Once she loved.

— МИЛОРИДАЛИЯ ТЕР ЙЕРА! — Что? - я сонно потянулась, потирая глазки кулачками. — Ты в курсе, где находишься?! - взвопила несносная девчонка. — Да. В таверне «Сивый бычара». А ты с какой целью интересуешься? — зевая, объяснила я. Бли-ин... Нельзя ей было позже придти? Я как раз увидела знакомую спину брата в своем сне… Кстати, таверна так себе: хозяин соответствует названию, вместо нормальной кровати подстилка из, жуткой на вид, соломы, а про вкус похлебки и нечего говорить. Или это был суп? Уже и не помню, что заказывала. Надо бы их проучить, чтоб клиентов неповадно было так обслуживать, но они же и без меня жили как-то, правда? Думаю, какой-нибудь голодный и злой, уставший с дороги, маг, надерет им задн... Зады. Что же там с этой стервозиной,которая переживает по поводу моего замужества? — …никогда не возьмут замуж. Кто будет жить с такой оборванкой — голодранкой…       И тому подобное. Уже привыкла, мда. Знакомьтесь - это Рея. Моя подруга, которая очень крикливая и любит побить бедную меня. Но я терпеливая, да. Дождусь момента, когда она ослабит бдительность и ка-а-ак нападу и побью! Собственно поэтому я пока так и не спалила ее огнем правосудия. Бить-то в будущем что-то надо? — Ты слышишь меня?! Милорди?! Дура! — меня швырнули в стенку. — Ты чего? — ошеломленно уставилась на Рею. Может, пока я размышляла о планах на будущем, подруга сошла с ума? Маловероятно, но все же?       Подруга наклонилась и яростно зашептала на ухо: - Лори, ты только сильно не пугайся. Сюда идёт Эдриэн со своей "свитой" и смотря исключительно на тебя, он улыбается. Так что не смей испортить этот шанс, а то я тебе свидание устрою с тем сокурсником, который влюблен в тебя.       А я, уставившись туда, куда мне указывали, молчала. Там, напротив окна таверны, шла моя недосягаемая мечта. Вздохнула. Эдриэннолианель тер Колориин собственной персоной, ровестник мне. Высокий блондин с голубыми глазами, правильными тонкими чертами лица и худощавой фигурой. На седьмушку человек, на две четверти дракон, а остальное — эльфийское. У нас на потоке таких универсалов было штук семь от силы. Хотя я и была половинчатой - мои родители - тоже половинки, в моей крови магия эльфов и драконов — но не жалею об этом.        К сожалению, Эдриэн прилюдно меня высмеял и сказал, что с такой, как я встречаться не будет даже тролль, ибо я незаконнорождённая и вообще уродка. Вообще, узнал он о тихой моей любви благодаря Верее. Верея — эльфийка, которая любит поболтать на все темы. Даже если это чей-то секрет, и я не могу осуждать ее за это: у всех есть недостатки — но мне очень хочется придушить эту гадину. В отместку на попытку ребятами (я отговаривала - у нее характер не тот, чтоб с этим просто смириться. Как же я была права, ох, кто бы это мне сказал в тот момент, когда я подошла к ней подружиться!) выгнать ее из коллектива, она рассказала всем о «тайне» Ферзианны — еще одной моей подруги. Та состояла в том, что несмотря на то, что волчица была матерой в искусстве любви, она "напоила" своего жениха "приворотным" зельем на долгий срок, из-за чего тот безумно влюбился в нее. Ну, а то, что именно Меран добивался ее любви, а не она его, Верею, не волновало. Кстати, россказням "дриады"(это у нас обзывательство в Академии против чистокровок-эльфов, придумала Ферзь. Горжусь ей, умница моя) никто не поверил, так же как и про то, что она рассказала про мою любовь. Эдриэннолианель единственный повелся на правду. Либо у него очень развита интуиция, либо слишком самоуверенный. Думаю, что первое, но скорее всего это второе.       Я тихо любила этого глупого эльфа(мог бы и не верить "дриаде" и этим знатно облегчить мне жизнь). И мне безумно жаль те дни, когда я еще не успела подружиться с Вереи. Но прошлого не вернуть. — Тварь лицемерная! — не сдержалась я. — Кто? — изумилась Рея, хлопая ресницами так, что чуть ли столы не сдувало. — Эдри?       Я скривилась. Во-первых, мне не нравится это сокращение, во-вторых, как можно было подумать, что я скажу такую фразу о своем любимом? — Разумеется нет. Я о Верее вспомнила. И, Рейна, вспомни о своей стихии и успокойся. А то меня сдует. —Ой, извини. - смутилась дражайшая подруга. - Зачем ее вообще вспоминать, эту змеюку подколодную, после того, как она… — мы одинаково скривились, — подставила Ферзи и рассказала о твоей любви всей Академии.       Я согласно кивнула: — Да уж, вроде нормальной казалась… — и сфокусировала взгляд в окно. Сморгнула. Он, что, смотрит прямо на меня? Ой, мамочки! Я пошатнулась. Дыхание перехватило от жара в сердце. Говорю как какая-то подавальщица в трактире. До чего я докатилась из-за тебя, Эдриэн... — Милорди? Лорди? Не пугай меня … Лорди! Ответь! Лори!       Я пошатнулась сильней. Это отчаянное, смешанное с испугом за меня: «Лори!» - уже было в моей жизни. Только звучало из других уст и несколько лет назад. Два года назад       Я проснулась под самую замечательную музыку — мамин смех - и неохотно сползла на первый этаж. Приятно пах кофе маминого приготовления — родители сидели на кухне, и пили без меня этот чудесный напиток! При моем появлении они подмигнули друг другу и заулыбались. На фоне нашей солнечной кухни они смотрелись особенно великолепно: расслабленные, веселые, непринужденные, вечно улыбающиеся лица. Эта пара, пожалуй, самая знаменитая в нашем герцогстве — они красиво смотрелись вместе, были равны друг другу по положению, в меру добры к своим подчиненным и, что самое главное - искренне любили друг друга. И своих драгоценных чад — меня и Грейми, моего младшего братишку - очень лелеяли и обихаживали. Ну, и само собой, любили. В то утро брат остался ночевать у своей подруги, поэтому родители были лишены возможности услышать наши перепалки — они обожали загадывать победителя. — Лори, кофе будешь? — Конечно, мам, спрашиваешь еще, — хмыкнула я, засматриваясь на нее.       Моя мама — альбинос. Она этого не скрывает, наоборот, подчеркивает. И именно она в свое время повернула русло моды на подобных себе — беловолосых светлокожих худеньких миниатюрных девушек. — С корицей? — поморщила носик она. Не уважает она корицу, которую я столь сильно люблю. — Само собой. — кивнула я, боковым зрением улавливая какое-то движение. Наверное слуга проскользнул. — Лори, дочь моя, у меня к тебе печальное предложение. Даже не предложение, а взаимовыгодная сделка, — подмигнул мне папа, притворно вздохнув. — Ты уже вошла в тот возраст, когда девушки выходят замуж. — Не тяни, пап, говори по существу! — предчувствуя что-то явно не очень хорошее для меня, сказала я. — Я тебе даю два года, а ты находишь мне достойного зятя, которого полюбишь. Прости, больший срок дать не в силах, — развел руками отец.       Перед носом возникла дымящаяся чашка с горячим напитком. — Мам, опять чашку грела, а не чайник? — возмущенно протянула я.       Мама виновато повела плечами. — Ну, что поделать, если мне надо выплескивать свою стихию, а твой отец бережет меня и говорит не перенапрягаться, что означает вообще не заниматься магией? — тихонько фыркнула она. — Это потому, что ты в прошлый раз спалила наш особняк, огневичка. — не стал молчать папа. — Так что, Лори?       В этот момент меня резко пронзает боль, мама стремительно падает на меня,происходит лавина огненной магии, направленная вверх и проходит сквозь человека в капюшоне! Я лежу под матерью и практически не дышу, чтобы не привлечь внимания, а отец коротко вскрикивает, крепко держась за руку мамы. — Если хочешь жить, говори все, что знаешь о том, что написано здесь. Мы прекрасно знаем, что в вашем доме стоят прослушка королевских шпионов, а нам ни к чему лишнее внимание к данному артефакту. Живо! — произнес скрипучий бас.       Мысли заскакали бешеными зайцами. Сознание уплывало. Артефакт, который находится у говорящего человека. Прослушка. Что происходит? Вот бы прочесть тот листочек… Мама едва дышит, а лекарь вряд ли придет прямо сейчас. Что же делать? Притвориться мертвой? Излечить маму? Спасти отца? Взорвать особняк?  — Я ничего не буду говорить касательно этого артефакта, — сухо ответил отец. — А контролировать меня вам нечем: вы уже убили моих самых родных мне людей.       НЕТ! Что же ты делаешь, отец?! Он убьет тебя! Губы почему-то не слушались меня. Кажется я отравлена. Прислушиваюсь к дыханию матери — и отрешенно отмечаю, что она уже почти не дышит. Возможно, решаясь на самый важный поступок в своей жизни, вздохнула, мигом успокаиваясь перед важной проверкой моей целительской магии — перед излечиванием матери. Закрыла глаза и начала «щупать» организм мамы. Главное — выяснить причину плохого дыхания. Нашла! Яд Пентагорнадия. Несложный, но жутко приставучий. Раздается громкий хлюп и хлопок портала. Очистила тело мамы от яда не без потери ее крови, конечно, не до конца, но жить будет. Организм сам может уже изгнать это количество чужеродного вещества. Аккуратно вылезла. На столе одиноко стояла чашка с последним маминым заклинанием и приготовленным ею напитком. Папы нигде не было. На полу лежал мятый листок. Досадное упущение со стороны преступника. Наклонившись, подняла и развернула. На нем было всего два слова.       Артефакт Аджихада. Таверна "Сивый бычара", наше время       Артефакт, способный исполнять волю человека с большой душой. Не важно количество желаний, главное, чтобы человека не захватила алчность. Именно его отец подарил Грейми, а тот передарил этот артефакт мне. Значит, отец знал, что я жива. — Милори… Ты очнулась… — громкий всхлип над ухом. — Не пугай меня так больше, хорошо? Я почти поседела, когда ты начала оседать… Как же тебе повезло, что в этот момент рядом был Эдриэн, который подхватил тебя, иначе ты ударилась бы головой и… — Тизрейн, успокойся. Милорди в целости и сохранности, но ты мешаешь ей прийти в себя. Сколько пальцев? - обратили на меня внимание. — Сорок один на одной руке, а что? — буркнула я, не открывая глаз — все-таки внезапная потеря самообладания просто так не проходит.Более менее пришла в себя. Даже соизволила приоткрыть один глаз и тут же жутко об этом пожалела. Рядом сидел он! Тот самый универсал! Который Эдриэннолианель тер Колориин! Надо успокоиться, а то пульс давно превысил норму и дышать стало не в пример тяжелее. — Милоридалия, с тобой все хорошо? Не поворачивай голову, кажется, ты ее повредила, но не сильно, к счастью. Эй, тут есть кто-нибудь из крепких парней, чтобы донести эту девушку?       В его голосе чувствовалась искренность. Но как же его слова, что я страшная незаконнорожденная?       Желающих помочь оказалось много. Я же времени даром не теряла и магией вылечила себя. Пока парни организовали для меня носилки, я подергала хлопочущую рядом Рею за рукав ее излюбленного платья. — Тише, Милори, тебе нельзя двигаться. — Льзя! — прошипела я хуже разъяренной деканши Леорри. - Ты забыла, что я помимо обучения иным формам жизни, имею высшую ступень по целительству?! — Точняк. — проникновенно выдохнула она. — Че ты тогда развалилась? — Помоги мне по-тихому свалить, ты же знаешь мое состояние при виде Лианеля. — взмолилась я, судорожно схватившись за ткань. — Э, поаккуратней. - сказала Рея, поморщившись, когда услышала треск рвущейся материи. - Так. Делаем вот что: ты лежишь и не шевелишься, пока я не скажу фразу, связанную с Эдриэном. Усекла? Потом поднимаешься и степенным шагом, как призрак, уходишь из таверны. Ты все оплатила? — Да и да. А потом мне ждать тебя или не стоит? Рея ненадолго задумалась. — По обстоятельствам, спрячься где-нибудь неподалеку. - спустя мгновение выдала она. — Заметано. Выручай, подруга, в должниках не останусь. — Отлично.       Я отцепила скрючившиеся от нервов пальцы от ее многострадального рукава. Рея грациозно приподнялась, и, вспомнив что-то, вдруг горестно опустила плечи, всхлипнула и подошла к хозяину таверны. Спустя несколько минут меня приподняли и положили на что-то прохладное. Это же мех лесной куницы! Безумная редкость в наших краях. Прошло еще несколько минут, после чего меня неожиданно завернули в этот дорогой мех. — Колориин! Подойди сюда, мне срочно нужна твоя помощь! — зычно подозвал хозяин таверны моего целителя.       Выждав для верности минуту, резко открыла глаза. Рядом никого нет. Отлично. Я сбежала, но не помню как это произошло. Сердце наконец пришло в норму и я смогла трезво рассмотреть ситуацию. Черт, утащила плащ с собой! А еще я не знаю как и где оказалась. Мрачные улочки, темные вытянутые проемы окон неприветливых домов, одинокая луна на синем бархате небосвода мне ни о чем не говорили. — Девка! — меня грубо развернули. — Не, не та, но тоже сойдешь. Красотка, правда, перестанешь ей быть прсле сеголняшней ночи. — гоготнул детина с густой бородой под два метра. Мою талию обхватила лапища, и мы побежали куда-то. Точнее, он шел, а я бежала. — Мы сейчас развлечемся, крошка? Тебе понравится, обещаю. — Не знаю, краюшка, если ты обещаешь, звучит страшновато… — Отпусти ее. — пробасил другой голос.        Я повернула голову в сторону звука. Это был парень чуть старше моих лет с темными волосами и высокий ростом. Он облокотился об стену близстоящего дома. — Это моя баба, отвали. Ты уже опоздал. — заржал детина. — Отпусти ее, пока прошу по-хорошему. Иначе тебе несдобровать.- недобро пришурился. Отпустил бы ты, детина, по-хорошему, а я уж сама от него как-нибудь сбегу. Не переживай так. — И что ты мне сделаешь? Ты даже драться не умеешь… — Например, это... — парень подпалил левую руку извращенца. — Или это... — он подпалил руку, что обхватывала меня. Я взвыла. Меня обожгло! Пока это был свежий ожог, по быстрому залечила его. — Ой, прости, Милоридалия. Он не успел тебе навредить? Я его убью! — прорычал спаситель, заметив разорванное платье. — Стой! — испуганно вскрикнула. Я же сама его порвала, этот парень не виноват. Но было поздно. На месте извращенца осталась лишь кучка пепла. Стало гадко. Как будто на меня сверху повесили огромный груз. Это что же, парень убил другого, лишь потому, что тот приставал ко мне? — Эй, Далия, не смей плакать, знаю я тебя, как что — так сразу в слезы. Лучше пошли со мной, я тебе помогу с твоей жизнью. — Почему Далия? А не-е Милори? Откуда ты меня знаешь? И я не плакса. Как именно поможешь? — заикнулась я, даже не попытавшись сбежать. Ясно же, что этот найдет в любом случае. — А, забыл, ты же не помнишь. — пробурчал он под нос, еле услышала, и уже погромче грубым тоном: — Мне так больше нравится. — Что я забыла? — прямо спросила у этого странного человека. — Ничего важного. Пошли! — меня с силой дернули. Опять куда-то ведут, а я даже не вижу, что вокруг меня. Мелькают дома, улицы, люди. А я в своих мыслях витаю. — Мы пришли. Проснись и пой, Далия! - А? Что? Мы куда-то шли? Зачем петь? - запоздало спросила я, любуясь на обычный, добротный двухэтажный дом. — Боже, Далия, ты сводишь меня с ума… - закатил глаза собеседник, приложив ладонь к сердцу. — Сомневаюсь, что это был комплимент. - усмехнулась я. — Заходи, живей давай, а то как улитка тащишь свой зад. Иди в комнату, которая слева по коридору справа от меня. Переодевайся! — Стой! А как тебя звать? — Меня зовут Рем. - чуть помедлил с ответом загадочный парень. — Хорошо, Рем, но я должна буду позже отплатить тебе за оказанную услугу обедом. Хорошо? — Договорились. — он странно на меня посмотрел секунд пять, а потом резко развернулся и вышел из прихожей. — Что это с ним? — пробормотала я вслух.        Как он там говорил? Направо от него коридор и первая слева? Длинный коридор в стиле романтизма, на стенах висят картины, словно говоря, что человек, живущий здесь, не обделен вкусом. Вроде она, эта комната. Мягко открываю дверь и захожу. Удивительно ужасная комната для психики, но такая красивая для эстетического взгляда на жизнь. Эта комната полностью состоит из зеркал — больших и маленьких, треснутых и изогнутых, с дефектами и абсолютно чистые, покрывают стены, пол, потолок и даже дверь с внутренней стороны.        Особенно меня привлекло зеркало среднего размера, словно выросшее на потолке и было оно похожим на Солнце, освещающее другие планеты, с незаметными трещинами по краю, но от этого ничуть не хуже. Произнесла заклинание левитации — взлетела и поднесла руки к зачаровавшему меня зеркалу. Неожиданно оно отклеилось и плавно опустилось в мои ладони, уменьшившись в размерах. Теперь это было обычное зеркальце в оправе из серебра с ручкой в два пальца длиной. Засунув его в карман порванного платья, я вышла из комнаты. Теперь я вспомнила, что Рем говорил в коридорчик от него слева, а не справа.        Найдя наконец нужную комнату, я с чистой совестью отправилась в ванную. Прекрасной температуры вода, запах корицы, витавший в воздухе после того, как я вылила половину пузырька в воду. Надеюсь, Рем не обидится за столь явное расточительство мыла. Восхитительное расположение духа несмотря на сложный день. Незаметно даже для себя, я унеслась в царство Морфея.        Это был тот самый день, когда он прилюдно унизил меня. Я помню его в подробностях, поэтому сразу поняла — что-то не так. Всматриваюсь в людей и понимаю — я смотрю на себя со стороны. И выглядела я тогда действительно жалко: в глазах океан боли, и так маленькая ростом, съежилась еще сильнее и сгорбилась, будто пытаясь защититься. — Что действительно странно, почему ты не стала отпираться? — произнес подозрительно знакомый голос за спиной.        Обернулась, но уткнулась носом в мужскую грудь. —  Приятно, то ты нюхаешь мой запах, но посмотри мне в лицо. — Грейми! Боже, брат, ты не представляешь, как я тебе рада! — обняла его, уткнувшись носом туда же. В твёрдую перекачанную грудь моего братика. — Ладно, Лорька, мне надо тебе кое-что сказать, а потом я уйду. - погладил по волосам. — Так быстрей говори, если ты торопишься, — согласно закивала я. — Ты жалеешь, что так вела в последнее время? Что влюбилась в этого Эдриэна? — Да. — не подумав, ответила я. А потом передумала. — Нет, насчет последнего я не жалею. Я хотела бы изменить свое поведение. Стать более взрослой. — Это стало возможным. Я помогу тебе в этом. Закрой глаза, Лорька.        Я послушно закрыла глаза. Мой затылок пронзила такая адская боль, будто туда плеснули серной кислоты. Я не могла поверить в две вещи: в боль и в предательство родного человека. — За что? — прохрипела я, хватаясь за горло. Потому что эта жгучая боль буквально заполнила меня всю, разрывая изнутри на миллиарды клеток, чтобы возродиться. — Все ради тебя, сестренка. Эта боль — ненастоящая, понимаешь?       А я не понимала. Мое тело плавилось буквально на моих глазах разваливалось на части. Чувство, будто бы меня поместили в извергающееся жерло вулкана и полили сверху ледяной водой, не покидало меня. Не вытерпев таких мук, я закричала. Долгим протяжным прерывающимся криком, пока совсем не охрипла. Уже и не помню, сколько раз пыталась зацепиться хоть за что-нибудь — и не находила этого. Обломала ногти до мяса, от чего при каждой новой попытке зацепиться возникала адская боль. Боль. Она везде.       Но неожиданно она начала уходить. Понемногу, но уходила. Появилось что-то, за что я могла зацепиться и это принесло мне утешение. Мой якорь в огромном океане боли.