Я - СПАСАТЕЛЬ

      Я не знал, чем мог помочь капитану, но в больницу поехал. Припарковавшись, увидел в боковом зеркале автомобиль моих вчерашних незваных гостей. На капоте оставалась вмятина, крыша ровностью не отличалась, всюду видны царапины. В салоне никого не было.       Сделав вид, что ничего не заметил, спокойно закрыл дверцу пикапчика, захватив пакет с фруктами, запер на ключ и пошагал по тротуару, засыпанного опавшими желто-оранжевыми листьями, ко входу. У первой же скамьи остановился и позвонил капитану, тот сразу же приказал мне: — Подойдите к двери приемного покоя, — торопливо проговорил он скороговоркой. — Вас проводят!       Я так и сделал. Меня уже ждал полицейский, поверх формы которого был надет одноразовый халат.Он окинул меня любопытным взглядом и протянул небольшой сверток в пластиковой упаковке: — Здравия желаю! Вот халат, накиньте сверху, а то здесь очень строго. И бахилы там же. Давайте, Елисей Юрьевич, я пока пакет подержу.       Через пять минут мы подошли к двери нужной палаты. Полицейский условным стуком дал знать о нашем присутствии. Внутри щелкнул замок, и серьезный капитан быстро втянул меня за рукав внутрь. Он прижал палец ко рту, кинув короткий озабоченный взгляд на кровать, где с лицом белее белоснежной наволочки лежала опутанная проводами и датчиками девушка. Запах лекарств, моющих средств витал в воздухе, запаха смерти я не почувствовал.       Мы обменялись крепким рукопожатием, капитан кинул на мой пакет взгляд и отрицательно покачал головой. Я пожал плечами и вручил ему гостинец. Тихо ступая по выложенному плитками полу, мы подошли к кровати.       Дыхание было едва заметным, жилка равномерно билась у нее на тонкой шее. Я простер над ней ладонь и замер, прикрыв глаза. Сначала была совершеннейшая чернота, потом фон сменился на фиолетовый и открылось окно. Маленькая девочка ползает по устланному соломой полу, на ней рваная, испачканная одежда. Собака принесла ей свою кость, девочка ухватилась за неё грязными ручонками и стала поспешно обгладывать. Собака легла на бок, девчушка положила кость рядом ее мордой и уткнулась грязным личиком ей в живот. Собака кормила ее своим молоком! Я судорожно сглотнул, чуть не подавившись подступившими слезами.       Следующая картинка явила собой еще более жалкое существо в лохмотьях. Та же девочка, но подросшая, лет пяти, с очень короткими волосиками на голове. Та же собака. Они вместе едят с миски. Девочка в ладони набирает жидкую похлебку и всасывает ее в себя. Появляется женщина и кидает кусок черствого черного хлеба. Он попадает в миску, и похлебка летит девочке на лохмотья, лицо, волосы. Женщина зла, как все демоны в преисподней. После ее ухода, собака слизывает с девочки крошки. Слезы, крупные слезы катятся по исхудавшему лицу малышки, оставляя чистые полосы. Собака, облизав лицо девочки, вытащила из миски сухарь и стала разгрызать его на мелкие кусочки. Девочка подобрала крошки, сунула один в рот и стала сосредоточенно его пережевывать. Мой взгляд переместился на лодыжку девочки — там была цепь. Кожа стерта до крови, видны застарелые рубцы от ран.       В следующей картинке все тот же сарай. Девочка лет десяти в сильно поношенном, но чистом платьице кормит старого облезлую собаку. Её преданные глаза источают волны любви, у обоих текут слезы. Собака лизнула девочку за руку, вздохнула и навсегда закрыла глаза. Девочка встала с колен, взяла в углу лопату и стала там же копать ямку. Потом долго держала её в своих объятиях, гладила свалявшуюся комками шерсть и что-то шептала. Закопав преданного друга, она свернулась клубком рядом с похороненной собакой и зажала руками рот, чтобы не рыдать в голос. Открылась дверь и в ярко освещенном проеме двери появилась женщина. Девочка вскочила на ноги, низко поклонилась. Плеть порвала платье, оставив на ее худенькой спине с выпирающими ребрышками кровавую полосу. Девочка закрыла руками голову. Платье расползлось, открыв взору тонкие красные рубцы, пересекавшие спину вдоль и поперек.       Я забыл, что нужно дышать, мое тело горело от невыносимой боли, которую чувствовала девочка в эту минуту.       Следующая картинка, длилась всего мгновение, но и это было достаточно, чтобы я ужаснулся. Хлысты мелькают над спинами обнаженных мужчин и женщин всех возрастов, рты открыты в крике, глаза налиты кровью. Оргия, кровавая оргия.       Меня всего передернуло от отвращения, когда началось всеобщее совокупление.       Я сжал пальцы в кулак, сжигая отвратительную сцену, потом снова раскрыл ладонь. Все та же сцена, но теперь вся компания лежала вповалку, кого где свалила с ног усталость и сон. Смешались и пот, и кровь, отвратительные запахи вина и секса, дым от окуривавших комнату трав заполнили все помещение.       У меня тошнота подступила к горлу, я еле сдержал позыв опустошить желудок, но продолжал смотреть. Открылась дверь, и волосатая ручища втолкнула молоденькую обнаженную девушку. Слезы застилали ее глаза, она ничего вокруг не видела, только прикрывала себя руками. Поднялся с лежака совершенно голый мужчина с обвисшим животом, с подсохшими полосами крови на ребрах. Он растянул рот в сладострастной улыбке. Кто-то подсунул ему хлыст в руку. Волосатая ручища развернула девушку спиной и по ней, оставляя красные полосы, загулял хлыст. Девушка, упав на колени, сжалась в комочек. Мужчина, вошедший в блаженство от вздрагивающей от каждого удара плетью тела, еще успел сделать несколько ударов, когда несчастная уткнулась лицом в пол и замерла.       В следующей картинке та же девушка лежала на соломе, рядом пустая упаковка от таблеток и пустая кружка.       Потом гроб с ее телом. Я открыл глаза, опустил руку.       Капитан осторожно повернул меня к себе лицом. — Хлысты! — только и успел я сказать и метнулся в туалетную комнату, где и расстался со своим завтраком.       Капитан усадил меня на стул и успокаивающе стал поглаживать по плечу. — Вам что-то удалось увидеть, Елисей Юрьевич, — шепотом спросил он. — Вам лучше этого не знать, Петр Николаевич. Но они ее пометили, посмотрите ее лодыжки, ее спина вся в рубцах и шрамах. Если вы не спасете её, она снова пойдет на самоубийство.       Капитан с расширенными от ужаса глазами смотрел на распростертую девушку на больничной кровати, укутанную одеялами. Трубочки и провода тянулись от её головы и рук к многочисленным приборам, стоящим на столе рядом с кроватью. Мониторы равнодушно отмечали каждый удар ее сердца, его частоту, каждый вдох и выдох, бегали черточки, мелькали цифры, мигали разноцветные огоньки. Все шло своим чередом. — Они выкрадут несчастную из больницы, и не вы, ни ваши ребята им не сможете помешать. Как только она немного оклемается, можете считать ее мертвой. Посмотрите в окно, Петр Николаевич, около моего пикапчика стоит черный седан с помятым капотом и просевшей крышей… Капитан, как послушная марионетка, подошел к окну и оттянул пальцем планку жалюзи и тут же отпрянул. — Вы знаете, кто они? — Эта пятерочка незваными гостями заявилась ко мне, чтобы скрасить своим очарованием скучный вечер. Потом я заметил их уже здесь. Жду красной ковровой дорожки у выхода. — Как всегда, шутить изволите, Елисей Юрьевич, — констатировал капитан, вынимая телефон из кармана, потом ушел в туалетную комнату, откуда несколько минут слышался его недовольный приглушенный голос.       Я подошел к окну. Моя знакомая пятерочка расселась на скамьях, которые принесли с больничного дворика, дымок вился у них над головами, в руках были бутылки, к горлышкам которых они беспрестанно прикладывались. За ограждением остановился полицейский «Автозак» и эвакуатор. Я оглянулся на капитана, который задумался, сидя на стуле рядом с кроватью, и поманил к себе пальцем. В это время трое полицейских, укомплектованные оружием, словно для боевой вылазки в тыл врага, окружили теплую веселую кампанию. Картина маслом! «Вы не ждали, а мы припёрлись»!        Наставленные автоматы привели в чувство парней, забывших на минуточку, где они находятся. Двое тотчас вернули скамьи на места, а затем всю компанию под белые рученьки, да в «Автозак». Седан, естественно, загрузили на эвакуатор. — Все, Елисей Юрьевич, путь чист! — Не скажите, Петр Николаевич! Вон еще парочка смотрит. — Действительно!       Скамья, где только что сидела «приятная» во всех отношениях веселая компания, была уже занята двумя мужчинами ну с очень сосредоточенными лицами. Их взгляды блуждали от окна к окну. Глаза мужчины с большим животом и худыми ногами остановились на окне реанимации, и я вздрогнул, узнав его. Это был тот, с плеткой! — Петр Николаевич, вот того, похожего на огромного головастика, я только что видел, когда сканировал девушку. Это главный среди хлыстов, и они пришли за ней. Теперь вы понимаете, что спрятать несчастную полиции будет трудно, а вот замуж выдать — верное дело!       Капитан отошел от окна, встал около кровати и долго смотрел на спящую девушку. — Да, она настоящая красавица, — поддакнул я ему на ухо, остановившись рядом. — У вас получатся совершенно очаровательные дочки и крепкие ребятки.       Ответить капитан не успел, поскольку вошедший доктор, окинув нас недовольным взглядом, молча устроившись на стуле, стал проводить необходимые обследования. Мы деликатно отошли в угол и отвернулись. У меня словно что-то щелкнуло в голове, и я резко обернулся — доктор склонился над девушкой со шприцем в руке. В один миг я оказался рядом и резким ударом по запястью выбил шприц из руки. — Что вы себе позволяете, господа полицейские?! — возмущению мнимого доктора не было предела. — Больной необходим крепкий сон для выздоровления, вы совершенно мешаете лечебному процессу! — Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.       Капитан застегнул наручники на запястьях мужчины, который, все больше и больше нервничая, продолжал сыпать медицинскими терминами, желая всей душой убедить нас в своей правоте. Я нажал на кнопку вызова медперсонала. Не прошла и минута, как в дверь ввалилась толпа врачей всех мастей, то есть в спецодежде разной расцветки. Они удивленно остановились с полуоткрытыми ртами и удивленно расширенными глазами.       Капитан стиснул плечо мужчине: — Куда смотрит ваша охрана, господа эскулапы? В палату под видом доктора пробрался убийца, еще секунда и девушка была бы мертва! — Кто вы такой? — строгим голосом спросил главврач, меча сердитыми глазами искры. — Я знаю в лицо каждого, кто работает в моей клинике!       Самозванец вздернул подбородок: — Я семейный врач и пришел по просьбе родственников больной проверить состояние ее здоровья!       Капитан поднес к его носу пакет со шприцем: — И отправить на тот свет!       Мужчина нахально ухмыльнулся: — А вы докажите! Там всего на всего безобидный раствор глюкозы. — А рядом с локтем больной мокрое пятно, вы успели выпустить содержимое из шприца и ввели бы в вену воздух, не подоспей мы вовремя! — Вы лжете, господин полицейский, я ввел раствор глюкозы, а откуда мокрое пятно — не знаю! Вы ищейка, вот и доказывайте свою версию.       Главврач повернулся к медикам, стоящим полукругом за его спиной: — Всем вернуться на свои рабочие места, старшей медсестре остаться!       Толпа, не создавая толкотни и шума, быстренько ретировалась из палаты, оставив начальству на растерзание растерянную дежурную медсестру. — Карту!       Молодая женщина подала доктору требуемый документ, сама же склонилась над девушкой. — Укол не был сделан, господин полицейский, следа нет. Я проверила систему, воздуха в ней нет, все в порядке.       Капитан впился в глаза мнимого доктора испепеляющим взглядом, еще секунда и с мужчины останется горстка золы. — Мне нужно видеть вашу обнаженную спину! — Это противозаконно! Я буду жаловаться прокурору! — завопил мужчина, сжав на груди воротник халата.       Капитан молча пригнул его голову к коленям и одним движением оголил спину, сжав в кулаке край одежды.       Спина была покрыта красными полосами от свежих до бледных застарелых. Медсестра зажала рот руками, глаза и без того большие, теперь заняли половину лица.       Капитан брезгливо разжал кулак и отошел на шаг. Мужчина так и остался сидеть согнувшись, только теперь закрыл лицо ладонями, его уши были красными, что те свежие полосы на спине.       Петр Николаевич вынул из своего планшета бланк и быстро его заполнил, потом протянул главврачу: — Прошу вас, доктор, прочтите и распишитесь.       Главврач пробежал глазами текст и размашисто поставил подпись, потом кивнул медсестре и подал ей документ.       Капитан шепнул мне на ухо: — Прошу вас, Елисей Юрьевич, присмотрите за задержанным, мне позвонить надо.       Он ушел в ванную комнату. Главврач с медсестрой проверили показания на всех датчиках, сделали соответствующие записи и удалились. — Ты же не мент, отпусти меня, парень… — жалобно простонал мужчина, заглядывая мне в глаза взором беззащитного ребенка. — Разве моя вина в том, что мне нравится жесткий секс? Ты же мужик, пойми меня, прошу тебя, умоляю… хочешь, буду рабом твоим до конца дней моих, только отпусти, Христа ради, отпусти. — Успокойтесь, не я вас задерживал и не мне вас освобождать, тем более вы чуть не убили девушку. — Что со мной будет? Я безразлично пожал плечами: — Это решит суд. — Хочу тебе покаяться, просто сделай милость, выслушай, но только смотри на меня — терпеть не могу разговаривать со спиной. — Я не священник выслушивать ваше покаяние, так что сидите спокойно и ждите решения вашей судьбы. — Посмотрите на меня, прошу вас, посмотрите!       От мужчины шла очень мощная энергетика, она обволакивала, словно кокон, но он не на того напал. Мой защитный экран только усиливал свою защиту под натиском чужеродной силы. Я продолжал стоять к нему боком, скрестив руки на груди. — Будьте благоразумны, раз уж влипли в кучу дерьма.       Вошел капитан и кинул мрачный взгляд на задержанного. Я вынул записную книжку и написал пару слов, протянул полицейскому. Он прочел и удивленно уставился на меня: — Вы уверены? — Как никогда! — Проблемка нарисовалась… но мы что-нибудь придумаем.       В дверь постучали, капитан открыл — пистолет уперся ему в грудь. — Назад! Или ты труп, капитан!       Картина маслом! Маски-шоу, называется! Еще один фальшивый медбрат.       Я повернулся к задержанному и наставил на его пах указательный палец, сконцентрировав на подушечке всю силу своей энергетики: — Одно слово — и ты никогда не ляжешь с женщиной!       Мужчина скривился от боли, прижал ладони к низу живота и кивнул, закусив нижнюю губу, чтобы не взвыть во весь голос.       Я стоял за углом стены, которая прикрывала меня от взгляда входящего. Когда его рука с пистолетом оказалась в пределах моей досягаемости, резко ударил по запястью ребром ладони. Пистолет выпал, я тут же откинул носком ботинка смертоносное оружие в сторону. Капитан скрутил ему руки за спиной, прижав мерзавца коленом к полу. — На сегодня все посетители, как вы думаете, капитан? — Надеюсь, друг мой, очень надеюсь…       За вбежавшим в палату главврачом с испуганными глазами влетела старшая медсестра. — Это не палата интенсивной терапии, — возведя руки и глаза к потолку, сердито зашипел доктор, кипя от негодования. — Это черт знает что! Все вон, все до единого!       Мы покинули помещение, оставив приоткрытой дверь. Разведя мужчин по разным углам, заставили опуститься на колени, сами встали рядом почетным караулом. Вскоре приехал «Автозак», и полицейские, упираясь стволами им в позвоночник, увели задержанных. Капитан предупредил конвой, что один из них обладает сильнейшим гипнозом. «Страдальцу» сунули кляп из больничного полотенца, чтобы спокойно доставить обоих в целости и сохранности до КПЗ. — Как видите, господин капитан, я оказался прав, хотя это не доставляет мне радости. Только замужество даст бедняжке полную свободу от секты хлыстов.       Полицейский долго буравил меня тяжелым взглядом, потом кивнул: — Согласен, но не только из-за хлыстов, девушка мне действительно очень нравится, очень! Но, чтобы сделать девушке такое шокирующее предложение, необходимо исполнить два условия. Первое, она должна выслушать меня, и второе, дать согласие выйти за вашего покорного слугу замуж. — Я согласна… согласна выйти за вас замуж.