Чёрный кот

POV/ОМП

      — Новый дом?! Зачем?!       — Послушай, тебе всего пятнадцать, ещё слишком мал, чтобы оставаться одному в большом городе. К тому же, зная, как часто мой сын сбегает из школы, останешься один — и я приеду, когда ты будешь исключён. А мне такого счастья не нужно. Так что сейчас же собираешь вещи, и через час мы отправляемся к моей сестре.       — Ну пап! Ты не...       — Эти две недели ты будешь жить у тёти. И никаких возражений! — Отец вышел из комнаты и захлопнул дверь. Вот так я и переехал жить в небольшой городок в шести часах езды от своего прежнего дома. Две недели? Ага, как же.       Сегодня в фирму пожаловали важные гости с предложением, от которого директор не смог отказаться. Отец в свою очередь тоже получил предложение, вернее, был поставлен перед выбором: либо остаешься в городе ещё на полгода, либо уволен.       Папа соообщил об этом сразу после того, как я сел в маршрутку, отправив мне только лишь SMS-ку. Нет, я не злюсь на него, в конце концов, отцовская работа меня кормит, одевает, обувает и так далее по списку, но всё равно обидно.       Я-то думал, что меньше чем через месяц уже буду дома, а тут, как минимум, пятнадцать недель! Пусть несколько из них — каникулы, но не велика ли разница!? В элитной школе с мат уклоном остались единственные приятели, люди из класса, хотя бы немного знавшие меня, а что здесь?       Все десятиклассники как минимум учились в параллели, все по компаниям, а мой характер и взгляды на жизнь не соответствуют — что значительно сокращает шансы на принятие школьным обществом. Вот и хожу совсем один.       Хотя... даёшь как в старые времена? Одинокий Безумец, прыгающий по крышам вместо занятий? Может быть. Раньше это было любимым делом. А теперь с чувством свободного падения ассоциируется режущая боль в висках и пояснице. Последняя — от неудачного падения с крыши, первая — от попыток вспомнить что-то, чего наверняка и не было.       Пребывание на крыше десятиэтажки, боль от соприкосновения с асфальтом, разодранные в кровь спину и руки — я абсолютно точно помню всё, что было до и после падения.       Но нечто, что не позволило разбиться насмерть скрывается в секундах между небом и землей. Именно эти мгновения пытаюсь вспомнить уже около четырёх лет. Всё впустую. Лишь боль и беспомощность.       Как и всегда, подобные мысли нахлынули неожиданно, и я совсем забыл, что вообще-то всё ещё еду в одной из маленьких маршруток безымянного города, и по сути — зря, ведь отец уже не заберёт меня с конечной остановки.       Кстати, почему никто не закроет дверь? А, ладно, можно и здесь выйти. Заплатив за билет, я вышел и закрыл, наконец, дверь. Тут явно что-то не так с механизмом, её, кажется, заедает.       Впрочем, не моя проблема, зато понятно, почему та девчушка так и не смогла закрыть дверь — силёнок просто не хватило! Мысль неожиданно заставила улыбнуться — я, ведь, получается, спас её от страшной маршрутной дверцы. Хотелось бы мне быть чьим-то старшим братом.       На пустой автобусной остановке, посреди города, который когда-то привнёс в мою жизнь парочку проблем. Всего в паре кварталов отсюда находится «чёртова хрущёвка».       Здание совсем не похоже на те, которые теснились во времена Советов, но название прижилось. Возможно, имя — показатель возраста строения. Но лучше вообще не думать о нём.       Как выяснилось за последние недели, фантомные боли от пережитой травмы становятся гораздо сильнее, когда я вспоминаю о падении. Больше пользы будет, если я вспомню, что нужно в аптеке. Позади хлопнула зелёная дверь.       Внутри оказалось трое человек. Я решил поискать на витрине, вспомнив зачем зашёл.       Знакомая упаковка быстро привлекла внимание. Дождавшись очереди, наконец я вышел из аптеки с карманами, полными обезболивающего.