О свободе

      Дженнифер не любила Уилла, но безмерно его уважала. Свадьбы с ним не было бы, если не наставления матери, говорившая про него одни лестные слова. И она согласилась с ней, но за столько лет проживания вместе, любовью она никак не воспылала. Появление маленькой Элли на свет не повлияло на её чувства, что пугало. Ровным счётом к ребёнку она ничего не почувствовала, ни любви, никакой привязанности, обычное безразличие. Отсюда и малышка Элли тянулась к отцу, оберегавшему её, дарящему тепло и заботу. Дженнифер завидовала Уиллу, хотела также искренне полюбить девочку, ощутить себя матерью, но чувствовала лишь отрешение. Но как чёртов ураган в их жизнь ворвался Джон Сид, больной человек, угрожающий ей, если та не разведётся с ним, прикрываясь Миссис Холден, прекрасной женщиной, любившая Дженнифер как дочь. Добродушный Уилльям даже не подозревал, с каким монстром связался, насколько психически неуравновешенный его адвокат, желающий…       Дженнифер дернулась от одной мысли, что Джон мог сделать с ним или с ней, если она кому-то расскажет. Этот псих мог спокойно повесить на неё убийство собственной дочери. Она опустила руки, издалека смотря за их действиями, как этот адвокат смотрел на него, с каким животным порывом касался его. Дженнифер не могла представить, о чём они говорили, но Уилл улыбался и старался держать дистанцию, но кто, как не она знала, насколько может быть обаятелен этот человек. Сколько это продолжалось? Три года? Пока росла маленькая Элли?       Джен ужаснулась, когда Сид перевёл на неё взгляд, полный холода и презрения, но потеплел, когда вновь посмотрел на её мужа. Она не понимала, что в его голове, не понимала, как Уилл не видел эти взгляды, эти прикосновения, ни черта не дружеские, даже интимные, от которых иногда по телу пробегал жар. Дженнифер вспомнила их первую встречу. Встречу с монстром.       Холодный сентябрь принёс счастье в их дом. Их девочка плакала и кричала, когда появилась на свет, а на глазах девушки были слёзы счастья. Это были долгие и ранние роды, но Элли родилась здоровым ребёнком. Месяцы спустя, когда нанятая няня следила за малышкой, Дженни внимательно читала подсунутые ей документы, а потом её убитый взор рассматривал изогнутые в усмешке губы, дикие глаза и чересчур самодовольную позу. Джон всем видом показывал, что не потерпит каких-либо пререканий, а Дженнифер решила, что лучше будет отступить, избавиться от лишней головной боли.       Тогда, более трёх лет назад, она думала, что легче оставить всё как есть, позволить Джону Сиду забрать себе Уилльяма, но в мозгу что-то щёлкнуло, и женщина решила хотя бы разобраться во всей этой ситуации. Изначально ей казалось, что мужчина просто влюблён в её мужа и пытался отбить его, но сейчас, наблюдая за этими странными манерами, постоянными дёрганиями, уже так не казалось. Словно тот был одержим им, но никак не влюблён. Сейчас ей как никогда страшно за Уилла, за дочь, ведь этот человек может сделать всё что угодно и глазом не моргнуть.       Уилльям чувствовал себя неловко, учитывая, что некоторые посетители обращали на них внимания, глупо улыбались или тихо хихикали. И он понимал причину такого поведения. У него были некоторые сомнения насчёт Джона, что мужчина проявлял ему знаки внимания, но особо не придавал этому значения, отмахивался, как от назойливой мухи. Однако сейчас, будучи в нетрезвом состоянии, Холден позволял Сиду многое: от простых прикосновений, до недвусмысленных объятий и, если бы он был в здравом уме, — пнул бы наглеца, но так тепло и спокойно, соприкасаясь плечами, разговаривая на непринуждённые темы, иногда прижимаясь чуть ближе. Уиллу так уютно не было даже с Дженнифер. — Странно, что у тебя до сих пор нет жены, — он слегка посмеивался, а на непонимающий взгляд Сида пояснил: — Ты хороший человек.       Джон наигранно горько улыбнулся. — У меня была девушка, но не сошлись. Она была… слишком своенравной, я не смог с ней совладать, — отчасти это была правда. Холли* была на два года младше его, но ощущалось, что они жил с шестидесятилетней бабкой, которой ничего не нравилось. У Холли был мерзкий меркантильный характер, и, по факту, встречаясь с успешным адвокатом, она хотела жить в достатке. — Дженнифер не была такой, — Уилл почувствовал, как тело под боком напряглось. — В какой-то момент я даже не поверил, что мне на голову свалилось такое счастье, ведь… она была идеальной. Никогда ни по какому поводу не скандалила, если я задерживался после дежурства, то расстилала мне постель, — Холден усмехнулся, — и всё это разрушилось в один щелчок, словно между нами ничего и не было. — Значит она не до конца была честна с тобой, — Джон изо всех сил старался сдержать рвущуюся победную улыбку, понимая, что он почти одержал победу. — Послушай, ты мне правда симпатизируешь, и я хочу помочь тебе выиграть это дело, не забывай об этом, хорошо?       Уилльям кивнул, слабо улыбаясь. Этот человек, вопреки всех его внутренних противоречий, оказался прекрасным и замечательным, каким его и описывала мама при первом их разговоре. Но вряд ли маменька одобрит, чтобы в его жизни появился парень, ведь, судя по опыту с отцом, она не отойдёт, если узнает, что её сын ошивается с мужчиной. Мать и отец оказались в таком же положении, как они сейчас с Дженнифер, когда Уилльям был совсем маленьким. Отец не мог врать ей, выпалил всё, что у него на душе, а после тихо-мирно разошлись, но несмотря на разрешение общаться с ним, Холден никогда не звонил ему, собственно, как и сам отец. Не то что бы он как-то переживал по этому поводу, но неприятный осадок гноился где-то глубоко внутри. Джон говорил много: о своей жизни, о семье, благодаря которой он и стал адвокатом, также рассказал о своих братьях и сводной сестре («Вы, к слову, ровесники».), а ещё упомянул о тёмной полосе жизни, когда лечился от наркомании и сексуальной зависимости. Такие, казалось бы, очень потаенные секреты должны лежать на самом дне души, нетронутые и непоказанные первому встречному, и Уилл высоко оценил это. Сид доверял ему, Уилльям должен ему отплатить тем же. Внезапный дождь обескуражил идущих людей, заставляя тех прятаться кто куда. Уилл от неожиданности ойкнул и было хотел забежать в помещение, но Джон дёрнул его в противоположную сторону, к машине, куда они и сели. Одежда неприятно липла к телу, собственно, как и волосы. — Надо было в помещение забежать, а то салон намокнет, — однако сейчас его волновала сохранность документов.       Холден посмотрел на Сида и замер. У Уилльяма были странноватого оттенка глаза, голубые, с примесью синего и белого цветов и, смотря на чистый, синий цвет глаз Джона, он ощущал себя самым уродливым человеком в мире, белой вороной. Возможно, между ними пробежала некая нить, связавшая их, но Сид лишь печально посмотрел на него, положил ладонь на щеку и совсем не нежно, а даже напористо, словно хотел что-то доказать, поцеловать. Напуганный Уилл от неожиданности хмыкнул, вцепился в плечи мужчины и сдался под ним. Огонь, который он не чувствовал с Дженнифер, вернулся ему во стократ, обжигая, даря то самое тепло, необходимое Холдену. Дождь прекратился. — Да послушай же ты! — Дженни схватила мужа за руку. — Этот человек больной, неужели ты не видишь? Уилл, господи, если ты хочешь развода — пожалуйста! но не позволяй этому человеку участвовать в твоей жизни, жизни Элли, в конце концов! — Не смей так говорить об этом человеке! — у него, когда бесился, иногда дёргались уши и вставали волосы дыбом. — Ты ничего не знаешь о Мистере Сиде! И помнится, это ты подала на развод, а не я! Я предлагал тебе вернуть всё как было, забыть это как страшный сон, но нет! Ты настояла, это твоё решение, а не моё. Всё, вопрос закрыт.       Дженнифер, скрипя сердцем, смотрела, как Уилл ушёл в соседнюю комнату. Она не могла сердиться на него за его непонимание. Бедное, доверчивое сердце Холдена вновь сделало роковую ошибку, и она винила во всём себя. Если бы она раньше сказала бы ему об этом, то они бы сейчас не ссорились. От безысходности Дженнифер смахнула тарелку со стола и старалась не закричать от безнадёги. Сев за стол и прикрыв лицо ладонями, женщина была готова заплакать, пока маленькая ладошка, погладившая её по руке, не испугала. Элли со всем своим сочувствием посмотрела на маму и обняла её, сказав, чтобы они с папой не ругались. Дженни постаралась улыбнуться и прижала девочку к себе, растрепала её беленькие волосы и погладила по спинке. «Я справлюсь. Мы справимся».