Лучший друг кузена

      Должно быть, все это просто снится.       По крайней мере, Кей именно так казалось, когда она судорожно искала шлепанцы, потом впопыхах засовывала в них ноги и бежала к двери, в последнюю минуту хватая ключи. В какой-то миг мелькнула мысль, что не стоит обращать внимания на его эсэмэски, но ее тело, похоже, имело собственное мнение на этот счет.       Кей уже знала, что утром устроет себе головомойку за этот необдуманный порыв.       Уже выйдя за порог, она с тревогой подумала, что это какая-то шутка: откуда Масато знать, где она живёт? Даже если он узнал район, домов здесь не мало. Вряд ли он стал бы спрашивать у Тору.       Ни жива, ни мертва, вцепившись в дверную ручку, Кей замерла на месте. В доме было темно. Может, Кей действительно спит и все это не более чем ночной кошмар?       Шагнув в ночь, Кей мгновенно покрылась россыпью мурашек и пожалела, что в спешке не захватила кардиган — ночной воздух оказался на удивление зябким.       Кей остановилась на крыльце, крепко сжимая в руке ключи и оглядывая мощеную дорожку, вдоль которой были высажены деревья. Пустые скамейки. Вокруг ни души. Звенящую тишину нарушали лишь пение сверчков да отдаленный смех и приглушенная музыка, изредка прерываемая счастливыми возгласами.       Сердце тяжело ворохнулось в груди, когда она сошла с крыльца, откидывая назад упавшие на лицо волосы. Так и есть, это шутка. Или Масато по ошибке отправил ей сообщение, предназначенное другой девушке, и теперь вышагивает в ожидании возле ее дома. При мысли о том, что он пишет какой-то девушке в час ночи, Кей почувствовала, как у нее закололо в затылке, но тут же отругала себя за глупую ревность.       Кей прошла дальше по дорожке, вглядываясь в заросли деревьев и живой изгороди. Пройдя уже половину пути, она остановилась, не понимая, что делать дальше, и вообще зачем она в это ввязалась. Щеки ее уже пылали. Кей даже не взяла с собой телефон. Это наверняка ошибка, или розыгрыш, или…       Густая тень отделилась от деревьев и протиснулась между кустов живой изгороди. Темная фигура шагнула в круг света под фонарным столбом, и от изумления у девушки открылся рот. Это был Масато, но что он там делал? Он повернулся в ее сторону, а руки его при этом находились в области застежки-молнии на джинсах. А, вот оно что...       — Масато-кун? — зашипела Кей, чуть ли не бегом устремившись к нему.       Он вскинул голову на звук ее голоса.       — Наконец-то. — Он произнес это так, будто ждал целую вечность и еще один день. Уголок его рта дернулся вверх. — Ты пришла.       Что-то запорхало у Кей в груди при виде этой полуулыбки. Но в памяти еще жили его недавние слова, поэтому она не стала обращать внимания на эту бабочку-тупицу.       — Ты что там, писаешь?       На его губах заиграла усмешка.       — Мне срочно понадобилась уборная.       — В кустах?       — Кто-то же должен их поливать.       Когда Кей наконец посмотрела на него, ее губы дрогнули. Копна непослушных волос падала ему на лоб, закрывая глаза. Уже не новая футболка с винтажным принтом обтягивала плечи и грудь. Когда он поднял руку, чтобы пригладить волосы назад, футболка задралась, обнажая полоску тела над низко сидящими джинсами. Выглянул и пресс.       Кей отвела взгляд, потому что смотреть ей на это совсем не стоило.       — Ты пьян.       — А… — Он качнулся влево, будто на него неожиданно обрушилась неумолимая сила гравитации. — Я бы так не сказал. Может быть, немного навеселе?       Кей выгнула бровь, а Масато тем временем махнул рукой куда-то вправо. Только тогда она заметила маленькую розовую коробочку на скамейке.       — Это твое?       Парень проследил за ее взглядом и усмехнулся.       — Черт. Совсем забыл. Принес тебе подарок.       Ее брови взлетели вверх, когда он наклонился, с трудом устояв на ногах, и поднял коробочку.       — Что это?       Масато протянул ее Кей.       — Кое-что такое же вкусное, как и я.       Кей прыснула от смеха и принялась изучать коробку. Сквозь прозрачный пластик виднелись очертания огромного кекса. Она уставилась на Масато.       — Кексы были хороши, — пожал он плечами. — Я подумал, что было бы неплохо поделиться одним с тобой.       — Спасибо. — Она осторожно открыла коробку и макнула мизинец в глазурь. Пробуя ее на вкус, девушка чуть не застонала от удовольствия.       Масато сглотнул, отводя взгляд в сторону.       — Я, пожалуй, присяду. Ты тоже садись… знаешь, с ногой лучше не шутить.       Можно подумать, она может об этом забыть.       Масато наблюдал за Кей, пока она осторожно устраивалась на скамейке. Колено действительно сгибалось с трудом.       — Что, болит?       Ватабэ хотела ответить, но он ее опередил:       — Я даже не подумал об этом. Тебе, наверное, нельзя так много ходить и…       — Я в порядке. — Она откусила кусочек кекса, наслаждаясь сладким оргазмом во рту. — Хочешь попробовать?       — Да, черт возьми.       Кей разломила кекс пополам и вручила ему половинку, которая была проглочена в считаные секунды. Она тоже довольно быстро умяла свою и, выбросив пустую коробку в урну, тяжело вздохнула.       — Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы угостить меня кексом?       — А... нет, конечно.       — Тогда что… что ты здесь делаешь, Масато-кун?       Он ответил не сразу, но, когда карие глаза остановились на ней, их взгляд был красноречивее всяких слов.       — Я хочу поговорить с тобой.       — Это я поняла, но, кажется, ты уже сказал все, что хотел, и твое появление здесь крайне неожиданно для меня. — она почувствовала себя последней сукой, выдавая эту речь, но, в конце концов, не слукавила. И уж он-то это заслужил — Кей не собиралась позволять вытирать об себя ноги.       Неожиданно. И нежелательно, если уж на то пошло.       Масато отвернулся, и его плечи напряглись. В следующее мгновение парень придвинулся ближе. Кей уловила слабый запах алкоголя. Не говоря ни слова, он взял ее за руку. Ее глаза расширились, когда он поднял ее руку, перевернул ее и поцеловал ладонь.       «Точно. Он пьян».       Но в том месте, которого касались его губы, кожу закололо так, словно там пробежал электрический разряд. Онемевшая, Кей смотрела, как он бережно возвращает ее ладонь на колено.       — Я — осел, — проговорил он.       Ватабэ медленно моргнула.       — Я не должен был говорить тебе эту чушь. Это все неправда, и я соврал. — Масато глубоко вздохнул, переводя взгляд на пустующую скамейку напротив. — Я не был пьян в ту ночь. Нисколько.       С того момента, как он поцеловал Кей руку, ее сердце уже бешено колотилось, а после таких слов и вовсе грозилось выпрыгнуть из груди.       — Я знаю. — Её голос прозвучал чуть громче шепота.       — И на самом деле я не думал, что это для тебя много значит, потому что ты влюблена в меня и все такое. — Уголок его губ снова пополз вверх, но кое в чем он все-таки был прав. Поцелуй действительно очень много значил для нее. — Просто я… Я не должен был целовать тебя в ту ночь, дотрагиваться до тебя. Не потому, что это отвратительно и все такое, но хотя бы потому, что ты любимая кузина Тору. Ты неприкасаемая.       Пока Кей смотрела на него, бабочка переместилась из груди в живот. Так в этом проблема Масато? Он мучился, потому что Тору — его друг? Серьезно? Кей разрывалась между желаниями дать ему по башке и забраться к нему на колени и свернуться клубочком в его объятиях, потому что, если вся загвоздка в Тору, они могли бы легко ее устранить. Разве нет? И, в конце концов, какое это имеет значение?       Но Кей тупо сидела, уставившись на него так, как бывало всякий раз, когда он приезжал к ней вместе с кузеном. Если бы она еще захихикала, то это был бы полный провал.       — Я просто… забылся в ту ночь, Кейси. Ты… ты красивая девушка. Всегда была и, черт возьми, совсем не изменилась.       Он думал, что она красивая, — это хорошо. Но что значит «забылся»? Не зная, то ли прыгать от счастья, то ли чувствовать себя оскорбленной, Кей покачала головой.       — В любом случае я просто хотел сказать, что мне очень жаль. — Он взглянул на нее, тень наполовину скрывала его лицо. — И если ты считаешь меня самым большим ослом, я полностью с тобой согласен.       Слова, что он произнес раньше, все еще жалили, как если бы Кей разворошила гнездо шершней, но то, что он сказал сейчас, немного смягчило ожог.       — Я так не думаю.       Масато на мгновение замер и снова повернулся к Кей, склонив голову набок. Их глаза встретились, и она поймала себя на том, что не в силах отвести взгляд.       — Ты по-прежнему такая же… милая.       Милая? Кей подавила желание сплюнуть сквозь зубы. Черт возьми, для Масато она оставалась милой, доброй, маленькой, невинной девчушкой, которую хочется приласкать, как потрепанного плюшевого мишку из детства. Но она давно не такая.       Он первым прервал зрительный контакт, и в ее легких кончился воздух. Облизывая пересохшие губы, Кей с силой провела ключами по мягкой фланели ее домашних брюк.       — Так ты решил явиться среди ночи, чтобы сказать мне об этом?       — Сейчас точно не середина ночи. — Он слегка улыбнулся. — Скорее начало поздней ночи.       Кей вскинула брови.       — Неважно.       — Когда выпьешь пол-ящика пива, очень даже важно.       Она поджала губы, вспоминая, что он не просто навеселе.       — Почему ты не дождался, пока протрезвеешь и выглянет солнце, чтобы затевать этот разговор?       — Я не мог ждать, — ответил он без колебаний и так быстро, что не оставалось сомнений в том, насколько это важно для него. — И вечеринка — полный отстой.       — Да ладно? — Кей почему-то не верилось, что вечеринка в гавайском стиле может оказаться отстоем.       Масато кивнул и насупил брови.       — Это… это не давало мне покоя. Пробовал залить алкоголем. Не помогло. Решил, что я должен сказать тебе все, прежде чем паду жертвой алкогольного отравления.       Выходит, все дело не в отстойной вечеринке. Похоже, именно чувство вины заставило его искать встречи. Кей уже не знала, что обо всем этом думать — он давно стал ее навязчивой идеей, и в какой-то момент Кей даже убедила себя в том, что по уши влюблена в него. И в ту ночь, когда он поцеловал ее, она подумала… короче, много всяких глупостей лезло в голову. Кей воображала, что утром он проснется и признается в своей вечной любви к ней и преданности перед младенцем Буддой и её семьей. И все будут в восторге от такого признания, даже Тору. Кей казалось, что отношения между стриптизершей и рок-певцом возможны. Масато, а не брат, мог бы навещать Кей каждые выходные, приходить на ее работу, приезжать к ней в Осаку...       Но ничего не случилось.       Масато и Тору уехали на следующее утро, когда Кей еще спала, и они встретились с ним, только когда она собиралась начать работать в балетной школе. Еще в прошлом году в какой-то момент Кей показалось, что ей удастся выкинуть из головы свою страсть к Масато, списать ее на глупые и наивные фантазии. Она даже пару раз переспала с хозяином стриптиз-клуба, пыталась покончить с мечтами и желаниями. Но все безуспешно. Полное поражение. Теперь, когда Масато был рядом, Кей снова вспомнила всё, что привлекало её в нём, — его доброту, чувство юмора, ум. Пусть даже сейчас какие-то из этих качеств не казались столь очевидными, она знала, что они никуда не делись. И то, что после часу ночи он притащился к ней, чтобы извиниться, лишний раз это доказывало.       Он откинулся на спинку скамейки, вытянув вперед длинные ноги.       — Кейси… Кейси… Кейси…       — Что? — Кей заставила себя оторвать взгляд от живой изгороди, в которой уже, наверное, протерла дырку, и повернулась к нему.       Масато наблюдал за ней, но лицо его оставалось абсолютно непроницаемым. Глаза, сейчас еще более яркие, сверкнули серебром, и он опустил голову. Глубокий звук вырвался из его горла — то ли стон, то ли ругательство, Кей не поняла. Но проследив за его взглядом, судорожно вздохнула.       До нее вдруг дошло, что она без лифчика и тонкая майка в прохладной ночи предательски выдает все, что с ней происходит.       А происходит много чего странного и удивительного.       Ее соски затвердели и торчали, отчетливо проступая сквозь ткань. Тепло хлынуло к ее щекам, и Кей хотела сложить руки на груди, но тут девушку осенило: Масато смотрел на них, смотрел по-настоящему. И для того, кто заявлял, что просто «забылся»… Постой-ка. Но сейчас он действительно пьян.       Кей все-таки сложила руки на груди.       — Что? — снова спросила она.       Его горящий взор скользнул вверх и — Кей готова была поклясться — задержался на ее губах.       — Зачем ты приехала сюда? Почему ты выбрала именно этот город?       Вопрос застал Кей врасплох, как и то, что он вообще его задал, словно ему и в голову не приходило, что они могут оказаться в одном городе.       — Я… Рю… — Господи, неужели она разучилась строить фразы? Легкий ветерок играл ее волосами. — Я не знала, что мне делать.       — Рю? Он что-то тебе сделал? — во взгляде парня читалась тревога.       — Нет. Просто… хотелось сменить обстановку, чтобы забыть обо всем, сменить место работы.       — Что ж… — Масато замолчал, поймав прядку ее волос. Когда он заправлял ее Кей за ухо, его пальцы коснулись ее щеки, и у нее по спине пробежала мелкая дрожь. Его рука задержалась всего на мгновение и снова опустилась, заполняя пространство между ними, которое вдруг стало слишком тесным. — И где ты сейчас работаешь?       Её мозг не сразу переварил вопрос.       — В стриптиз-клубе.       Его уголки губ опустились в разочаровании, когда закинул руку на спинку скамейки.       — Бросай эту работу.       — В каком смысле? — Она специализируется в этой области уже несколько лет. Да и клиенты не жаловались. Наоборот, им очень даже нравится.       — Мне не нравится, что ты продолжаешь этим заниматься.       — Заткнись, Масато-кун. — Она улыбнулась тому, что он беспокоился за неё.       Внезапная тень набежала на его лицо.       — Да. Слушай, мне пора идти. Уже поздно, и ты, наверное, не прочь ещё поспать. — Он подался вперед, но вдруг замер. — Мы ведь друзья, верно? Ты и я? Как… как раньше?       Как до поцелуя. Кей напряглась, стараясь сдержать участившееся сердцебиение. Все кончено. Даже если Масато и находил Кей красивой, и его тянуло к ней, он не был настроен на романтические отношения. Возможно, из-за Тору или по какой-то другой причине, но его чувства к ней оказались недостаточно сильными. И все остальное уже не имело значения. Кей могла просто дружить с ним. Тем более что не собиралась задерживаться здесь надолго.       Масато… Масато снова станет всего лишь воспоминанием.       Кей заставила себя улыбнуться.       — Да. Мы друзья.       — Вот и хорошо. Просто здорово. — Он улыбнулся во весь рот, и эта дурацкая улыбка не только не портила его лица, но, наверное, вызывала у девушек всей страны желание скинуть трусики. Он встал, и его заметно качнуло в сторону. Масато выбросил вперед руки, пытаясь удержать равновесие. — Вау.       Когда он достал из кармана ключи от машины, Кей вскочила со скамейки. На этот раз колено не отозвалось болью.       — Ты не сядешь за руль.       Он выстрелил в девушку взглядом и рассмеялся.       — Я в полном порядке.       — Нет, не в порядке. Ты даже стоять прямо не можешь.       — Знаешь... это очень кстати, что за рулем не нужно стоять прямо, — он улыбался, считая происходящее, видимо, чем-то совершенно обыденным.       Кей округлила глаза, представив, сколько раз он так срывался за руль посреди ночи, игнорируя недавно залитое в себя спиртное.       — Масато-кун…       Он сделал еще один неуверенный шаг, споткнулся, и Кей успела схватить его за предплечье. Кажется, его ошеломил этот физический контакт, и он удивленно посмотрел на нее. Кей была взбудоражена не меньше. Ощущение его теплой кожи пьянило, но она сумела воспользоваться ситуацией — Кей выхватила у Масато ключи и отступила назад.       — Ты никуда не поедешь.       Масато даже не попытался отобрать у неё связку.       — Тогда что прикажешь мне делать? Спать на этой скамейке?       Кей могла бы предложить ему позвонить кому-то из друзей, но сказала совсем иное:       — Ты можешь остаться у меня.       Его глаза расширились, и у него вырвался короткий грубоватый смешок.       — Остаться у тебя?       Она нахмурилась.       — Да, а что в этом такого смешного?       Он собирался что-то сказать, но, видимо, передумал. Молчание повисло между ними.       — Тору меня убьет.       — Тору убьет меня, если я позволю тебе сесть за руль. К тому же у нас есть диван. Так что не думай, что я уложу тебя в свою постель.       Его глаза мерцали в свете фонаря. Выражение, промелькнувшее в них, заставило пылать кончики её ушей.       — Диван или твоя постель — Тору все равно меня убьет, — сказал он наконец.       Этого Кей не исключала, но брат рассердился бы еще больше, если бы она позволила Масато уехать. К тому же никто из них не мог позвонить Тору и попросить забрать этого пьяного болвана. Как бы они объяснили, почему Масато околачивается возле ее дома?       — Ему не обязательно об этом знать.       Кажется, Масато не убедили её слова, но, когда она повернулась и решительно направилась к дому, он неуверенно поплелся следом за ней. Он вел себя тихо, пока они поднимались по лестнице и открывали дверь её ключом.       — Мэй ещё не вернулась. — Кей включила торшер. — Она может остаться ночевать у…       — Изуми, — перебил девушку Масато, оглядывая маленькую гостиную. — Они ещё на той вечеринке. А кто в другой комнате?       — Хозяйка дома. — Кей подняла подушку с пола и положила её на диван. — Я никогда её не видела. Наверное, вампир или что-то в этом роде.       Масато усмехнулся, протиснулся мимо Кей и плюхнулся на диван. В следующее мгновение он уже лежал на спине с закрытыми глазами и его грудь ровно вздымалась и опускалась. Вау. Потрясающая способность вырубаться.       Вздохнув, Кей пошла в свою комнату и, схватив с кровати лоскутное одеяло, сшитое мамой, вернулась в гостиную. Масато не шевелился, пока Кей протискивалась между журнальным столиком и его длинными ногами, но карие щелочки глаз следили за ней.       — Друзья? — пробормотал он.       Легкое разочарование сразу растворилось в радостном стуке её сердца, когда он улыбнулся ей. Кей чувствовала себя круглой идиоткой. Накрыв его одеялом, она стала пятиться назад. С прытью, неожиданной для пьяного, он поймал Кей за запястье, удерживая на месте удивительно нежной хваткой.       — Кейси? — спросил он, не разлепляя тяжелых век. — Мы друзья?       У девушки перехватило дыхание, когда его большой палец начал выписывать ленивые круги у самого основания ладони. Это невесомое прикосновение полностью парализовало её мозг.       Кей только хотела ответить, как зазвонил телефон. Это был вызов начальства. Она отвечала мужчине короткими фразами. Закончив разговор, Кей сказала:       — Масато-кун, меня вызывают по работе. Позже поговорим, а сейчас поспи, хорошо?       — Хорошо, — ответил парень, но не отпустил Кей, а потянул вниз, пока её бедро не устроилось на краешке дивана, прижимаясь к его ноге. В голове мелькало столько всяких мыслей и вопросов, что она совсем растерялась и, чтобы отвлечься, задала самый нелепый:       — Как ты узнал, где я живу?       — У меня свои источники. — Его рука скользнула вверх, остановилась чуть ниже локтя, и большой палец принялся чертить круги по чувствительному местечку.       Что он делал? Кей могла с уверенностью сказать, что друзья этим не занимаются. Во всяком случае, она уж точно не позволяла себе такого с друзьями-мальчишками. А у нее их много. Но Масато никогда еще не прикасался к Кей так. Даже перед тем поцелуем. Они болтали, а потом она обняла его, пожелав спокойной ночи, но, когда отстранилась, он не выпустил ее из своих объятий и… «забылся». Неужели это снова повторится с ними? Он был пьян. В таком состоянии возможно все что угодно, и Кей знала, что должна встать и уйти в силу сотни разных причин, но почему-то не могла двинуться с места.       Ну не идиотка ли?       Даже утвердительный ответ на этот вопрос не заставил Кей подняться с дивана.       Плавное движение его пальца посылало невидимые сигналы её телу. Боль наполняла её грудь и спускалась ниже. Губы раскрылись. Боже, ей ли не знать этих опасных симптомов. Да, они были ей знакомы, но никогда в жизни она не реагировала так бурно на самое невинное прикосновение. Кей даже не догадывалась, что ее внутренности сплетутся в такие сладкие узлы по велению одного пальца, блуждающего во впадинке у локтя.       — Друзья, — снова пробормотал он и вдруг потянул девушку к себе.       Пульс зашкаливал, но Кей даже не сопротивлялась. У не1 и мысли такой не возникло, когда он приподнял голову и его теплое дыхание заплясало на ее губах, а потом на щеке. Она задрожала, когда прикоснулась к нему грудью.       И вдруг в Кей что-то щелкнуло — она запаниковала, и мгновенно отрезвела, и нашла в себе силы отстраниться, пока окончательно не превратилась в коврик для его ног с татуировкой «Добро пожаловать» на лбу.       Кей резко дернулась, пытаясь сесть прямо, однако Масато крепко держал её. К женской поспешности, его пьяной неуклюжести и отсутствию опоры добавился еще один фактор риска — одеяло, которым она так любовно укутала его ноги. И вот теперь они запуталась в складках ткани. Кей подалась назад и наткнулась на журнальный столик. Он продолжал тянуть её вниз — полусидя, полулежа. Все кончилось тем, что они оба скатились с дивана.       Кей упала на спину, и Масато накрыл её всей своей массой, вышибая остатки воздуха из её легких… Открыть глаза она осмелилась не сразу. Её тело оказалось прижатым к ковру, и Кей не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.       — О, боже, — пропищала она. — Ты там не умер?       Он разразился глубоким смехом и, опираясь на руки, оторвал от нее свой торс. Кей наконец могла дышать.       — Нет. Нифига себе… ты в порядке?       — Да. А ты?       Его густые темные ресницы опустились, и он усмехнулся.       — Еще не знаю. Кажется, я тебя раздавил.       — Я спросила, в порядке ли ты, — уточнила Кей и не узнала собственный голос. От близости и тяжести его тела кровь бурлила и клокотала в ней. — Раздавил ты меня или нет, это уже другой вопрос.       — Я-то больше переживаю за тебя, но ты смягчила моё падение. Как это мило с твоей стороны, Кейси. — Масато ухмыльнулся — и хоть она и сознавала, что он вдрызг пьяный, но, черт побери, кто его просил быть таким божественно красивым даже в столь неприглядном виде?       Он заёрзал, пытаясь освободить её руки, но опять неловко повернулся, и их тела прижались друг к другу всеми возможными точками соприкосновения. Кей замерла, когда из его груди вырвался глухой сексуальный звук. Её взгляд отыскал его глаза. Никто из них не пошевелился. Не произнес ни слова. Его губы слегка раскрылись в быстром неглубоком вдохе. А Кей судорожно глотнула воздуха, и её грудь поднялась. Сквозь тонкую ткань пижамы Кей чувствовала его возбуждение, наливающееся твердью между её бедрами. Его уже нельзя было скрыть, и Кей отчетливо представляла и длину, и толщину. Сладкое и пьянящее жжение расползалось по её телу. «Горячие точки» бешено пульсировали под его неотрывным взглядом. Завороженная, Кей смотрела в его глаза, которые превращались в расплавленное серебро. Дрожь волнами прокатывала по её спине. Боль распалялась в самых недрах её существа, разливаясь по телу до кончиков пальцев.       Его взгляд был туманным, несфокусированным, и Кей снова напомнила себе о том, что он пьян, но это ничуть не остудило ни ее возбуждения, ни обжигающей пылкости его взора.       — Это… это так неожиданно, — произнес он голосом, от которого завибрировали её нервные окончания. — Кейси, я… — Его глаза закрылись, и он шумно выдохнул. — Как хороша ты подо мной, слишком хороша.       Её сердце пропустило удар, а потом забилось, как сумасшедшее. Его слова пробудили в ней желание. Она точно знала, что хочет окунуться в него и раствориться в нем.       — «Хороша» — неправильное слово. Может быть, идеальна? — Масато словно говорил сам с собой.— Черт, — проворчал он, и его бедра совершили медленное движение, надавливая на ее самую болезненную точку. Кей поджала пальцы ног и судорожно вздохнула. Крупная дрожь пробежала по его подкаченнгму телу. — Ты веришь в судьбу?       Вопрос прозвучал неожиданно, но не пробился сквозь дымку её сознания.       — Не знаю, — прошептала Кей. — А ты?       — Я имею в виду, веришь ли ты, что некоторые вещи предопределены судьбой и от них не уйти? — пробормотал он, наклоняясь к ней, и его губы скользнули по её шее. Еще один сдавленный вздох вырвался у Ватабэ. — Что бы ты ни делал, что бы себе ни говорил, они просто случаются? И ты не можешь их остановить.       Реакции её тела опережали мозг, Кей не понимала, что он говорит, и даже сомневалась, что он сам это понимает. Она медленно подняла правую руку, погружая пальцы в прохладные шелковистые пряди его волос.       Его губы снова терлись о её кожу, а потом кончик языка коснулся пульсирующей жилки на её шее. Кей дернулась, отчего определённые части их тела еще сильнее вжались друг в друга. Он поцеловал то же место, нежно покусывая кожу, чтобы не оставить синяка, но ощущение вызвало в Кей настоящий бунт.       — Ты никогда не знала. — Он перенес вес тела на одну сторону и свободной рукой провел по её щеке, запрокидывая Кей голову.       В её теле разразилась опасная летняя гроза с раскатами грома и сверкающими молниями.       — Никогда не знала что?       Масато покачал головой, проводя шероховатой подушечкой большого пальца по её нижней губе.       — Я не всегда… приезжал навестить Тору. Не только из-за него я мотался к вам каждые выходные. — Увидев потрясенное выражение её лица, он рассмеялся и закрыл глаза. — Я приезжал, чтобы увидеть тебя. Извращенец. Сколько тебе было? Двадцать два? Черт.       Эти слова, сопровождающие его прикосновения, были подобны взрыву, но Кей не хватило времени посмаковать их, осмыслить и даже усомниться. Он опустил голову, и её тело напряглось. Он собирался поцеловать её, и она ни за что бы его не оттолкнула. Не сейчас. Не после такого признания. Когда в груди разрасталось и крепло теплое чувство, стирая недавние обиды и разочарования.       Он коснулся губами её переносицы и прижался поцелуем к её лбу, а потом скатился с неё набок. Рука, накрывавшая ее щеку, скользнула вниз, между грудей, и замерла чуть выше пупка. От этого сладкого поцелуя защемило сердце, но Кей ждала, что его губы двинутся дальше на юг.       Но чуда не произошло.       Кей повернула голову и открыла глаза. И, шокированная, глотнула воздуха: рядом с ней лежал полностью отключившийся Масато.