. И я могла это сделать. Так что я сделала ему хорошо и приятно, — Мона несколько раз с улыбкой кивнула, глядя на Тодда. Он кивнул ей в ответ. — Это очень хорошо, что ты поддерживала Дирка. Конечно, ему было тяжело, и он даже не знал, что мы ищем его. Спасибо тебе, — Тодд решил, что Мона рассказала ему то, что хотела, и сейчас вернётся к себе в шкаф или где там она обычно себя размещает в виде её любимых неодушевлённых предметов. Но вместо этого Мона ещё немного придвинулась к Тодду и сообщила: — Чтобы Дирку стало лучше, я играла того, кого Дирк больше всего хотел увидеть. Я играла тебя! Я приходила к нему по ночам, чтобы он думал, будто всё это сон, — Тодд молчал, шокированный услышанным. — Он делал со мной разные вещи, которые хотел сделать с тобой, и ему было очень хорошо, ему очень нравилось, — мысли Тодда немедленно приняли катастрофически неприличное направление, он сглотнул и покраснел. — А… какие именно вот эти вот разные вещи он с тобой делал, значит? — поинтересовался он, пытаясь надеяться, что они играли в города или там вспоминали тексты любимых песен, или же рассказывали друг другу истории из своих жизней… Мона снова мечтательно улыбнулась. — Ну, мы целовались, раздевались, трогали друг друга там, где приятно… Знаешь, если хочешь, я могу для тебя сыграть Дирка и показать, как именно… — Нет! — перебил её Тодд, совершенно не желая, чтобы Мона в образе Дирка принялась ему показывать, как именно они… боже, какой кошмар. Он не решался посмотреть на неё, но и обижать её тоже не хотел. — Нет, не надо показывать, я понимаю, о чём ты. Так ты считаешь, Дирк всего этого хотел… со мной? — Я точно знаю, он очень этого хотел. Поэтому я хотела у тебя спросить… Теперь, когда вы с Дирком рядом, почему вы с ним не делаете всего этого? Тодд вытаращил глаза и молча пытался переварить всё услышанное. Во-первых. Мона превращалась в Тодда и занималась с Дирком… сексом? Тодд покосился на Мону, размышляя, насколько далеко это могло зайти, и насколько точно она могла воссоздать все… хм… нюансы мужского тела. Но спрашивать он не решился, опасаясь, что Мона возьмёт да и покажет. Во-вторых, хотя это, по правде сказать, важнее, Дирк хотел секса с Тоддом, по словам Моны. Не заставляла же она его, верно? Скорее всего, нет. Но Дирк думал, что это сон. Сам Дирк, выходит, понятия не имел, что наяву занимался сексом с Тоддом, которым в это время была Мона. Тодд потёр лоб, пытаясь как-то справиться с сюрреалистичностью ситуации. В-третьих… вопрос: почему они с Дирком не занимаются сексом, если они оба этого хотят? — Откуда же я знал, что он тоже этого хочет, — пробормотал Тодд, почти позабыв о присутствии Моны. Но она немедленно напомнила о себе. — О, ты не знал? Тогда хорошо ведь, что я рассказала тебе? Теперь ты всё знаешь. Так будет лучше, правда? — она лучезарно улыбнулась. — Можно попросить тебя? — спросил Тодд, чуточку поразмыслив. — Это замечательно, что ты мне рассказала. Ты совершенно правильно поступила, правда. Я прошу тебя об одном. Когда мы с Дирком будем, ну… когда он придёт, я хочу с ним поговорить. И если можно, давай ты в это время будешь… ну на кухне хотя бы, можно? Потому что такие разговоры — ну ты понимаешь — люди ведут наедине, и… — Конечно! Конечно, Тодд, на кухне столько предметов, которыми мне нравится быть! — радостно улыбнулась Мона. — Хорошо, — кивнул Тодд, одновременно в замешательстве и с нетерпением глядя на часы и прикидывая, скоро ли вернётся Дирк. * * * Тодд налил Дирку чая и немного рассеянно слушал, как тот, сидя на диване с чашкой в руке, оживлённо рассказывает о визите к женщине, у которой пропал кот, и как Дирк тут же нашел его на чердаке вместе со старинным фотоальбомом, в котором женщина обнаружила какой-то важный документ, считавшийся давно и безвозвратно утерянным, и она была так благодарна, что уже перевела на их счёт… — Классно, Дирк! Это явно была очень удачная находка, — перебил его Тодд, потому что у него внутри всё свербило от любопытства, неловкости и предвкушения чего-то неведомого. Дирк улыбнулся, очень довольный собой, и отхлебнул чай. — М-м-м… слушай, Дирк. Когда ты был в «Чёрном крыле», тебе… то есть, я тебе не говорил… В общем, я скучал по тебе, и… — он замялся, не зная, как подвести разговор к интересующей его теме. Не спросишь же прямо: “Дирк, а ты чисто случайно не хочешь со мной секса? А то я — вот он, на всё готов”. — Ох, Тодд, — тут же посерьёзнел Дирк. — Я тоже скучал по тебе. Очень-очень. И я так рад, что всё это позади! Ты мой лучший друг, это… лучшее, что могло со мной случиться, — он нежно улыбнулся. — Ты… мне даже снился иногда, — небрежно сказал Тодд, пожав плечами. Теперь он внимательно смотрел на Дирка, а тот отвёл взгляд куда-то в сторону и, кажется, покраснел. — Серьёзно? Надеюсь, это не были кошмары? — с нервным смехом спросил Дирк. — Нет… если и кошмары, то уж точно не потому, что в них был ты, — ответил Тодд. — Разное снилось. И что я нахожу тебя в «Чёрном крыле». И что не было никакого «Чёрного крыла», а мы просто живём себе и расследуем дела… или просто живём… Ну, обычные сны, в общем, — Дирк взглянул на Тодда, уставился в чашку. — Ясно. Да, ты мне тоже, бывало, снился, — сказал Дирк и вздохнул. Его щёки и уши оставались заметно розоватыми. Он залпом допил чай, и теперь его пальцы барабанили по стенке чашки. — И что это были за сны? — вкрадчиво спросил Тодд. Брови Дирка дрогнули, он удивлённо покосился на Тодда, поднёс руку к лицу, на секунду прижал к губам костяшки пальцев. — Да разные сны, — с деланой небрежностью сказал он слегка осипшим голосом. Снова заглянул в чашку, но там больше ничего не было. Тодд подошёл к Дирку, забрал у него из рук пустую чашку. Дирк растерянно проводил её взглядом, Тодд отставил чашку на стол с компьютером и вернулся к дивану. Встал прямо перед Дирком, пару раз в нерешительности качнулся с пятки на носок. Дирк поднял на него глаза. — Ты так на меня смотришь… — сказал он. — Как — так? — спросил Тодд, пытаясь понять, что делать дальше. Дирк слегка прищурился, будто перед ним была загадка, которую нужно было разгадать. — Ты смотришь на меня так, будто хочешь что-то сказать… или сделать? — теперь покраснел Тодд, потому что Дирк безошибочно разгадал его поведение. Он ещё мог остановиться. Придумать какую-то отговорку. Отойти в сторону. Уйти делать себе кофе, так ничего и не сказав. Но если раньше его останавливало то, что они с Дирком друзья, и ничего иного Дирку не нужно, то теперь... Дирк продолжал внимательно и будто бы с ожиданием смотреть на Тодда, и тот решился. — Да, хочу, — сказал он, забираясь на диван коленями и обнимая Дирка обеими руками за плечи. Руки Дирка немедленно оказались у него на талии, Тодд приблизился к его уху, прошептал. — Вообще-то мне ещё снилось, что ты целуешь меня. Тодд успел заметить, что Дирк улыбается, когда тот повернулся к нему и, помедлив мгновение, прикоснулся своими губами к его. Это был невесомый, осторожный поцелуй, поцелуй-вопрос, поцелуй-приглашение. И Тодд без раздумий принял его, поглаживая затылок Дирка, приоткрывая рот, запрокидывая голову и стараясь теснее прижаться к Дирку в неудобной скрученной позе. Если на какой-то момент Тодду и казалось, что Мона что-то не так поняла, или перепутала, или вообще всё придумала, то теперь он ни на секунду не сомневался, потому что в этом поцелуе были все незаданные вопросы и все непроизнесённые ответы, и можно было больше не сомневаться. Не отрываясь от губ Тодда, Дирк потянул из-под ремня его футболку с «Мексиканскими похоронами», Тодд же, путаясь в пальцах, расстёгивал рубашку Дирка, мечтая прижаться к его голой коже. Он отстранился, одним движением как попало сдёрнул футболку через голову, комом бросил её на диван, сам слез на пол, увлекая Дирка за руку за собой. Они вместе опрокинулись на ламинат — жестковатый, но до того ли? — Тодд на спину, Дирк оказался над ним, упираясь локтями в пол и закинув колено между колен Тодда. Продолжая расстёгивать последние пуговицы на рубашке, Тодд ногой притянул Дирка к себе, рубашка наконец была полностью расстёгнута, и Тодд распахнул её, запуская под неё руки, прижимая Дирка, укладывая на себя. Теперь они снова целовались, и так было намного удобнее, а ещё Тодд ощущал голую кожу Дирка грудью, и животом, и хотя это было ошеломительно приятно, всё-таки этого было категорически недостаточно. Просунув обе руки между их телами, он принялся на ощупь расстегивать ремень Дирка, продолжая целовать его в губы и лицо и наслаждаясь тем, как часто Дирк дышал. Как только ремень был побеждён, Тодд расстегнул пуговицу и пробрался рукой внутрь, под джинсы и трусы Дирка, с удовлетворением обнаружив там выпирающий член и легонько сжав его. Дирк глухо простонал, не переставая целовать Тодда и двинув бёдрами вперёд. — Боже, я надеюсь, это не сон, — пробормотал Дирк, отстранившись и сдвинувшись на бок, чтобы освободить своим рукам путь к джинсам Тодда. Он быстро расстегнул пуговицу и молнию, потянул джинсы вниз вместе с трусами. — Не сон, я в этом совершенно уверен, — Тодд приподнял бёдра, позволяя снять с себя одежду. Дирк торопливо стянул пониже собственные штаны и трусы, к радости Тодда высвобождая окончательно свой член, чем Тодд немедленно воспользовался, как следует облизав ладонь. Дирк последовал его примеру, смочил руку слюной и взял его член в руку. Теперь они лежали на боку лицом к лицу, и одновременно ласкали друг друга, сперва неистово целуясь, а потом уже просто тяжело дыша и прижавшись друг к другу головами. Дирка отвлекала навязчивая мысль — он пытался вспомнить, был ли у Тодда в его сне такой же член, или нет, дрожали ли так же ресницы Тодда, стонал ли он так же всё чаще, прежде чем кончить тот единственный раз… — Дирк, — выдохнул Тодд, и его рука на члене Дирка на несколько секунд замерла, в то время как Дирк продолжил движения, и сперма Тодда брызнула Дирку на живот, на пол между ними, на пальцы Дирка, а Тодд простонал, прижавшись губами к плечу Дирка. Почти сразу Тодд снова принялся ласкать Дирка, повернув его на спину и нависнув над ним. Дирк закрыл глаза и отчётливо вспомнил сон, в котором Тодд был сверху, а он — внутри Тодда… Осознание того, что всё это теперь вполне реально наяву, затопило его целиком, это Тодд, на самом деле, его Тодд, ласкает его, целует его, проскальзывая ему в рот горячим дразнящим языком, ускоряя движения руки, и остаётся лишь выгнуться, замереть, ахнуть в оргазме, открыть глаза, чтобы прямо в этот момент увидеть рядом Тодда, и белёсые струйки, стекающие по его пальцам. Улыбка, счастливые голубые глаза, глядящие прямо на него, блаженство во всём теле. Наяву, наяву, ведь правда? Через несколько минут они сидели на диване, прижавшись плечами друг к другу. На полу валялось несколько скомканных салфеток. — Тодд, — начал Дирк. — Я хочу уточнить… ну, прояснить. Значит ли это, что мы… — Лучшие друзья? — с улыбкой спросил Тодд, приподняв бровь. — Даже теперь? — спросил Дирк, глядя на Тодда тем самым взглядом, от которого Тодд обычно чувствовал себя самым лучшим, умным, красивым и любимым человеком на свете. — Тем более теперь. И навсегда, — заключил Тодд, прижимаясь лбом ко лбу Дирка. Потому что так оно и было. * * * Мона встретила Фару в прихожей. Фара сразу догадалась по взволнованному виду Моны, что происходит что-то необычное. — В чём дело? — спросила она. — У нас клиент? — Нет, — с улыбкой протянула Мона. — У нас Дирк и Тодд, которые занимаются любовью! — Ясно, — сказала Фара. Вслед за Моной она прошла на кухню, бросив косой взгляд на плотно закрытую дверь в основное помещение агентства. — Мне кажется, теперь они всё выяснили. Ведь это хорошо, правда? — Мона смотрела на Фару так, будто этот вопрос был для неё очень важен. Фара серьёзно взглянула на неё в ответ. — Конечно, это хорошо, Мона. Я в этом нисколько не сомневаюсь. Мона просияла. Она любила перемены к лучшему. Довольная, она подошла к узкому окну и оперлась на подоконник. Когда Фара обернулась, на подоконнике стоял маленький колючий кактус с большим нежным жёлтым цветком. Фара улыбнулась и кивнула. Всё было правильно.