Я - СПАСАТЕЛЬ

      Нас провели по широкому коридору, полы были без ковровой дорожки — скатали, дабы соленая вода с наших одежд не испортила покрытие, мелькнула у меня неуместная мысль. Я только криво ухмыльнулся и последним вошел в слабо освещенное помещение.       Мне сунули в руки пакет и открыли дверь в душевую комнату. Я скинул шерстяное колючее одеяло и шагнул под горячие струи.       Блаженство окутало с головы до пальцев ног. Кожу покалывало от бьющих струй, душа замирала — от усталости, хотелось спать под этой горячей водой, но нежиться было некогда, и я быстро смыл с себя всю соль.       В пакете был белоснежный пушистый махровый халат, широкое полотенце, и пижама с тапками. С тапками!!! Хоть пой, хоть плачь; хоть вплавь, хоть вскачь — с пушистыми розовыми тапками с заячьей мордочкой и ушами! Я выдавил смешок, оделся и босиком пошел на гул голосов.       В ресторане были сдвинуты и накрыты столы. Несколько человек уже ужинали, а увидев меня, обрадовались и замахали руками, приглашая за свой столик. Пришлось подойти и пожелать приятного аппетита.       Стол был заставлен тарелками с жидким супчиком, гречневой кашей с мелкими кусочками мяса, хлеба не пожалели — возвышалась гора из нарезанных ломтей, целый поднос из стаканов с какой-то неприятной на вид жидкостью.       Когда кто-то хотел задать мне вопрос, я учтиво извинился: — Прошу прощения, но едва на ногах держусь, мне не до беседы. — Да мы все так устали, что ложку удержать не можем, — ответил с максимальной вежливостью пожилой мужчина, отламывая кусочек хлеба от ломтя и макая его в суп.  — Кают свободных нет, поэтому будем спать здесь, — хмуро пояснил молодой человек в полосатой пижаме, запивая кашу то ли соком, то компотом из стакана. — Да, выдадут спальные мешки, — подтвердил его сосед и потянулся за ломтем хлеба. — И чем вы недовольны?! — возмутился пожилой мужчина, кинув сердитый взгляд на полосатую пижаму, ложка в его руке затряслась. — Остались бы с касатками, они бы заодно и отобедали вами поутру! Ешьте уже и помалкивайте, в конце-то концов!       Все умолкли, только слышался бряцанье ложек от тарелки и стук зубов во время еды.       В ресторан заходили счастливые, улыбающиеся отмытые от соли пассажиры, рассаживались по местам, которые им указывали официанты. Говорили мало, все налегли на еду.       К нашему столику подошел мужчина в штатском и небрежно бросил большой мешок под ноги, чуть не свалив стол. — Здесь спальные мешки. Как закончите с ужином, идите в угол, там и устраивайтесь на ночь! — Тварь! — бросил сосед по столу, ложка полетела в пустую тарелку с противным скрежетом. — Просто мерзавец! Кто ему позволил так обращаться с посторонними людьми?!       Я пожал ему запястье. — Если вы уже сыты, то пойдемте отдыхать.       Я выудил из мешка два спальника, и мы отправились в указанный угол. Мужчина моментально влез в свой, застегнул замок и блаженно застонал, вытягиваясь во весь свой рост.       Через минуту сосед начал выводить такие трели, что хоть святых вон выноси. Я взял свой спальник и сел у стены, прижав его спиной к стене.       Нужно было обязательно помедитировать, решил я, а иначе сон как рукой снимет.       Я расположился в позе лотоса, руки расслабил на коленях и закрыл глаза. Я успел прочесть только одну мантру, когда моего плеча осторожно коснулась женская рука, я открыл глаза — на меня смотрела знакомая бабушка из самолета, в ее взгляде был приговор нам всем — за нами пришла смерть. — Что случилось, уважаемая? — Ефросинья Михаловна я, сынок. Выслушай меня, Христом Богом прошу, — ее руки мелко затряслись, когда она стала креститься. — Белый саван, милок, накрыл этот корабль, белый саван. Только ты можешь спасти всех и себя тожа.       Она не дала мне и слова вставить, стала чуть ли ни в голос причитать: — Беги, родненький, пока не поздно, до начальства, пусть тормозят ход! Поспешай, миленький, поспешай! А я молиться тута буду Николаю-то Угоднику.       Моя интуиция не молчала, и я почувствовал всеми фибрами души, что она права. В любом случае проверить ее слова нужно.       Я, как говорится, одной ногой еще был в помещении ресторана, а другой — в каюте капитана, куда под гипнозом привел меня вахтенный матрос. Я извинился перед ним, приводя в чувство.       Капитан мгновенно открыл дверь и очень удивился, увидев меня у своей каюты. Когда я поведал о бабулькином видении, он схватил китель и фуражку с вешалки, и мы со всех ног припустили по коридору на капитанский мостик.       Засуетился дежурный офицер, защелкали кнопки, загорелись фосфорным светом мониторы, на них появились какие-то ломаные линии, которые постоянно двигались, цифры стремительно мелькали, на что-то указывая.       Я посмотрел в окно, привлеченный странным струящимся светом, и замер — на лайнер надвигался блистающий под лунными лучами огромный кусок льда — айсберг, вот он белый саван!       Я тронул капитана за плечо и ткнул пальцем в окно. Все, находящиеся в помещении, побледнели, словно вся их кровушка в один миг покинула тела. Моментально были отданы соответствующие случаю приказы и лайнер, дрогнув, стал сдавать задний ход.       У меня в голове мелькнула картина и я выбежал из капитанского мостика.       Сорвав с себя пижаму, прямо голышом кинулся за борт. Нырнув как можно глубже, перевоплотился в дельфина и стал сканировать окружение в пределах десятка миль. Моему огорчению не было предела, когда я не услышал ни одного звука, издаваемого китами, касатками или дельфинами. Скорее всего, они уже были вне зоны досягаемости моего слухового восприятия.       Я не думал тогда, как долго будет двигаться задним ходом лайнер, мне нужны были мои помощники. Пришлось плыть с быстротой молнии подальше от корабля, чтобы никто не заметил дельфина.       Отдалившись на милю, перевоплотился в человека и, напрягаясь что есть мОчи, стал через каждые две минуты поочередно вызывать дельфинов, касаток и китов. Я решился остаться без голоса, но не прерывать призыв.       Слабый шум винтов лайнера говорил о тихом его отступлении от айсберга, это обстоятельство меня несколько успокаивало. Но все равно я дико переживал — лайнер полон пассажиров и обслуживающего персонала. Тут людей не спасти, спасать надо сам корабль.       Вдруг океан наполнился звуками — отозвались все!!!       Я, воодушевленный ответом всех стай, возликовал на радостях, у меня открылось второе дыхание, которое помогло усилить свист и пение.       Первыми приблизились ко мне дельфины. Я понимал их удивление и поведал в какую трагическую ситуацию попали люди вместе с транспортом. Лорд был рад, что не произошло несчастье и отправил меня навстречу касаткам, которые уже были практически рядом.       Хорошо, что было полнолуние и в ее золотом свечении на волнах за несколько метров я перевоплотился в человека.       Пату была встревожена и не понимала, для чего я взбудоражил весь океан.       Узнав причину, вся стая согласилась помочь, а я не стал просить о сохранении жизни дельфинам и китам поскольку по их глазам видел, что если и заикнусь, то нанесу смертельную обиду.       Касатка понесла меня на своей спине навстречу китам, которые уже были совсем рядом.       Кит даже спрашивать не стал, почему я их вызывал, сразу приказал своим сородичам двигаться к лайнеру.       Когда все три стаи объединились в одну, я пояснил, что им всем требуется сделать.       Касатки понеслись первыми к айсбергу, затем дельфины, киты замыкали шествие.       Каждый член стаи выполнял свою задачу, я же, перевоплотившись в человека, встал во весь рост перед носом корабля на выступе айсберга. Ноги практически примерзли ко льду, но я не обращал внимание на жжение. Как только по мне скользнул луч света и остановился, я нырнул в воду.       С правого борта заработала лебедка и на воду спустилась шлюпка. Когда она приблизилась достаточно близко ко мне, я ухватился за её край, но подниматься не стал, только попросил капитана склониться как можно ближе, потом рассказал ему, как он должен действовать: — В данный момент киты, касатки и дельфины исследуют подводные границы айсберга, как только они своими телами на поверхности океана выстроятся в цепочку, можете смело направить транспорт вдоль этой живой цепи, только умоляю, уберите зевак, это не цирковое представление. Если вы их испугаете, они уплывут.       Капитан, ошеломленный увиденным и услышанным, только сжал мои руки и дал сигнал поднять шлюпку.       И вот, прошло не менее получаса, когда вдоль подводных границ айсберга на волнах закачались мои новые друзья — дельфины, касатки и киты.       Лайнер приостановился, потом заработали двигатели, шум винтов усилился, лайнер вздрогнул и сменил курс.       Я был рядом с Пату, держался одной рукой за ее голову и внимательно следил за продвижением транспорта.       Очень медленно лайнер продвигался вдоль живой цепи, я случайно вскинул голову вверх и поразился увиденному: весь состав от моряка до капитана выстроился вдоль левого борта и все, как один, приложили руки к головным уборам, отдавая честь и уважение единой стае спасателей. У всех, стоявших на палубе в строгом строю, без исключения блестели слезы на глазах.       Целый час потребовался на то, чтобы вывести лайнер из смертельной ловушки, и целый час стояли в строю моряки, и мне было понятно, что творилось в их душах.       Потом я обнимал и от всего сердца говорил каждому освобождающемуся другу слова признательности, любви и благодарности.       Пату была последней и сказала: — Человек–дельфин по имени Лис, ты нас всех объединил в одну семью. Живи и знай, мы, касатки, запомнили каждого кита и каждого дельфина и даже под угрозой голодной смерти никогда не съедим их. Мы друзей не убиваем.       Мое сердце было готово разорваться от радости и счастья, я долго обнимал ее голову, и говорил о своей любви к ним всем.       Когда лайнер вышел на чистую воду, мои друзья покинули меня, растворившись в волнах их родной стихии, и я только надеялся, что никогда беда не заставит вновь соединиться их в единую стаю.