Длинноногий дядюшка

"Нельзя убивать. Бить тоже нельзя". Кунь чудом удержался от кровопролития, однако вовсе не собирался спускать это Чжэнтину с рук. Двинувшись в сторону смотрящих на него парней, он от души наступил на ногу заклятому другу. - Ох, прости! Я тебя не заметил! - Сюйкунь состроил раскаивающуюся мордочку, а после направил своё внимание на того, на кого он и правда положил глаз. - Поздравляю с получением "А". Надеюсь, так и дальше продолжится. Ван Цзыи мягко улыбнулся и кивнул, принимая поздравления. Всё-таки он был на редкость неразговорчивым. - Привет! Я Джеффри, - стоящий рядом парень протянул руку, представляясь. - Ты шикарно выступил! - Ты тоже, - на самом деле Кунь совершенно не мог вспомнить, что же исполнял этот парень, кажется, какую-то балладу совершенно не в его вкусе. Он уже хотел снова обратиться к основной цели, но рядом вдруг появились одногруппники Цзыи, которые утянули его за собой, явно добиваясь помощи в каком-то вопросе. - Что, рыбка соскочила с крючка? - сбоку опять материализовался Чжэнтин, тоже наблюдающий за уходом парней. - Кстати, больно же! - А ты убавь громкость, - прошипел Кунь, стряхивая его руку с плеча. В глубине души ему нравился Чжэнтин. Правда. Но иногда его хотелось придушить - за излишнюю эмоциональность и за прозорливость. То, что Чжэнтину была известна его истинная цель, вместе с его несдержанностью могло изрядно ему навредить, а этого допустить Сюйкунь никак не мог: на кону стояло его будущее. Ночь прошла спокойно, благо соседи попались тихие и не мешали насладиться сном. Утром Сюйкунь поднялся раньше всех. В здании стояла тишина, только стафф возился с аппаратурой, готовя всё к съёмкам, и он нерешительно остановился перед дверью в столовую, не вполне уверенный, работает ли она уже, или еда готовится к определённому часу. — Тоже ранняя пташка? — от неожиданности Кунь подпрыгнул, чуть не задев стаканчики, от которых поднимался вверх ароматный парок. — Держи, завтрак будет чуть позже. На мгновение показалось, что Цзыи, протягивающий ему стакан с кофе, вдруг засиял ровным тёплым светом, однако через секунду Сюйкунь осознал, что просто позади него зажгли лампу. Впрочем, даже понимание того, что волшебное сияние объяснялось так обыденно, не помогло воспринимать этого парня как обычного человека. Он с благодарностью забрал бодрящий напиток и, делая маленькие глотки, не упускал возможности понаблюдать за своим соперником и одновременно возможным спасителем. Цзыи даже кофе пил, словно аристократ, медленно и тихо, не издавая никаких звуков, можно сказать, почти не двигаясь, глядя в одну точку, как статуя. Произведение искусства. Такой тип красоты не особо привлекал Сюйкуня, но в ауре этого парня было что-то, заставляющее смотреть на него снова и снова. А ещё с ним было на удивление комфортно молчать: никто так и не проронил ни слова, пока не начали появляться остальные проснувшиеся, принося с собой шум и хаос. Съёмки официально начались. Участников собрали там же, где недавно проходило оценивание. На этот раз всё было серьёзнее: если до этого конкурсанты показывали отрепетированные номера, то теперь им, поделенным на группы, предстояло выучить отрывок песни и танец к нему за несколько минут. Так сказать, опозориться по полной. Разделили их соответственно полученным оценкам. Например, у тех, кто получил высшую оценку — группы «А», не возникло проблем с танцем, однако с песней вышла незадача. Сюйкунь не умел петь от слова совсем (и всё же он был не настолько плох, как Джастин, тому вообще медведь на ухе вальс станцевал), но зато умел выгодно подать все остальные свои достоинства и сделать из выступления полноценное шоу. Внимание Куня сначала привлёк вокал Линуна, мягкий и нежный, однако его внезапно перекрыл другой, глубокий, словно бы неуверенный, но всё равно сильный голос. Казалось, будто пели только ему, требуя, чтобы он сделал выбор. Пытка кончилась, и команды распределили по отдельным залам для репетиций, что несказанно порадовало Сюйкуня: на самом деле его очень сильно напрягало, как большая часть конкурсантов пристально наблюдала за группой «А», ожидая от них чего-то сверхъестественного. Всё же было предельно просто: тренируйся, забыв про сон, борись с желанием всё бросить и опустить руки, продолжай работать, несмотря на боль — и получишь тот результат, который высоко оценят. Однако люди продолжали считать, что своё место Сюйкунь получил лишь за красивую мордашку, за которой ничего не было, поэтому он свою очередь продолжал пользоваться человеческой глупостью. В спокойной обстановке, где все были равны, дело пошло на лад, участники легче запоминали текст и движения, особенно под руководством Чаоцзэ. Единственным слабым звеном оставался Линун, мальчик-зайчик, которому даже не приходилось особенно напрягаться, чтобы выглядеть милым, достаточно было лишь улыбнуться, и его глаза превращались в полумесяцы. Лёгкая зависть кольнула Куня, когда он увидел, как Цзыи общается с этим милашкой, раскладывая движение на составляющие и аккуратно всё разжёвывая. На секунду ему тоже захотелось, чтобы на него обратили внимание, но это чувство быстро прошло. В общем-то, все здесь были уже опытными, кто-то уже даже успел дебютировать (не будем показывать пальцем), а вот Линун был… ну да, птенцом, только что вылетевшим из гнезда, и ему требовалась помощь. Сюйкунь и сам не понял, как подключился к обучению ребёнка (он был на целых два года старше Линуна). Но что ещё более удивительно, это помогло ему сблизиться с Цзыи. Теперь Цзыи смотрел совсем по-другому, без грусти и жалости, а с долей восхищения, и восхищался он вовсе не его красотой, а тем, какой Кунь человек. Этот красивый парень настолько отличался от других, что иногда казалось — он просто не с их планеты. Человек не может быть настолько совершенным. Наверняка он скрывает какой-нибудь тёмный секрет, и Сюйкунь просто обязан был до него добраться, чтобы заполучить золотой билет. Они сидели на полу, ожидая сигнал, чтобы приступить к записи видео. Каждый участник должен был подтвердить свои оценки и доказать, что получил их не зря. И хотя Цзыи сидел рядом, создавалось ощущение, что он пребывал в каком-то своём мире, отрешённый от всех, однако как только оператор показал «ОК», парень резко двинулся, оказавшись на коленях почти перед Сюйкунем. Это произошло так неожиданно, что Кунь даже не совсем понял, какой вопрос ему задали, поэтому бросил общую фразу, пытаясь прийти в себя. Лицо Цзыи оказалось слишком близко — или может быть, это было лишь игрой воображения. Сюйкунь улыбнулся, вкладывая всё своё обаяние, больше желая подбодрить, однако, кажется, это произвело совсем другой эффект. Цзыи замер, уставившись на него, и очнулся лишь тогда, когда заиграла музыка. Его выступление сильно отличалось от того, что он показал на репетиции: танец остался на уровне, а вот слова он забыл. Если бы не забытые строчки, всё было бы идеально. Сюйкунь понадеялся, что это не слишком повлияет на решение судей. Продолжая размышлять, почему же этот парень так оплошал, он не понял, как выступил сам совершенно автоматически, но поднятые вверх пальцы Цзыи говорили о том, что всё было прекрасно. Когда съёмки участников завершились, им дали перерыв, которым, впрочем, сложно было насладиться из-за предстоящего оглашения результатов и смены позиций: многие могли просто пролететь с записью клипа. Жёстко и разумно. Нельзя, чтобы из-за кого-то всё замедлилось, или ещё хуже — общая картинка ломалась. Во время обеда все сели или со своими друзьями или с одногруппниками. Кунь мог присоединиться к Чжэнтину, но почему-то орущая толпа его совсем не привлекла. Да и Чжэнтин был занят — кому-то следовало дать подзатыльник, кого-то обнять. Выбор пал на стол, где людей было меньше и где в основном все ели молча. Идеально. Сюйкунь уже приступил к трапезе, когда напротив лёг поднос, и кто-то отодвинул стул. Он был слишком голоден, чтобы обращать внимание на неожиданного гостя, поэтому даже не поднял взгляд. — У тебя красивая улыбка. Часть еды чуть не вывалилась назад в тарелку — комплименты Сюйкуня мало удивляли, но конкретно этот произнёс один определённый человек. — На выступлении она была другой. — Спасибо. Кунь посмотрел прямо в глаза Цзыи, который сидел напротив, и тут же отвёл взгляд, смущённо опустив ресницы. Больше он ничего не сказал, но одно лишь его присутствие вселяло спокойствие и уверенность, что всё будет хорошо. На общий сбор Сюйкунь немного задержался — слишком долго наносили макияж, и первое, что он увидел — как Чжэнтин шептал что-то на ухо Цзыи мило улыбаясь. Они одновременно подняли глаза на него и тут же прекратили свой разговор, словно говорили о нём. Настроение моментально упало вниз, но появление Исина не дало ему скатиться совсем на дно. Продюсер излучал особенный свет, свет успеха, а его речь ещё больше вдохновляла, напоминая, кто его истинная цель. Это ненадолго взбодрило. Началась перетасовка, очень многие опустились в рейтинге, но были и те, кто поднялся выше, даже на первую строчку. Некоторых он не рассматривал ранее, но теперь решил обратить на них внимание. Настала очередь Цзыи, и Кунь постарался сохранить спокойствие, чтобы не проявлять слишком активный интерес. Каждый взгляд в его сторону, казалось, рушил оборону — постепенно, кирпичик за кирпичиком. Только когда так волнующий его парень начал подниматься по лестнице, Сюйкунь понял, что снова обрёл возможность дышать, но радость была преждевременной: Цзыи остановился напротив Линуна, не дойдя ещё один шаг. Он опустился ниже, но что ещё хуже, он тянул Сюйкуня за собой. Их взгляды пересеклись, и Цзыи слегка кивнул, словно всё понимал и ожидал этого. И ободряюще улыбнулся… Он успокаивал его, Сюйкуня, но почему?..